Комитет по юридическим вопросам и правам человека
Докладчик: Сабина Лотхойзер-Шнарренбергер (Германия, LDR)

I. Проект резолюции

1. Парламентская Ассамблея, подтверждая свою приверженность верховенству закона как одной из основных ценностей Совета Европы, обеспокоена недостатками судебной системы РФ, которые обнаружились в ходе дел нескольких бывших менеджеров ЮКОСа.

2. Верховенство закона требует беспристрастного и объективного функционирования судов и прокуратуры, свободных от чрезмерного влияния со стороны других ветвей правительства, и строгого соответствия процедурным положениям, гарантирующим права обвиняемых.

3. Верховенство закона подразумевает равенство всех перед законом, несмотря на богатство или власть.

4. Право на справедливый суд, гарантированное Статьей 6 Европейской Конвенции по Правам Человека (European Convention on Human Rights - ECHR), включает в себя право на справедливые и публичные слушания независимым и беспристрастным судом, учрежденным в соответствии с законом, презумпцию невиновности и соответствующие время и условия для подготовки защиты. Справедливый суд требует уважения к правам защиты, преимущественному праву отношений между адвокатом и клиентом, и равенство между сторонами защиты и обвинения.

5. Публичный характер юридических процедур, гарантированный Статьей 6 ECHR, является важным элементом справедливого суда не только в интересах обвиняемых, но и в интересах общественности в целом для поддержания ее веры в правильную работу судебной системы.

6. Ассамблея особенно подчеркивает важность независимости судебной системы и независимого статуса судей и сожалеет о том, что судебные реформы, проводимые в России в декабре 2001 и марте 2002 года, не способствовали улучшению защиты судей от влияния власти, а сделали их более уязвимыми. Последние исследования и наиболее публичные дела показали, что суды по-прежнему в высшей степени восприимчивы к чрезмерному влиянию. Особую озабоченность Ассамблеи вызывают новые предложения по увеличению влияния Администрации Президента на Квалификационную Комиссию Судей.

7. Факты, указывающие на серьезные процедурные нарушения, допущенные различными правоохранительными органами в отношении бывших менеджеров ЮКОСа - г-на Ходорковского, г-на Лебедева и г-на Пичугина, были подтверждены во время визитов по установлению фактов, хотя некоторые утверждения были преувеличены командой защитников. Полученные данные ставят под вопрос справедливость, беспристрастность и объективность власти, которая, как выяснилось, допускала чрезмерные действия по отношению к фундаментальному праву на защиту, гарантированному Российским Уголовно-Процессуальным Кодексом и Европейской Конвенцией по Правам Человека.

8. Ниже перечислены наиболее серьезные нарушения:

i. несмотря на особые просьбы со стороны защитников, вовремя не были проведены освидетельствования г-на Пичугина на предмет применения к нему психотропных средств воздействия; г-н Пичугин также содержался в следственном изоляторе «Лефортово», который несмотря на особые обязательства, которые взяла на себя РФ, вступив в Совет Европы, находится не под юрисдикцией Министерства Юстиции, а под прямым контролем ФСБ;

ii. нарушения в вопросах медицинского внимания к находящемуся в тюрьме г-ну Лебедеву: перед лицом серьезной обеспокоенности ухудшающимся состоянием здоровья г-на Лебедева тюремная администрация пока отказывается проводить обследование г-на Лебедева независимыми докторами, несмотря на многочисленные просьбы;

iii. задержки в получении разрешения прокурора не дали защитникам возможности вступить в контакт со своими клиентами в особенно критический момент – после их ареста, усложняя для адвокатов ситуацию с построением защиты; судебная реформа, отменяющая требования о преждевременном получении адвокатом разрешения у прокурора на посещение своего клиента в тюрьме, не была применена на практике, по крайней мере, в случаях с бывшими менеджерами ЮКОСа;

iv. отказ в доступе адвокатам г-на Лебедева в зал заседаний во время слушаний, посвященных вопросу досудебного заключения;

v. обыск и изъятие документов в офисах адвокатов, вызов адвокатов на допрос по делам их клиентов, предполагаемое прослушивание адвокатов; обвинению нельзя позволять нарушать отношения клиента и подзащитного путем манипуляций с номерами уголовных дел, в особенности, если дела так тесно связаны между собой, как уголовные дела против Ходорковского, Лебедева и Пичугина, а также налоговые дела в отношении ЮКОСа и его дочерних предприятий.

vi. неоправданные ущемления гласности и открытости некоторых судебных слушаний: общественность имела крайне ограниченный доступ на некоторые слушания, которые были заявлены как открытые, в то время как некоторые слушания проводились и проводятся за закрытыми дверями. В частности, все слушания по делу г-на Пичугина проводились в обстановке секретности, несмотря на то, что только малая часть документов по делу была квалифицирована как «секретная»; его адвокатам было строжайшим образом запрещено обсуждать ход дела на публике, и даже основания для вынесения приговора могут быть засекречены;

vii. отказ от освобождения под залог (в особенности это касается г-на Ходорковского): г-н Ходорковский был заключен в СИЗО через несколько месяцев после ареста г-на Лебедева по аналогичным обвинениям, который СМИ истолковали как «предупреждение» г-ну Ходорковскому. Поведение г-на Ходорковского показало, что никакого риска, что он уклонится от дачи показаний или вмешается в ход следствия, не было. По завершении предварительного следствия гг Ходорковский и Лебедев были помещены в СИЗО, что дает дополнительный повод для обсуждения в свете решений Европейского Суда по правам человека по делам «Калашников против России» и «Летелье против Франции». Также, в соответствии с недавней законодательной реформой, люди, обвиняемые в ненасильственных «экономических преступлениях», в которых обвиняют г-на Ходорковского, обычно не помещаются в СИЗО.

viii. другие нарушения закона на судебном процессе против г-на Ходорковского, г-на Лебедева и г-на Пичугина: суд систематически позволял прокурору зачитывать протоколы предварительных допросов свидетелей и оказывать давление на свидетелей в зале суда, чтобы они подтвердили эти протоколы. Это подрывало действенность права защиты на допрос свидетелей со стороны обвинения, чьи предварительные показания обычно недоступны. Защитники также были лишены возможности обмениваться записями с обвиняемыми в СИЗО и в зале суда. Они могли передавать друг другу записи только после того, как с этими материалами ознакомится суд.

9. Ассамблея отмечает, что обстоятельства ареста и суда над руководителями ЮКОСа явно демонстрируют факт нарушения принципа верховенства закона и избирательного применения властями законов в отношении данных менеджеров в нарушение принципа равенства всех перед законом.

10. В частности, злоупотребления схемами минимизации налогов, в которых обвиняют ЮКОС, практиковались и другими работавшими в России нефтяными и сырьевыми компаниями, которые не подверглись схожему переначислению налогов или их силовому изъятию, и чьи руководители не подверглись уголовному преследованию. Несмотря на то, что изменения закона в 2004 году закрыли эту якобы имевшуюся «лазейку», действия, которые вменяются в вину, относятся к 2000 году, а судебное преследование, носящее ретроспективный характер, началось в 2003 году.

11. Акция устрашения со стороны силовых органов против ЮКОСа, его деловых партнеров и организаций, связанных с г-ном Ходорковским и его коллегами, соединяясь с тщательной PR-подготовкой этой акции, производит впечатление спланированной атаки со стороны государства.

12. Уголовное преследование лиц, использовавших возможности, предоставляемые существующим на момент совершения инкриминируемых действий законом, на основании измененного задним числом налогового законодательства, нарушает самым серьезным образом принцип nullum crimen, nulla poena sine lege (не может быть наказания за нарушение не существовавшего закона), записанный в Статье 7 Европейской Конвенции по Правам Человека, а также право на защиту имущества, записанное в Статье 1 Первого протокола к ECHR.

13. Исходя из вышеизложенного (параграфы 8-12), Ассамблея полагает, что обстоятельства ареста и судебного процесса над руководителями ЮКОСа позволяют сделать вывод, что вовлеченность государства в эти дела выходит далеко за рамки исполнения уголовного судопроизводства, а имеет целью, в том числе, ослабление открыто выражавшего свое мнение политического оппонента, запугивание других состоятельных лиц и возвращение себе контроля над стратегическими экономическими активами.

14. Ассамблея признает право и даже обязанность правоохранительных органов привлекать к ответственности людей, совершивших уголовное преступление. Она также признает законное право избранного политического руководства страны преследовать свои политические цели, в том числе, и в экономической сфере. Тем не менее, она категорически против использования правоприменительных процедур для таких целей. В данном случае мы ссылаемся на решение Европейского Суда по Правам Человека от 19 мая 2004 года по делу Гусинского, в котором Суд постановил, что содержание основателя НТВ Гусинского нарушило статью 5 Европейской Конвенции по Правам Человека, поскольку было установлено, что заключение истца под стражу имело целью заставить его продать принадлежавший ему пакет акций НТВ «Газпрому».

