Политическое развитие Великобритании в первые послевоенные годы определяло ухудшение экономического положения и нарастание социальной напряженности. Трудности переходного периода от длительной войны к миру были связаны с резким увеличением государственного долга, кризисами в промышленности и торговле, неурожаями в сельском хозяйстве. Государственный долг к концу войны достигал 885 миллионов фунтов стерлингов, при этом только ежегодные проценты по нему составляли 32 миллиона. Выход из экономических трудностей правительство, как обычно, видело в повышении таможенных тарифов и введении новых налогов, которые парламент утвердил весной 1815 года.
В том числе были установлены новые хлебные законы, зафиксировавшие высокие цены на главный продукт питания основной массы жителей королевства. Причины такого шага были связаны с последствиями континентальной блокады, установленной Наполеоном Бонапартом. Она привела к значительным изменениям в аграрном секторе Британии. Сокращение импорта зерновых способствовало резкому увеличению цен на хлеб и расширению собственного производства. Фермеры стали использовать земли неудобные, малопригодные для выращивания зерна, что оправдывалось высокой ценой на рынке. Снятие блокады и поступление дешевого товара из Восточной Европы грозило разорением землевладельцев, фермеров и арендаторов, то есть подавляющей части населения страны. Именно эти слои общества, организуя митинги и направляя петиции, поставили перед парламентом вопрос о необходимости принятия срочных мер. 17 февраля нижняя палата приступила к обсуждению сложившейся ситуации. Представлявшие интересы землевладельцев депутаты были склонны сохранить высокие цены на хлеб. Эта мера закрепляла ненормальное положение в аграрном секторе. Вместе с тем она способствовала и поддержанию уровня жизни многочисленной армии людей, трудившихся на земле, но существенно ухудшала положение горожан. С 25 февраля из торгово-промышленных центров в парламент поступали петиции.
Акции протеста отличала оперативность и массовость. 1 марта состоялось первое чтение законопроекта. А уже 2 марта поступила петиция из Бристоля, отражавшая настроение 40 тысяч жителей города. Под петицией из Манчестера стояло 54 тысяч подписей, от Лондонского Сити - 40 тысяч (при этом подписи были собраны только за один день), Лидса - 24 тысяч, Саутворка - 7,5 тысяч, Клепхема - 7,5 тысяч. Реакция горожан не всегда осуществлялась в форме петиций. Безработица и рост цен спровоцировали волнения в городах. Так, в
Лондоне в марте 1815 года были выбиты стекла в домах некоторых сторонников новых хлебных законов. В отдельных районах использовались войска для подавления выступлений, голодных бунтов. Вместе с тем была усилена и помощь беднякам, которую оказывали приходы. Но главным образом необходимо обратить внимание на следующие моменты. Первое - благодаря прессе сведения из
Лондона о заседаниях парламента поступали практически во все крупные развивающиеся регионы страны довольно быстро по тем временам в связи с расширившейся сетью дорог. Второе - жители торгово-промышленных центров и портовых городов были готовы принять участие в митингах и протестовать, в том числе и легальными методами, против принятия закона, ущемлявшего их интересы.
В период кризиса 1815-1816 годов прошли стачки, погромы, массовые демонстрации. Они сопровождались разгромом продовольственных лавок и складов. Социальный протест поначалу носил экономический характер и был направлен против хлебных законов, роста цен и безработицы. Политическая окраска обозначилась с лета 1816 года, когда борьба против хлебных законов, продовольственные волнения, движение разрушителей машин стали переплетаться с идеей о парламентской реформе, которая повсеместно завоевывала все большее число сторонников. В этом плане весьма показательны случаи, когда рабочие отказывались от благотворительной помощи, заявляя, что им нужны не подачки, а реформы.
В широком распространении представлений о реформе как средстве выхода из экономических и социальных трудностей, и в то же время как глубокое преобразование всего политического строя, значительную роль сыграла агитация демократического деятеля
Уильяма Коббетта. В конце 1816 года он, используя лазейку в законодательстве, уменьшил размер издания, придав ему объем памфлета, что позволило уклониться от высокого гербового сбора на прессу и снизить цену на газету "Уикли Политикал Реджистер" до двух пенсов. Впервые неимущие и бедные слои населения получили издание, выпускавшееся талантливым журналистом. Одним решительным действием Коббетт, но словам автора "Кэмбриджской истории нового времени", невероятно увеличил власть прессы. Уже в первых номерах издания зашла речь о радикальной программе парламентской реформы и тех благах, которые она принесет с собой. Коббетт обратился ко всем рабочим Англии, Уэльса, Шотландии и Ирландии, излагая требования радикалов в простой, доходчивой форме. Выпуск газеты с этим обращением разошелся по стране в 44 тысячах экземпляров. Под влиянием его пропаганды в промышленных районах создавались политические клубы и союзы, объединявшие фабричных и надомных рабочих, ремесленников и мелких лавочников. Объединения возникали стихийно, но опирались они на уже существовавшие зачаточные формы самоорганизации рабочих.
В августе 1816 года берет начало петиционная кампания. На митинге в Вестминстере было решено обратиться в парламент с требованием проведения реформ. А осенью Ф. Бердетт - президент Гемиден-клуба - призвал все общества посылать в Лондон петиции о реформе и назначить делегатов для обсуждения проекта билля, который следует внести в палату общин. К зиме почти во всех крупных центрах - Манчестере, Ланкашире, Ленстере, Ноттингеме, Шеффилде, Бирмингеме - имелись организации радикального характера. Только в Уэльсе и Шотландии общее число членов таких объединений доходило до 500 тысяч человек. Политическая программа была довольно умеренной - предоставление избирательного права всем тем, кто платит прямые налоги, и введение ежегодных выборов в парламент, то есть ограничение срока полномочий палаты общин одним годом вместо семи лет.
Зимой 1817 года прошел митинг в Спафилде - на пустыре близ
Лондона. На нем собралось до 100 тысяч человек. Несмотря на отдельные призывы, на митинге были отвергнуты насильственные методы выражения недовольства и требований. Резолюция, принятая участниками, гласила: обратиться в парламент с просьбой о реформе. С этого времени происходит резкое усиление радикального движения. Нарастает волна митингов, которые проходили по всей стране, но особенно интенсивно в Англии и Шотландии. Заметно активизируется деятельность клубов. В январе в Мидлтоне собрались делегаты от 21 клуба. Они выработали совместные требования: всеобщее избирательное право, 3-месячный ценз оседлости, ежегодные выборы, отказ от имущественного ценза для депутатов, предпринятое шагов в сторону уравнения избирательных округов. Иными словами, они требовали предоставить политические права всем мужчинам, достигшим 18-летнего возраста, за исключением лиц, получавших высокие правительственные пенсии и синекуры.
В конце января 1817 года в
Лондоне собрались посланцы от промышленных регионов. Всего прибыло около 70 человек. Они при¬везли с собой петиции, при этом у некоторых делегатов их было по два-три десятка. На первом же собрании, которое состоялось 22 января, было решено требовать уничтожения имущественного ценза для депутатов. К этому времени в парламент было подано свыше 600 петиций, под которыми стояло от 1 млн до 1,5 млн подписей. Вовлечению все большего числа людей в борьбу за реформу способствовало создание радикальной прессы, которая распространялась по стране.
В январе 1817 года группа лондонских либералов учредила Общество парламентской реформы. Создание Общества стало проявлением шедшего размежевания внутри радикального лагеря. Группа, возглавляемая Бердеттом, выступила против всеобщего избирательного права. Они обратились со своим призывом к сельским джентльменам, предлагая отстаивать предоставление избирательного права только плательщикам прямых налогов. Центр выступал за легальные методы борьбы за реформу полагая, что ее можно добиться путем обращения в парламент. Сторонники насильственных методов борьбы были немногочисленны и не имели авторитета. При этом именно центр был наиболее активен в своей деятельности.
