|
|
|
|
|
Виктор Ковалев, Александр Долгов ПРО РЕАЛЬНУЮ РОССИЙСКУЮ ПОЛИТИКУ В ЗЕРКАЛЕ АМЕРИКАНСКОГО ФАНТАСТИЧЕСКОГО СЕРИАЛА (Опыт о политическом дискурсе на примере произведения массовой культуры - «V»)
Политический анализ: Доклады Центра эмпирических политических исследований кафедры политических институтов и прикладных политических исследований факультета политологии СПбГУ. Вып. 10 / Под ред. О.В. Поповой. – СПб.: Изд-во С.-Петербургского ун-та, 2010. (Скачать .pdf)
В общем-то, проблема не нова, тем более для России, но и для других стран с недемократическими режимами. Кажется, еще у Антонио Грамши проходила мысль, что в подобных условиях проблемы культуры превращаются в вопросы политические. Как обычно, «поэт в России, больше чем поэт». Для нашей страны в прошлые два столетия было типичным обсуждать политические проблемы в виде литературно-критической полемики. Этот процесс мы уже пытались исследовать на примере отечественной фантастики (Ковалев, 2008; Kovalev, 2009). С прошлого века этот процесс стал возможен не только в отношении литературы, но и с привлечением материалов кино и телевидения. Процесс глобализации, по-своему, унифицирует политические проблемы, стоящие, перед, казалось бы, очень разными политиями, и делает возможным рассмотрения этих проблем в интернациональном и даже общепланетарном контексте. Так, авторы этой статьи увидели много общего между реальной российской политикой и сюжетом фантастического телесериала «Визитеры», выход первого сезона которого датируется 2009 годом. Сюжет, казалось бы, прост и неоднократно эксплуатировался в массовой культуре. На Земле кризис, а перспективы неопределенные. И тут вдруг приходят они – разумная раса пришельцев. Вот краткое описание сериала «V»: Мир проснулся и увидел, что над крупнейшими городами Земли парят космические корабли. Прибывшие утверждают, что пришли с миром, и предлагают подарки в виде медицинских открытий и технологических усовершенствований. Они обещают, что не навредят. Они лгут. Большинство человечества верит, что чужие прибыли как раз тогда, когда мы в них нуждались. Люди с радостью принимают их помощь. Но во время расследования террористической ячейки агент ФБР Эрика Эванс обнаруживает нечто вовсе не безобидное. Когда ее напарник пытается ее убить, Эрика обнаруживает, что пришельцы планируют внедриться в правительства и крупные корпорации, чтобы в будущем захватить все человечество. Но убедить в этом остальных практически невозможно, ведь в руках пришельцев два мощных козыря. Во-первых, они завоевали веру и любовь людей, благодаря своим подаркам. Во-вторых, они взяли под контроль почти всех подростков. Эрика вынуждена вступить в движение сопротивления, где она знакомится с Райаном, пришельцем, который хочет спасти человечество. Эрике придется находить равновесие между сопротивлением, работой, и заботой о своем сыне, который принял сторону врагов… Возможно, именно тему инопланетного вторжения можно взять за аналогию политических процессов, протекавших в нашей стране в последние десятилетия (так, одному из авторов поведение «визитеров-ящеров» до боли напоминало действие американцев и западноевропейцев в период пресловутой «гласности». А количество клонов продавшегося пришельцам телерепортера Чеда Деккера в отечественных медиа вообще неисчислимо). Казалось бы, объяснять политику через художественную фантастику, и ненаучно, и нелогично. Однако если задуматься, то такой фантастический вариант вполне укладывается в рамки рациональных и иррациональных действий, так называемой российской «элиты»; действий, направленных скорее на разрушение и деградацию, чем на созидание и развитие. При этом «элите» удается сохранять власть, контролировать все социально-политические и экономические процессы в стране и не встречать массового сопротивления со стороны общества. Телесериал в таком случае может решить вполне практические задачи для нашей страны, ведь главное для граждан России сегодня то же, что и для героев фантастического сериала – осознать, что те, кого они покорно слушают, не те, кем кажутся; и что предложенный «чужими» и их медийной обслугой путь развития приведет их в очередной тупик. В этом плане крайне показателен так называемый «манифест Н.