15. Поэтому Ассамблея в общих чертах,

i. обращается к российским властям неукоснительно следовать и осуществлять реформу юридической и судебной системы, и правоохранительных органов в рамках усиления верховенства закона и защиты прав человека и продолжать сотрудничать с Советом Европы в рамках текущих программ;

ii. поддерживать суды с целью обеспечения их независимости от исполнительных властей в оценке вины или невиновности всех обвиняемых, используя закон в согласованности с Европейской Конвенцией по Правам Человека;

iii. призывает официальных лиц, ответственных за работу СИЗО, не препятствовать доступу адвокатов к своим клиентам, находящимся в заключении, по причинам, не записанным в законе, особенно это касается получения предварительного разрешения или санкции государственного обвинителя. А также обеспечивать условия для применения фактических прав на защиту людей, находящихся в заключении, включая уважение к преимущественному праву общения между адвокатами и их клиентами;

iv. требует, в рамках ранее взятых РФ обязательств, от соответствующих официальных лиц обеспечить передачу всех центров предварительного заключения, включая «Лефортово», под юрисдикцию Министерства Юстиции

16. Касаясь отдельно дел бывших ведущих менеджеров ЮКОСа, Ассамблея:

i. требует от исполнительной власти РФ гарантировать полную независимость судебных процедур в отношении ведущих менеджеров ЮКОСа от любой попытки давления и принять меры, чтобы пресечь такие попытки;

ii. требует от государственных обвинителей выполнять свою работу в рамках этих процедур профессионально, непредвзято и объективно, уважая букву и дух процедур, касающихся защиты обвиняемых, записанных в Российском Уголовно-Процессуальном Кодексе и Европейской Конвенции по Правам Человека, и согласно принципам, установленным в Рекомендации (2000) 19 Комитета Министров о роли государственного обвинения в уголовно-судебной системе;

iii. обращается к судам обеспечить беспрепятственный доступ общественности к судебным слушаниям по делам ведущих менеджеров ЮКОСа;

iv. требует от соответствующих официальных лиц гарантировать, чтобы судебные слушания по делу г-на Пичугина проходили в закрытом режиме только в той части, которая непосредственно касается информации, необходимой к засекречиванию по закону, принимая во внимание важность, предписываемую принципу Европейской Конвенции по Правам Человека об открытости судебных слушаний;

v. требует от соответствующих официальных лиц немедленно позволить провести независимое медицинское обследование состояния здоровья г-на Лебедева.


II. Проект рекомендаций

1. Парламентская Ассамблея, ссылаясь на свою Резолюцию…(2004), в общих чертах рекомендует Комитету Министров

i. продолжать предлагать РФ сотрудничать с Советом Европы в подготовке и внедрению реформ в юридической и судебной системах, а также в правоохранительных органах, особенно с целью усиления эффективности, независимости и прозрачности судов и судебных процедур, особенно в области разделения дел между судьями отдельно взятого суда (принцип судей определенный законом);

ii. оценить меру достигнутого прогресса в рамках прошлого и настоящего взаимодействия и сотрудничества в области судебной реформы, и проинформировать Ассамблею о результатах этой оценки и о том, требуются ли еще какие-то доработки для получения лучших результатов;

iii. в рамках ранее взятых обязательств требовать от РФ обеспечить передачу всех СИЗО, включая «Лефортово», под юрисдикцию Министерства Юстиции и обеспечить их открытость для посещения представителями Парламентской Ассамблеи по запросам;

2. Касаясь отдельно дел ведущих менеджеров ЮКОСа, Парламентская Ассамблея рекомендует Комитету Министров

i. напомнить российским властям о важности принципа открытости судебных слушаний, и попросить их обеспечить то, чтобы исключения в соблюдении этого принципа в деле Пичугина были сведены до минимума в соответствии со Статьей 6 параграфа 1 Европейской Конвенции по Правам Человека;

ii. напомнить российским властям о важности принципа, согласно которому содержание под стражей является исключительной мерой, и требовать, чтобы этот принцип был применен в деле г-на Ходорковского;

iii. требовать от российских властей немедленно позволить провести независимое медицинское обследование состояния здоровья г-на Лебедева.

III. Пояснительный меморандум
Сабина Лойтхойзер-Шнарренбергер, Докладчик

А. ВВЕДЕНИЕ

1. По предложению Бюро Ассамблея направила ходатайство о резолюции, поданное г-ном Биндигом и др. по поводу «Обстоятельств ареста и судебного преследования высших руководителей НК ЮКОС» (Док. 10083 от 12 февраля 2004) в Комитет по правовым вопросам и правам человека для составления доклада. После того как Комитет по правовым вопросам и правам человека на заседании 15 марта 2004 назначил меня докладчиком, я совершила два визита в Москву с целью выяснения фактов (24-27 мая и 27-30 сентября 2004 г.)

2. Мне хотелось бы поблагодарить российскую делегацию в ПАСЕ, в частности ее председателя г-на Косачева, а также коллегу по комитету г-на Гребенникова за их поддержку в организации двух визитов. Они предоставили мне реальную возможность побеседовать с депутатами Государственной Думы РФ и компетентными представителями российских властей (Министерства юстиции, Генеральной прокуратуры, Федеральной налоговой службы), Уполномоченным по правам человека в РФ г-ном Лукиным, а также с представителями неправительственных организаций, юристами и отставными судьями. Я уважаю решения компетентных судов, не позволивших мне встретиться с г-ном Ходорковским, г-ном Лебедевым или г-ном Пичугиным в местах их заключения или даже во время перерывов судебных заседаний, на которых я присутствовала 28 сентября 2004 г. тем не менее, я не согласна с вышеупомянутыми решениями суда.

В. ПОДТВЕРЖДЕНИЕ МАНДАТА ДОКЛАДЧИКА

3. Во Вводном меморандуме от 22 июня 2004 г. я изложила свое понимание мандата и намерение избежать какого-либо вмешательства в продолжающееся судебное разбирательство в Российской Федерации и в Европейском суде по правам человека. Как
бывший министр юстиции Германии, я осознаю как границы общественного наблюдения за судебными слушаниями, так и важность справедливых и беспристрастных слушаний, которым общественный интерес может принести пользу. Вину или невиновность обвиняемых должен будет определить соответствующий российский суд в ходе справедливого судебного процесса в соответствии с нормами Совета Европы, которые Российская Федерация добровольно приняла, когда вступила в нашу организацию.

4. Я не претендую на окончательный «приговор» в отношении предполагаемых процессуальных нарушений, которые я изучала. Я просто стремлюсь дать обоснованную правовую и политическую оценку фактов, к которым привлекают мое внимание все стороны, и которые я стараюсь тщательно интерпретировать и оценивать с правовой и политической точки зрения. Моя работа не будет и не может никоим образом предрешить заключение Европейского суда по правам человека, который, используя собственные методы и возможности, будет судить о вопросах, поставленных перед ним в соответствии с процессуальными нормами.

С. ИЗУЧЕННЫЕ ВОПРОСЫ

1. Г-н Пичугин содержится в СИЗО (Лефортово), которое не контролируется Министерством юстиции

5. Вступая в Совет Европы в 1996 году, Россия взяла на себя обязательство «пересмотреть закон о федеральной службе безопасности с целью приведения его в соответствие с принципами и нормами Совета Европы в течение 1 года с момента вступления; в частности, право Федеральной службы безопасности (ФСБ) владеть и управлять местами предварительного заключения должно быть отменено»¹. В то время как все остальные учреждения предварительного заключения были переведены под контроль Министерства юстиции, изолятор «Лефортово» остается в подчинении ФСБ, несмотря на призывы Парламентской Ассамблеи и ее Комитета по контролю. По мнению Тамары Морщаковой, бывшего заместителя председателя Конституционного суда Российской Федерации, существование подконтрольной ФСБ тюрьмы является нарушением российской Конституции²
_______________________


6. Когда на встрече в Министерстве юстиции я спросила о предполагаемых нарушениях прав находящихся под стражей, мне ясно сказали, что г-н Пичугин (который, как меня информировали, содержится в СИЗО «Лефортово») «не числится» в этом министерстве и вопросы о г-не Пичугине мне следует задавать в другом месте. Я намеревалась поднять вопрос о «Лефортово» на встрече с представителем ФСБ в ходе второго визита, но не смогла договориться о встрече.

7. Во время второго визита в Москву мне сказали, что г-на Пичугина перевели в другое СИЗО незадолго до моего приезда. Но это не меняет тот факт, что ранее его содержали в изоляторе «Лефортово», и что этот изолятор до сих пор контролируется ФСБ.