Начавшееся в
Лондоне движение быстро расширялось, охватив промышленные округа, в наибольшей мере пострадавшие от экономического кризиса. Нарастание социальной напряженности вызвало беспокойство аристократии и части буржуазии. Сложившаяся ситуация, по их мнению, угрожала основам общества, собственности и конституции. Страх перед возможным повторением в Англии событий, подобных Французской революции, превратился в один из важнейших факторов внутренней политики с конца XVIII века. Пути предотвращения социального взрыва правящие круги по-прежнему видели в запретах и репрессиях. И уже в марте 1817 года парламент временно приостановил действие Хабеас Корпус Акта, восстановил статьи о митингах, собраниях и обществах Акта 1795 года, ввел суровое наказание за агитацию среди солдат и матросов. Эти меры позволили местным властям арестовать всех наиболее заметных радикальных лидеров, использовать войска для подавления выступлений шахтеров, восстаний в Йоркшире и
Дербишире.
Летом 1817 года накал борьбы заметно снизился, значительное число клубов было распущено, лидеры и активисты находились в тюрьмах. Ослаблению движения способствовали не только репрессии, но и наступление перелома в экономическом кризисе, оживление в промышленности. К весне 1818 года ряд ведущих отраслей текстильного производства находились на подъеме. Улучшение экономического положения, снижение уровня безработицы и репрессивные меры привели к временному снижению социальной напряженности. Что, в свою очередь, позволило правительству отменить билль о приостановке Хабеас Корпус Акта. Вскоре были освобождены из тюрем и многие радикальные лидеры.
В 1818 году проходили выборы в парламент. Во время избирательной кампании в прессе публиковались критические материалы. Они разоблачали пороки системы выборов: продажность мелких избирательных округов, парламентские подкупы. Критика тори привела к некоторым подвижкам в составе нижней палаты, виги смогли получить 30 дополнительных мест. Вместе с тем предвыборная кампания способствовала оживлению радикальной пропаганды на собраниях и митингах. Однако раскол, наметившийся в их рядах, стал более очевиден.
Во второй половине 1818 года на северо-востоке страны в среде рабочих и ремесленников создаются Общества политических протестантов. Они носили политико-просветительский характер. Члены Обществ собирались вместе и слушали чтение отрывков из политической литературы. Уже к зиме активизируют деятельность старые союзные общества.
На рубеже 1818-1819 годов обозначились первые признаки нового экономического кризиса, что способствовало дальнейшему оживлению деятельности радикалов. В Стокпорте создано союзное общество с четкой организацией, выборными руководящими органами. На его собраниях, как и у "протестантов", проходило чтение и обсуждение политической литературы. В начале июня прошел тайный съезд делегатов
Ланкашира и Йоркшира. Радикалы формулируют новую стратегию: добиться реформы путем создания союзных обществ, распространения политической литературы, частым созывом публичных митингов. Летом радикалы проводят многочисленные митинги. К этому времени женщины-работницы начинают принимать участие в движении. Создаются женские радикальные союзы и общества.
Лондонские радикалы выдвигают идею выбирать "законодательных представителей", которые и будут настаивать на представлении петиций спикеру палаты общин с тем, чтобы далее они были внесены на рассмотрение парламента. Эта мысль возникла после отказа Бердетта представить петицию радикалов в парламент и в связи с отсутствием надежных сторонников в палате. Принято решение организовать грандиозный митинг в Манчестере для избрания "законодательных представителей".
С этого времени нарастало напряжение с двух сторон. К митингу готовились и сторонники реформы и власти. В Манчестер прибыли представители других городов и регионов. Число участников по разным данным колебалось от 40 до 150 тысяч человек. Митинг состоялся 16 августа 1819 года в Манчестере на площади Питерсфильд, названной в честь Святого Петра. Городской магистрат решился на крайние меры: митинг был разогнан вызванными войсками. Результатом явилась гибель предположительно от 5 до 11 (точных сведений в документах и исторической литературе не имеется) и ранение около 500 человек. А так как в избиении собравшихся на площади людей принимали участие соединения, сражавшиеся при Ватерлоо, то события в Манчестере были названы в народе "побоищем при Питерлоо". Газета "Таймс" поместила подробный отчет о событиях в Манчестере, который был перепечатан основными изданиями по всей стране. "Таймс" резко критиковала действия городских властей, призванных, по ее словам, защищать своих граждан, а не наблюдать за произволом. С этого времени началось возрастание роли газеты в жизни британского общества. Это было напрямую связано с ее позицией относительно событий в Манчестере и стране летом, а затем и осенью 1819 года.
Манчестерская драма вызвала взрыв негодования. На митингах в
Глазго, Галифаксе, Ливерпуле и других городах высказывалось осуждение действий властей и требование тщательно расследовать это событие. Вместе с тем подтверждалось намерение добиваться парламентской реформы легальными методами. Нередко находившиеся в оппозиции виги сами инициировали проведение митингов, либо же использовали их в своих целях с тем, чтобы поставить вопрос о негибкости и неэффективности политики насилия тори.
С осуждением политики торийского кабинета выступили в парламенте и прессе радикалы и виги. Не оспаривая серьезности положения, они утверждали, что политика правительства лишь способствовала его ухудшению. Однако консервативное правительство лорда Ливерпуля было настроено па решительное подавление массового движения. Осенью 1819 года чрезвычайная сессия парламента утвердила расширение ассигнований на военные расходы и приняла законы, которые, по сути, вводили запрет на проведение массовых митингов и ограничивали возможности печати. Впоследствии эти законы получили название "шесть законов для затыкания рта".
Результатом правительственных шагов явилось ограничение права граждан на участие в публичных митингах и собраниях. Отныне на проведение подобных мероприятий требовалось разрешение магистрата в городах, или лорда-лейтенанта в графствах, решительно настроенных против участников движения и бунтовщиков. Запрещалось ношение оружия и обучение пользоваться им. Три акта регламентировали выпуск прессы. Была ограничена публикация материалов о политических событиях и увеличен штемпельный сбор, который с этого времени распространился и на памфлетную литературу. Последняя мера была направлена против дешевых популярных изданий и прежде всего газеты Коббетта. Акт парламента привел к резкому сокращению их числа, сделав, как правило, невозможным легальное издание демократических газет. В целом законы 1819 года значительно урезали политические и гражданские права жителей страны.
Несмотря на подавление демократического движения, идея о парламентской реформе не потеряла своей притягательности в среде радикалов и части вигов. И хотя мощные выступления за реформу на время прекратились, сохранившиеся демократические издания и радикальные лидеры по-прежнему обращались к этой теме. Продолжилась и агитация Коббетта, но уже не столь активная. В 1822 году на митинге в Йоркшире была принята петиция, обращенная в парламент и требовавшая проведения парламентской реформы. Один из активных парламентских вигов лорд Джон Рассел дважды выступал в палате общин с предложением принять резолюцию о том, что система представительства нуждается в пересмотре. Такая резолюция стала бы основанием дальнейшего рассмотрения вопроса, но инициатива Рассела не встретила поддержки. Запреты на созыв митингов и ограничения прессы не остановили ни выступления против правящей аристократии, ни критику политики правительства, которое становится главным ее объектом. Новый подъем в обществе был связан с делом о разводе Георга IV.
Взошедший на престол в январе 1820 года,
король Георг IV с 1812 года являлся регентом при больном отце, при этом его власть была серьезно ограничена парламентом. Георг был непопулярным королем в связи с легкомысленным и расточительным образом жизни, ссорами с Георгом III. Под давлением отца и парламента, обещавшего заплатить его огромные долги, принц женился на Каролине Брауншвейгской. Брак оказался неудачным, и после рождения дочери Георг официально разъехался с женой. Впоследствии она покинула Британию и поселилась в Италии. Смерть дочери - молодой принцессы Шарлоты - лишила Георга наследников и побудила его братьев задуматься о своих собственных шансах на трон.
Первым шагом монарха стало требование от кабинета подготовить закон о разводе с Каролиной Брауншвейгской. Билль, содержавший небеспочвенные обвинения в ее адрес, рассматривался в парламенте с 19 августа по 30 ноября, его заседания приковали внимание буквально всей нации. Виги заняли жесткую антиправительственную позицию и поддержали Каролину. Скорее это диктовалось желанием свергнуть тори, чем стремлением добиться благоприятного для супруги короля решения вопроса. Вместе с тем поддержка, оказанная ей британцами, отношение к ней со стороны народа, памфлетистов и либеральной прессы со всей очевидностью обнаружили непопулярность короля и кабинета лорда Ливерпуля. На первый взгляд, семейное, неполитическое по своему характеру, но вместе с тем и важное для судьбы династии дело позволило вести атаку на правительство, подвергнув его резкой критике. Палата лордов отказалась удовлетворить желание Георга, развод не состоялся. Однако к коронации Каролину не допустили, а в обществе интерес к ней быстро угас.