Михалкова». («Деконструкция» этого текста см.: Ковалев, 2010). Обращаясь к темам, близким для понимания у населения, политическая наука способна решать практические задачи, выступая как предупредительный и ограничительный механизм авторитарных тенденций. Но как выполнять такую функцию, когда авторитарный режим перекрыл все альтернативные политические каналы, а роль образования и науки сводится чаще к обоснованию деятельности власть имущих. Возможно, именно масс-культура послужит одним из рупоров оппозиционной точки зрения. Главное – соответствующим образом декодировать заложенный в художественном произведении смысл, и тогда он вполне может принять политическое значение. С теоретических позиций анализ кино органично укладывается в постмодернистскую парадигму. Любое творчество имеет под собой определённый социально-культурный и исторический контекст и поэтому является выражением той или иной политической позиции, учитывая инклюзивность сферы политического. Кино, как и любое искусство, так или иначе, является отражением общества, а значит и живым примером дискурса. Понимание политического дискурса предполагает знание фона, ожиданий автора и аудитории, скрытых мотивов, сюжетных схем и излюбленных логических переходов, бытующих в конкретную эпоху (Ильин, 2002, 13). Конечно, не обязательно, что сами авторы пытались заложить в свой фильм именно этот, определенный скрытый смысл или подтекст. Но согласно популярному постмодернистскому тезису, создатель текста (автор, а правильнее скриптор) не может претендовать на обладание всеми исходно присущими произведению смыслами. Также исследователей может интересовать подтекст, как компонент смысла, декодирование которого позволит обнаружить новый смысл. Поэтому фильму, как и тексту, может быть изначально присуще множество смыслов, но остановимся на одном из них, который, как нам кажется, наиболее актуален для текущей российской политики. Если говорить о фильме, то стоит отметить, что в любом голливудском проекте, конечно, всегда можно отметить много наивностей, глупостей, американоцентричных моментов и т.п. Герои часто переживают из-за мелочей, но серьёзные вещи (вроде постоянной болтовни по мобильникам, при том, что враг прекрасно технически оснащён) не учитывают, корабль с главарём ящеров Анной зависает именно над Америкой и т.п. Но в виду порой полного отсутствия здравого смысла в российской политике даже эти моменты могут получить определённое объяснение и значение, найти соответствующую аналогию, несмотяр на весь свой алогизм. Технологии власти Итак, визитеры прибыли на планету с целью завоевать доверие людей и власть, чтобы достигнуть целей своего биологического вида – поработить людей и воспользоваться ресурсами планеты. При этом используемые ящерами технологии завоевания и удержания власти вполне схожи с теми, которые использовались и используются во всем мире. Корабли пришельцев зависают над 29 крупнейшими городами мира. Корабль с главнокомандующей Анной, как это неудивительно, прилетает в США. Однако и этому есть объяснение с точки зрения политической целесообразности. Королева Ви прекрасно понимает, что получить признание США, значит получить признание всего мира. Если в рамках планеты нужно было выбрать мирового авторитета, то в реальной политике всегда выбирается либо целевая репрезентативная социальная группа, получив популярность среди которой, можно рассчитывать и на дальнейшее расширение власти, либо авторитет, заручившись поддержкой которого можно также завоевать доверие населения. В России в роли таких авторитетов выступает церковь, звезды шоу-бизнеса, спортсмены и т.д. Оболочка ящеров – клонированная человеческая плоть. Они высокие, красивые, их лица светлые и улыбчивые. Своим внешним видом они внушают доверие, их нельзя не любить. В современном медиамире власть практически обязана быть привлекательной. Таким образом, она заключает в себе некое таинство, которое возвышает её над массами, и ограничивает доступ на попадание в свои ряды. Пожалуй, пример с «истинными арийцами» лежит на поверхности. Однако современная власть также стремится быть «выше» своих граждан. Немало примеров, когда невысокого политика необходимо с помощью компьютерных технологий, правильного угла съемки или других технических ухищрений сделать не ниже, чем остальные. В условиях авторитарного режима благодаря принципу «быть лучше» велика роль имиджмейкеров и пиарщиков, которые призваны замаскировать реальность и представить все в идеальном виде. Таким образом, первое, что приходится осознать - визитеры не те, кем кажутся, и физическое обличие и озвученные намерения – лишь декорации, скрывающие реальные замыслы. Применительно к России сразу вспоминается