2. Предполагаемое плохое обращение с г-ном Пичугиным в СИЗО «Лефортово»

8. Обвинения, перечисленные в подробных письменных и устных обращениях адвокатов г-на Пичугина Татьяны Акимцевой, Олега Соловьева и Георгия Каганера и его жены Татьяны Пичугиной, очень серьезны: предположительно г-на Пичугина допрашивали 14 июля 2003 года неизвестные сотрудники ФСБ в отсутствие адвокатов, предварительно дав ему кофе с наркотическими средствами, из-за которых он несколько часов был без сознания. Адвокаты, видевшие его на следующий день, заметили, что он до сих пор сонный. Г-н Пичугин показал им хорошо видные следы уколов, чье происхождение он не мог объяснить. Он утверждал, что обнаружил их утром 15 июля 2003 года, и этих следов не было до допроса с участием двух сотрудников ФСБ. Г-н Пичугин – как утверждается – вновь показал эти следы 16 июля 2003 года в присутствии следователя прокуратуры и сообщил ему о событиях 14 июля. Защита подала следователю ходатайство о тщательном расследовании событий, описанных г-ном Пичугиным, в том числе о проведении следственных действий, чтобы объективно подтвердить или опровергнуть изложенные им факты. Защита утверждает, что в своевременном медицинском обследовании им было отказано как в «неуместном», а медицинское обследование, проведенное через неделю, было пустой формальностью, так как следы инъекций и следы наркотиков в крови к тому времени исчезли. Г-жа Пичугина очень обеспокоена состоянием здоровья мужа. По ее словам, он похудел на 40 кг, а диабет, который у него диагностировали до заключения под стражу, прогрессирует из-за стрессов, испытываемых в заключении.

9. Команда защиты опасается, что на г-на Пичугина оказывают огромное давление, чтобы он признал свою вину и обвинил других руководителей НК ЮКОС. Меня также беспокоит тот факт, что незаконные следственные действия и давление, которым мог подвергнуться в тюрьме г-н Пичугин, остаются вне контроля Министерства юстиции. Я сожалею, что у меня не было возможности встретиться с ним, чтобы получить информацию из первых рук. Я считаю правдоподобным заявление защиты о том, что если бы к г-ну Пичугину не применяли запрещенных веществ, прокуратура бы позаботилась о проведении нужной экспертизы вовремя, чтобы защиту можно было обвинить в серьезных ложных обвинениях.

3. Обстоятельства ареста г-на Лебедева (во время его нахождения в больнице) и предполагаемые недостатки медицинской помощи во время нахождения его под стражей

10. По словам команды защиты, г-на Лебедева арестовали, когда он находился в Третьем центральном военном клиническом госпитале в тяжелом состоянии (прогрессирующий гепатит, неконтролируемая гипертония, опасность инсульта, сердечно-сосудистые заболевания, ведущие к потере зрения). По словам защиты, г-на Лебедева госпитализировали для дальнейшего обследования 2 июля 2003 года, после того как доктора «On Cliniс» 30 июня 2003 года диагностировали у него серьезные проблемы со здоровьем, требовавшие более сложного диагностического оборудования, чем имевшееся в данной клинике.

11. По словам представителей обвинения, с которыми я говорила, здоровье г-на Лебедева было практически в норме на момент ареста, и продолжает оставаться таким. Они отрицали, что г-н Лебедев был арестован в больнице, и утверждали, что он был вызван на допрос в прокуратуру в качестве свидетеля 2 июля 2003 года в 10 часов и был задержан позднее в тот же день, уже в прокуратуре. Во время, указанное в повестке, адвокат г-на Лебедева позвонил и сообщил, что его клиент в госпитале, но не сказал, в каком именно. Когда прокуратура установила местонахождение г-на Лебедева, который был только что помещен в Третий центральный военный клинический госпиталь, было проведено медицинское обследование, результаты которого делали возможным проведение любых следственных действий³.
_______________________


12. Во время моего второго визита в Москву адвокаты защиты передали мне копию официального документа, детально описывающего обстоятельства ареста г-на Лебедева. В этом документе указывается, что его арест в действительности произошел в больнице. Адвокаты также передали мне копию назначения г-на Дреля в качестве адвоката г-на Лебедева 3 июля 2003 г. в 10:00 (а не 2 июня 2003 г. как мне было заявлено представителем прокуратуры).

13. Каковы бы ни были точные обстоятельства и место задержания г-на Лебедева, гораздо более существенными мне кажутся разногласия между обвинением и защитой касательно последующего развития ситуации со здоровьем г-на Лебедева. В прокуратуре мне показали многочисленные медицинские справки, составленные врачами СИЗО, в том числе справку, датированную 25 декабря 2003 года, справку от врачей Скорой помощи, которые приезжали на судебное слушание 26 декабря 2003 года после жалобы Лебедева на острый приступ, и, наконец, справку от 3 марта 2004 года «консилиума» врачей во главе с главным врачом Москвы г-ном Лабезниковым. Эти справки показывают, что, если не считать головных болей, болей в кишечнике и высокого давления, а также гепатита, состояние здоровья Лебедева было и остается достаточно хорошим. Обвинители также сказали мне, что во время судебных слушаний в апреле 2004 года г-н Лебедев заявил, что удовлетворен медицинским уходом и состоянием своего здоровья в целом.

14. Его адвокаты категорически отрицают это и предоставили мне отрывки из стенограммы судебного заседания 15 апреля 2004 года, согласно которым Лебедев сделал несколько очень острых критических замечаний и заявил, что врачи СИЗО отказались прописать ему даже папазол (лекарство от гипертонии). Он отказывался от медицинского лечения, предлагаемого врачами СИЗО, которым он больше не доверял. Комиссия из канадских врачей, изучившая все имеющиеся данные, но лишенная возможности обследовать г-на Лебедева, пришла к неутешительным выводам и рекомендовала г-ну Лебедеву срочную госпитализацию для дальнейшего обследования⁴.

15. Мне трудно понять, почему обвинение до сих пор отказывало в проведении медицинского обследования независимыми врачами, то есть врачами, выбранными защитой и не связанными с администрацией СИЗО. Согласно информации, которую я получила в Министерстве юстиции, возможность независимого медицинского обследования предусматривается российским законом, и использование этой возможности могло бы легко развеять все сомнения, вызванные постоянными отказами.

4. Отказ освободить задержанных под залог (в особенности в отношении г-на Ходорковского)

16. Г-н Ходорковский был арестован несколько месяцев спустя после ареста г-на Лебедева. Согласно информации, полученной от обеих сторон, обвинения против них очень похожи⁵ , основываются на одинаковых документальных доказательствах, свидетельских показаниях и т.д. Арест г-на Лебедева многие рассматривали как «предупреждение» г-ну Ходоровскому покинуть Россию – что позднее сделали некоторые бывшие руководители или акционеры НК ЮКОС. Г-н Ходорковский предпочел остаться в России, публично объявив, что он намерен защищать в суде свое доброе имя. Он добровольно вернулся в Россию из деловой поездки в США, которую предпринял после ареста г-на Лебедева. Это неоспоримо.
_______________________


17. Тем не менее, обвинение считает, что его необходимо было арестовать и держать под стражей из-за опасности отъезда или давления на следствие. Обвинение указало, что Ходорковский имеет несколько паспортов, и что у него есть возможность достать фальшивые документы, даже если конфисковать его паспорта, а часть ключевых свидетелей находится в экономической зависимости от г-на Ходорковского/НК ЮКОС и поэтому он может оказать на них давление.

18. Защита считает, что, вместо содержания под стражей, могли быть применены другие меры пресечения (например, домашний арест без возможности внешней коммуникации с конфискацией всех паспортов, залог, личное поручительство, подписанное многими уважаемыми гражданами). По мнению защиты, содержание под стражей – в первую очередь «политический» сигнал, направленный на то чтобы помешать Ходорковскому противодействовать разрушению его бизнеса. Также защита отметила, что, согласно закону и судебной практике после недавней реформы, лица, обвиняемые в ненасильственных «экономических преступлениях», обычно не помещаются под стражу. Исключение, сделанное для г-на Ходорковского и его коллеги г-на Лебедева, на их взгляд, доказывает политическую мотивированность ареста.

19. Наконец, содержание г-на Ходорковского и г-на Лебедева под стражей по окончание следственного расследования вызывает дополнительные правовые возражения. Что касается оснований для содержания под стражей, Европейский суд по правам человека по делу Калашникова против России, постановил, что даже когда заключение под стражу оправдано начальной стадией расследования на основании угрозы влияния и/или препятствия следствию, то уже по ходу проведения расследования и окончания сбора всех необходимых доказательств, это основание теряет свою значимость. (Решение суда от 15 июля 2002 г. параграф 117). В случае решения о продлении срока заключения под стражу, на мой взгляд, обоснование причин такого решения должны быть особенно вескими. Меня проинформировали адвокаты г-на Ходорковского, что в его деле решение о продлении срока пребывания под стражей было принято судом первой инстанции даже без петиции обвинения, без заслушивания адвокатов защиты, при этом никак не его мотивировав. Поэтому у меня возникают серьезные сомнения, что это не идет в разрез как с Российским законодательством⁶, так и со стандартами, установленными Европейским судом по правам человека по делу г-жи Летеллиер против Франции от 26 июня 1996 г.⁷
_______________________


5. Предполагаемые нарушения прав защиты

а. Допуск адвокатов к клиентам регулируется условиями, которых больше не основываются на законах

20. Адвокаты защиты подробно рассказали мне о трудностях в получении «разрешения» от прокуратуры, которое было необходимо для свидания с клиентами в местах содержания под стражей. Практические проблемы, такие как сложность доступа в помещение прокуратуры без предварительной записи, сложности с дозвоном прокурорам для записи на прием и т.д. приводили к тому, что проходило от нескольких дней до нескольких недель, прежде чем адвокаты могли посетить задержанных клиентов. По этим причинам в нескольких случаях следственные действия проводились в отсутствие адвоката.

