Т. БАНДЕЛЬ ,
учитель Кривоколенской СШ Черкасской области,
Т. ЕЖЕЛЬ,
учитель Лысянской СШ Черкасской области
КОНСТАНТИН ПАУСТОВСКИЙ И ПОЛЬША

Паустовский известен не только в Украине и России, но и во многих странах мира. Его творческое наследие привлекает интерес целого ряда зарубежных исследователей и критиков.
Связи Паустовского с Польшей, источником которых явилось не только физическое родство писателя с поляками, но и влияние польской культуры, а затем та духовная близость, которую породил контакт с польской литературой, с произведениями Г. Сенкевича, Б. Пруса, С. Жеромского, подробно рассматриваются в монографии А. Дравич1.
В статье «Третье свидание» К. Г. Паустовский пишет: «Впервые я попал в Польшу в 1901 году маленьким мальчиком. Меня возила туда моя бабушка Вицентина Ивановна – очень строгая на вид, но на самом деле неслыханно добрая. С бабушкой мы жили в Белостоке, Варшаве и Ченстохове»2.
Эта поездка подробно описана в «Повести о жизни» К. Г. Паустовского: «В Черкассах, на Днепре, жила другая моя бабушка – Викентия Ивановна, высокая старуха, полька. Мы часто приезжали из Киева погостить к Викентии Ивановне. У нее существовал твердый порядок. Каждую весну великим постом она ездила на богомолье по католическим местам в Варшаву, Вильно или Ченстохов. Я помню прозрачную виленскую весну и каплицу Острая Брама, куда бабушка ходила к причастию… Из Вильно мы поехали в Варшаву. Я запомнил только памятник Копернику и кавярник… Из Варшавы мы поехали в Ченстохов в знаменитый католический монастырь Ясна Гура, где хранилась «чудотворная» икона божьей матери»3
Второй раз Константин Георгиевич попал в Польшу во время Первой мировой войны: «Мы отходили под натиском немцев от Келец к Брест-Литовску и дальше к Барановичам. Восточная Польша запомнилась как сыпучие пески, скрип колес, старые распятья на перекрестке и темные осенние ночи»4.
В 1961 году К. Паустовский приехал в Польшу в третий раз. Он побывал в портовом городе Гданське, посетил старый костел, в котором устраивались концерты органной музыки. В этом костеле был знаменитый орган, куда приезжали лучшие органисты из разных мест Польши. Паустовский пишет, что они попали на концерт органистов из Кракова. В статье «Третье свидание»он подробно описывает свое посещение Польши: «Во время третьего свидания с Польшей я решил поехать по тем местам, где был во время Первой мировой войны. Но, когда я увидел новую Варшаву, восстановленную из бесконечных, тянувшихся до горизонта пирамид битого кирпича, стекла и известки, увидел этот блистающий город, возродившийся в полном смысле слова «как феникс из пепла”, я на время отложил свою поездку в места стародавних боев» (VII, с. 230).
К. Паустовский восхищается новой Варшавой, которую посетил спустя сорок лет: «Поразительно, что целые части города, такие, как, скажем, Старе Място (Старувка), воссозданные по памяти, по старым обмерам, чертежам, снимкам, по рисункам Каналетто, снова наполнилась красками и воздухом истории и стали уже не подделкой, а подлинником. Народ вдохнул в новые здания их прежнюю живую душу… За стенками зданий шла разумная и спокойная жизнь людей, узнавших истинную цену своей независимости, своей культуре и гуманной силе. Цену этому поляки узнали, столкнувшись лицом к лицу со смертью, с черными ужасами освенцимов, гетто, майданеков, во время Варшавсого восстания, в неистовой и, казалось, безнадежной схватке с армиями бесноватого фюрера. Сейчас в Варшаве во всем — в отдельных людях и семьях и даже, кажется, в осеннем светлом небе — разлито то спокойствие, которое помогает жить и пользоваться дарами культуры» (VII, с. 231).
Это спокойствие и дало возможность К. Паустовскому хорошо познакомиться с Польшей: в первый же варшавский день, когда вечером приехал в Жолибож, залитый свежестью Вислы, к переводчику своих книг на польский язык, точному и обязательному человеку Ежи Енджеевичу.
Это состояние спокойствия и душевной ясности не покидало Константина Георгиевича и в усадьбе Ярослава Ивашкевича и в доме поэта Ежи Фицовского (сын лучшего товарища по Первой киевской гимназии). Много интересного услышал и увидел К. Г. Паустовский от знатока старой романтической Варшавы поэта Антония Слонимского. С Ярославом Ивашкевичем К. Паустовский учился в одни и те же годы в Киеве в разных киевских гимназиях, К. Г. Паустовский в Первой, а Ивашкевич – в Четвертой. «Он в какой-то мере и сейчас остался киевским гимназистом. И я до сих пор замечаю в себе гимназические черты. Это нас и сдружило» (с. 232). Константин Паустовский гостил в усадьбе Ивашкевича, вблизи Варшавы. Вместе с Ивашкевичем посетил шопеновскую Желязову Волю, побывал в доме художника Зигмундта Валишевского. Ванда Валишевская показала «замечательные, первоклассные работы художника, хранившиеся необычайно бережно».