другое широко используемое понятие – имитация. Для того, чтобы замаскировать авторитарный режим и обеспечить видимую легитимность власти необходимо нивелировать возможность действия и выхолостить содержание тех институтов, которые могут влиять на власть (парламент, партии, выборы), и взамен создать псевдоинституты (или субституты, типа «общественных палаток»), которые «как бы» есть и «как бы» функционируют. Ви умеют лгать, грамотно преподносить ложь, и знают, как сделать так, чтобы в неё поверили все. Благодаря этому они могут усыпить бдительность, побороть недоверие и страх перед своей властью. Итак, первая технология власти – маскировка собственных намерений с помощью имитации и лжи. Следующая технология – своевременное контрастное и эффектное появление. В канун прибытия визитеров в настроении людей преобладают ощущения, что мир поглощен пороком, мир болен. Ещё чуть-чуть и случится что-то страшное. Но приходят Ви, и привычный мир кардинально меняется, поскольку пришельцы говорят, что пришли с миром, что помогут людям. В начале 90-х таким образом к власти на волне «перестройки» и «гласности» пришли так называемые «либералы», пообещавшие побороть так надоевший всем коммунизм. В своё время в России подобным образом появился Путин – сильный государственник по контрасту с немолодым болеющим Ельциным. Для населения он стал тем, чего хотело большинство – «сильной рукой», которая не допустит развала государства, поднимет страну «с колен». Поэтому следующим важным шагом является обещание изменить мир, заложить основы долговременного и стабильного развития. Визитеры пообещали людям подарить свои продвинутые технологии, решить глобальные проблемы человечества в области энергетики, здравоохранения и т.п. Так, например, пришельцы обещали отдать людям некую голубую энергию, которая, кстати, очень напоминает образ природного газа в социальных рекламах «Газпрома». К власти вообще легче всего прийти в период кризиса, если знаешь, как и что предложить населению, уставшему от старой власти. Так было с Германией в 1930-х, с Россией 1917-го. Так было и в «нулевых». Схожие функции выполняют лозунги модернизации, создания иннограда и т.п. Демагогия, популизм и обозначение процесса – главные орудия такой власти. Ящеры, скрывающиеся под человеческой личиной безэмоциональны, эмоции им заменяет благо, которое дарит им их королева. Благо – это своеобразное оргиастическое состояние, наркотическое опьянение, дополненное чувством единения со своей королевой и всем своим родом. Благодаря этой способности Анна установила жёстко централизованную «вертикаль власти». Нетрудно провести параллели с благом, которое позволяет содержать бюрократический аппарат в России. Речь идёт о доходах от нефтяной ренты, привилегиях и льготах, которые получает чиновник, верно служа «вертикали». Подчинение здесь равно подкупу - политическая «стабильность» существует пока «вертикаль власти» снабжает политических акторов необходимыми им благами. Взамен акторы проявляют свою лояльность и обеспечивают легитимность режима в целом. Обеспечивая власть над массами необходимо завладеть и правом контролировать повестку дня с помощью информационных технологий. Пришельцы понимают, что, то, какие упрощенные картины действительности возникают в результате отбора материала, которые должен будет представлен публике, и есть действительность людей, «картинки в нашей голове» и есть наша реальность (Ноэль-Нойман, 1996, 211). Какова же действительность на самом деле, не имеет значения, если есть возможность эту действительность создавать посредством тех или иных каналов коммуникаций. И именно эта искусственная действительность будет в последующем определять поступки, желания и надежды людей. Поэтому, чтобы обеспечивать всесторонне информационное прикрытие необходимо заручиться поддержкой СМИ. В фильме ящеры успешно использует в своих целях известного американского тележурналиста, который служит рупором только той информации, которую королева желает донести до людей. Таким образом дозированная, целенаправленная информация формирует определенный и необходимый имидж власти, создает единое контролируемое информационное пространство. «Четвёртая власть» в России уже давно обслуживает власть «первую» и единственную и делает это не только из идейных соображений Используя влияние СМИ, визитеры мастерски манипулируют человеческими эмоциями. Так Анна с лёгкостью и в нужное время может пустить слезу на публику, после чего это разлетается по всем информационным каналам. Российские политики также умеют «ходить в народ», общаться с простыми гражданами и детьми. Но чтобы люди могли довериться гостям из космоса, нужно сделать ещё кое-что – нужно получить право самим создавать и придавать смыслы тем или иным явлениям и событиям. У П.