21. В Министерстве юстиции, на встрече с депутатами Государственной Думы в мае и в письменном комментарии Российской делегации от 14 сентября 2004 г. к Вводному меморандуму мне, напротив, сказали, что после проведения судебной реформы, подготовленной при участии экспертов из Совета Европы и вступившей в силу 1 июля 2002 года, адвокату для посещения клиента в местах предварительного заключения нужно только показать адвокатское удостоверение и копию заявления клиента, написанного на специальном бланке Министерства юстиции. Никакого разрешения от прокуратуры больше не требуется.

22. Однако работники прокуратуры, с которыми я говорила, сделали важную оговорку: хотя «разрешение» больше не требуется, обычно прокурор выдает «вспомогательное письмо», которое облегчает доступ в учреждения предварительного заключения. Эти письма, которые, по словам прокуратуры, выдаются без задержек, хотя и не предусмотрены законом (по признанию самой прокуратуры), призваны помочь избежать «технических» проблем при посещении мест содержания под стражей.

23. Эти факты подчеркивают большое несоответствие между правом и практикой, которое еще больше затрудняют работу адвокатов. По мнению нескольких адвокатов, с которыми я говорила, эти трудности зависят от того, насколько дело «важное»; особенно сложно встретиться с клиентами, содержащимися в изоляторе «Лефортово» под властью ФСБ.

24. На мой взгляд, право своевременного доступа к адвокату является основным правом защиты, и оно должно быть защищено не только законом, но и на практике, и не только в обычных делах, но и особенно в «важных» делах.

b. Отказ адвокатам защиты в доступе в зал суда.

25. Слушание дела в суде 3 июля 2003 года, когда решался вопрос о содержании П.Лебедева под стражей до суда, несомненно, прошло в отсутствие его адвокатов.

26. Адвокаты П.Лебедева настаивают на том, что они пытались войти в зал суда, несколько часов стуча в запертую дверь.

27. Прокуроры сообщили мне, что адвокаты А.Дрель и Е.Бару, были вызваны в суд 3 июля 2003 года. В 14:52 они подписали судебную повестку в здании прокуратуры, которое находится в трех километрах от здания суда. В повестке говорилось, что слушания состоятся в 16:30. Суд ждал до 18:00, но адвокаты так и не явились. Поэтому слушания прошли в их отсутствие, что допускается в соответствии со статьей 108 УПК, в том случае, если адвокатов правильно известили. По словам представителя прокуратуры, адвокаты Лебедева, должно быть, отдали предпочтение пресс-конференции в «Интерфаксе», о которой было объявлено в тот же день. В ответ на мой вопрос, была ли заперта дверь в зал заседаний, мои собеседники заявили, что сами они дверь не запирали и что они не знали о попытках опоздавших попасть в зал суда.

28. Адвокаты настаивают на своей версии и называют нескольких свидетелей, в том числе председателя суда, который, по их словам, безуспешно пытался помочь им зайти в зал суда. Адвокаты также отрицают свое участие в пресс-конференции в Интерфаксе 3 июля 2003 года, объясняя, что репортеры из Интерфакса, опубликовавшие свои статьи в тот день, находились в здании суда и интервьюировали адвокатов там.

29. Во время моего второго визита в Москву представители обвинения передали мне список пресс-конференций, организуемых агентством «Интерфакс», в числе которых была и пресс конференция от 3 июля 2003 г. в 16:30, созываемая г-ном Дрелем. Во время этого же визита, один из адвокатов вручил мне подписанное главой агентства «Интерфакс» заявление, в котором г-н Дрель отменил вышеупомянутую конференцию.

30. У меня не было возможности поговорить со свидетелями, о которых говорили адвокаты, и поэтому я не могу сделать определенных выводов. Если подтвердится, что адвокатов защиты намеренно не пустили на слушания, когда решался вопрос о содержании под стражей до суда, это, несомненно, станет важным пунктом.

с. Обыск и изъятие документов в офисе адвоката А. Дреля и вызовы адвокатов на допрос

31 Адвокаты сообщили мне, что офис А. Дреля, который работал как над делом НК ЮКОС по уклонению от уплаты налогов, так и выступал в качестве адвоката защиты М.Ходорковского и П.Лебедева, был обыскан 9 октября 2003 года; были изъяты конфиденциальные документы, в том числе записи, относящиеся к конфиденциальным отношениям адвоката с клиентом. А.Дрель настаивает на том, что обыск в его офисе был связан с уголовным делом № 18-4203, в котором он выступал в качестве адвоката защиты.

32. Прокуроры утверждают, что офис А.Дреля, расположенный в центре Москвы, никогда не обыскивался. 9 октября 2003 года был проведен обыск только в помещении, расположенном за МКАДом. Прокуроры отказались дать более точную информацию на основе статьи 161 УПК (секретность во время досудебных слушаний). Мне сказали, что обыск помещения на краю Москвы проводился в рамках дела НК ЮКОС, в то время как А.Дрель представлял М.Ходорковского и П.Лебедева как частных лиц.

33. Во время встречи в Госдуме несколько собеседников обратили внимание на строгое разделение между «делом НК ЮКОС», которое не являлось криминальным, и уголовными делами против М.Ходорковского, П.Лебедева и А.Пичугина как частных лиц. Прокуроры объяснили мне, как уголовные дела против бывших руководителей НК ЮКОС положили начало расследованиям налоговых и других правонарушений со стороны НК ЮКОС как компании. Тем не менее, они настаивали на важности разделения этих дел и сохранении их под разными номерами.

34. Адвокаты защиты, наоборот, подчеркивали общую основу отдельных дел и считали искусственным разделение на несколько дел, каждое из которых содержало фотокопии тех же документов, что и остальные. Они утверждали, что обыск в одном из помещений А. Дреля, даже если оно не имело отношения к головному офису адвоката (в центре), был проведен незаконно из-за того, что А.Дрель также представлял НК ЮКОС как компанию.

35. Адвокаты защиты также утверждают, что в течение недели после обысков в офисе г-на Дреля он сам был вызван на допрос. По рекомендации Московской коллегии адвокатов, г-н Дрель не подчинился повестке, а прокуратура не предпринимала дальнейших попыток его вызвать.

36. Другой адвокат г-н Пацков был вызван в прокуратуру в конце октября 2003 г. для присутствия на допросе клиента. Когда он прибыл в прокуратуру, его известили, что допрашивать будут его в качестве свидетеля. Когда г-н Пацков отказался, следователь вручил ему уже заполненный протокол допроса и стал оказывать большое давление, склоняя адвоката к подписанию данного протокола. Однако г-н Пацков упорно сопротивлялся и в конечном итоге был отпущен⁸.
_______________________


37. Представители обвинения объясняли мне, что с точки зрения закона существует разница между адвокатами, защищающими обвиняемого, и адвокатами, которые сопровождают свидетелей на допрос. Я считаю, что игры с номерами дел, а также произвольное превращение адвоката из представителя обвиняемого в представителя простого свидетеля не должны позволять обвинению вмешиваться в конфиденциальные отношения адвоката и клиента, охраняемые законом, особенно когда дела так тесно связаны, как в данном случае. Это относится также к обыскам офисов адвокатов и допросам адвокатов в качестве свидетелей.

d. Обыски адвокатов защиты в СИЗО и изъятие конфиденциальных документов; дисциплинарное давление на адвокатов защиты.

38. Два адвоката защиты обратились ко мне с жалобой на то, что они были подвергнуты обыску в СИЗО, были изучены их документы конфиденциального содержания, часть которых была потом конфискована. Хотя они не противились тому, чтобы охрана провела досмотр (через металло-детектор и т.д.), они выразили недовольство тем, что документы вырвали у них из рук и прочли. Сделанные вручную записи, якобы содержащие инструкции от заключенного по противодействию следствию, были конфискованы. Несколько адвокатов сказали мне, что им запрещали обмениваться письменными (или написанными от руки) документами с подзащитными, что серьезно затрудняло общение с клиентами, учитывая сложность предмета. Даже в зале заседаний адвокаты могли обмениваться с клиентами записками только после того, как суд их прочитал и разрешил их передать.

39. Сторона обвинения пытается сделать так, чтобы два адвоката защиты были наказаны Московской коллегией адвокатов. В случае с О.Артюховой обвинение подало апелляцию против решения Московской коллегии адвокатов, которая пришла к заключению, что О.Артюхова не совершала никакого дисциплинарного нарушения. Мне сказали, что возможность подачи подобных апелляций появилась недавно и вызвала серьезное беспокойство среди адвокатов, опасающихся за ограничение их прав судом. Что касается случая с Ю.Шмидтом - президент Фонда защиты гласности А.Симонов меня проинформировал, что так называемая записка - «инструкция по созданию препятствий расследованию» - от заключенного, на самом деле была не относящимся к делу политическим заявлением, которое было написано самим А.Симоновым и находилось в тот день у Ю.Шмидта. Ю.Шмидт, глубоко уважаемый в Москве адвокат, поразивший меня своими хорошо продуманными, точными и аргументированными заявлениями, сказал, что за себя он не боится, но жалоба на него в коллегию адвокатов и связанная с этим атака на него в СМИ доставляют ему массу неудобств и приводит к потере времени.

