Главная |
Форум |
Партнеры
|
АнтиКвар |
КиноКартина |
ГазетаКультура |
МелоМания |
МирВеры |
МизанСцена |
СуперОбложка |
Акции |
АртеФакт |
Газета "Культура" |
|
№ 25 (7535) 29 июня - 5 июля 2006г. |
Рубрики разделаАрхивСчётчики |
МузыкаГАЛИНА СТЕПАНЕНКО: "Сама себе поднимаю планку"Беседу вела Лидия НОВИКОВА
- Когда вы впервые увидели балетный спектакль? - Я была еще совсем маленькой, когда увидела по телевизору Майю Плисецкую. Она поразила меня.
- И с того времени мечтали стать балериной? - Не совсем так. До хореографического училища я занималась художественной гимнастикой, уже имела первый разряд и приглашение в Школу олимпийского резерва. Но одна наша знакомая посоветовала маме отвести меня в балетную школу. Помню, когда на последнем туре я исполнила свою произвольную программу со скакалкой, Софья Николаевна Головкина подозвала меня и спросила: "Девочка, ты хочешь танцевать или заниматься гимнастикой?". Я ответила, что хочу танцевать...
- Самые яркие школьные впечатления? - Первый выход на сцену Большого театра. Это случилось во втором классе. Мы танцевали номер "Куклы" на музыку Лядова. Я стояла в центре в роскошном белом платье с большим бантом. Потом были "Амурчики", а в четвертом классе я уже исполняла вариацию Лизы из "Тщетной предосторожности".
- Вы честолюбивы? - Наверняка. И каждый спектакль мне хочется быть лучше, чем была в предыдущем, поднимать планку.
- Говорят, вы были любимой ученицей Головкиной? - Мне кажется, она любила нас всех. В пятом классе мы остались без педагога, и Софье Николаевне пришлось взять нас. Признаться, я была довольно своевольной и строптивой ученицей. Однако всегда понимала, что учиться у Софьи Николаевны - большая удача. Это необыкновенная личность. Головкина была и прекрасным педагогом, и талантливым организатором. Она - истинный деятель культуры. Собственно, весь сегодняшний балет - выпускники ее школы. Мы состоялись как артисты. Нас признал весь балетный мир...
- Как складывались ваши отношения с Головкиной после окончания училища? - Софья Николаевна приходила на мои спектакли, делала замечания, давала советы, радовалась и переживала за меня.
- Все, кто был в зале на юбилейном вечере в честь 85-летия Головкиной, не забудут, как вы дважды бисировали фуэте. Так было задумано? - Да, это был мой подарок Софье Николаевне. О ней в свое время говорили, что мадам Головкина делает 100 фуэте на почтовой марке, то есть не сходя с места. Я решила повторить этот подвиг в честь нее. К сожалению, Софья Николаевна в то время была больна, но ей обо всем рассказали, и она осталась очень довольна.
- Это безумно трудно - крутить фуэте? - И да, и нет. Надеюсь, мои будущие ученицы постигнут этот секрет мастерства.
- Собираетесь стать педагогом? - Понемногу начинаю входить в эту профессию. Через два года после окончания училища я поступила в ГИТИС на педагогическое отделение балетмейстерского факультета, где занималась на курсе у Марины Тимофеевны Семеновой.
- Как складывалась ваша творческая жизнь? - В Большой театр я попала не сразу. До сих пор не понимаю, почему так случилось. Ко времени окончания училища я уже была лауреатом Всесоюзного конкурса артистов балета в Москве, заняла первое место и получила специальный приз Ленинградского хореографического училища имени Вагановой. К тому же у меня был красный диплом, а в школьных спектаклях я танцевала ведущие партии: Лизу в "Тщетной предосторожности" и Сванильду в "Коппелии".
- Где же начинали? - Педагог по характерному танцу Алла Георгиевна Богуславская порекомендовала меня Наталье Касаткиной и Владимиру Василёву, и они пригласили меня в свою труппу. Начала танцевать в кордебалете, но быстро перешла на сольные партии. В труппе работала с замечательным педагогом Мариной Владимировной Колпакчи-Кузнецовой. Затем на Пятом Московском международном конкурсе артистов балета получила серебряную медаль. Вскоре я перешла в Музыкальный театр Станиславского и Немировича-Данченко, где репетировала с Ниной Николаевной Чкаловой. А на Шестом Международном конкурсе я уже стала первой, и в 1990 году Юрий Николаевич Григорович пригласил меня в Большой театр.
- Что для вас Большой? - Очень горжусь, что я - балерина Большого театра. Это мой дом, и это моя жизнь. Помню, как во время первых моих гастролей с труппой Большого театра в Латинской Америке я с гордостью читала рецензии, представлявшие меня как одно из первых лиц главного театра страны. Думаю, что выпускник, сразу после училища попавший сюда, не осознает своего счастья так, как артист, чей приход в этот театр сопряжен с трудностями и является целью жизни. Балет Большого - это труппа самого высокого мирового уровня. До сих пор, где бы мы ни выступали, профессионалы приходят за кулисы, чтобы посмотреть, как танцуют наши танцовщики. Русская школа продолжает оставаться сильнейшей.