Бурдье такая символическая стратегия называется борьбой за право номинации, присущей любой власти. В данном случае политика – это, прежде всего, символическая борьба, в которой каждый политический актор старается монополизировать публичное слово или хотя бы стремится к победе своего представления о мире и его признании в качестве правильного и верного как можно большим числом людей, которые экономически, и главное, культурно обделены (Шампань, 1990, 26). Владея правом номинации власть может поворачивать все события в свою пользу, даже негативные. Имитацию нападений на визитеров Анна использует для ускорения процесса дипломатического признания визитеров и для борьбы с сопротивленцами из Пятой колонны. В России схожим образом, после страшных терактов были отменены выборы губернаторов; в США после драмы 9/11 была начата военная кампания против Афганистана и Ирака Пожалуй, наиболее активно визитеры с первых дней своего появления контактировали с молодежью. И это ещё одна задача власти - нужно завоевать популярность среди молодёжи, так привлечь на свою сторону молодежь – значит сделать принадлежность к определённой социальной группе частью моды. В условиях конформистских тенденций – это значит сделать любовь к Ви почти обязательной, иначе «ты не такой». В России работа с молодёжью также ведётся очень активно, особенно через слеты на Селигере и т.п. Молодым землянам-волонтерам визитеры раздают красивую форму с встроенными камерами слежения. Так каждый молодой житель Земли, сам того не ведая, превращается в слугу новой власти. Общество и общественное мнение После «восстания масс» общественное мнение стало одной из значительных политических сил. Появилось множество каналов выражения своей позиции по политическим проблемам (прежде всего через выборы), большинство граждан получили права и свободы, население превратилось в реальный политический субъект, взгляды которого стало необходимо учитывать. В таком случае общественное мнение можно понимать как стремление, базирующееся на бессознательном стремлении людей, живущих в некотором сообществе, прийти к общему суждению, к согласию, которое необходимо, чтобы действовать и принимать решения соответственно обстоятельствам (Ноэль-Нойман, 1996, 334). Однако не трудно предположить, что всегда будут силы, которые захотят направлять это стремление в выгодное для себя русло, создавая при этом иллюзию свободного независимого выбора. Но при невозможности открытого применения традиционного силового принуждения платой за уменьшение физического насилия на политическом поле является усиление символического насилия, а именно насилия, которое совершается путем навязывания новых верований, более или менее иллюзорных (Шампань, 1992, 179). Прилет визитеров человечество встречает в подорванном, депрессивном состоянии. В сознании масс уже укоренились фобии глобальных проблем (экология, войны, терроризм, болезни, стихийные бедствия) и конца света. Зависшие в небе космические воспринимаются настороженно, но с надеждой на возможность грядущего спасения. Появившись неприметным днём в небе, пообещав мир и развитие, визитеры превратились в мессий. Грамотный пиар сделал своё дело, и люди полностью доверились пришельцам. Пришельцы хорошо понимают, как лучше всего воспользоваться «больным» социальным организмом. Легче всего манипулировать аморфной массой и готовой к действиям толпой. Участник линчующей толпы не обращает внимания на соблюдение осторожности, ведь он не находится под строгим контролем других, осуждающих или отвергающих его поведение. Он полностью растворился в анонимной массе и, таким образом, освободился от социального контроля, без которого он не может сделать ни шагу в иных условиях – пока находится в поле зрения публики (Ноэль-Нойман, 1996, 159). Для нужного эффекта индивиды ещё больше «атомизируются», и всевозможные кризисы и потрясения только идут этому на пользу. Управлять массой разобщённых индивидов легче, чем публикой, поскольку манипуляторам легче эксплуатировать такие влечения, которые должны действовать безотказно: потребность в безопасности, в пище, в чувстве общности и т.