е. Подозрения в организации прослушивания адвокатов защиты

40. Некоторые адвокаты высказывали основанные на косвенных доказательствах подозрения в том, что их разговоры с клиентами в СИЗО записываются и прослушиваются властями. Мне говорили, что в СИЗО в специальной комнате для переговоров адвокатов с их подзащитными установлено около десяти кабинок с телефонами, но адвокатов всегда направляют только в одну кабинку (№4), несмотря на то, что она может быть занята, а все остальные свободны.

41. В Министерстве юстиции и в Прокуратуре мне сообщили, что беседы адвокатов со своими подзащитными конфиденциальны как по закону, так и на практике.

42. Я не могла далее прояснить этот вопрос, но хотела бы предложить в целях укрепления доверия, чтобы в будущем адвокатам и заключенным было позволено свободно выбирать кабинки для переговоров.

f. Предположительное несправедливое ограничение времени ознакомления обвиняемых с материалами дела

43. Адвокаты всех трех заключенных руководителей НК ЮКОС недовольны несправедливым и незаконным (по российским законам) ограничением времени, выделенного их клиентам для ознакомления с огромным количеством материалов дел (согласно обвинению, в деле П.Лебедева 163 тома). Адвокаты жалуются, что в результате тягостных процедур в СИЗО их клиенты могут изучать материалы всего несколько часов в день. И П.Лебедев и А.Пичугин страдают от ухудшающего зрения из-за состояния здоровья, и это еще больше ограничивает их возможности. Прокуроры, с которыми мне довелось поговорить в Москве, предоставили мне подробную информацию по этому вопросу в отношении г-на Лебедева, что, похоже, указывает на то, что, несмотря на установленные ограничения г-ну Лебедеву все же удалось ознакомиться с материалами дела перед началом судебного процесса. В деле г-на Ходорковского количество томов материалов дела гораздо больше (свыше 250), и, как заявляют его адвокаты, он был подвергнут еще большим необоснованным ограничениям по изучению материалов собственного дела в разумный срок, а также дела г-на Лебедева, в части касательно г-на Ходорковского. Не имея возможности прийти к окончательным выводам по этому вопросу, я, однако, нахожу справедливым основание для обеспокоенности относительно необоснованных и неоправданных ограничений, наложенных на обвиняемых, что сделало осуществление их защиты гораздо проблематичнее.

g. Иные несправедливые особенности процесса в ходе моих наблюдений во время пребывания непосредственно на судебных заседаниях 28 сентября 2004 г.

44. Находясь в зале суда, я заметила, что в ходе судебного заседания прокурору систематически разрешалось зачитывать показания свидетелей, полученных еще в ходе предварительного следствия. Затем прокурор оказывал существенное давление на свидетелей во время допроса последних в зале суда с тем, чтобы они подтвердили эти показания слово в слово. Подобные приемы, систематически используемые во время этого процесса, ставят под вопрос равноправие сторон в процессе: обвинением и защитой, так как это подрывает право защиты на допрос свидетелей обвинения. Ведь представители защиты не могли присутствовать на допросах свидетелей обвинения в момент предварительного следствия. Я также обратила внимание на то, что адвокаты защиты могут обмениваться теми записками с подсудимыми, с которыми предварительно был ознакомлен суд.

6. Неподтвержденные нарушения, касающиеся открытого характера судебных заседаний

45. Большинство предварительных слушаний по трем процессам были закрытыми. Мне заявили в Министерстве Юстиции, что вопрос об открытом или закрытом характере слушаний находится в компетенции судов. Так как я не смогла задать этот вопрос председателям двух судов, которые участвуют в процессе (они дважды отказались от встречи со мной), я была вынуждена удовольствоваться общими объяснениями прокуроров. Они ссылались на интересы жертв, свидетелей, и меру интереса общества и СМИ, которая могла быть удовлетворена и в ходе закрытых слушаний. Мне было сказано, что открытые слушания проходили в обычных судебных залах, и любой желающий мог их посетить.

46. Комментарии от 14 сентября 2004 г., подготовленные российской делегацией на мой «Вступительный Меморандум», подчеркивают, что «судебные слушания по делу бывших руководителей компании ЮКОС проходят в открытой форме», и что «трудности могут лишь возникать в силу небольшой вместимости залов судебных заседаний». Судебные заседания по делам г-на Ходорковского и г-на Лебедева проходят в самом большом зале судебных заседаний Мещанского суда, чья общая площадь составляет лишь 64 квадратных метра и который вмещает 41 человека (включая представителей суда, обвинения, адвокатов защиты, подсудимых и охраны).

47. Мои впечатления о зале судебного заседания, где проходят слушания против г-на Ходорковского и г-на Лебедева следующие: за несколько часов моего пребывания там, для меня стало очевидным, что зал очень мал и никак не способен вместить как представителей прессы, проявивших интерес к этому процессу, так и общественности в целом. Доступ в зал заседания был скорее затруднен, если не сказать невозможен, по-видимому, для «погашения» общественного внимания к процессу. Я также была потрясена тем, что подсудимые в зале суда находятся в металлической клетке, однако мне сообщили, что это нормальная судебная практика в России для уголовных процессов.

48. Представители защиты протестовали против проведения предварительных слушаний в закрытом режиме и указали, что даже на те несколько слушаний, которые якобы были открытыми (19 марта и 23 апреля 2004 года – дело Ходорковского), представители общественности могли де факто получить доступ с большим трудом. В одном случае несколько мест в зале (10-15) были будто бы с самого начала заняты людьми в форме. Я была проинформирована об обращении, адресованном г-же Москаленко из Центра содействия международной защите, от журналистов, которым отказали в доступе на заседание.

49. Мне сообщили адвокаты, что только начавшийся судебный процесс против г-на Пичугина, будет полностью проходить в закрытом судебном режиме. Даже приговор суда будет держаться в секрете, за исключением санкции, т.е. наказания. Таким образом, в большинстве своем, общественность может никогда и не узнать о причинах или доказательствах, на основании которых г-н Пичугин может быть осужден. Мне также сообщили, что в ходе предварительного следствия только небольшая часть письменных материалов дела, которая представляется в ходе процесса (2%) была признана обвинением «секретной». Г-н Пичугин провел большую часть времени предварительного следствия в СИЗО Лефортово, находящемся под управлением ФСБ России, где он вполне мог быть подвергнут незаконным методам допроса (см. выше параграф 8), причем его самого почти никто не видел с момента начала процесса. Поэтому я обеспокоена за г-на Пичугина, к которому, в силу секретности, могут быть применены методы давления с целью сбора более серьезных обвинений против других бывших ведущих управляющих компании ЮКОС⁹..)
_______________________


50. Я рассматриваю открытый режим судебного процесса, гарантированный Статьей 6 Европейской конвенции по правам человека, как важнейший элемент справедливого суда. В принципе, право на открытое слушание служит для блага как обвиняемого, так и общества в целом, так как повышает доверие общества к суду и, делая судебный процесс прозрачным, способствует справедливости судебного разбирательства. Исключения из публичных слушаний, возможные по ряду причин согласно как российскому законодательству, так и ЕСПЧ, должны быть обоснованны и сведены «в той мере, в какой это, по мнению суда, строго необходимо - при особых обстоятельствах, когда гласность нарушала бы интересы правосудия» (Статья 6, параграф 1, фраза 2). Необоснованные ограничения публичности судебных слушаний приравнивается к нарушению права на справедливое судебное разбирательство (Статья 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод).

51. В свете обвинений со стороны общественности мой совет российским властям - обеспечить в будущем максимальную прозрачность проведению процесса против г-на Ходорковского и других обвиняемых. Это может быть наилучшим способом нейтрализации создавшегося впечатления секретности, наводящего на предположения, что властям есть что скрывать.

7. Политические и экономические обстоятельства ареста и судебного преследования высших руководителей НК ЮКОС

52. Я получила большое количество информации и аналитики, касающихся возможной «политической» и экономической подоплеки арестов и судебного преследования высших руководителей НК ЮКОС. Я полагаю, что эти данные являются очень важным фактором, который следует разъяснить для лучшего понимания «обстоятельств» ареста и судебного преследования г-на Ходорковского, г-на Лебедева и г-на Пичугина, с точки зрения моего мандата и мандата нашего Комитета. Я полагаю, что политический и экономический аспекты этого ареста и судебного преследования бывших исполнительных лиц компании ЮКОС могут быть законно приняты во внимания в ходе в судебного процесса, поскольку это может пролить свет на возможные мотивы для конкретных действий, против указанных лиц.