Спад демократического движения понуждал радикалов искать новые методы агитации для осуществления своей цели. В бойкоте колониальных товаров и, прежде всего, чая они увидели одно из средств борьбы с членами парламента, главным образом представителями интересов Ост-Индской компании и вест-индских плантаторов. Они покупали себе места в нижней палате и имели сильное лобби, являясь в большинстве своем противниками избирательной реформы. Радикалы полагали, что уменьшение прибыли от вест- и ост-индских владений со временем вынудит торговцев и плантаторов отказаться от мест в палате общин, а правительство лишится как их поддержки, так и средств, поступавших от таможенных сборов. Но мнению демократов, отказ от употребления обложенных акцизом импортируемых продуктов должен был расшатать основы и без того подорванной в годы войны финансовой системы, ослабить позиции правительства и привести к победе движение за парламентскую реформу. Этот шаг после репрессий 1819 года они противопоставляли предложениям о более решительных действиях, выдвинутых группами революционных заговорщиков, потерпевших поражение в 1820 году. Однако пропагандируемый ими бойкот не приобрел массового характера.
В 1820-е годы существенную роль в политизации общества сыграло возродившееся в начале двадцатых годов аболиционистское движение, выдвинувшее принцип равенства людей и заговорившее о правах человека. Аболиционисты повели активную кампанию за освобождение рабов в британских колониях. Это было мощное движение, охватившее в основном городские слои населения. И хотя экономические факторы играли определенную роль, решающее значение имели гуманистические идеи. В своей деятельности аболиционисты использовали ставшие к этому времени традиционными для Британии методы общественного воздействия - создано
Антирабское общество, вслед за ним - многочисленные общества по всей Англии. Они выпускали специальные издания, нанимали платных лекторов, которые ездили но стране и выступали на митингах. Участие городского населения в мероприятиях аболиционистов вовлекало его в обсуждение проблем равенства людей и прав человека, способствовало становлению правового и гражданского самосознания.
Наличие широко распространившихся антиправительственных настроений, которые не были задавлены репрессиями, вынудили кабинет пойти на нетрадиционный шаг - инспирировать выпуск в 1822 году памфлета "Положение народа". Суть его заключалась в попытке снискать общественное расположение накануне открытия сессии парламента, опровергнуть звучавшие обвинения и выдвинуть правительственную точку зрения на происходившие события в стране. Важное место отводилось освещению курса дальнейших действий. Выпуск памфлета свидетельствовал о возросшем значении общественного мнения, перед которым правительство посчитало необходимым обелить себя.
С начала 1820-х годов торийская и вигская аристократия умеренных взглядов преобладала в обеих палатах, при этом большинство сохранялось за первыми, из их числа формировался и кабинет министров. С 1812-го по 1827 год его возглавлял
лорд Ливерпуль.
В 1822 году в правительстве произошли перемены, означавшие победу сторонников политики проведения некоторых, наиболее важных и необходимых реформ: пост министра иностранных дел занял Джордж Каннинг, а внутренних - Роберт Пиль. В 1823 году в кабинет вошел Вильям Гескиссон, выступавший за отмену ограничений в торговле с колониями. Они и составили внутренний, малый кабинет, определявший направление внутренней и внешней политики. Начался пересмотр таможенной системы, смягчены отдельные запреты и отменен ряд ввозных пошлин на сырье. Проведена реформа полицейской службы. Предпринятые шаги получили продолжение в середине 20-х годов, когда разразился первый в истории капитализма циклический кризис перепроизводства. В частичном изменении денежного обращения, хлебных законов и политики протекционизма правительство попыталось найти выход из кризиса. Предложенная программа была довольно спокойно встречена в парламенте, практически без серьезных возражений он ее одобрил.
Признание де-юре бывших южноамериканских владений Испании в 1824 году стало важным поворотным моментом в истории Англии, обозначив изменения приоритетов внешней политики, переход от поддержания "европейского равновесия" к обеспечению источниками сырья и рынками сбыта собственную промышленность. Не менее значимо это событие и для внутриполитического развития. Был создан прецедент вмешательства правительства и парламента во внешнюю политику, которое произошло вопреки воле Георга IV. Некоторые историки склонны рассматривать нарушение прерогатив короны как событие конституционной важности. Сокращение власти монарха происходило не только в силу действий правительства и парламента. Престарелый Георг IV, никогда не проявлявший особого желания вникать в государственные проблемы, все больше отходил от дел, замыкался в узком кругу своих приближенных, ограничивая доступ министров во дворец.
Правительство приобретало все большую свободу действий, решая неотложные проблемы. Претерпело изменение социальное законодательство. В 1824 году парламент отменил законы, запрещавшие создание рабочих коалиций (союзов). Министр внутренних дел Пиль предпринял шаги в сторону изменения уголовного законодательства. Частичная реформа уголовного кодекса смягчила меру наказания - смертной казни - за некоторые виды преступлений в зависимости от степени тяжести нарушения прав собственности.
Камнем преткновения, разделившим общество и группировки внутри правящей элиты, явилась так называемая эмансипация католиков. С начала 1820-х годов агитация против "Актов о проверке и корпорациях" (тест-актов), введенных в конце XVII века, приняла большой размах в Ирландии, где доля католического населения превышала 80%. После упразднения собственного парламента и заключения Унии с Великобританией ирландские католики находились в бесправном положении. Диссентеры также боролись за отмену актов, которые сыграли немаловажную роль в истории этого небольшого слоя населения Британии. Он, по подсчетам историков, не превышал 7% от числа всех жителей королевства. Будучи отстранены от государственной и военной службы, энергичные нонконформисты занялись предпринимательской деятельностью и в период промышленной революции составили до 40% всех предпринимателей королевства. Их экономические позиции и социальный статус неизмеримо возрос за предшествовавшее столетие. Сохранение ограничений политических и гражданских прав входило в противоречие с возросшим богатством и влиянием в обществе диссентеров.
26 февраля 1828 года Рассел выступил в палате общин с предложением об отмене актов и предоставлении возможности поступать на гражданскую и военную службу, а также пассивного и активного избирательного права этим группам населения. Если вопрос о диссентерах не вызвал сомнений в обществе, то изменение законодательства в отношении католиков встретило большие возражения. Для правого крыла тори - так называемых ультра-тори - допуск католиков в парламент означал нарушение одного из важнейших для них принципов неписаной британской конституции, которая носила протестантский характер и исключала участие католиков в политической жизни страны. Тем не менее, попытка воспрепятствовать утверждению пересмотра устаревшего законодательства не имела успеха.
Осенью 1828 года новый глава кабинета герцог Веллингтон принял решение о проведении Акта об эмансипации католиков, а 5 февраля 1829 года правительство на открывшейся сессии парламента заявило о своем намерении распространить отмену тест-актов в отношении католиков. Оно действовало довольно быстро: уже в начале марта нижняя палата приступила к обсуждению билля. Обе палаты потратили на его рассмотрение около шести недель, в середине апреля король утвердил закон.
Проводившаяся кабинетом тори ограниченная либеральная политика, в особенности Акт об эмансипации католиков, усилила размежевание членов парламента по политическим симпатиям, отражавшее формирование консервативной и либеральной идеологии в королевстве. Так, к рубежу 30-х годов сами современники полагали, что в законодательном органе представлены правительственная партия, виги, каннингиты и старые тори. Первая являла собой опору правительства и не имела четко выраженных политических симпатий. Вторая включала различные группировки вигов, левая часть которых выступала за дальнейшие реформы. Сохранившиеся сторонники Каннинга также были скорее реформаторами, но более умеренными, чем виги. Старые тори или ультра-тори были непримиримыми противниками любых изменений. Таким образом, вопрос о преобразованиях институтов старого порядка в Британии имел ключевое значение в процессе трансформации парламентских партий в партии политические. Вместе с тем борьба партий и внутрипартийных фракций, которая вышла за стены парламента и выплеснулась на страницы прессы и литературы, все больше интересовала средние слои населения, вовлекавшегося в обсуждение политических вопросов.
