Индустриализация СССР

Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Перейти к: навигация, поиск

Социалисти́ческая индустриализа́ция СССР (Ста́линская индустриализа́ция) — процесс форсированного наращивания промышленного потенциала СССР для сокращения отставания экономики от развитых капиталистических стран, осуществлявшийся в 1930-е годы. Официальной задачей индустриализации было превращение СССР из преимущественно аграрной страны в ведущую индустриальную державу.

Начало социалистической индустриализации как составной части «триединой задачи по коренному переустройству общества» (индустриализация, коллективизация сельского хозяйства и культурная революция) было положено первым пятилетним планом развития народного хозяйства (19281932). Одновременно были ликвидированы частнотоварные и капиталистические формы хозяйства.

В советское время идеологи КПСС провозглашали индустриализацию великим подвигом[1]. Утверждалось, что стремительный рост производственных мощностей и объёмов производства тяжёлой промышленности имел огромное значение для обеспечения экономической независимости от капиталистических стран и укрепления обороноспособности страны[1] и что в ходе Великой Отечественной войны советская индустрия доказала своё превосходство над индустрией нацистской Германии[2]. С конца 1980-х в России идут дискуссии о цене индустриализации, которые также поставили под сомнение её результаты и долгосрочные последствия для советской экономики и общества.

ГОЭЛРО[править | править вики-текст]

В. И. Ленин уделял большое внимание развитию отечественной экономики[источник не указан 806 дней]. Уже в годы Гражданской войны советское правительство начало разработку перспективного плана электрификации страны. В декабре 1920 г. план ГОЭЛРО был одобрен VIII Всероссийским съездом Советов, а через год его утвердил IX Всероссийский съезд Советов.

Планом предусматривалось опережающее развитие электроэнергетики, привязанное к планам развития территорий. План ГОЭЛРО, рассчитанный на 10—15 лет, предусматривал строительство 30 районных электрических станций (20 ТЭС и 10 ГЭС) общей мощностью 1,75 млн кВт. Проект охватывал восемь основных экономических районов (Северный, Центрально-промышленный, Южный, Приволжский, Уральский, Западно-сибирский, Кавказский и Туркестанский). Параллельно велось развитие транспортной системы страны (реконструкция старых и строительство новых железнодорожных линий, сооружение Волго-Донского канала).

Проект ГОЭЛРО положил основу индустриализации в России[источник не указан 806 дней]. Выработка электроэнергии в 1932 году по сравнению с 1913 годом увеличилась почти в 7 раз, с 2 до 13,5 млрд. кВт·ч[источник не указан 806 дней].

Дискуссии в период НЭПа[править | править вики-текст]

До 1928 г. СССР проводил относительно либеральную «Новую экономическую политику» (НЭП). В то время как сельское хозяйство, розничная торговля, сфера услуг, пищевая и лёгкая промышленность находились в основном в частных руках, государство сохраняло контроль над тяжёлой промышленностью, транспортом, банками, оптовой и международной торговлей («командные высоты»). Государственные предприятия конкурировали друг с другом, роль Госплана СССР ограничивалась прогнозами, которые определяли направления и размер государственных инвестиций.

Одним из фундаментальных противоречий большевизма был тот факт, что партия, именовавшая себя «рабочей», а своё правление — «диктатурой пролетариата», пришла к власти в аграрной стране, где заводские рабочие составляли лишь несколько процентов населения, и то большинство из них представляли собой недавних выходцев из деревни, ещё не вполне порвавших связи с ней. Форсированная индустриализация была призвана ликвидировать это противоречие.