Существует 2 основные группы объяснений причин преследования:

53. Первое, которого придерживаются в основном представители государства и (более тонко) некоторые западные обозреватели, заключается в том, что государство во главе с новой, патриотично настроенной элитой в конечном счете использует силу для утверждения законности, включая уважение к законам, направленным против уклонения от уплаты налогов и мошенничества, в глазах наиболее сильных игроков экономической сферы. В соответствии с защитниками такой точки зрения, дела против ведущих руководителей НК ЮКОС – это только начало компании по отстаиванию авторитета государства и созданию таких условий, при которых малые и большие предприятия смогут развиваться под защитой сильного законодательства. По мнению защитников такого подхода, сейчас самое время для завершения периода «Дикого Запада» и введения единых для всех законов. Сторонники этого подхода призывали меня понять, что определенные процессуальные нарушения могут совершаться из-за некомпетентности государственных органов, чьи лучшие сотрудники перешли в более высоко оплачиваемые частные компании, и что некоторые «силовые» методы могут быть следствием ощущения беспомощности малобюджетных госорганов перед «богатыми» противниками, которые долгое время могли «покупать» решение любых проблем с судебной системой.

54. Второй подход, который в основном излагают представители негосударственных организаций, занимающихся правозащитной деятельностью, заключается в том, что связанные с НК ЮКОС дела – это часть долгосрочной стратегии по централизации власти в руках «силовиков» (представителей силовых структур, в особенности ФСБ) через проведение серии показательных процессов. По мнению сторонников этого подхода, первый этап этой стратегии заключался в установлении контроля государственного «Газпрома» над каналом НТВ. Беспощадное лишение собственности основателей этого независимого телеканала, включая В.Гусинского, и его судебная «ратификация» стали предупреждением всем другим СМИ, которое сделало ненужным введение настоящей цензуры¹⁰. Вторым этапом этой стратегии, по их мнению, стала атака на самых богатых, самых известных и самых защищенных «олигархов», которые осмелились использовать свои значительные средства для противостояния власти путем утверждения прозрачности в бизнесе, поддержки гражданского общества и оппозиционных партий: Михаил Ходорковский. В соответствии с этой теорией, будет продемонстрировано, что «силовики» могут сокрушить кого угодно, и это предупреждение всем тем, кто менее богат и влиятелен, чем г-н Ходорковский. Финальный этап, наступление которого предсказывают в скором будущем, будет заключаться в атаке на независимые организации гражданского общества путем ограничения финансирования с Запада, «налогового террора» и судебных притеснений.
_______________________


55. Во время второго визита в Москву независимые депутаты Госдумы, политологи и журналисты представили мне вариант второй «версии». Коротко говоря, они считают атаку на ЮКОС примером широкомасштабного «захвата собственности». По их мнению, Ходорковский и его коллеги были посажены в тюрьму – и им отказали в освобождении под залог, - чтобы они не мешали отнимать у ЮКОСа его основные активы. Они считают, что сфабрикованные налоговые претензии, признанные законными в рекордные сроки, и последовавшее замораживание счетов ЮКОСа, были направлены на распродажу активов по заниженной цене, что выгодно компаниям, связанным с Кремлем. Так как оценка рыночной стоимости «Юганскнефтегаза» (главного нефтедобывающего предприятия ЮКОСа) банком Dresdner Kleinworth (близким партнером государственного «Газпрома») не дала достаточно низкой цены, потому что Dresdner берег свою репутацию на финансовом рынке, заинтересованные круги оставляли возможность «политических рисков» с целью снижения цены «Юганскнефтегаза» до уровня, который могли позволить себе «Газпром» или государственная нефтяная компания «Роснефть». Эти аналитики утверждают, что новая властная элита, считающая себя несправедливо проигравшей в первом раунде «разграбления государства» олигархами ельцинской эпохи, совершила стратегическую ошибку, когда решила не довольствоваться захватом оставшихся государственных активов, а «ограбить грабителей». Ошибка, по мнению этих аналитиков, заключается в том, что новая властная элита таким образом создала прецедент и сделала себя уязвимой перед лишением активов со стороны следующей властной элиты. Эта «ошибка» вынуждает их строить диктатуру, то есть создавать структуры, обеспечивающие их власть на неопределенный срок. Это, на их взгляд, объясняет ужесточение государственной политики в последнее время – от отмены прямых выборов местных губернаторов (следующим шагом прогнозируют отмену выборов мэров), ограничения участия независимых кандидатов в следующих выборах в Госдуму, до угроз гражданскому обществу, репрессий против ученых-диссидентов (дело Сутягина) и адвокатов и (обычно налоговых) угроз оставшимся независимым СМИ. Сторонники этого анализа также сказали мне, что местные и региональные властные элиты готовы последовать примеру Кремля на своем уровне и что бизнес, особенно малые и средние предприятия, уже отметили усиление «административного давления».

56. Я не могу и не буду рассуждать о том, насколько верен анализ, представленный выше в довольно односторонней манере (так же, как его представили мне)

57. Я пришла к собственному выводу: нельзя отрицать наличие государственного интереса, который сильнее обычного интереса к уголовному судопроизводству и включает следующие составляющие: ослабление открытого политического противника, запугивание других состоятельных лиц, возвращение контроля над «стратегическими» экономическими активами.

58. Эта оценка основывается на соединении а) собранной информации о процессуальных нарушениях и отсутствии адекватных гарантий против государственного вмешательства в судебное производство; б) информации, указывающей на то, что руководителей ЮКОСа лишили основных активов; и с) других вопросов, относящихся к «политическим» или «экономическим» обстоятельствам судебного преследования высшего руководства НК ЮКОС.

а. Собранная информация о процессуальных нарушениях и отсутствии адекватных гарантий против государственного вмешательства в судебное производство

59. Само число и серьезность процессуальных нарушений, которые я описала выше¹¹, на мой взгляд, выходят за пределы обычных ошибок, которые можно объяснить недостатком опыта или профессионализма. Во время действия моего мандата я столкнулась с рядом серьезных проблем, от которых страдает российская судебная система в целом, в том числе: печально известная коррумпированность, недостаток уважения к правам защиты и в особенности подавляющее влияние прокуратуры, которая в свою очередь является инструментом в руках исполнительной власти¹².

60. В беседах с зампредседателя Конституционного суда в отставке Морщаковой я узнала, что недавняя судебная реформа никак не укрепила независимость судов, скорее привела к обратному. Закон от декабря 2001 г., изменивший правовой статус судей, вернул дисциплинарный арсенал, который был отменен в 1992 г., и упростил уголовное преследование судей. Теперь для уголовного преследования судьи достаточно трех судей Верховного суда, в то время как раньше требовалось согласие Квалификационной комиссии, органа профессионального контроля. Закон от марта 2002 г. об органах судебных учреждений отменил правила, согласно которым Квалификационная комиссия принимала решения о понижении или отстранении судей. Г-жа Морщакова критиковала процедуру отбора присяжных заседателей, подверженную манипуляции. Она также высказала несогласие с порядком формирования и функционирования Квалификационной комиссии, который наделяет слишком большой властью председателей судов, и с неопределенной формулировкой оснований для отстранения судей - за «поведение, несовместимое с честью судьи и статусом суда», которая не изменилась со времени предыдущего закона. В то же время из СМИ я узнала, что в российский парламент внесен законопроект, который изменит порядок формирования Квалификационной комиссии, даст право Президенту РФ предлагать половину его членов и прямо назначать другую половину, что усилит контроль Кремля за назначением и увольнением судей. Я считаю, что такой закон станет шагом в неверном направлении, отступлением от эффективной независимости судебной системы.

61. Дело судьи Московского городского суда Кудешкиной¹³ подчеркивает давление, которому подвержены судьи, и злоупотребления, возможные в условиях полного отсутствия объективных правил, определяющих, какой судья или суд будет рассматривать конкретное дело. Распределение дел между судьями производится полностью на усмотрение председателя суда. Этот положение вещей – направленное на то, чтобы «важные» дела попадали к «правильным» судьям, - подтвердили официальные лица. Тамара Морщакова, профессор права и бывший зампредседателя Конституционного суда РФ, подтвердила шаткое положение судей в российских судах и то, что указания судьям от прокурора – дело вовсе не исключительное. Она долгое время выступала в поддержку реформ для укрепления независимости суда и введения объективных критериев распределения дел внутри суда. Она отметила, что статья 47 Российской Конституции предусматривает право гражданина «на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом». Но этот принцип не соблюдался в Законе об организации судов, который Морщакова считает устаревшим. Я знаю, что в некоторых странах-членах Евросоюза также отсутствуют объективные критерии распределения дел в судах, но считаю, что это не должно мешать Ассамблее продвигать реформы в этом направлении в интересах независимости и прозрачности судов. Утверждение некоторых официальных лиц о том, что за независимостью судов надо следить в целях борьбы с коррупцией, на мой взгляд, абсолютно неприемлемо как с принципиальной точки зрения, так и с практической: если кто-то захочет «купить» постановление суда, он может дать взятку не судье, а прокурору, если известно, что последний может давать указания первому.
_______________________



b. Информация, указывающая на то, что руководителей ЮКОСа лишили основных активов

62. Я осознаю, что с информацией, указывающей на лишение ЮКОСа (а следовательно, его высших руководителей и основных акционеров) основных активов, нефтедобывающего предприятия «Юганскнефтегаз», надо обращаться очень осторожно: за исключением некоторых фактических данных, полученных мной от председателя правления ЮКОСа Стивена Тиди, финансового директора Брюса Мизамора и международных сторонников ЮКОСа, с одной стороны, и главы Федерального налоговой службы Сердюкова, с другой стороны, я основываюсь исключительно на сообщениях СМИ, которые в свою очередь содержат иногда неполные или противоречивые публичные заявления различных лиц, а также утечки информации, нацеленные на проверку российского и международного общественного мнения и реакции рынка.