Частичные реформы 1820-х годов способствовали и размежеванию в английском обществе. Консервативно настроенные круги были недовольны "решительностью" перемен, большинство населения - нерешенностью наиболее важных для значительной части общества вопросов. Нестабильность политической обстановки усиливало падение авторитета монарха и монархии, вызванные болезнью Георга IV и его самоустранением от управления страной.
Экономический кризис 1825-1827 годов и последовавшая за ним депрессия 1829-30 годов вновь привели к ухудшению положения широких кругов населения. В обращениях к парламенту и к королю из пораженных кризисом и депрессией торгово-промышленных центров и портовых городов содержались требования сокращения государственных расходов и снижения налогов. Как и в период послевоенного кризиса, политические лозунги довольно быстро потеснили экономические.
Если в 1816 году демократическое движение за парламентскую реформу начиналось в столице, а затем перекинулось в провинцию, то в конце двадцатых годов происходило иначе, что стало свидетельством политической активизации регионов. В 1829 году в Бирмингеме создан Политический союз, во главе которого встал банкир Томас Аттвуд, полагавший, что панацеей от всех бед является реформа денежного обращения, тайное голосование, предоставление права голоса домовладельцам, трехгодичный срок полномочий парламента, выплата жалованья членам парламента и отмена для них имущественного ценза. Основной целью союза стала защита общественных прав, и прежде всего - увеличение представительства буржуазии, а также изменение финансовой политики. Союз объединил как работников, так и мелких и средних собственников, которые стремились к преобразованиям путем парламентских решений. Радикалы рассматривали Бирмингемский союз как идеальный образец для обществ, которые создавались и в других городах. Так, в начале марта 1830 года на митинге в
Лондоне, где в основном присутствовали рабочие, было объявлено о создании Столичного политического союза. Его целью провозглашалось достижение конституционными средствами принятия парламентом закона о радикальной реформе.
Неизбежность проведения реформы стала осознавать и подавляющая часть правящей аристократической верхушки. Непримиримыми противниками такого шага оставались лишь ультра-тори, для которых любые реформы были неприемлемы в силу той угрозы, которую они несли существованию незыблемости священных для них институтов: монархии, государственной церкви и палате лордов. Вместе с тем и среди тори находились трезвые политики, осознававшие необходимость осуществления преобразований. Противоположный фланг занимали радикалы. Они отстаивали проведение решительной, кардинальной реформы, и прежде всего - упразднения "карманных" местечек, введения всеобщего избирательного права для мужчин, ежегодных выборов в парламент, тайной подачи голоса, равных избирательных округов. Для многих вигов (которые в 1820-е годы рассматривали себя как партию срединную) это была мера, направленная скорее на устранение наиболее вопиющих недостатков системы, чем ее преобразование. Вместе с тем необходимо учитывать также и то, что ни в одном из перечисленных лагерей не было единства по вопросу о реформе - ее противники находились и среди вигов, прежде всего те, кто мог потерять влияние вследствие упразднения бургов, а сторонники - среди тори. Единого мнения о ре¬форме не было и у радикалов, зачастую расходившихся по пунктам о тайном голосовании, избирательном цензе, сроках полномочий парламента.
26 июня 1830 года скончался Георг IV, престол перешел к его брату Вильгельму IV. Либеральные круги встретили известие о восшествии на престол нового монарха с оптимизмом. Младший брат Георга не был похож на него. Он не был склонен уединяться во дворце, а свободно гулял по улицам, разговаривал с прохожими. Жители столицы обожали короля-моряка, как его прозвали за службу во флоте во время войны с американскими колониями.
По сложившейся традиции король распустил парламент и назначил новые выборы. Акт о роспуске был подписан 23 июля, а спустя несколько дней в Лондон пришли известия об Июльской революции во Франции. Виги и радикалы не скрывали своей радости по поводу свершившегося переворота. В разных частях страны они устраивали митинги и банкеты, которые произвели немаловажное впечатление на общественное настроение. Позднее, в своих воспоминаниях, лорд Рассел писал о том, что сообщения из
Парижа у одних усилили желание перемен, а у других вызвали уныние и обескураженность. Как отмечал либеральный журнал "
Эдинбург Ревю", известия о революции вызвали такой подъем в обществе, какого не наблюдалось в королевстве со времен Великой революции 1688 года. На фоне экономических трудностей известия из Франции явились важным фактором, с одной стороны, способствовавшим активизации начинавшегося движения за реформу, а с другой - напугавшим аристократию и отчасти буржуазию.
Либеральные издания уделили немало внимания подготовке к выборам, назначенным королем, так как они предоставляли возможность проведения широкой пропаганды идей реформы. Тем не менее, в это время парламентская реформа еще не стала проблемой первостепенного значения для общества. Активная пропаганда аболиционистов и выступления фритредеров в большей степени занимали общественное мнение.
Главным итогом выборов 1830 года явились не столько изменения в партийном составе палаты, сколько усиление оппозиции герцогу Веллингтону, бывшему главой кабинета в распущенном парламенте. Вне зависимости от партийной принадлежности выборы зачастую одерживали те кандидаты, которые не поддерживали Веллингтона.
Новый парламент собрался в начале ноября, когда в южных графствах нарастали волнения и участились поджоги. Во главе правительства остался Веллингтон. С первой речью в палате лордов, посвященной реформе, выступил лорд Грей.
Чарльз Грей, будучи сторонником перемен, еще в конце XVIII века неоднократно вносил в парламент петиции с предложениями предпринять шаги в сторону расширения избирательных прав. Резкий отрицательный ответ Веллингтона спровоцировал бурю негодования. Виги расцепили это высказывание как чрезвычайно опасное в связи с тем, что оно только усилило брожение в обществе. Заявление Веллингтона привело к дальнейшему падению авторитета народного кумира, героя войны с Наполеоном. Его речь внесла сумятицу в ряды тори и в то же время объединила вигов и помогла им выглядеть партией реформы в большей мере, чем они были на самом деле. В ноябре 1830 года правительство потерпело поражение по второстепенному вопросу и ушло в отставку. При этом на аудиенции у короля все члены кабинета, за исключением Веллингтона, заявили монарху о необходимости про¬ведения каких-либо преобразований.
Новое правительство возглавил лорд Грей. К этому времени на¬родное движение принимало угрожающий характер. Выход из создавшегося положения правительство видело в скорейшем проведении парламентской реформы, о чем и сообщил Грей.
Грей назначил Комитет кабинета министров для подготовки предложений по реформе. В него вошли лорды Дарэм, Рассел, Данкэннон и Грэхем. Позднее Рассел писал, что своей задачей правительство считало принятие таких мер, которые были бы достаточно внушительны, чтобы удовлетворить ожидания народа, и в то же время сохранили бы святость монархии и авторитет парламента. Вместе с тем, хотя многие члены кабинета и поддержали предложения о реформе, такие влиятельные политики, как лорд Пальмерстон, лорд Лансдаун, лорд Мельбурн, были ее противниками. Однако им пришлось согласиться па проведение реформы, так как только в ней они увидели возможность предотвращения революции в своей стране. С этого момента общественный интерес к реформе возрастал ежедневно. Проходившие митинги и поток петиций в парламент свидетельствовали об этом. В палату общин зимой 1830-1831 годов поступило 645 петиций, в которых требовалось проведение реформы: 280 - за введение тайной подачи голоса, 182 - за сокращение срока действия полномочий парламента. Повсюду возникали политические союзы, объединявшие отдельные разрозненные выступления. В январе 1831 года Грей докладывал королю о том, что идеи парламентской реформы настолько укоренилась в общественном мнении, что невозможно не провести ее. В противном случае, полагал он, подвергнется опасности правительство, парламент и монарх, которые могут лишиться всей власти и могущества.
