Туристический портал "Вокруг Света"

Судя по всему наследники так и не сумели воспользоваться завещанным имением. Вскоре, вслед за братом ушла в мир иной Е.М.Кологривова. В 1848 г. скоропостижно скончался князь Н.С.Гопицын. Для Гаспры наступили тяжелые времена - события Крымской войны не лучшим образом сказались на её состоянии...

При каких обстоятельствах и на какое время она стала кратковременной собственностью великого князя Николая Николаевича-старшего, так до конца и не ясно. Известно только, что уже в 1865 г. имение перешло в руки Владимира Васильевича Левашова, женатого на урожденной графине Паниной(см. раздел "Род Паниных"). С этого момента Марфино, родовое поместье Паниных, и Гаспра становятся родственными благодаря одному и тому же владельцу. Чаще родителей в Гаспре появлялась дочь Левашовых — Мария Владимировна Вяземская, жена начальника Главного Управления уделов Леонида Дмитриевича Вяземского[1].

Подмосковное имение "Марфино"

В 1890 г. выходит замуж молодая графиня Софья Владимировна Панина[2], единственная наследница несметного состояния, обладательница большого и красивого дворца в Петербурге и не менее красивых поместий: смоленского Дугино и подмосковного Марфино. По сему случаю, бабушка невесты решила преподнести ей подарок и уговорила родственников мужа продать Гаспру. Тем самым она надеялась вырвать девушку из ненавистного ей окружения своей бывшей невестки Анастасии Сергеевны, урожденной Мальцовой[3], вышедшей после кончины первого мужа за Ивана Ильича Петрункевича[4], при одном имени которого статс-дама Императрицы Марии Федоровны приходила в трепет. И было от чего.

Иван Ильич и его старший брат Михаил Ильич[5] Петрункевичи являлись создателями первой в России оппозиционной партии и признанными лидерами земского либерального движенья. Родственными узами они были также связаны с братьями Бакуниными, а из этого уже многое становится понятным. Войдя в среду, где смысл жизни искали в идеалах служения народу и терзались постоянным чувством вины за девок, поротых на конюшнях их предков, Софья воспитывалась в самой что ни есть спартанской обстановке и с детства была приучена бегать "по мужицким избам берегов Волги". Естественно, бабушка не могла этого перенести. Ей казалось, замужество спасет заблудшую овцу, но случилось непредвиденное. Выбор жениха был крайне неудачным. Громкий бракоразводный процесс начисто отбил у молодой женщины желание вторичного замужества и заодно вызвал полное отвращение к светской жизни.

Освободившись от брачных оков, после смерти в 1899 г. бабушки, она с головой окунулась a общественную и благотворительную деятельность. Строила больницы, школы, помогала голодающим, содержала на свой счет сотни знакомых и совсем незнакомых ей людей, построила в Петербурге для рабочих Народный Дом с воскресными классами для неграмотных, с мастерскими, бесплатной столовой и амбулаторией.

С целью превращения Гаспры в приличное пристанище для либералов и интеллектуалов, в ней были прозведены существенные изменения. В 1895 г. капитально отремонтировали дворец, переложили перекрытия башен, наружные стены облицевали под мозаику гаспринским известняком, крышу украсили красной марсельской черепицей. Помимо сохранившихся от старых владельцев построек: дворцового флигеля, кухни, дома плодовода, появились новые сооружения: дом управляющего, жилище садовника, оранжерея с теплицами, сторожка у ворот и так называемый "флигель у фонтана", предназначенный для проживания гостей.

Земли имения значительно увеличились за счет прикупленных у соседей участков, что в общей сложности составило 27 дес. и 516 кв. сажен, распределенных по угодьям следующим образом: под постройками находилось 659 кв. сажен, под дорогами, дорожками и усыпанными гравием площадками — 2,5 десятины; под оврагами — 1 десятина; молодым лесом — 9 десятин и 159 кв. сажен; под парком — 5 десятин и 588 кв. сажен. Остальные угодья были заняты виноградниками, фруктовым садом, огородами и пустошью. На севере Севастопольское шоссе отделяло имение от земель поселян деревни Гаспра. На востоке граница пролегала вдоль поместья "Ай-Тодор" великого князя Александра Михайловича и "Барбо-Кристо" А.А. Бекетовой, на юге — владения заканчивались Нижне-Алупкинским шоссе; на западе естественной границей служило русло горной речушки Биюк-Узень (Гаспринки), на другом берегу которой располагались имение графини Е.П.Клейнмихель и дача наследников И.Н.Гончарова, в советские времена получившая название "Чам-Агач" (с татарского — Сосна, Сосны, или чаще употребляемое слово "Сосняк"), что вполне соответствовало наличию там целой рощи из этих деревьев. Помимо уже названной речки Биюк-Узень почти рядом течет еще одна — Кучук-Узень, чье русло выложено крупными яйцеподобными камнями. Весной по ним несутся тающие снега, в засушливое лето — только тонкие струйки. Место это с сильно пересеченным рельефом, крутыми обрывистыми берегами, сплошь заросшими лиственными деревьями и соснами, весьма колоритное и запоминающееся.