63. С учетом сказанного в настоящее время создается впечатление, что разворачивающийся перед нами сценарий таков: ЮКОСу сначала предъявили огромные налоговые претензии, которые были признаны законными в рекордные сроки после невероятно быстрых судебных разбирательств в соответствующих арбитражных судах. Затем власти быстро заморозили счета ЮКОСа, оказывая давление с целью продажи активов.

64. Как говорят председатель правления ЮКОСа Стивен Тиди и финансовый директор Брюс Мизамор, с которыми я встретилась в Москве в сентябре, 50% валового дохода ЮКОСа (не чистой прибыли) должно быть немедленно направлено на покрытие налоговых долгов. Оставшихся 50% недостаточно для уплаты текущих налогов и сборов, транспортных издержек, коммунальных платежей и зарплат. Поэтому менеджмент встал перед мучительным выбором: сократить поставки нефти в Китай или отложить выплату по счетам, что могло привести к серьезным правовым последствиям. Перед лицом новых налоговых претензий (первоначальные претензии на сумму 99 млрд рублей, или 3,3 млрд долларов, касаются только 2000 г.) вынужденная продажа активов стала практически неизбежной. Г-н Мизамор предоставил мне цифры, позволяющие сравнить налоговую нагрузку на ЮКОС и его российских конкурентов до и после претензий, которые показывают, что хотя уровень налогообложения ЮКОСа за каждый баррель добытой нефти до претензий был лишь немного выше, чем у соперников, он вырос в 3 раза после предъявления претензий¹⁴.

65. Это поднимает два вопроса: о признании налоговых претензий законными, что загоняет ЮКОС в угол; и о справедливости цены, за которую покупают принудительно продаваемые активы ЮКОСа, а также о покупателе этих активов. В то время как оценка сути налоговых претензий не входит в мои полномочия, я должна рассмотреть упрек в том, что ЮКОС и его бывшее руководство подверглось дискриминации, а любое дискриминирующее обращение указывает на политическую мотивы в основе этого судебного преследования. Условия продажи активов ЮКОСа могут также пролить свет на истинные мотивы ареста и судебного преследования Ходорковского.

66. В связи с упреками в дискриминационном обращении у меня состоялся интересный обмен мнениями с представителем налогового министерства во время первого визита в Думу. Он описал мне «незаконные» схемы, применявшиеся ЮКОСом для минимизации налогов – например, накопление части прибыли материнской компании у зависимых компаний, расположенных в зонах льготного налогообложения внутри России. Они подтвердил, что в 2000 г. (за этот год были предъявлены первые налоговые претензии – 99 млрд рублей/3,3 млрд долларов) эти схемы широко использовались и считались законными, хотя и антиобщественными, так как крупные компании не вносили вклад в реальное экономическое развитие регионов с льготным налогообложением. Поэтому закон, делавший эти «нарушения» возможными, был изменен, чтобы сделать такие схемы невозможными. В ответ на мой прямой вопрос он подтвердил, что новый закон вступил в силу только в 2004 г. Это явно ставит вопрос об обратной силе поправок в закон, что проблематично с точки зрения защиты прав собственности, даже если касается только начисления больших налогов за прошедший период задним числом. В случае г-на Ходорковского и г-на Лебедева даже уголовные обвинения «привязаны» к этими поправками в закон, имеющими обратную силу, или с подобной интерпретацией закона, что на мой взгляд несовместимо с принципом «нет преступления без предусматривающего его закона» (статья 7 Европейской конвенции прав и свобод).

67. Встреча с главой Федеральной налоговой службы г-ном Сердюковым в сентябре была посвящена вопросу дискриминации. Ссылаясь на цифры, полученные от ЮКОСа, я попросила предоставить официальные данные о сравнительном налогообложении российских нефтяных компаний и узнала о возможности и практике предоставления российскими налоговыми ведомствами отсрочки налогоплательщикам, которые столкнулись с трудностями в связи с налоговыми претензиями. В конце концов я спросила, были ли предъявлены подобные претензии другим российским нефтяным компаниям, и если да, то каким, велось ли судебное преследование их руководителей, учитывая, что, как нам сообщили, другие нефтяные компании использовали те же схемы минимизации налогов¹⁵. Так как на эти вопросы нельзя было ответить с ходу, я отправила их в письменном виде после отъезда из Москвы через главу российской делегации ПАСЕ, предварительно договорившись с г-ном Сердюковым. К сожалению, я до сих пор не получила ответа.
_______________________


68. Что касается условий вынужденной продажи, в настоящее время об этом рано говорить. Несколько месяцев, особенно с середины октября, многочисленные сообщения СМИ рассматривали возможность продажи «Юганскнефтегаза», главного нефтедобывающего предприятия ЮКОСа, по цене гораздо ниже рыночной оценки, проведенной ранее. Андрей Илларионов, советник президента по экономической политике, как сообщают, заявил на конференции инвесторов в Москве 28 октября, что вероятность продажи «Юганскнефтегаза» высока, но вопрос в цене. Прибыль «Юганскнефтегаза» за этот год составит не менее 17 млрд долларов, и нельзя продать компанию за меньшую сумму¹⁶. Ко времени обсуждения доклада нашим Комитетом, слухи и сообщения, возможно, перерастут в факты. На настоящий момент я могу выделить два пункта: во-первых, продажа по цене ниже рыночной, к которой ЮКОС вынуждает государство, поднимет вопрос о защите собственности в соответствии со статьей 1 Первого протокола Европейской конвенции прав и свобод¹⁷; во-вторых, продажа по цене ниже рыночной не оправдана с точки зрения «налоговых» соображений (т.е. с точки зрения увеличения доходов государства): она лишит ЮКОС активов, необходимых для выплаты со временем огромных налоговых претензий, а кроме того дополнительный ущерб от развития дела ЮКОСа, выражающийся в потере доверия инвесторов, утечке капитала, отложенных инвестициях и т.д., уже привел к тому, что Россия потеряла больше доходов, чем надеялась получить.

с. Другие вопросы, относящиеся к «политическим» или «экономическим» обстоятельствам судебного преследования высшего руководства НК ЮКОС.
_______________________


i. Финансирование Ходорковским оппозиции

69. Ходорковский и его партнеры незадолго до начала судебного преследования против них начали финансировать ряд политических партий и организаций гражданского общества (в особенности фонд «Открытая Россия»). В мае 2003 г. Ходорковский заявил, что даст партии «Яблоко» около 15 млн долларов и меньшую сумму – Союзу правых сил. Мне рассказывали, что он неоднократно отказывался финансировать «Единую Россию» президента Путина. Эта деятельность, возможно, нарушает предположительно существовавшее «соглашение» между президентом Путиным и олигархами ельцинской эпохи, по которому олигархам позволяли сохранить свои бизнес-империи при условии, что они не будут вмешиваться в политику.

70. Меня проинформировали, что между тем финансирование либерально-ориентированных политических фракций, а также ряда организаций, чья деятельность направлена на построение гражданского общества в России, практически иссякло не только со стороны компании ЮКОС и подконтрольных ее организаций, но также и от других доноров, на которых процесс против г-на Ходорковского и его компаньонов похоже произвел «соответствующий» эффект. Хотя мне и не хочется строить предположения относительно того, что это и было намерением властей, факт остается фактом.

ii. ЮКОС как деловой конкурент государственным компаниям «Роснефть» и «Газпром»

71. Мне сообщили, что компания ЮКОС имеет или имел ряд деловых споров с государственными энергетическими компаниями, в частности серьезные разногласия с «Роснефтью» и «Газпромом».

72. Что касается «Роснефти», меня проинформировали о публичной борьбе за контроль над Ванкорским нефтяным и газовым (Енисейнефтегаз) месторождениями.

73. «Газпром» же обладает около 20% пакетом акций от всего мирового рынка природного газа и 60% пакетом акций известных газовых месторождений в России, самым крупным держателем акций (38%) которого является Российская Федерация, а высокопоставленные управляющие этой компании приближены к Кремлю. Таким образом, компания ЮКОС могла восприниматься как угроза монополии «Газпрома». Г-н Ходорковский заявил публично, что компания ЮКОС, которая имеет в собственности как газовые, так и нефтяные месторождения уже разрабатывает и производит газ для определенного рынка, могла бы вести разработку газа экономичнее, чем «Газпром». Меня также проинформировали, что компания ЮКОС работала над идеей строительства трубопровода к Северному Ледовитому океану, где можно сжижать газ и экспортировать его в Европу, что позволило бы компании ЮКОС стать конкурентоспособной «Газпрому» в сфере по продаже газа в Европу, а также обойтись без трубопроводов «Газпрома».