От имени правительств проект реформы на рассмотрение палаты общин представил лорд Рассел 1 марта 1831 года. Обсуждение продолжалось с перерывами вплоть до конца весны 1832 года. Своей главной задачей виги обозначили ликвидацию существовавшей "несправедливости". Эта несправедливость, по их мнению, состояла в выборах членов парламента закрытыми корпорациями, выдвижении кандидатов в члены парламента частными лицами, дорогостоящей процедуре выборов. Для решения этого вопроса предлагалась ликвидация 60 "гнилых" местечек. 47 местечек должны были бы посылать одного депутата вместо двух, и вводился 10-фунтовый имущественный ценз. Изменения округов требовали перераспределения мест в парламенте и других мер. По сути, представлена очень умеренная реформа, положения которой затрагивали существование менее половины "карманных" местечек. Позитивным в ней было введение единого избирательного ценза для мужчин в городах, о правах женщин речь не шла. В парламенте это предложение восторженно встретила лишь небольшая группа радикалов, тогда как многие виги не верили в возможность сто осуществления. Тори выступили против основных положений законопроекта, одобрение которых, по их мнению, неизбежно приведет к нарушению баланса сил, уменьшению власти короны и палаты лордов, возвышению за их счет палаты общин в связи с сокращением патронажа. Такая позиция способствовала тому, что их все чаще стали называть консерваторами, то есть охранителями старого порядка. Одновременно виги все чаще именовались либералами, сторонниками свобод и преобразований.
В стране и в столице представление Билля о Реформе вызвало необычайное оживление. 4 марта в Вестминстере прошел митинг, на котором была принята петиция, обращенная к королю. В ней говорилось, что участники митинга с большой радостью узнали о том, что королевские министры, с согласия и одобрения Его Величества, наконец, прислушались к просьбе народа о реформе. Дебаты продолжались семь дней. В дни заседаний к зданию парламента приходили жители столицы, ожидавшие выхода его членов, с тем чтобы как можно скорее узнать результаты прений, особенно большие толпы собирались тогда, когда проходило голосование. Первое чтение билля принесло правительству перевес лишь в один голос, при третьем палата проголосовала за поправку, которая, по сути, отвергала билль. Как и предполагал Грей, за этим последовал роспуск парламента и назначение новых выборов.
Нежелание палаты принять билль вызвало волну негодования. Тон петиций, принимавшихся на митингах, заметно изменился. Так, 19 апреля королю была направлена петиция, в которой говорилось о возможности беспорядков в Шотландии и Ирландии, повсеместном отказе уплачивать налоги. Это, безусловно, не угроза, а скорее проявление боязни разрастания конфликта, так как сами радикалы были сторонниками мирного воздействия на правящие круги. Вместе с тем петиция отразила наметившийся с осени 1830 года рост авторитета короны, к которой ее авторы обращались с просьбой принять все необходимые меры.
В связи с тем, что от результатов новых выборов зависела судьба реформы в парламенте, ее сторонники придавали им чрезвычайно большое значение и пытались оказать влияние на мнение избирателей. После роспуска парламента в стране резко возрос интерес к политическим делам, которые освещались прессой. Число изданий, поддерживавших требования проведения реформы, было настолько велико, что тори с сожалением отмечали незначительные тиражи газет консервативного толка, их непопулярность в народе. Действительно, выпуск консервативных газет стремительно сокращался: если в 1831 году ежедневный тираж консервативной "Морнинг Пост" едва превышал 2 тысячи экземпляров, то тираж газеты "Таймс" приближался к стотысячному рубежу и продолжал возрастать. Именно в этот напряженный для страны период "Таймс" превращается в национальный либеральный орган печати.
Радикалы и виги создали Общество парламентских кандидатов, которое видело свою цель на данном этапе в том, чтобы обеспечить избрание в палату сторонников реформы. В руководящий комитет вошли И. Бейтам, Ч. Буллер, Е. Литтон Буллер, В. Эванс, Д. О’Коннел и другие. В извещении о создании общества объявлялось, что задачи реформы, "провозглашенные правительством и радостно встреченные в королевстве", требуют избрания такого законодательного органа, который бы отвечал общественным интересам. Для избрания наиболее достойных кандидатов общество намеревалось собирать всю необходимую информацию об их характере, способностях, поведении и связях и предоставлять ее обществу. Необходимо отметить, что неблагоприятные отзывы в прессе в отдельных случаях становились важным основанием для снятия кандидатуры с выборов.
Выборы 1831 года существенно отличались от предыдущих, прошедших в 1830 году, как своим духом, так и общественным подъемом. Немаловажную роль в этом сыграл оригинальный пропагандистский прием сторонников реформы: на митингах и в прессе они объявляли, что билль - это не просто подготовленный вигами законопроект, а мера, осуществляемая по воле короля. Тем самым противники билля в глазах народа автоматически становились противниками монарха. Этот прием дал двойной эффект: возрастала популярность законопроекта и увеличивался авторитет короля. Порой некоторые избиратели, даже не разобравшиеся в сути происходивших событий, отвергали кандидатов на том основании, что они выступали против билля, а, следовательно, - против короля. Сторонники проведения реформы с большей симпатией относились к королю, а роялисты меняли взгляд на парламентские преобразования. Таким образом, поддержка реформы становилась важнейшим условием для избрания в парламент. При этом выборы носили более независимый характер, в результате чего число членов парламента, зависимых от магнатов, сократилось до 195 человек.
Благодаря новым выборам в парламент сторонники реформы получили около 80 новых мест в палате общин. Это была первая палата общин, в которой значительная часть депутатов могла бы реально заявить, что они уполномочены народом осуществлять проведение определенной политики. Тем не менее, правительство в связи с отсутствием подавляющего большинства не решилось на обострение ситуации и пошло па значительные уступки оппозиции. Кабинет разработал второй, менее "радикальный" вариант законопроекта. Он также должен был пройти все инстанции, чтобы стать законом. Чтение билля в нижней палате началось в конце июня и проходило с большим трудом. В течение трех месяцев тори сопротивлялись его принятию. Их упорство не оставляло сомнений в том, что консервативно настроенная верхняя палата откажется его принять.
В конце августа у министров зародилась мысль об учреждении новых пэров. История Британии имела подобные прецеденты, когда монарх для усиления своих позиций увеличивал численность пала¬ты лордов. 5 сентября кабинет обсуждал линию поведения в случае отказа верхней палаты принять билль. Мысль об отставке кабинета в подобной ситуации министры отвергли. Обсуждение вопроса вы¬лилось в иную плоскость: возможно ли учредить достаточное число пэров, чтобы получить большинство в палате? Партия тори сразу достаточно резко выступила против такого назначения, которое могло бы привести к изменению статуса палаты. Лишь 21 сентября билль был принят нижней палатой в третьем чтении и на следующий день поступил в верхнюю палату. Через две недели лорды его отвергли.
Позиция верхней палаты парламента способствовала дальнейшей активизации сторонников реформы: повсеместно в приходах прошли многочисленные митинги. Они принимали обращения к палате общин, королю и лорду Грею, выражали поддержку последнему. Грандиозный митинг состоялся в Бирмингеме. Участники приняли решение не выплачивать налоги до тех пор, пока не будет проведена реформа.
Вместе с тем в эти напряженные дни, когда требование проведения реформы, казалось, охватило подавляющую часть общества, раздавались критические, довольно трезвые высказывания по поводу предлагавшегося билля не только консервативной части общества, но и демократической прессы. Если первые рассматривали законопроект как совершенно неприемлемую меру, которая могла поколебать устои государства, то у вторых не было иллюзий относительно того, кому она выгодна. "Пуэ мэнс Гардиэи" совершенно справедливо писала: народу внушили, что незначительные изменения в представительстве принесут большую справедливость и законность, чем было прежде. Преобразования лишь незначительно потеснят богачей за счет 10-фунтовых домовладельцев или среднего класса. Однако ее выступления не были услышаны подавляющей частью радикально настроенного общества.
В начале декабря билль в сильно урезанном виде вновь был представлен палате общин. За развернувшимися прениями внимательно следила не только вся страна, но и европейские государства. Обсуждение билля в парламенте сопровождалось усилением напряженности в стране, активизацией выступлений сторонников и противников реформы. Усугублению ситуации способствовала и начавшаяся в Европе эпидемия холеры, которая перекинулась через пролив. В Англии ввели карантин в портовых городах и на Темзе. А это, в свою очередь, повлекло за собой дальнейшее ухудшение ситуации.
Радикалы устраивали шествия, проводили митинги, направляли петиции, число которых значительно превышало число петиций их противников. В марте же в Европу стали поступать сведения о волнениях в вест-индских колониях. Эти известия не могли не усугубить обстановку в стране. Выступления против плантаторов в колониях подогревало ненависть к аристократии и богачам в метрополии.