Из Варшавы К. Паустовский и Я. Ивашкевич поехали в Люблин. «Сорок шесть лет назад меня, военного санитара застала в Люблине поздняя весна, вся в лиловых облаках сирени и в ее сладком запахе … Люблин, конечно, изменился. Он стал чище и строже, на его окраинах вырос большой и прекрасный университетский город. Но общий облик Люблина остался таким же привлекательным, каким я его запомнил в годы юности. Все тот же величавый замок украшает вход в город. Все так же среди путаницы старинных сводчатых проходов, улочек и поворотов стоят старинные доминиканские костелы» (с. 242 – 243).
К. Паустовский в статье «Третье свидание» рассказывает о старом польском писателе Яворском, о его редакции «Камень», о создании Яворским «очага литературы в глубине страны».
Еще в Варшаве Ярослав Ивашкевич просмотрел и продумал маршрут по Польше. «Прежде всего надо ехать в Казимеж … Поэтому из Люблина мы поехали в Казимеж – маленький город-музей на тихой и совершенно уснувшей Висле». Из Казимежа гостя повезли в Краков, а затем в Ченстохов. «Я хочу повторить о Ченстохове то, что, может быть, неизвестно части читателей. А именно, что Ченстохов — это цитадель католичества в Польше, священная Мекка для верующих поляков, в особенности для крестьян. Это место, где никогда не гаснет огонь фанатизма. Но жар этого фанатизма уж не так силен, как шестьдесят лет назад, когда меня привозила в Ченстохов моя бабушка. То была странная бабушка. Она одинаково верила в Христа, Магомета и Будду, но не выносила фанатизма и ханжества» (с. 244 – 245).
Константин Паустовский в статье подробно описывает Ченстохов. «В этом монастыре хранится величайшая католическая святыня – икона Ченстоховской Богоматери (Матка боска Ченстоховская) с разрубленной татарской шашкой щекой <...> К иконе стекаются десятки тысяч паломников, обычно осенью, как раз, когда мы приехали в Ченстохов <...> Много лет назад я был в этом же костеле, в этот же час и на такой же службе» (с. 248).
Подробно К. Г. Паустовский описывает Освенцим: «Так вот — стоит ли сохранять Освенцим? Должно быть, да. Хотя бы ради тех мыслей, какие он вызывает. Все, что осталось от Освенцима, похоже на галлюцинацию. И эта песчаная земля, что вдруг оседает под ногой в тех местах, где были закопаны трупы и горы женских волос, и детских туфель, и ржавые наросты на проволоке (кажется, что это не ржавчина, а засохшая кровь), и уныние чахлых рощ, где много обгорелых сосен (здесь убитых сжигали на кострах), и фотографии молодых обнаженных женщин, идущих на расстрел, и черная виселица, за которой догорает осенний закат…» (с. 252).
В статье «Третье свидание»К. Г. Паустовский постоянно возвращается к воспоминаниям о Польше 1916 года. «В 1916 году, во время Первой мировой войны, наш санитарный отряд остановился однажды на ночевку в местечке Загнанске, недалеко о Келец <...> Мог ли я подумать, что через сорок с лишним лет опять увижу эти знамена из Загнанского костела, но увижу в маленьком городке Анджееве около Кракова?» (с. 254). Из Освенцима гостя повезли в Краков. По дороге остановились в Анджееве, известном великолепной коллекцией солнечных часов, собранных местным жителем астрономом Пшипковским.
О Кракове К. Г. Паустовский пишет как о «редком по красоте городе», о его Мариацком костеле, где алтарь гениального скульптора и резчика по дереву Вита Ствоша, о залах Вавеля, где в крыше под алтарем собора стоят два саркофага – черный с прахом Мицкевича и белый с прахом Словацкого. Краков – город художников и художнической молодежи с неизбежным для нее увлечением новаторством <...> Далее писатель описывает Татры, Закопань, Гданьск и Сопот, замок-монолит Мальборг.