В делах имения за 1921 г. сохранилось краткое описание парка. Приведем его с некоторыми купюрами. "Большая часть деревьев — дубы, ясени и дикие каштаны, — очень старые, по сто и более лет. До 1905 года делались посадки сосны, китлантуса, лавров, магнолий, кипарисов и маслин. В парке, расположенном на южном склоне горы с уклоном градусов в 25, почва достаточно влажная, благодаря чему поляны парка покрыты травой, которую косят и собирают от 200 до 300 пудов за лето. Под такими полянами около 2 десятин парка". Отличительной особенностью цветников было наличие там огромного количества роз разнообразных сортов и видов: "Площадка перед дворцом, вокруг фонтана, часть парка возле южной стороны дворца и одна сторона шоссе в пределах парка обсажены штамбовыми, кустовыми и вьющимися розами. Всего роз около 1000 кустов...".

Удивительно точно, и вместе с тем образно дополняет этот несколько суховатый по форме документ поэтический этюд Набокова, посвященный лунной ночи в парке 18 сентября 1918 года:

Поляны окропил холодный свет луны.
Чернеющая тень и пятна белизны
застыли на песке. В небесное сиянье
вершиной вырезной уходит кипарис.
Немой и стройный сад похож на изваянье.
Жемчужною дугой над розами повис
фонтан, журчащий там, где сада все дороги
соединяются. Его спокойный плеск
напоминает мне размер сонета строгий;
и ритма четкого исполнен лунный блеск.
Он всюду — на траве, на розах, над фонтаном —
бестрепетный, а там, в аллее, вдалеке,
тень черная листвы дробится на песке,
и платье девушки, стоящей под каштаном,
белеет, как платок на шахматной доске...

Своим цветущим состоянием усадьба во многом обязана неутомимым трудам опытного и дельного управляющего Карла Христиановича Класена, проработавшего у Паниной без малого 20 лет. При нем производился капитальный ремонт и строительство новых сооружений, наладился хозяйственный механизм усадьбы, украсился парк, сад; огород и виноградники стали полностью обеспечивать потребности многочисленных постоянных и временных обитателей. Особенно славился своими вкусовыми качествами сладкий и душистый сорт столового винограда Александрийский мускат. В ухоженных цветниках и на аллеях парка круглый год цвели розы, тюльпаны и фиалки. Для украшения домов из петербургского дворца и Марфино привезли много красивых вещей, ценных предметов декоративно-прикладного искусства и живописных полотен, среди которых имелись картины Мурильо, старых итальянских, фламандских и голландских мастеров.

С 8 сентября 1901г. по 26 июля 1902г. в имении жил Лев Николаевич Толстой (см. раздел Л.Н.Толстой в Гаспре).

Гаспринский дворец в это время представлял собой двухэтажное здание из гаспринского известняка с двумя угловыми трехъярусными башнями, общей площадью 144 кв метра и высотою — 20 аршин. У него 8 наружных дверей, 19 "готических" окон и 8 балконных, 8 голландских печей и 4 камина, 4 прихожих, 12 жилых комнат. Внизу имелись четыре просторные комнаты, сообщающихся с большим холлом. В Восточном кабинете стояли Петровские стулья с изогнутыми инкрустированными спинками и сидениями, обитыми английским ситцем с рисунком зеленых лавровых гирлянд по розовому фону. На стенах висели картины Ярошенко, хромолитография "Сикстинской мадонны", портреты Бакуниных, Бетховена, Толстого и Гете.

Наиболее стильной и привлекательной должна была казаться гостиная в готическом духе, где стоял рояль Промберга, несколько этажерок для нот орехового дерева и один пюпитр красного дерева. Стены были сплошь увешаны картинами в богатых резных золоченых рамах: копия с Мурильо "Младенец с барашком", портрет Мольера (копия с Миньяра, которая сейчас находится в музее в Алупке), "Святое Семейство" и парная к нему "Братья Иосифа" (предположительно Мурильо), "Мадонна в венке из цветов" неизвестного нам мастера.

В столовой зале помещались большой бу фетный шкаф орехового дерева, ампирное зеркало. На камине стояли часы черной бронзы на подставке черного мрамора с группой "Деметра и Прозерпина". На стенах также висело несколько живописных полотен, а в придачу — четыре фотографии с картин Горшильда с кавказской тематикой. В северной комнате второго этажа, похоже служившей князю Голицыну спальней, висел его портрет и три вида работы художника H. Г. Чернецова. В рядом расположенной библиотеке находилось восемь книжных шкафов с украшениями в готическом стиле, затянутых изнутри зеленым коленкором. Их делали из дуба, тогда как материалом для мягких, обтянутых серым с белым кретоном стульев, служило ореховое дерево. Тут же лежала подзорная труба, явно припасенная для любования дальними окрестностями с террасы второго этажа.