Третье чтение очередного варианта билля завершилось лишь в 5 часов утра, 23 марта он был окончательно утвержден в палате общин. Затем его торжественно передали в палату лордов, которая через некоторое время приступила к рассмотрению. Начало обсуждения законопроекта в верхней палате вызвало небывалый интерес в обществе: все места, предназначенные для публики, были заняты заранее, вокруг здания толпились любопытные. Однако лорды продолжали сопротивляться и затягивали прения.
Во время прохождения 2 и 3 вариантов билля о реформе в парламенте чрезвычайно активизировалась деятельность партийных организаторов - випов. Это слово
(whip - кнут, хлыст, загонщик) пришло из охотничьего словаря и в парламентской терминологии использовалось уже в XVIII в., хотя такого рода организаторы появились несколько раньше. Со временем выработался круг их обязанностей и характер деятельности. Главной задачей видов являлось разъяснение позиции своей партии по обсуждавшемуся вопросу рядовым парламентариям (так называемым заднескамеечникам) и объединение сторонников для ее поддержки при голосовании, обеспечение явки на заседания. Большую деятельность развили вины консервативного лагеря, стремившиеся объединить партию оппозиции. Накануне наиболее важных заседаний они рассылали колеблющимся депутатам письма, с тем чтобы привлечь их на свою сторону, призывали отсутствовавших вернуться в Лондон или передать свои бланки для голосования. А осенью 1831 года у них зародилась идея создания политического клуба консерваторов, с тем чтобы обеспечить объединение оппозиционных сил столицы и провинции. Одной из причин столь долгого сопротивления нижней и верхней палат принятию билля о реформе, безусловно, была необычайная активизация деятельности випов, сплотивших антиреформаторов.
Позиция верхней палаты вызвала дальнейшие протесты по всей стране и новый поток петиций. В них все чаще звучали заявления, что народ не станет платить налоги, пока его желание не будет исполнено. В
Лондоне жители отзывались на обсуждение верхней палаты немедленным проведением митингов, вывешиванием многочисленных плакатов. Российская неправительственная газета "Северная пчела" в эти дни писала, что, несмотря на все усилия кабинета министров, всякое суждение в пользу билля сокрушится большинством, которое находится на стороне тори. Преодолеть ситуацию может только увеличение числа пэров, сторонников реформы. По решение пожаловать пятьдесят или шестьдесят пэрств так важно, что оно может поколебать общее правление Англии и иметь неисчислимые последствия.
К этому времени вопрос о назначении новых, дополнительных членов верхней палаты (чуть не до 100 человек), которые бы обеспечили победу, встал довольно остро. В течение зимы и весны он обсуждался практически всеми британскими и европейскими газетами. 8 мая Грей обратился к Вильгельму IV с просьбой учредить столько пэров, сколько потребуется для прохождения билля. Король не решился пойти на такую меру и отказался. Грей ушел в отставку. Вильгельм поручил герцогу Веллингтону сформировать кабинет с условием внесения нового билля о реформе. Положение Веллингтона оказалось крайне затруднительным: против него выступила палата общин и страна. Он нe смог сформировать кабинет и к власти через несколько дней после его отставки вновь пришел лорд Грей. Теперь монарх был согласен даже на назначение новых пэров, о чем и писал Грею 18 мая. При этом король подчеркивал, что оно может быть осуществлено лишь как крайняя, вынужденная мера и только за счет старших сыновей действующих пэров и ближайших родственников бездетных. Реализация этого намерения имела бы далеко идущие последствия для верхней палаты: лорды потеряли бы свою независимость, а их мнение было бы подчинено воле правительства. И хотя лорды Холланд и Рассел вполне серьезно отнеслись к этой идее, аристократический кабинет и король едва ли в действительности решились бы на такое кардинальное изменение положения палаты лордов. Это был своего рода тактический ход, попытка угрозой формирования верхней палаты принудить ее принять билль.
Давление на палату оказывалось не только со стороны общества и правительства. Личный секретарь Вильгельма IV по указанию монарха написал циркулярное письмо, обращенное ко всем пэрам-антиреформаторам. Оно содержало изложение желания короля, чтобы они не противились прохождению билля. Сопротивление палаты было сломлено, часть непреклонных лордов во главе с герцогом Веллингтоном перестали приходить на заседания.
В зарубежной историографии уступка лордов традиционно объясняется боязнью разрастания конфликта в стране, либо угрозой назначения новых пэров либеральных взглядов, которые бы приняли билль. Нельзя не согласиться с подобной трактовкой. Действительно, грандиозные шествия и митинги производили огромное впечатление на современников. Как и в период послевоенного подъема демократического движения, страх перед возможной революцией, несмотря на стремление радикалов направить борьбу в законное русло, преобладал в настроениях знати и обывателя. Однако такое видение событий не в полной мере объясняет позицию верхней палаты и несколько упрощает ситуацию и требует некоторого уточнения. Прежде всего, необходимо учитывать четко заявленное и выраженное мнение практически всего общества, высказавшегося за реформу.
В такой обстановке становилось нереальным, невозможным насильственное подавление движения. Далее надо принимать во внимание и известия о восстаниях в вест-индских колониях, свидетельствовавших о нарастании кризиса, охватившего не только метрополию, но и колониальную империю. К тому же многие аристократы в той или иной мере имели связи с Вест-Индией, владея там плантациями либо занимая необременительные доходные посты в административных аппаратах. Для подавления восстаний необходимо было урегулировать конфликт в центре. Третье - нельзя недооценивать и значение личного обращения монарха к лордам. Письма за подписью короля были посланы всем лордам-антиреформаторам. Таким образом, основными при голосовании палаты оказался не один-два, а совокупность целого ряда факторов внутреннего и внешнего характера, оказавших решающее влияние.
7 июня 1832 года билль был подписан королем и вступил в силу. Объявление известий об этом во всех городах Англии сопровожда¬лось колокольным звоном.
Подводя итоги борьбы за парламентскую реформу, можно констатировать следующее: за краткий период в
истории Великобритании - в 1829-1832 годах - в политической жизни британского общества произошли важнейшие, кардинальные сдвиги. Борьба за реформу системы представительства способствовала быстрой политизации общества, вовлечению в движение за свои права городского и сельского населения. Вместе с тем она ускорила политическое размежевание аристократии и общества по вопросу о содержании и путях реформирования устаревшего законодательства.
Упрочились методы внутри- и внепарламентской борьбы. Благодаря этому в повседневной жизни и в сознании людей закреплялось функционирование институтов гражданского общества. Характер выборов в парламент в 1830-1832 годах свидетельствовал об изменении отношения к ним в обществе по сравнению с предыдущими годами. Выборы становились средством выражения настроений электората и населения в целом.
В борьбе за реформу использовались легальные формы и методы давления на парламент, правительство и короля, что не исключало и угрозы применения физического насилия, отдельные выступления в городах и волнения в деревне. Разрастание движения способствовало усилению роли прессы в общественной и политической жизни страны, упрочению такой формы общественной организации, как политические союзы, и таких форм выражения общественных требований, как митинги, шествия и петиции. Новым средством оказания давления стал довольно широко распространившийся отказ, или угроза отказа, уплачивать налоги.
В конечном итоге реформа 1832 года явилась победой общественного мнения, давления "извне", которое поддерживало правительство лорда Грея в борьбе с оппозицией и заставляло его действовать более энергично. Без широкого, массированного давления на парламент, правительство и короля трудно сказать, когда и как была бы проведена реформа.
Едва ли возможно определить, насколько реальной была угроза революционного взрыва, которого так опасались правящие круги Британии. Отдельные, разрозненные выступления фермеров и рабочих вряд ли могли вылиться в общенациональный взрыв. Вместе с тем они явились показателем отсутствия у среднего класса необходимости и желания насильственным путем изменять политическую систему. Радикалы, сыгравшие решающую роль в организации движения, были настроены на осуществление своих требований в рамках закона, использование законных средств борьбы. Более того, их действия по формированию общественного мнения, вовлечению в шествия, митинги, кампании по сбору подписей способствовали некоторому снятию социальной напряженности, возрастанию веры в парламент и реформы. Для легитимного характера движения немаловажную роль сыграл и возросший авторитет власти, прежде всего власти правительства и монарха, к которому представители всех политических группировок обращались со своими требованиями как к некой третейской силе, способной решить вопрос.