- Как вы думаете, Большой и сегодня лидирует в театральном мире? - Сейчас трудный период в его жизни. Закрылась Основная сцена. Сменилась эпоха. В стране сложилась новая система ценностей. Но театр всегда останется Большим.
- С чего началась ваша карьера в нем? - С "Лебединого озера" в редакции Юрия Григоровича. Партию Одетты-Одиллии я готовила с Мариной Тимофеевной Семеновой, как, впрочем, и большинство других партий, которые танцевала в Большом. Марина Тимофеевна выстроила меня как балерину. Она - мой университет.
- Григорович пригласил вас в театр, когда сам уже не ставил новых спектаклей. Вы не танцевали звездных премьер, да, по сути, вас и никто не раскручивал. Критики, как известно, редко пишут о вводах. И все, чего вы достигли, - это исключительно ваш труд и труд ваших педагогов. - Для меня главное, что я служу в этом храме искусства. Счастлива, что со мной работали и работают замечательные педагоги. Стремлюсь брать от них все, что возможно. Сердечное всем спасибо!
- Репетировали с Улановой? - К сожалению, нет. Но у меня были очень хорошие отношения с Галиной Сергеевной. К тому же мы - тезки. Когда восстанавливали "Ромео и Джульетту" Леонида Лавровского, Уланова рассказывала мне о своей героине, о ее встрече с Ромео...
- Сейчас вы занимаетесь у Екатерины Максимовой, а она была первой ученицей Улановой. Вот вам и связь времен. - Да, а затем Екатерина Сергеевна репетировала еще с одним моим педагогом - Раисой Степановной Стручковой, тоже уникальным человеком - мудрым, душевным, щедрым. Очень не хватает ее оптимизма, теплоты, необыкновенной энергии.
- Когда почувствовали, что владеете залом? - Когда? Не помню. Но это потрясающее ощущение. Особенно, если в зале стоит полная тишина. Наступает момент, когда ты отчетливо понимаешь, что смог преодолеть оркестровую яму и донести свои эмоции до зрителя и тебе ответили взаимностью. Это - счастье! Во время танца я не прислушиваюсь к залу, а просто дарю свои эмоции и чувства публике. Но я ощущаю, как зрители внимательно наблюдают за действием, сопереживают и реагируют на него. А когда выхожу на поклоны, тогда - да, тогда чувствую энергию, идущую из зала, и она воодушевляет меня.
- Что для вас Кармен? - Я много раз видела этот спектакль с Майей Плисецкой, и сама как бы танцевала вместе с ней. С Альберто Алонсо встретилась еще в "Классическом балете". Он ставил одноактные балеты "Эль Гуихе" на кубинскую музыку, обработанную Бланко, и "Бахиана" Вила Лобоса для меня и Владимира Малахова. Каждый жест у Алонсо выражает слово и даже целую фразу, каждый поворот головы наполнен глубоким смыслом. К сожалению, на этот раз у меня было всего несколько репетиций с Алонсо, но я много работала с первыми исполнителями - Виктором Барыкиным и Сергеем Радченко. Готовила партию Кармен и с Екатериной Максимовой.
- Балет для вас - это "каторга в цветах"? - Балет - огромный труд. Но это не каторга. Балет - это любовь. Так и в каждой профессии: если хочешь достичь вершин, надо любить свое дело, много работать, преодолевать самого себя и все возникающие трудности. Каждый день надо стремиться быть лучше, чем вчера.
- Случались ли у вас драматические моменты во время спектаклей? - Случались. Вот такая, например, история. Мне было 16 лет. Я танцевала Лизу в "Тщетной предосторожности" в Кремлевском дворце. В те годы мы заливали пуанты клеем, чтобы они дольше служили. Видимо, клей засох неровно, и я сильно стерла ноги. На последнее па де де нужно было надеть новые туфли. Как же это было больно! Мои пуанты были в крови. Но, слава богу, дотанцевала спектакль до конца.
- А смешные случаи? - Были. Шла та же "Тщетная предосторожность" и тоже в Кремле. Вдруг на сцене у меня развязалась ленточка на туфельке. С одной стороны в кулисе стояла Софья Николаевна Головкина, а с другой - художественный руководитель училища Максим Саакович Мартиросян, и когда я приближалась к кулисам, то один, то другой кричал: "Завяжи ленточку!" А как завязать? Музыка играет, действие продолжается, танец нельзя прервать. Софья Николаевна так сильно переживала, что от волнения даже порвала свою сумочку...
- Как переживаете "ожоги" профессии? - Обидеть меня в профессии трудно. Главное - выйти на сцену. Мне не важно, буду я танцевать в первом составе или третьем... А там пусть судит зритель.
- Друзья в театре есть? - Время сейчас сложное. Оно диктует жесткие законы. Люди думают только о себе, трудно кому-либо верить.
- Самое сильное эмоциональное потрясение? - Прошлым летом в храм Христа Спасителя привезли икону Казанской Божьей Матери. Мы провели три часа в очереди, чтобы войти в храм. Когда приблизились к иконе, я отошла в сторону и долго смотрела... Также в рубрике:
|