п. Более «продвинутые» способы манипулирования предполагают предварительное «изготовление» мнений или желаний, закрепление их в массовом сознании и в представлениях отдельного человека, с тем, чтобы можно было к ним затем адресоваться (Грачев, Мельник, 1999, 70). Людям кажется, что без визитеров они просто не смогут жить, они единственный шанс на спасение их грешного мира. И даже, когда они собираются улететь (а это, конечно же, блеф), люди, уже повинуясь своим полубессознательным мотивам, митингуют в защиту пришельцев. Тогда правительство, реагируя на массовые выступления, вынуждено ускорить процесс установления отношений с Ви и берёт на себя обязательство уничтожать всех, кто этому мешает. Фактически, это уже шаги к самоуничтожению. Таким образом, между фильмом о визитёрах и современной Россией довольно много общего. Власть в России и власть визитеров основаны на схожих основаниях; они применяют схожие технологии. Общественный конформизм фантастического сериала и повседневной российской реальности можно объяснить и с помощью теории «спирали молчания», которая исходит из того, что общество угрожает изоляцией, отторжением индивидам, отклоняющимся от консенсуса, и что с другой стороны, сами индивиды испытывают неосознанный страх перед изоляцией (Ноэль-Нойман, 1996, 289) и поэтому стремятся демонстрировать социально одобряемое поведение. На языке политической науки это означает, что население выбирает одну из следующих стратегий поведения: (1) предпочесть сохранять существующий режим и поддерживать статус-кво («лояльность»), либо (2) пассивно приспосабливаться к меняющейся ситуации («уход»), либо (3) активно выступать против проводимого правящим режимом политического курса, а то и против режима как такового («протест») (Гельман, 2008). Большинство предпочитает конформизм. Так начинается «бегство от свободы». Ради стабильности и видимости защиты, люди готовы отдать свои базовые права и свободы. Но это путь к деградации и разрушению. Способны ли люди распознать истинные намерения тех, кто показывает им путь развития? Оппозиция Хотя визитеры многим импонируют, находятся люди, которые им не верят, и в конце концов узнают об их планах «развития» Земли. Так появляется сопротивление, или оппозиция. По стечению обстоятельств бороться с пришельцами в фильме будут сотрудница ФБР, священник, человек, потерявший из-за пришельцев всю семью и стремящийся отомстить, террорист-наёмник и бывший «V», очеловечившийся и перешедший на сторону людей. Они представляют так называемую «Пятую колонну» - движение сопротивления, стремящееся помешать реализации планов пришельцев. Им приходится вести тайную борьбу, искать новых союзников, срывать кампании Анны. При этом нельзя никому доверять, ведь под маской любого человека, даже знакомого, может находиться ящер. Разнородный состав, нерешённость личных проблем постоянно мешают им действовать слаженно и оперативно против такой мощной, оснащенной и проникнувшей во все слои общества силы как Ви. По ходу фильма становится понятно, что главный враг «Сопротивления» не сами визитеры, а «общественное мнение», полностью доверившееся пришельцам, увидевших в них спасителей, пришедших на землю с поистине божественной миссией. Благодаря многообразию средств массовой информации население убеждено в благородстве целей правительства и в его способности их осуществить и потому добровольно поддерживает его, отстраняясь от диссидентов, которые – как ему кажется – хотят помешать продвижению к великому счастливому будущему (Ноэль-Нойман, 1996, 28). Теперь, когда визитеры сами могут применять право номинации, определять, где черное, а где белое, что хорошо, а что плохо оппозиция в глазах общества становится экстремистами. Самый эффективный способ бороться с врагом – сделать его злодеем в глазах общественности. Поэтому Пятую колонну и движение Сопротивления просто необходимо представить как противников мира, всеобщего благоденствия, развития и прогресса и главное - стабильности. Для решения такой политической задачи не помешают никакие морально-этические принципы. Хотя у ящеров и не чувств, этот момент в фильме также очень показателен. Лидер Ви Анна приказывает сломать ноги своей дочери или отправляет шаттл с людьми, уже погибшими во время изуверских опытов, под огонь ячейки сопротивления, чтобы представить всё это как нападение на визитеров каких-то маргиналов-фанатиков. Чтобы возбудить общественное мнение против экстремистов. Теперь право «оприходовать дубинкой по башке» своих