Судя по обстановке, нижняя застекленная терраса, на которой, пока позволяло время, проводил свои дни Л. Н. Толстой, сохраняла после него мемориальный характер. Там стоял гарнитур плетеной в зеленую сетку мебели, множество диванчиков, стульев, кресел, столов, кушетка. Лежали золоченые доски со статьями, две пары шахматных досок, шашки и домино. Тут же почему-то оказались 1165 томов книг и журналов на иностранных языках и 230 книжек приложений к русскими журналам ( на которых впоследствии наверняка можно было бы обнаружить следы чтения, оставленные и Толстым и Набоковым, но, к сожалению , книги не сохранились до наших дней).

Вскоре после отъезда Л.Н.Толстого Гаспра превратилась в настоящую конспиративную квартиру легальных, полулегальных и даже совсем нелегальных общественных организаций. Отдыхая на юге, "прекраснодушные мечтатели" строили планы будущего преобразования России. Депутаты Государственной Думы, активисты кадетской партии, рабочие, земские учителя и врачи, сестры милосердия — все они находили здесь приют, поддержку, а зачастую щедрую материальную помощь со стороны графини Паниной. Само собой разумеется, своими людьми в доме считался семейный клан Петрункевичей и Бакуниных. Правда, у последних было собственное небольшое имение в окрестностях Ялты, но и оно зачастую переполнялось до отказа. Софья Владимировна дружила и была особенно близка с очень одаренными сестрами Петрункевич — Александрой Михайловной[6] и Анной Михайловной[7] — по сцене Ян-Рубан, обладавшей удивительным даром камерной певицы. Хорошо знавший её Сергей Маковский писал: "Многосторонняя культурность была традиционной в семье Петрункевич, одной из самых замечательных семей русского дворянства; к этому присоединялось и необыкновенное личное обаяние Анны Михайловны, молодой красавицы с породистым профилем и гордо поднятой головкой в пышных темных косах". В Ялте судьба связала её с молодым музыкантом В.И.Полем[8]. Вместе они составляли непревзойденный дуэт, известный по выступлениям в салонах Петербурга и Москвы. Многократно бывали они в Ясной Поляне и в Хамовниках. По словам Маковского "великий старец благоволил к молодой чете". Что касается мировоззрения В.И. Поля, то тут, как выразился Маковский, "его любознательность и любопытство были беспредельны, и потому заглядывал он и к спиритам, и в кумирни тайных обществ, и к плутоватым духовидцам, "втирателям очков", более менее безобидным [...] Ему не было тридцати лет, когда сплелась вокруг него легенда многоопытного "мудреца", не напрасно побывавшего и в Индии (куда он никогда не ездил)".

Под Гаспринским кровом сестры Петрункевич и В.И.Поль оказались в 1917 г. в связи с событиями революции. Кроме них тут поселился их двоюродный брат Илья Иванович Петрункевич с семьей. После смерти Класена, возложивший на себя обязанности управляющего имением, он по видимому занимал предназначенный для него дом. В самом дворце жили отчим С.В.Паниной — Иван Ильич Петрункевич с женой Анастасией Сергеевной.

Здесь с 18 ноября 191 7 г. в имении графини С.В.Паниной целый год жила семья Набоковых. Дом, в котором писал Набоков стихи, стоял прямо перед оградой усадьбы. На севере из его окон была видна татарская сакля деревни Гаспры. Вокруг "звездный и звенящий сад", между "сторожевыми кипарисами", озаренными луной, высился "Ай Петри лысый" Эти признаки заставили нас искать заветный дом непосредственно у северного въезда в усадьбу, справа от ворот. В настоящее время там рас положен один из лечебных корпусов санатория "Ясная Поляна". По словам старожилов Гаспры это здание перестроено из остатков прежнего, разрушенного во время Второй мировой войны.

