Глава V. Вперед
К 25-му мая перед фронтом Русской армии стояли
следующие части противника: Латышская, 3-я, 46-я, 52-я стрелковые
дивизии, 85-я бригада 29-ой стрелковой дивизии, 124-я бригада 42-ой
стрелковой дивизии, 2-я кавалерийская дивизия имени Блинова (прибывшая с
Кубани из бывшего корпуса Думенко перед самым нашим наступлением и
предназначавшаяся на польский фронт), запасная кавалерийская бригада
Федотова из частей управления формирований 1-ой конной армии Буденного и
отдельные мелкие отряды (полк Льва Каменева, особый отряд крымского
ревкома, карательный отряд, караульный батальон и т.д.). Общая
численность противника составляла 15--16 тысяч штыков, 3--4 тысячи
сабель. За последнее время имелся ряд сведений о том, что красное
командование готовится в ближайшие дни перейти против нас в решительное
наступление.
Наша армия численно несколько превосходила противника.
Дух войск был превосходен. Войска сведены были в четыре корпуса: 1-ый
армейский корпус генерала Кутепова — Корниловская, Марковская и
Дроздовская дивизии и 1-ая кавалерийская и 2-ая конная (наполовину
регулярная, наполовину из донцов) дивизии; 2-ой армейский корпус
генерала Слащена — 13-ая и 34-ая пехотные дивизии и Терско-Астраханская
казачья бригада; Сводный корпус генерала Писарева — Кубанская дивизия и
3-я конная дивизия (туземцы и астраханцы); Донской корпус генерала
Абрамова — 2-я и 3-я донские дивизии и гвардейская донская бригада.
Боевой состав армии 25 000 штыков и сабель (1/5--1/6 общей численности
армии, считая и флот).
Произведенная конская мобилизация дала возможность
посадить на коней один полк 1-ой конной дивизии (около 400 шашек). На
конях были входившая в состав 1-го армейского корпуса 2-ая конная
дивизия генерала Морозова (около 2000 шашек) и Терско-Астраханская
бригада 2-го корпуса. В Сводном и Донском корпусах имелось лишь по
конному дивизиону (150--200 шашек). Остальная конница действовала в
пешем строю.
Директивой моей от 21-го мая войскам ставились задачи:
Генералу Слащеву, после смены его частей на
Сальковском направлении войсками генерала Писарева и погрузки в Феодосии,
высадиться в районе Кирилловка — Горелое, прервать линию железной дороги
Сальково — Мелитополь и в дальнейшем, совместно с частями генерала
Писарева, действовать в тылу Перекопской группы красных;
Генералу Писареву и генералу Кутепову атаковать
противника на рассвете 25-го мая, разбить и отбросить за Днепр; Генералу
Абрамову с Донским корпусом оставаться в моем резерве в районе станции
Джанкой.
Часть флота вошла в Днепровский лиман для обеспечения
левого фланга операции.
Время начала операции и место высадки десанта
сохранены были в полной тайне. Штабом намеренно распространялись слухи о
готовящемся десанте в районе Новороссийска и Одессы. Директива генералу
Слащеву должна была быть вскрыта им лишь по выходе десантного отряда в
море.
20-го мая было мною подписано обращение к народу:
"ПРИКАЗ
Правителя и Главнокомандующего Вооруженными Силами на
Юге России.
№ 3226.
Севастополь.
20-го мая 1920 года.
Русская армия идет освобождать от красной нечисти
родную землю.
Я призываю на помощь мне русский народ.
Мною подписан закон о волостном земстве и
восстанавливаются земские учреждения в занимаемых армией областях.
Земля казенная и частновладельческая
сельскохозяйственного пользования, распоряжением самих волостных земств,
будет передаваться обрабатывающим ее хозяевам.
Призываю к защите родины и мирному труду русских
людей и обещаю прощение заблудшим, которые вернуться к нам.
Народу — земля и воля в устроении государства.
Земле — волею народа поставленный Хозяин.
Да благословит нас Бог.
Генерал Врангель".
Обращение это было обнародование 25-го мая. К этому
же времени должен был быть отпечатан земельный приказ.
22-го утром прибыл я в Феодосию, где застал корпус
генерала Слащева уже заканчивающим погрузку. Войска имели отличный вид.
Сам генерал Слащев был настроен весьма бодро и уверенно. Я провел в
Феодосии всего 2-3 часа. Обошел пароходы, нагруженные войсками, говорил
с офицерами и солдатами и, отдав последние распоряжения, выехал обратно
в Севастополь.