противников вполне обосновано и оправдано. Политический дискурс власти и оппозиции можно определить как вербальный и невербальный обмен ими обоснованными и, как правило, противоположными смыслами, позициями, взглядами в соответствии с их убеждениями и определенными правилами и процедурами с целью принятия важных политических решений по социально значимым проблемам (Тимофеева, 2007, 4). Но как быть той оппозиции, с которой власть не собирается «обмениваться мнениями» и вступать в переговоры, а сама оппозиция нужна только самой же власти для своего укрепления, чтобы пугать население террористами-фанатиками, как это показано в фильме, или «лихими 90-ми», как это происходит в России. В таком случае это и не оппозиция вовсе. Конечно, ключевую роль в характеристике политической оппозиции играют характеристики политических режимов– их состязательность и набор господствующих политических институтов (Гельман, 2004, 55) Но что, если нет состязательности и тех самых политических институтов? Отказаться от протеста или вести борьбу с заранее известным результатом в виде поражения, лишь демонстрируя или даже имитируя «оппозиционную» деятельность, напоминая власти и обществу о своём существовании? Герои фильма осознают сложность противостояния той мощи ресурсов, которыми обладают визитеры, и понимают суть стоящей перед ними дилеммы, они растеряны, их действия не скоординированы и порой глупы и необдуманны. Но выбор идти до конца, веря в правильность своих действий, приносит для них свои плоды – «пятой колонне» удается уничтожить готовящуюся для наступления на Землю армию Ви. Но это в кино. В реальности же, в терминах политической науки, не отрицая значимости прилагаемых оппозицией усилий, её шансы на успех зависят не столько от ее собственных действий, сколько от набора внешних условий, которые задают структуру политических возможностей (Гельман, 2004, 66). В таком случае перспективы российской оппозиции весьма туманны. Мало того, что власть, управляя дискурсами, может навешивать ярлыки вроде «фашистов», «экстремистов», «террористов», она ещё и не перекрывает все легальные способы действия «несогласных». Находясь в заданных властью политических рамках, оппозиция вынуждена играть по существующим правилам, а эти правила, известно кем и с какой целью созданы. Существующие институты априори призваны обеспечивать господство определенной группы и не допускать к власти остальных. В политической науке этот замкнутый круг решается с помощью пресловутого «раскола элит», в ходе которого борьба за власть приводит к реальным изменениям институтов. Кстати, интересно отметить, что в фильме людям удается вести сколько-нибудь эффективную борьбу только благодаря помощи ящеров, которые отказались от зависимости от блага своей королевы и перешли на сторону людей. Значит и среди ящеров ещё остались «нормальные люди». Может быть, такие есть и у нас? «Политические чудовища» В этом контексте использовать метафору «Ящеров» для анализа отечественной политическоцй практики представляется нам вполне обоснованным и релевантным. Хочется напомнить, что один из главных трудов в мировой политической мысли носит названием «Левиафан» и уже сама идея сравнения государства с этим библейским чудовищем оказалась плодотворнее, чем куча ваковских диссертаций и т.п. Можно также вспомнить, что гоббсовскому чудовищу посвятил замечательно интересную книгу Карл Шмитт (Шмит, 2006). Вообще, образы подобных существ весьма архетипичны и очень противоречивы, но их анализом в культурологи и политической науке может быть крайне интересным (Инюшин, 2008). Как это: «ящеры среди нас»? А вот как. Позволим себе вспомнить еще один фантастический киноужастик, ставший культовым фильм «Чужой». В одной сцене там сидят люди, обедают, мирно беседуют, и вдруг один из них поперхнулся, и сквозь его человеческую плоть проклюнулась отвратительная тварь, Чужой, который начинает пожирать людей без всякой жалости. А в реальности разве так не бывает? Вот вроде бы среди нас находились обычные младшие научные сотрудники, журналисты, управленцы или даже мелкие фарцовщики. По моральным критериям они, конечно, не первый сорт, но вдруг произошла какая-то мутация и эти, вроде бы люди, превратились в «чужих», в «хищников», готовых ради своей выгоды и удовольствия пожрать всех остальных своих бывших собратьев по виду. Причем им оказывается и общественная поддержка со стороны тех, кто почему-то уверен, что пожирание (в нашем случае: нищета, пауперизация, преждевременная смерть) коснется других, но не его. Почему нас так пугают все эти монстры (мы пока о ящерах)? Наверно, из-за их холодной крови, отсутствия (или чрезмерной по людским меркам деформации) эмоциональной сферы, их бездушия («отсутствия бессмертной души», - скажут верующие люди). Монстры они и есть монстры, но этих существ также нужно изучать, и подобные попытки предпринимаются. Так, к примеру, недавно вышла книга Валерия Соловья «Кровь и почва русской истории» (Соловей, 2008). Сенсационной для научной монографии выглядит гипотеза о разных «породах» людей в зависимости от преобладания различных частей мозга. «Жадность и пренебрежение людьми — родовая черта отечественной элиты, её базовое ценностное основание и даже, в некотором смысле, её антропологическая специфика. Скажу без обиняков, есть серьезные основания считать, что наша элита в социальном отношении не вполне относится к человеческому роду», — так пишет В. Д. Соловей в своей книге (Соловей, 2008, 444). Заметим сразу, что шокирующим выглядит не только это предположение, но и та реальность, что его породила. Она столь неприглядна, что поневоле наводит на воспоминания о власти «чужих», наподобие тварей из фантастических боевиков, только принявших человекообразное обличье. Но разве нет фактов, подтверждающих это, когда формально невоюющая страна за последние десятилетия понесла людской урон вполне сопоставимый с боевыми потерями широкомасштабного военного конфликта. Кто же ведет против нас эту войну? По утверждению В. Соловья, это — элита, о которой «было бы заблуждением полагать, что она асоциальная как таковая. Нет, она социальна — несоциальных животных не существует. С одним крошечным уточнением: присущий российской элите и тщательно пестуемые ею тип социальности по своей сути носит дочеловеческий характер (курсив наш), и в этом смысле он противоположен социальности человеческой» (Там же, 2008, 446). Отношение к «своему» народу со стороны каких-нибудь «главных реформаторов», «эффективных менеджеров-приватизаторов» или «великих олигархов-комбинаторов», «ловких провокаторов-манипуляторов» и т. д. часто не укладывается во вполне человеческую логику, даже продиктованную злыми и корыстными намерениями. Это — «чужие». По Валерию Соловью, у них просто другая структура мозга. Рептильный и лимбический элементы (сохраняющиеся от динозавров и млекопитающих) подавляют там человеческое приобретение — неокортекс. «Теперь давайте представим себе, — продолжает автор, — людей, у которых неокортекс был значительно ослаблен в пользу лимбического и рептильного мозгов. В прежнем историческом контексте их скрытые потенции подавлялись, и они вынуждены были их скрывать. Но вот открылся уникальный исторический шанс, когда “звериное” начало оказалось не недостатком, а колоссальным исходным преимуществом. Естественно, оно вылезло наружу, стало править бал и адаптировать ситуацию под себя, а не адаптироваться к ней. Говоря огрублено, строить мир для хищников и дичи. Внешне это, безусловно, люди, причем зачастую не лишенные внешнего лоска и даже рафинированности. Но вот по своему социальному поведению, по своей глубинной (даже не осознаваемой ими самими) мотивации они уже перестали быть людьми. Мог ли старик Ницше вообразить, что его призыв “преодолеть в себе человеческое” станет игрой не на повышение, а на понижение, приведет не к человекобогу, а к зверочеловеку! Впрочем, опускаться всегда легче, чем подниматься» (Там же, 2008, 445). Следствия этого очевидны. Наш автор утверждает в статье в «Литературной газете»: «Люди, сопротивляющиеся морально-культурному разложению и скотству, пытающиеся противостоять надвигающейся социальной энтропии, действительно могут быть отнесены к морально-ценностной элите общества, к тому, кого раньше называли аристократами духа. Но хотя таких людей в России немало, им, увы, закрыта дорога во власть. Закрыта именно по ценностно-моральным критериям, ведь властная элита формируется по принципу негативной селекции, отрицательного отбора — чем хуже, тем лучше» (Соловей, 2009). Мы прибегли здесь к обильному цитированию, дабы лучше сохранить мысль данного автора. Если с такой трактовкой столкнулся бы глубоко религиозный человек, ему не составило труда перевести рассуждения о «не вполне людях» в иную плоскость и легко ответить на вопрос, чьими сторонниками они являются. Конечно, именно здесь кроется ответ на вопросы, откуда берутся приспешники дьявола, где он — источник зла, кто там «правит бал» и т. п., — что для человека религиозного не является главной эпистемологической проблемой. Но для научного сознания — это проблема! Повторим, что в комбинациях социального и биологического здесь вполне можно запутаться, и мы решительно не беремся судить о генетике. Хотя само по себе предположение об обусловленности преступного поведения наследственностью, а не только социальной средой имеет весьма давнюю историю. Разве не логично допустить, что склонные к преступлению натуры стремятся в обществе к богатству и власти, чтобы иметь возможность полнее реализовать свою мерзкую сущность. Разумеется, для того, чтобы в условиях воровской олигархической экономики или при авторитарном режиме добиться богатства-власти, надо иметь специфические качества. Нормальным людям этого не суметь. Но верно и обратное. Вот кто-то хапнул миллиарды, обрекая миллионы остальных на нищету – пожалуйста, по отношению к последним он уже «ящер», представитель иного вида. Вот кто-то добился бесконтрольной власти и ведет себя по отношению к простым людишкам-млекопитающим как злобный динозавр. Таким надо жить непременно отдельно, передвигаться особым образом, а людям (для их же блага!) лучше не приближаться к элитным дачам и кортежам. Нечего там делать людям! В общем, есть люди, и есть не совсем люди. Если о маньяках-убийцах часто говорят «нелюдь», то почему это слово нельзя отнести к некоторым представителям элит, особенно в нашей стране и, особенно в наше время? Хотя, конечно, не только здесь и сейчас. Резюме Теперь, взглянув на политическую реальность наших дней, можно с уверенность сказать: «Ящеры среди нас». Также как и подготовительная работа пришельцев шла давно, так и представители современной политической элиты начали появляться в роковые для страны перестроечные годы. Они планомерно занимали посты и позиции в органах государственной власти, в правоохранительных органах, в науке, бизнесе, образовании, армии. И теперь, добившись поставленного результата, заручившись поддержкой псевдобольшинства, они могут принимать любые необходимые для продолжения своего «рода» решения, и использовать любые необходимые для этого ресурсы. И еще – из нестандартного политического анализа, возможно, вытекают не вполне банальные выводы. Спрашивается, можно ли убедить в чем либо этих тварей, используя рациональные и/или моральные аргументы. Думается, что нет. У «ящеров» своя логика и своя мораль. Но и отношение к ним тогда должно быть соответствующее.
Литература Kovalev V. Our Fictitious Future (Political Discourses and Political Forecasts in the Modern Russian Science Fiction Pros and Cons) // The Russian Political Science Yearbook/ M. 2009. P.169-2008 Гельман В.Я. Политическая оппозиция в России: вымирающий вид? // Полис. 2004. № 4 Гельман В.Я. Режим и граждане в условиях российского кризиса: уход, протест или лояльность? // Полит.ру. 24 декабря 2008. Режим доступа: http://www.polit.ru/institutes/2008/12/24/gelman.html Грачев Г. В., Мельник И. К. Манипулирование личностью: организация, способы и технологии информационно-психологического воздействия. М.: ИФ РАН, 1999. Ильин М.В. Политический дискурс как предмет анализа // Политическая наука: Сб. научных трудов/РАН. ИНИОН. – М., 2002. Инюшин В. Присвоение Крокодила. О национал-либеральной идеологии и мудрости детского писателя // Ex-libris НГ, 11 декабря 2008. Режим доступа: http://exlibris.ng.ru/kafedra/2008-12-11/4_crocodile.html Ковалев В. Оба Хуже! (по поводу «Манифеста Н.Михалкова) //Агентство политических новостей, 4 ноября 2010. Режим доступа: http://www.apn.ru/publications/article23311.htm Ковалев В.А. Наше фантастическое будущее. Политические дискурсы и политические прогнозы в современной российской фантастике: за и против // Полития. 2008. № 1 – 2. Ноэль-Нойман Э. Общественное мнение. Открытие спирали молчания. – М.: Прогресс-Академия, Весь Мир, 1996. Соловей В. Кровь и почва русской истории. М. 2008. Соловей В. Опять не могут, уже не хотят // Литературная газета. 2009. № 5. Режим доступа: http://www.lgz.ru/article/7604/ Тимофеева Л. Власть и оппозиция в России: проблемы политического дискурса // Власть. 2007. № 4. Шампань П. Делать мнение: новая политическая игра // Полис. 1992. № 3. Шампань П. Делать мнение: новая политическая игра. М.: Socio-Logos, 1997. Шмит К. «Левиафан в учении о государстве Томаса Гоббса. Смысл и фиаско одного политического символа». СПб.: «Владимир Даль», 2006 |
|
|
|
|