74. Перед арестом г-на Ходорковского, компания ЮКОС находилась на заключительной стадии объединения с компанией «Сибнефть». Мне сообщили, что «ЮКОС-Сибнефть» могла бы стать 4 по величине нефтяной компанией в мире. В то же время, в прессе широко сообщалось, что компания ЮКОС была вовлечена в переговоры по объединению с некоторыми западными нефтяными компаниями, включая американскую компанию ExxonMobil. Эти события вполне могли бы быть рассмотрены российским Правительством как угроза национальному контролю над стратегическими ресурсами.

75. На мой взгляд, такие стратегические вопросы могли вполне явиться причиной к аресту и дальнейшему преследованию ведущих официальных лиц компании ЮКОС. В этом контексте мне хотелось бы напомнить роль «Газпрома» в процессе, приведшем к смене собственника (на тот момент) независимой и критически настроенной телевещательной компании «НТВ»¹⁸.

iii. Кампания запугивания, направленная против г-на Ходорковского и его компаньонов

76. Мне стало известно о целом ряде акций устрашений различными государственными органами (судебными, федеральной и региональными налоговыми, даже экологической экспертизой), направленных против компании ЮКОС, ее бывших ведущих исполнительных лиц, а также иных партнеров. Повторяющиеся обыски в «военном» стиле, проводимые вооруженными лицами в масках и камуфляжной униформе, с угрозами и оскорблениями в отношении рядовых работников компании ЮКОС, похожие рейды учинялись и в штаб-квартире подрядчика компании ЮКОС в сфере промышленных технологий «Сибинетек», в подмосковном лицее школы-интерната в Кораллово, а также деловом клубе МЕНАТЕП в Жуковке. Мне представили множество доказательств этих и других схожих действий, а также «черного пиара» - публичной кампании против г-на Ходорковского, сопровождающей его арест. Эта «кампания» началась с публикации, направленной против г-на Ходорковского и компании ЮКОС в издании журнала «Компромат», выпущенном в мае 2003 г. Это продолжилось последующей статьей на сайте “compromat.ru” о якобы высокопрофессиональном заговоре уничтожить г-на Ходорковского. За ней последовал доклад, опубликованный в мае 2003 г. под руководством некоего российского научного центра (Совет национальной стратегии), предупреждающий о неминуемом «государственном перевороте». Во время моего второго визита в Москву, мне стало известно, что компания НТВ показала документальный фильм, в котором сделаны заявления о якобы существующих связях г-на Ходорковского и компании ЮКОС с чеченскими террористами, в частности с террористическим актом в Бесланской школе в сентябре 2004 г.

77. Последнее, но не менее важное - это те драматичные обстоятельства арестов как г-на Ходорковского с использованием специальных подразделений ФСБ в отдаленном аэропорту Сибири, так и г-на Лебедева в больнице, которые создают впечатление попытки запугать.

D. ВЫВОДЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ

78. Данные, которые я сочла нужным подробно изложить выше, учитывая их серьезность, заставили меня предложить вышеуказанные проект резолюции и проект рекомендаций. Предложенный текст, в соответствии с полномочиями Комитета, не относится к виновности или невиновности обвиняемых, которую должен определить суд¹⁹.
_______________________


79. Проекты резолюции и рекомендаций сосредоточены на правовых и процессуальных вопросах, связанных с арестом и судебным преследованием высших руководителей НК ЮКОС, но они также не оставляют без внимания контекст этого преследования: плачевное положение российской судебной системы в целом, которое свидетельствует о необходимости специальных реформ, нацеленных на укрепление независимости и прозрачности; также затронуты политические и экономические обстоятельства, которые, на мой взгляд, необходимы для объяснения ареста и судебного преследования Ходорковского, Лебедева и Пичугина, бывших руководителей НК ЮКОС. Последний вопрос, по моему мнению, должен быть изучен в дальнейшем Парламентской Ассамблеей, и было бы логично включить в эту работу Комитет по экономическим вопросам и, возможно, Организацию экономического сотрудничества и развития, с которой Комитет активно сотрудничает.


Особое мнение делегации Российской Федерации в ПАСЕ по поводу предварительного доклада г-жи Сабины Лойтхойзер-Шнарренбергер «Обстоятельства ареста и судебного преследования высших руководителей НК ЮКОС».

Российская делегация считает, что г-жа Лойтхойзер-Шнарренбергер проделала большую работу при подготовке доклада «Обстоятельства ареста и судебного преследования высших руководителей НК ЮКОС», отдельные пункты которого, несомненно, помогут улучшить работу российских правоохранительных и судебных органов.

Тем не менее, мы полагаем, что г-жа Лойтхойзер-Шнарренбергер подготовила односторонний доклад, основанный главным образом на мнении команды защиты и не принимающий во внимание официальные документы, переданные ей российскими властями.

Докладчик дважды посетила Москву, где ей была предоставлена возможность встретиться с компетентными представителями правоохранительных и судебных органов Российской Федерации, но в ее документе отражены заявления только негосударственных организаций, занимающихся правозащитной деятельностью.

Признавая, что адвокаты бывших высших руководителей НК ЮКОС также несколько раз ошибались, докладчик тем не менее построила свой доклад исключительно на обвинениях (по случайности, не подтвержденных документами) в адрес правоохранительных органов. Если такой подход будет применен Ассамблеей, он не будет способствовать обычной для Парламентской Ассамблеи практике объективного и всестороннего освещения обстоятельств дела с целью подготовки исчерпывающих рекомендаций для исправления недостатков.

Излишне эмоциональный язык меморандума ясно показывает, на чьей стороне докладчик.

Кроме того, г-жа Лойтхойзер-Шнарренбергер вышла за рамки поручения, данного ей Комитетом. Ставя под вопрос факты уголовного дела, докладчик не обладает достаточной информацией и основаниями для того, чтобы сделать вывод о том, что вся правоохранительная и судебная система работает неправильно, или чтобы оценивать экономический контекст анализируемых событий.

В этой связи мы считаем предварительный доклад, представленный на заседании Комитета по правовым вопросам и правам человека в Париже 18 ноября 2004 года, недопустимым для изучения на пленарной сессии и нуждающимся в существенной доработке.

Помимо этого, мы считаем необходимым обсудить вопрос и рассмотреть его на Ассамблее о необходимости воздержаться от назначения докладчиками тех, кто предлагает темы для обсуждения Ассамблеей.

(подпись) Валерий Гребенников, Россия, 18.11.04
(подпись) Валерий Федоров, Россия, 18.11.04
(подпись) Юрий Шарандин, Россия, 18.11.04



Комитет, представляющий доклад: Комитет по правовым вопросам и правам человека

Ссылка комитета: Док. 10083, ссылка №2931 от 2 марта 2004

Проект резолюции и проект рекомендаций приняты Комитетом 18 ноября 2004 г. соответственно: 13 голосов за, 1 воздержался; 15 голосов за, 3 против, нет воздержавшихся.

Члены Комитета: Эдуард Линтнер (председатель), Дик Марти, Ежи Яскерня, Эрик Юргенс (заместители председателя), Биргитта Алквист, Зекерия Акчам, Атанасиос Алеврас, Гуламхусейн Алибейли (заместитель: Рафаэль Гусейнов), Александр Арабаджиев, Мигель Ариас, Теута Арифи, Абдулкадир Атес, Мария Эдуарда Асеведо, Жауме Бартумеу Кассани, Меритселл Батет, Соледад Бесеррил, Мари-Луиза Бемельман-Видек, Сали Бериша, Рудольф Биндиг, Георгий Бокериа, Малколм Брюс (заместитель: Тони Ллойд), Пиа Кристмас-Моллер, Борисс Цилевич, Виорель Койфан, Марчелло Дель Утри, Мартин Энгесет, Лидия Эрр, Вацлав Экснер, Валерий Федоров, Роберт Фико, Георгий Фрунда, Йозеф Гедеи, Стеф Горис, Валерий Гребенников, Ирфан Гюндюз, Гюльтакин Гаджиева, Карин Хакл, Сергей Холоватый, Сергей Иванов, Роман Якич, Невен Юрича, Антти Кайкконен, Ганс Кауфман, Ульрих Келбер, Андраш Келемен, Николай Ковалев (заместитель: Юрий Шарандин), Хенрик Кролл, Франтишек Кроупа, Жан-Пьер Кушейда, Сабина Лойтхойзер-Шнарренбергер, Андреа Манзелла, Альберто Мартинс, Тито Маси, Жан-Луи Массон, Кевин Макнамара, Филипп Монфис, Филипп Накбар, Томислав Николич, Ионел Олтеану, Анна Ормонд (заместитель: Паскаль Муни), Агнешка Пастернак, Иван Павлов, Йохан Персон, Пьеро Пелличини, Сольвейг Петурсдоттир, Рино Пичителло (заместитель: Милос Будин), Петро Порошенко, Мария Постойко, Христос Пургуридес, Джеффри Пулличино Орландо, Мартин Рагуз, Франсуа Рошблуан, Армен Рустамян, Михаил Спинделеггер, Вацлав Станкевич, Петро Симоненко, Милтиадис Варвициотис (заместитель: Николаос Дендиас), Джон Уилкинсон, Рената Вольвенд, Владимир Жириновский, Зоран Джинджич