Времена обобществления частной собственности в Крыму не были столь мучительными для Гаспры На первых порах учитывались заслуги последних владельцев перед революцией. В ней даже оставались их родственники, супруги Поль и Александра Михайловна Петрункевич. Первые в качестве культорганизаторов, вторая — исполняющей обязанности управляющей национализированного имения. В 1921 г в нем открылся санаторий для ученых и деятелей культуры (ЦЕКУБУ), где отдыхали в разное время писатель С.А. Найденов, поэт Осип Мандельштам, художники Михаил Нестеров и Александр Осмеркин, композитор Дмитрий Шостакович, Татьяна Альбертини со своей матерью Татьяной Львовной Сухотиной, урожденной Толстой, и многие другие. У всех у них Гаспра оставила свой след в жизни. Если собрать все, что когда-либо написано о ней или в ней, может получиться целый большой роман или, по крайней мере, значительный мемориальный комплекс, где особое место должны занять его прежние долгожители — Лев Толстой и Набоков. Для Толстого Гаспра была осколком земли, за которую он дрался на севастопольских бастионах. Для Набокова она полустанок на шоссе, где "чувство быстроты с чувством весны, простора, бледно оливковых холмов вдруг слилось в нежную радость, при которой забывалось, что это легкое шоссе ведет прочь от России".

Примечания:

1. Вяземский Леонид Дмитриевич (1848-1909) - Член Государственного Совета, генерал-лейтенант. В 1890 г. — начальник Главного Управления Уделов, по делам службы часто бывал в Крыму. Заявил протест против полицейской расправы над участниками демонстрации на площади у Казанского собора (4 марта 1901 г.) против репрессий, примененных к студентом Киева. Вяземский получил высочайший выговор и был выслан из Петербурга. Лев Толстой в середине марта 1901 г. отправил ему письмо с выражением сочувствия, что, вероятно, сблизило его с С.В.Паниной и послужило поводом к приглашению его в Гаспру.[вернуться]
2. Панина Софья Владимировна 11871-1957), графиня, последняя представительница рода Паниных; видная общественная деятельница; учредительница Лиговского Народного Дома в Петербурге; товарищ (заместитель) министра Государственного Призрения (с 24 мая 1917 г.); товарищ министра Народного Просвещения (с 14 августа 1917г.) Временного правительства. Эмигрировала в Чехословакию, где продолжала заниматься благотворительной и общественной деятельностью. После прихода немцев переселилось в США и включилась в работу Комитета помощи русским эмигрантам, созданного А.Л. Толстой.[вернуться]
3. Мальцова Анастасия Сергеевна (1850-1936) - дочь С.И. Мальцова, владельца многих промышленных предприятий в Брянске, Туле, Владимире и крымского имения в Симеизе; первым браком была замужем за графом Владимиром Викторовичем Паниным и имела от него дочь Софью; вторым браком — за И.И.Петрункевичем, с которым эмигрировала сначала в Женеву, потом в Прагу. В Ялте в конце декабря 1920г. большевики расстреляли её брата — Сергея Ивановича Мальцова вместе с сыном Иваном, невесткой Ириной Владимировной и её матерью, княгиней Надеждой Александровной Барятинской.[вернуться]
4. Петрункевич Иван Ильич (1843-1928) - муж А. С. Мальцевой. Видный земский деятель, юрист, организатор нелегальных земских съездов. В 1904-1905 гг. председатель "Союза освобождения", один из лидеров и учредителей конституционно-демократической партии (кадетов); член Государственной Думы (1906), редактор и издатель газеты "Речь".[вернуться]
5. Петрункевич Михаил Ильич (1845-1912) - землевладелец, врач в Тверской губернии. Многолетний гласный Тверской и Петербургской городских дум. Сподвижник и соратник своего старшего брата по партии кадетов, директор товарищества завода "Владимир Савин" в Осташкове. Скончался в Ялте.[вернуться]
6. Петрункевич Александра Михайловна (?-?), дочь М.И.-Петрункевича, профессор истории Высших Бестужевских курсов в Петербурге. Эмигрировала из Крыма не позднее 1927 г, жила во Франции.[вернуться]
7. Петрункевич Анна Михайловна /1875?-1955), сестра предыдущей, дочь М.И. Петрункевича, по первому браку Маевская, по второму — Поль; сценический псевдоним Ян-Рубан, певица; музыкальное образование получила в Ялте, совершенствовалась в Германии у Этельке Герстер и Лили Леман. Выступала в дуэтах с мужем В.И.Полем в музыкальных салонах Москвы, Петербурга и Парижа. В 1918-1919 гг. участвовала в многочисленных концертах в усадьбах Южного берега Крыма. [вернуться]
8. Поль Владимир Иванович (1875-1902) - пианист и композитор классической камерной музыки, автор романсов и сочинений на тему литературных произведений серебряного века. В 1904 г. преподавал в музыкальной школе в Ялте, одновременно возглавлял здесь отделение Императорского Русского Музыкального общества. В 1918-1919 гг. вместе с С.К.Маковским устраивал концерты и выставки во дворцах Ялты, в том числе в имении Мальцевых "Ай-Панда" в Симеизе, где дебютировал с поэмой "Ангелы" В.Набоков. Эмигрировал во Францию не позднее 1927 г., где не снижал своей творческой активности. Некоторое время исполнял обязанности Директора Русской Консерватории в Париже.[вернуться]