Суть реформы, на первый взгляд, свелась к перераспределению мест в палате общин и увеличению электората. До реформы палата общин состояла из 658 мест. Они распределялись следующим образом: 188 - от 114 графств, 465 - от 262 местечек, 5 - от университетов, с 1821 года два - от Йоркшира, остальные места занимали депутаты от Ирландии, Шотландии и Уэльса. Реформа 1832 года существенно отличалась от первого проекта билля. Она сохранила общее число депутатов, но ликвидировала 56 "гнилых" местечек, которые посылали по два депутата. 32 города с населением до 4 тысяч человек вместо двух теперь избирали одного депутата; освободившиеся 144 места в парламенте перераспределили между графствами и городами. В результате 42 города получили право посылать депутатов - и среди них такие крупные торгово-промышленные центры, как Манчестер, Бирмингем, Лидс, Шеффилд и другие. Сохранялся и избирательный ценз - 40 шиллингов чистого дохода с недвижимой собственности в графствах. Вместе с тем избирательное право было расширено за счет некоторых категорий фермеров и арендаторов земли. В городах право голоса получили владельцы домов и нежилых строений, которые приносили доход не менее 10 фунтов стерлингов, либо те, кто арендовал помещение и уплачивал не менее 10 фунтов стерлингов арендной платы в год. Помимо имущественного ценза, существовали и другие ограничения: избиратель должен был вносить налог на бедных, проживать в данной местности не менее одного года; получение пособия по бедности хотя бы один раз в год лишало право голоса.
Наконец. вводилась обязательная ежегодная регистрация избирателей, которая предусматривала внесение каждый раз незначительной суммы. Несмотря на различные преграды, круг избирателей был существенно увеличен за счет деревенского и городского населения. По подсчетам историков в выборах 1834 года участвовало 620 тысяч человек из 24-миллионного населения страны, тогда как в 1831 году - 344 250 человек, то есть произошло увеличение электората почти в два раза.
Между тем закон сохранил диспропорцию избирательных округов. Аграрный юг по-прежнему продолжал преобладать в парламенте. Десять южных графств с четвертью населения Англии имели треть мест. Вместе с тем осталась неизменной диспропорция представительства графств. Так, например, Миддлсекс, с большим населением, чем графство
Ланкашир, избирал 14 депутатов против 26 от
Ланкашира. В то же время представительство от ряда графств значительно сократилось, например,
Корнуолл стал посылать 13 вместо 44 депутатов. 56 местечек (за исключением 15, относившихся к югу) потеряли свое представительство. Создано 22 новых избирательных округа, 14 из них - в индустриально развитых городах севера страны. Однако еще осталось 5 местечек с электоратом менее 200 человек, а 115 депутатов представляли округа с населением менее 500 человек.
Хотя и раздавались скептические голоса, утверждавшие, что закон проведен в интересах собственников и рабочие не получат ничего от реформы, билль был встречен восторженно, по всей стране прокатилась волна празднеств и многочисленных митингов. Героям событий - вигам, стоявшим во главе правительства, благодарные граждане подносили ценные подарки на память об этом событии.
Вопрос о значении реформы 1832 года и направлениях дальнейшей политики уже летом этого года превращается в один из наиболее важных для политических деятелей страны, правительства и парламентариев, а впоследствии - предметом спора историков. Учитывая то огромное движение, которое охватило страну, ее результаты, на первый взгляд, были довольно скромными. В палате общин по-прежнему преобладали сыновья пэров и баронов, представители от местечек; не было введено всеобщее избирательное право, как того требовали некоторые радикалы; сохранялся довольно высокий имущественный ценз и неравномерность избирательных округов, остались взяточничество и подкуп избирателей; все еще сильными были позиции земельных магнатов. Именно за это реформа и подверглась критике. Традиционная вигская историография рассматривала ее как меру, предотвратившую революцию, и важный шаг на пути преобразования английского общества в XIX веке, становления современной демократии, введения всеобщего избирательного права. Марксистские и консервативные исследователи, а затем и ревизионисты, хотя и с разных позиций, критиковали се за незначительные результаты с точки зрения расширения электората.
Но результаты парламентской реформы 1832 года не ограничивались чисто механическим увеличением электората, оценивать которое необходимо в контексте конкретно-исторической ситуации, учитывая не только саму борьбу и выдвинутые в ее ходе требования, но и ее значение для политической жизни страны в последующий период.
Реформа 1832 года была первой в ряду реформ избирательного права в Великобритании XIX веке, поколебавшей средневековый принцип равного представительства от корпоративных единиц и ознаменовавшей начало перехода к новым принципам представительства от количества населения. Она проводилась аристократией в ее же интересах, что и обусловило незначительное расширение электората. Вместе с тем она показала, что правящая элита, правда, под серьезным давлением, пришла к пониманию необходимости уступок общественному мнению, заключению компромиссов. Увеличение электората в два раза было существенным, но не столь значительным в соотношении с количеством всего населения страны. К всеобщему избирательному праву, тайному голосованию, равным избирательным округам Великобритания окончательно пришла в конце
Первой мировой войны, когда право голоса получили мужчины старше 21 года и женщины. К этому страна двигалась постепенно, в целом, примерно наравне с другими государствами Европы, не опережая, иногда слегка отставая от наиболее развитых в этом плане государств.
Вместе с тем непосредственные и отдаленные результаты сокращения "карманных" местечек и увеличение электората настолько серьезно повлияли на политическую жизнь общества и функционирование парламента, что позволило некоторым современникам сравнивать политическую реформу 1832 года с религиозной Реформа¬цией.
Подобная оценка была продиктована тем, что сокращение "карманных" местечек, как опасались консерваторы, действительно привело к изменению соотношения сил между палатами и короной за счет усиления роли палаты общин. Возросло также и значение партийного большинства в нижней палате при формировании кабинета министров и в проведении его политики в связи с сокращением числа мест, контролировавшихся правительством и магнатами. Качественно стала преобразовываться и ситуация в ней. Изменение соотношения сил в палате общин стало отправной точкой нового партийного размежевания.
В это же время начались постепенные перемены в характере деятельности нижней палаты. Поначалу ее члены все еще рассматривали себя представителями регионов, а не партий, и имели реальную возможность самостоятельно выступать с законодательной инициативой, так как дни заседаний были поделены на "правительственные" и "частные". Со временем - уже в 40-е годы - наблюдалось увеличение количества первых за счет вторых. И хотя доля биллей, инициаторами которых выступали независимые депутаты, а не правительство, на протяжении века постепенно уменьшалась, вместе с тем личная инициатива парламентариев во время прений возросла.
В работу парламента втягивалась пассивная часть депутатов - так называемые заднескамеечники. Если до реформы в дебатах в палате общин принимало участие 30-37% таких депутатов, то после - уже 45-64%, что свидетельствовало о нарастании духа соревнования между ними, желании проявить себя перед избирателями, от предпочтений которых все в большей мере стали зависеть результаты выборов.
Усилилась интенсивность ее работы: увеличился объем деятельности нижней палаты, сессии становились длиннее. Так, например, по подсчетам современников, самая долгая сессия до реформы была в 1831 году и состояла из 918 часов, тогда как в 1833 году она продолжалась 1270 часов. При этом постепенно возрастало и число рассматривавшихся в нижней палате вопросов, в отличие от работы верхней палаты, где оно неизменно сокращалось.
В парламенте обсуждался широкий круг вопросов социально-экономического и политического характера. Чисто партийная борьба, длительные выступления депутатов и чрезвычайно медлительная процедура принятия решений вызывали негативное отношение, парламент нередко называли "национальной говорильней", местом для пустопорожней болтовни. Ораторские упражнения депутатов были порой слишком далеки от волновавших страну проблем. И вместе с тем интерес к заседаниям пореформенного парламента был необычайно велик, прения перепечатывались в газетах на первых полосах. Члены парламента также следили за публикуемыми материалами. Более того, современники отмечали, что они гораздо активнее, чем прежде, стремились к тому, чтобы их имена чаще мелькали на страницах прессы.