То, о чем рассказано, – это воспоминания К. Паустовского о Польше. А закончить бы хотелось словами поляков о художнике слова. Очень интересную информацию о Паустовском и Польше мы читаем в статье Ханны Краль – известной польской писательницы, чьи книги переведены на многие языки мира. В главе из книги «На восток от Арбата» (Na Wshud ot Arbatu. Warszawa, 1972; «Костя позвонил», перевод с польского Сергея Ларица) она пишет об интереснейшей газете «Моряк», которая выходила в двадцатые годы в Одессе. Она отмечает, что из постоянных сотрудников газеты были Кравцов, Багрицкий, И. Бабель и К. Паустовский, что в январе 1963 года, в связи с ликвидацией нерентабельных многотиражек «Моряка» самым заурядным образом закрыли, Я. Кравцов (зам. глав. редактора) поехал в Москву к Паустовскому. Паустовский помог сохранить газету «Моряк». В двадцатые годы это была одна из самых интересных газет в стране.
Интересны статьи польского журналиста и польского корреспондента нескольких варшавских газет Мариуша Вильки (жил в России на Соловецких островах и его путевые очерки переросли в книгу «Карельская тропа» – перевод с польского Вероники Градус)5.
Хотелось бы остановиться и на статьях Ярослава Ивашкевича, Ежи Фицовского, Анджея Дравича, Леслава Бартельского о К. Паустовском, о награждении в Польше К. Г. Паустовского премией имени Влодзимежа Петшака. «Лауреатом премии имени Влодзимежа Петшака в этом году стал русский писатель Константин Паустовский, творчество которого пользуется у нас в стране огромной популярностью. Паустовский — тонкий мастер слова, воспевший красоту родного края, чуткий знаток человеческих сердец»6.
Заканчиваем словами К. Г. Паустовского: Комитету по присуждению премии имени Влодзимежа Петшака (24 ноября 1967 г. Москва):
«Дорогие друзья!
Шесть лет назад, покидая Польшу, я с чувством грусти, хорошо знакомым всем скитальцам, думал о том, что оставляю часть своего сердца в стране, с которой у меня связано так много.
Мне было девять лет, когда меня привезли в Ченстохов. Во время Первой мировой войны я вместе с польскими беженцами отступал на Восток. А что может сблизить людей больше, чем общее горе и общие надежды.
И наконец в 1961 году я приехал в Польшу – и увидел прекрасную страну, возродившуюся после самой разрушительной войны, какую знало когда-либо человечество. И я с небывалой остротой вдруг ощутил, что не только оставляю часть своего сердца в Польше, но и что Польша стала неотъемлемой частью моего существа <...> Я горжусь, что меня удостоили премии имени Влодзимежа Петшака в дни героического варшавского восстания, отдавшего жизнь за то, чтобы Польша была Польшей.
Ваш Константин Паустовский»7 (с. 39).
Влодзимеж Петшак (1913 – 1944) – польский поэт и критик, участник антигитлеровского подполья, погибший во время Варшавского антифашистского восстания. Премия его имени учреждена в 1947 году культурно-политической организацией «ПАКС». Ею отличаются выдающиеся польские и зарубежные деятели культуры, науки и искусства. В 1967 году эта премия была присуждена писателю Константину Паустовскому).
«Обществу польско-советской дружбы, 2 ноября 1958 г., Таруса, Калужская область.
Прошу передать правлению Общества польско-советской дружбы мою глубокую благодарность за ту высокую награду, которой оно меня удостоило. К сожалению, я настолько болен, что не могу приехать сейчас в Варшаву. С раннего детства я узнал и полюбил талантливый и благородный польский народ, саму Польшу с ее мягкими просторами полей и лесов, красоту ее городов и прелесть ее деревень. В каждом уголке Польши, где я бывал, – в Варшаве и Люблине, в Белостоке и Ченстохове, в Радоме и Кельцах, я оставил часть своего сердца. Я вырос на любви к великой польской литературе и культуре. Имена Мицкевича и Красинского, Сенкевича и Жиромского, Шопена и художника Зигмунда Валишевского и многих других поляков всегда были и останутся для меня воплощением высокого гуманизма. Я глубоко рад, если своими книгами я помог завязать еще одну нить, роднящую польский и русский народы, и верю, что наша обоюдная любовь будет углубляться и ничто не сможет ее поколебить.
Константин Паустовский»8.

ПРИМЕЧАНИЯ
1. Дравич А. Константин Паустовский. Варшава, 1972. С. 147.
2. Константин П. Третье свидание. Мир Паустовского, 2009. № 27. 2009. С. 226. Далее цитируем по этому изданию с указанием страниц в скобках.
3. Паустовский К. Повесть о жизни. М., 1992. Т. IV. С. 226.
4. Паустовский К. Собрание сочинений: В 8 тт. М., 1967. Т. VII. С. 226. Далее цитируем по этому изданию с указанием тома и страниц в скобках.
5. Вильки Мариуш. Карельская тропа. Мир Паустовского, 2004. № 21. С. 16.
6. О награждении К. Г. Паустовского премией имени Влодзимежа Петшака. Мир Паустовского, 2009. № 27. С. 39.
7. Там же.
8. Там же.