По дороге на станции Колай смотрел расположенные
здесь части нашей спешенной конницы. Созданию мощной конницы я
по-прежнему придавал исключительное значение, решив, по посадке полков
на коней, свести конницу в крупные соединения; наметил сформирование в
дальнейшем казачьего и регулярного конных корпусов, создание запасных и
учебных кавалерийских частей, отдела ремонтирования. Работа по созданию,
подготовке и обучению конницы была возложена на особую инспекцию, во
главе которой стоял генерал-инспектор конницы, на каковую должность я
назначил генерала Юзефовича (заведывание работами по укреплению Перекопа
и постройке подъездного пути Джанкой — Юшунь были переданы генералом
Юзефовичем генерал-лейтенанту Макееву), прекрасного организатора, близко
знающего по своей предыдущей службе личный состав конницы.
23-го утром я вернулся в Севастополь с тем, чтобы в
тот же день выехать в Джанкой.
А. В. Кривошеин успел в общих чертах ознакомиться с
положением. Он беседовал с начальниками отдельных управлений,
присутствовал на заседании совета и был поражен бедностью сил.
Впредь до изменения нашего положения было невозможно
рассчитывать на привлечение свежих людей. Никто не решился бы
приобщиться к "крымской авантюре". Достаточно подготовленных людей на
местам также трудно было найти. Александр Васильевич это понимал, однако
считал настоятельно необходимым заменить и. д. начальника гражданского
управления Перлика. После долгих поисков Александр Васильевич
остановился на С. Д. Тверском, бывшем воронежском губернаторе, а затем
помощнике моем по гражданской части в бытность мою командующим
Добровольческой армией осенью 1919 года. С. Д. Тверской после эвакуации
Новороссийска попал в Сербию и как только стало известно об уходе
генерала Деникина и вступлении моем в главное командование, по
собственному почину выехал в Крым. В связи с намеченной земельной
реформой вопросы землеустройства решено было выделить в особое
управление, во главе которого Александр Васильевич наметил поставить Г.
В. Глинку. Наконец, должность государственного контролера решено было
предложить Н. В. Савичу, которого и А. В. Кривошеин и я высоко ценили.
Дабы объединить действия наших военных агентур, связь
с которыми из Севастополя была крайне затруднительна, было намечено всех
военных агентов на Балканах подчинить военному представителю в
Константинополе генералу Лукомскому, военных агентов прочих государств
западной Европы — военному представителю в Париже. Занимавший эту
должность генерал Щербачев сильно постарел. А. В. Кривошеин горячо
рекомендовал заменить его генералом Миллером, бывшим Главнокомандующим
Северной армией. Я знал генерала Миллера лишь по репутации и охотно
согласился на это назначение, в дальнейшем оказавшееся весьма удачным.
С началом боевых операций мое присутствие на фронте
представлялось необходимым. Руководить непосредственно войсками и
выполнять одновременно огромную работу по государственному управлению
мне представлялось непосильным и я горячо просил А. В. Кривошеина помочь
мне, приняв должность моего помощника. Однако Александр Васильевич все
еще не мог решиться. После долгих моих настояний он согласился на время
моего отсутствия принять на себя исполнение должности председателя
совета, однако лишь в порядке временного поручения, каковое и было
возложено на него мною особым официальным письмом.
23-го вечером я с полевым штабом выехал в Джанкой.
24-го вечером получено было радио об удачной высадке
войск генерала Слащева у Кирилловки. Высадка совершена была в
чрезвычайно тяжелых условиях, при сильном шторме. На рассвете 25-го
армия перешла на всем фронте в наступление. После короткой
артиллеристской подготовки части генерала Писарева, поддержанные танками
и бронепоездами, атаковали красных в то время, как десант генерала
Слащева, овладев деревней Ефремовской и Давыдовкой, подходил передовыми
частями к линии железной дороги. Атакованные с фронта и угрожаемые с
тыла, красные бежали, почти не оказывая сопротивления. Город Геническ,
станция Ново-Алексеевка и деревня Ново-Михайловка были заняты частями
Сводного корпуса. Наши бронепоезда были двинуты на станцию Рыкове.
Красные отходили на Рождественское. Здесь нами взято было несколько сот
пленных и два орудия. Одновременно корпус генерала Кутепова атаковал на
перекопском участке главные силы XIII-ой советской армии. Танки и
броневики двигались впереди наших цепей, уничтожая проволочные
заграж