Роль прессы в жизни общества, по мнению самих современников, существенно возросла к середине века, а это, в свою очередь, отражалось и на освещении парламентских дебатов. Уже в ходе борьбы за реформу пресса становится важным фактором общественно-политической жизни страны. Избиратели пристально следили за деятельностью своих представителей, и участились случаи, когда они отказывались избирать кандидатов вновь в том случае, если на протяжении полномочий прежнего парламента их имена не встречались в отчетах о дебатах или деятельности комитетов.
В 1830-1840-х годах элита продолжила политику частичных преобразований. С одной стороны, они диктовались необходимостью изменения законодательства и укоренившихся традиций, которые не соответствовали уровню развития страны. С другой - реформы стали результатом мощного давления со стороны развернувшихся общественных движений.
Демократическое движение за преобразование системы представительства на рубеже 1820-1830-х годов не было единственным. Одновременно, порой переплетаясь с ним, активизировали деятельность аболиционисты, сторонники введения фабричного законодательства (введение законодательных ограничений труда фабричных рабочих, детей и женщин), гражданской регистрации брака, пересмотра системы оказания помощи беднякам (пауперам) и другим, а впоследствии чартисты и фритредеры (сторонники введения свободы торговли).
Среди реформ, осуществленных парламентом в 1830-1840-е годы, наиболее важными были: отмена рабовладения в британских колониях, ограничение труда детей на фабриках и учреждение фабричной инспекции, введение единой системы городского самоуправления, отказ от сложившейся практики поддержки бедняков.
Система оказания помощи беднякам формировалась в Британии на протяжении веков. Наряду с наказаниями за бродяжничество и попрошайничество, к концу XVIII столетия она представляла собой разветвленную сеть поддержки неимущих жителей королевства. Официально собирался налог на бедных, который уплачивали имущие слои населения. Помимо этих денег, практиковалась дополнительная выдача различных сумм по каким-либо поводам, одежды, продуктов питания, предоставлялась работа. Четверть населения пользовалась социальной помощью, что позволяло беднякам не умереть с голоду. Вместе с тем благотворительность тяжким бременем лежала на плечах налогоплательщиков, являясь второй статьей расхода семей среднего класса после покупки продуктов питания. Недовольство высказывали фермеры, вынужденные выплачивать налог на бедняков, а также обеспечивать их работой, заботиться о престарелых и сиротах своего прихода. В парламент поступали петиции с требованием пересмотреть существовавшую практику вспомоществования. В вопросе формирования принципов оказания помощи возобладала концепция либералов, полагавших, что безработный не должен жить на пособия лучше, чем рабочие или ремесленники на свой скудный заработок. Закон 1834 года оставил в силе уплату налога, но все нуждавшиеся отныне не могли ее получать вне стен работного дома. Условия в них создавались ужасающие, о чем есть немало свидетельств в публицистике и художественной литературе.
Результатом давления на парламент со стороны нонконформистов стало введение гражданской регистрации актов брака, рождения и смерти. Этот шаг знаменовал дальнейшее расширение граждан¬ских прав диссентеров, с одной стороны, и сокращение влияния Англиканской церкви как государственного органа - с другой.
Надежды на парламентскую реформу значительной части городского и сельского населения не оправдались: проблема нищеты, безработицы, бесправного положения не была ею решена. Более того, осуществление нового закона о бедняках на практике вызвало протест и возмущение беднейших слоев населения. Не удовлетворены реформами, которые проводили виги, и торгово-предпринимательские круги. Многие развивающиеся центры не получили политических прав, вместе с тем торгово-промышленные круги стремились к ликвидации существовавших ограничений в ведении торговли с колониями и иностранными государствами, отмене вмешательства государства в экономическую сферу.
В середине 1830-х годов, практически одновременно зарождаются два мощных общественных движения. Первое - это чартистское, второе - фритредерское, объединившее сторонников свободы торговли.
Чартизм был самым крупным народным политическим движением первой половины XIX века не только в Англии, но и в мире. Он олицетворял, с одной стороны, возмущение и протест трудящихся, с другой - надежды на то, что избранный на основе всеобщего избирательного права законодательный орган станет проводить политику в интересах народа. Движение не было ни единым, ни однородным. Его региональное и локальное разнообразие выразилось в составе участников, их требованиях, идеях лидеров, степени активности различных категорий населения и регионов страны. В движении принимали участие ремесленники, фабричные и надомные рабочие, мелкие и средние собственники. Широкий состав отражал происходившие социальные перемены, когда наряду с промышленным производством оставалось достаточно развитым ремесленное и мануфактурное. Центрами зарождения чартизма стали Лондон, Бирмингем и Лидс. Свою тактику в достижении поставленной цели чартисты определили как сбор максимального числа подписей под петицией, с тем чтобы продемонстрировать требование народа и заставить парламент и правительство удовлетворить его. Всего было подано три петиции. Правящие круги, и прежде всего находившиеся у власти виги, не были намерены проводить дальнейшие измене¬ния в системе представительства в этот период, между тем они и не отрицали такой возможности в будущем. Их реакцией на на¬родное движение стали репрессии, а также изменение социальной политики (были приняты законы о санитарном состоянии городов, оказании врачебной помощи, новые ограничения фабричного труда).
Фритредеры создали Лигу борьбы против хлебных законов. В своей деятельности она использовала опыт демократического и аболиционистского движений в создании руководящего органа, использовании митингов и печати, платных лекторов для формирования общественного мнения. Тактика руководства Лиги заключалась в сборе подписей и направлении многочисленных петиций в парламент. Успеху агитации в немалой степени также способствовал удачный выбор объекта критики - хлебных законов, которые затрагивали интересы всего населения Британии. Активная агитация Лиги, уровень развития промышленного производства, ненормальная ситуация в аграрном секторе стали основными причинами отмены хлебных законов в 1846 году. В 1849 году отменены Навигационные акты. Тем самым в экономической политике восторжествовали либеральные принципы свободы торговли, невмешательства государства в предпринимательскую деятельность.
Подводя итоги политического развития Британии, необходимо также отмстить, что 1815-1850 годах в истории страны были отмечены бурным развитием промышленности и расширением колониальной империи. К середине века Британия заняла лидирующие позиции в мировой экономике, завершила завоевание Индии и значительной части Бирмы. Войны против Китая и Эфиопии привели к существенному расширению рынков сбыта промышленной продукции. Благодаря увеличению потока эмиграции в Австралию, Новую Зеландию и Канаду упрочилось влияние метрополии в мире.
В политической сфере также произошли важнейшие сдвиги. Они заключались в дальнейшем формировании гражданского общества, которое протекало в контексте дальнейшего укрепления правового, гражданского самосознания, резкой политизации жителей страны и учреждения институтов самоорганизации. Различные политические союзы и общества, организации иного рода создавались для достижения конкретной цели, направленной на изменение устаревшего законодательства, будь то система представительства, отсутствие реального фабричного законодательства, введение гражданской регистрации актов брака, рождения и смерти, экономическая политика государства и так далее. Петициями, участием в митингах и шествиях выражалось желание, требование общества. С другой стороны, пресса, организации и мощные движения способствовали вовлечению общества в обсуждение политических и государственных проблем. Тем самым в значительной мере снималось социальное напряжение, недовольство направлялось в легальные рамки, принимало законные формы.
Благодаря мощному давлению со стороны общества была прове¬дена первая парламентская реформа, положившая начало изменению средневековой системы представительства. Ликвидация части мелких избирательных округов и расширение электората нанесли удар по безраздельному политическому влиянию аристократии. Несмотря на то, что социальный состав палаты общин претерпел незначительные изменения, правительство и парламент были вынуждены проводить реформы, осуществлять требования, высказанные обществом.
Период 1815-1850-х годов стал важным этапом в изменении позиции правящего класса. Послевоенное демократическое движение было подавлено репрессиями, применением насилия. В последу¬ющие десятилетия находившаяся у власти аристократия начинает проводить политику умеренных реформ в 1820-е годы, и более решительных преобразований - в 1830-1840-е годы. Это явилось свидетельством и проявлением осознания правящей группировкой силы общественного мнения, необходимости осуществления курса компромиссов, учета настроений и требований граждан страны.
Становлению гражданского общества способствовала политика тори, а затем и вигов, так как преобразования были направлены на устранение пороков законодательства, носившего средневековый характер, и упрочение гражданских правовых отношений, либерализации правительственного курса.