С внешнеполитической точки зрения, страна находилась во враждебных условиях. По мнению руководства ВКП(б), существовала высокая вероятность новой войны с капиталистическими государствами. Показательно, что ещё на X съезде РКП(б) в 1921 году автор доклада «О советской республике в окружении» Л. Б. Каменев констатировал начавшуюся в Европе подготовку ко второй мировой войне[источник не указан 861 день]:

То, что мы ежедневно наблюдаем в Европе, … свидетельствует, что война не закончена, армии передвигаются, боевые приказы отдаются, гарнизоны то в одну, то в другую местность отправляются, никакие границы не могут считаться твёрдо установленными. … можно ожидать с часу на час, что старая законченная империалистская бойня породит, как своё естественное продолжение, какую-нибудь новую, ещё более чудовищную, ещё более гибельную империалистскую войну.

Подготовка к войне требовала основательного перевооружения. Однако немедленно начать такое перевооружение было невозможно в силу отсталости тяжёлой промышленности. В то же время существующие темпы индустриализации[3] казались недостаточными, поскольку отставание от капиталистических стран, в которых в 1920-е был экономический подъём, увеличивалось.

Один из первых подобных планов перевооружения был изложен уже в 1921 году, в проекте реорганизации РККА, подготовленном к X съезду Гусевым С. И. и Фрунзе М. В. В проекте констатировалась как неизбежность новой большой войны, так и неготовность Красной Армии к ней. Гусев и Фрунзе предлагали развернуть в стране мощную сеть военных школ, и организовать массовое производство танков, артиллерии, «броневиков, бронепоездов, аэропланов» в «ударном» порядке. Отдельным пунктом также предлагалось внимательно изучить боевой опыт Гражданской войны, в том числе и противостоявших Красной армии частей (офицерские части белогвардейцев, тачанки махновцев, врангелевские «бомбомётные аэропланы» и т. д. Помимо этого, авторы также призывали срочно организовать издание в России иностранных «марксистских» трудов по военным вопросам.

После окончания Гражданской войны Россия вновь столкнулась с дореволюционной проблемой аграрного перенаселения («мальтузианско-марксова ловушка»). В царствование Николая II перенаселение вызывало постепенное уменьшение средних наделов земли, избыток рабочих рук в деревне не поглощался ни оттоком в города (составлявшем около 300 тыс. чел. в год при среднем приросте до 1 млн чел. в год), ни эмиграцией, ни инициированной правительством Столыпина программой переселений колонистов за Урал. В 1920-е же годы перенаселение приняло вид безработицы в городах. Она стала серьёзной социальной проблемой, нараставшей в течение всего НЭПа, и к его концу составила более 2 млн человек, или около 10 % городского населения[4]. Правительство считало, что одним из факторов, сдерживающих развитие промышленности в городах, были недостаток продовольствия и нежелание деревни обеспечивать города хлебом по низким ценам.

Эти проблемы партийное руководство намеревалось решать путём планового перераспределения ресурсов между сельским хозяйством и промышленностью, в соответствии с концепцией социализма, о чём было заявлено на XIV съезде ВКП(б) и III Всесоюзном съезде Советов в 1925 г. В сталинской историографии XIV съезд именовался «съездом индустриализации», однако он принял лишь общее решение о необходимости превращения СССР из аграрной страны в индустриальную, не определив при этом конкретных форм и темпов индустриализации.

Выбор конкретной реализации центрального планирования бурно обсуждался в 1926—1928 гг. Сторонники генетического подхода (В. Базаров, В. Громан, Н. Кондратьев) полагали, что план должен составляться на основе объективных закономерностей развития экономики, выявленных в результате анализа существующих тенденций. Приверженцы телеологического подхода (Г. Кржижановский, В. Куйбышев, С. Струмилин) считали, что план должен трансформировать экономику и исходить из будущих структурных изменений, возможностей выпуска продукции и жёсткой дисциплины. Среди партийных функционеров первых поддерживал сторонник эволюционного пути к социализму Н. Бухарин, а последних Л. Троцкий, который настаивал на ускоренных темпах индустриализации[5][6].

Одним из первых идеологов индустриализации был близкий к Троцкому экономист Е. А. Преображенский, в 1924—1925 годах разработавший концепцию форсированной «сверхиндустриализации» за счёт средств из деревни («первоначальное социалистическое накопление», по Преображенскому). Со своей стороны, Бухарин обвинил Преображенского и поддерживавшую его «левую оппозицию» в насаждении «военно-феодальной эксплуатации крестьянства» и «внутреннего колониализма».

Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) И. Сталин поначалу стоял на точке зрения Бухарина, однако после исключения Троцкого из ЦК партии в конце 1927 г. поменял свою позицию на диаметрально противоположную[7]. Это привело к решающей победе телеологической школы и радикальному повороту от НЭПа. Исследователь В. Роговин считает, что причиной «левого поворота» Сталина стал кризис хлебозаготовок 1927 года; крестьянство, особенно зажиточное, массово отказывалось продавать хлеб, посчитав установленные государством закупочные цены заниженными.

Внутренний хозяйственный кризис 1927 года переплёлся с резким обострением внешнеполитической обстановки. 23 февраля 1927 года министр иностранных дел Великобритании направил СССР ноту с требованием прекратить поддерживать гоминьдановско-коммунистическое правительство в Китае. После отказа Великобритания 24 — 27 мая разорвала дипломатические отношения с СССР[8]. Однако в то же время альянс Гоминьдана и китайских коммунистов развалился; 12 апреля Чан Кайши со своими союзниками вырезал шанхайских коммунистов (см. Шанхайская резня 1927 года). Этот инцидент широко использовался «объединённой оппозицией» («троцкистско-зиновьевским блоком») для критики официальной сталинской дипломатии, как заведомо провальной.

В этот же период произошёл налёт на советское полпредство в Пекине (6 апреля), британская полиция провела обыск в советско-английском акционерном обществе «Аркос» в Лондоне (12 мая). В июне 1927 года представители РОВС провели серию терактов против СССР. В частности, 7 июня белоэмигрантом Кавердой убит советский полпред в Варшаве Войков, в тот же день в Минске убит начальник Белорусского ОГПУ И. Опанский, днём ранее террорист РОВС бросил бомбу в бюро пропусков ОГПУ в Москве. Все эти инциденты содействовали созданию обстановки «военного психоза», появлению ожиданий новой иностранной интервенции («крестового похода против большевизма»).

К январю 1928 года было заготовлено всего лишь 2/3 зерна по сравнению с уровнем прошлого года, так как крестьяне массово придерживали хлеб, посчитав закупочные цены заниженными. Начавшиеся перебои в снабжении городов и армии усугубились обострением внешнеполитической обстановки, дошедшем даже до проведения пробной мобилизации. В августе 1927 года среди населения началась паника, вылившаяся в повальную закупку продуктов впрок. На XV съезде ВКП(б) (декабрь 1927) Микоян признал, что страна пережила трудности «кануна войны без того, чтобы иметь войну».

Первый пятилетний план[править | править вики-текст]

Главной задачей введённой плановой экономики было наращивание экономической и военной мощи государства максимально высокими темпами. На начальном этапе это сводилось к перераспределению максимально возможного объёма ресурсов на нужды индустриализации. В декабре 1927 г. на XV съезде ВКП(б) были приняты «Директивы по составлению первого пятилетнего плана развития народного хозяйства СССР», в которых съезд высказался против сверхиндустриализации: темпы роста не должны быть максимальными, и их следует планировать так, чтобы не происходило сбоев[9]. Разработанный на основе директив проект первого пятилетнего плана (1 октября 1928 г. — 1 октября 1933 г.) был одобрен на XVI конференции ВКП(б) (апрель 1929 г.) как комплекс тщательно продуманных и реальных задач. Этот план, в реальности намного более напряжённый, чем прежние проекты, сразу после его утверждения V съездом Советов СССР в мае 1929 г. дал основания для проведения государством целого ряда мер экономического, политического, организационного и идеологического характера, что возвысило индустриализацию в статус концепции, эпоху «великого перелома». Стране предстояло развернуть строительство новых отраслей промышленности, увеличить производство всех видов продукции и приступить к выпуску новой техники.

« Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут.
И. В. Сталин[10]
»

Прежде всего, используя пропаганду, партийное руководство обеспечило мобилизацию населения в поддержку индустриализации[11]. Комсомольцы в особенности восприняли её с энтузиазмом. Недостатка в дешевой рабочей силе не было, поскольку после коллективизации из сельской местности в города от нищеты, голода и произвола властей перебралось большое число вчерашних сельских жителей[12]. Миллионы людей самоотверженно[13], почти вручную, строили сотни заводов, электростанций, прокладывали железные дороги, метро. Часто приходилось работать в три смены. В 1930 г. было развёрнуто строительство около 1500 объектов, из которых 50 поглощали почти половину всех капиталовложений. При содействии иностранных специалистов был воздвигнут ряд гигантских промышленных сооружений: ДнепроГЭС, металлургические заводы в Магнитогорске, Липецке и Челябинске, Новокузнецке, Норильске а также Уралмаш, тракторные заводы в Волгограде, Челябинске, Харькове, Уралвагонзавод, ГАЗ, ЗИС (современный ЗИЛ) и др. В 1935 г. открылась первая очередь Московского метрополитена общей протяжённостью 11,2 км.

В. Крихацкий «Первый трактор»

Уделялось внимание и индустриализации сельского хозяйства. Благодаря появлению отечественного тракторостроения, в 1932 г. СССР отказался от ввоза тракторов из-за границы, а в 1934 г. Кировский завод в Ленинграде приступил к выпуску пропашного трактора «Универсал», который стал первым отечественным трактором, экспортируемым за границу. За десять предвоенных лет было выпущено около 700 тыс. тракторов, что составило 40 % от их мирового производства[14].

Чтобы создать собственную инженерную базу, в срочном порядке создавалась отечественная система высшего технического образования. В 1930 г. в СССР было введено всеобщее начальное образование, а в городах обязательное семилетнее.

В 1930 г., выступая на XVI съезде ВКП(б), Сталин признал, что индустриальный прорыв возможен лишь при построении «социализма в одной стране» и потребовал многократного увеличения заданий пятилетки, утверждая, что по целому ряду показателей план может быть перевыполнен[15].

С целью повышения стимулов к работе, оплата стала более сильно привязываться к производительности. Активно развивались центры по разработке и внедрению принципов научной организации труда. Один из крупнейших центров такого рода Центральный институт труда (ЦИТ) создал околов 1700 учебных пунктов с 2 тыс. квалифицированнейших инструкторов ЦИТа в разных уголках страны . Они действовали во всех ведущих отраслях народного хозяйства — в машиностроении, металлургии, строительстве, легкой и лесной промышленности, на железных дорогах и автотранспорте, в сельском хозяйстве и даже в военно-морском флоте.[16]

В 1935 г. появилось «движение стахановцев», в честь забойщика шахты А. Стаханова, который, согласно официальной информации того времени, в ночь с 30 на 31 августа 1935 г. выполнил за смену 14,5 нормы.

Поскольку капиталовложения в тяжёлую индустрию почти сразу превысили ранее запланированную сумму и продолжали расти, была резко увеличена денежная эмиссия (то есть печать бумажных денег), и в течение всей первой пятилетки рост денежной массы в обращении более чем в два раза опережал рост производства предметов потребления, что привело к росту цен и дефициту потребительских товаров.

Для получения иностранной валюты, необходимой для финансирования индустриализации, применялись в том числе такие способы как продажа картин из коллекции Эрмитажа.

Параллельно государство перешло к централизованному распределению принадлежащих ему средств производства и предметов потребления, осуществлялись внедрение командно-административных методов управления и национализация частной собственности. Возникла политическая система, основанная на руководящей роли ВКП(б), государственной собственности на средства производства и минимуме частной инициативы. Также началось широкое использование принудительного труда заключенных ГУЛАГа, спецпоселенцев и тылового ополчения.

В 1933 году на объединённом пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) Сталин говорил в своем докладе, что по итогам первой пятилетки предметов широкого потребления произведено меньше, чем нужно, но политика отодвигания на задний план задач индустриализации привела бы к тому, что у нас не было бы тракторной и автомобильной промышленности, чёрной металлургии, металла для производства машин. Страна сидела бы без хлеба. Капиталистические элементы в стране неимоверно повысили бы шансы на реставрацию капитализма. Наше положение стало бы аналогично положению Китая, который тогда не имел своей тяжелой и военной промышленности, и стал объектом агрессии. Мы бы имели с другими странами не пакты о ненападении, а военную интервенцию и войну. Войну опасную и смертельную, войну кровавую и неравную, ибо в этой войне мы были бы почти что безоружны перед врагами, имеющими в своем распоряжении все современные средства нападения[17].

Первая пятилетка была связана со стремительной урбанизацией. Городская рабочая сила увеличилась на 12,5 миллионов человек, из которых 8,5 миллионов были мигрантами из сельской местности. Тем не менее, доли в 50 % городского населения СССР достиг только в начале 1960-х годов.

Использование зарубежных специалистов[править | править вики-текст]

Из-за границы были приглашены инженеры, многие известные компании, такие как Siemens-Schuckertwerke AG и General Electric, привлекались к работам и осуществляли поставки современного оборудования, значительная часть моделей техники, производившейся в те годы на советских заводах, представляла собой копии либо модификации зарубежных аналогов (например, трактор Fordson, собиравшийся на Сталинградском тракторном заводе).

В феврале 1930 года между «Амторгом» и фирмой американского архитектора Альберта Кана Albert Kahn, Inc. был подписан договор, согласно которому фирма Кана становилась главным консультантом советского правительства по промышленному строительству и получала пакет заказов на строительство промышленных предприятий стоимостью 2 млрд долларов (около 250 млрд долларов в ценах нашего времени). Эта фирма обеспечила строительство более 500 промышленных объектов в СССР[18][19][20].

В Москве был открыт филиал Albert Kahn, Inc. под названием «Госпроектстрой». Его руководителем был Мориц Кан, брат главы компании. В нём работали 25 ведущих американских инженеров и около 2,5 тыс. советских сотрудников. На тот момент это было самое большое архитектурное бюро мира. За три года существования «Госпроектстроя» через него прошло более 4 тыс. советских архитекторов, инженеров и техников, изучавших американский опыт. В Москве также работало Центральное бюро тяжелого машиностроения (ЦБТМ), филиал немецкой компании Demag.

Фирма Альберта Кана играла роль координатора между советским заказчиком и сотнями западных компаний, поставлявших оборудование и консультировавших строительство отдельных объектов. Так, технологический проект Нижегородского автозавода выполнила компания Ford, строительный — американская компания Austin Motor Company. Строительство 1-го Государственного подшипникового завода в Москве (ГПЗ-1), который проектировала компания Кана, осуществлялось при техническом содействии итальянской фирмы RIV.

Сталинградский тракторный завод, построенный по проекту Кана в 1930 году, был изначально сооружен в США, а затем был размонтирован, перевезен в СССР и собран под наблюдением американских инженеров. Он был оснащен оборудованием более чем 80 американских машиностроительных компаний и нескольких немецких фирм.

Американский гидростроитель Хью Купер стал главным консультантом строительства Днепрогэс, гидротурбины для которого были закуплены у компаний General Electric и Newport News Shipbuilding[21].

Магнитогорский металлургический комбинат был спроектирован американской фирмой Arthur G. McKee and Co., которая также осуществляла надзор над его строительством. Стандартная доменная печь для этого и всех остальных металлургических комбинатов периода индустриализации была разработана чикагской компанией Freyn Engineering Co.[22]

Результаты[править | править вики-текст]

Рост физического объёма валовой продукции промышленности СССР в годы 1-й и 2-й пятилеток (1928—1937 гг.)[23]
Продукция 1928 г. 1932 г. 1937 1932 к 1928 (%)
1-я пятилетка
1937 к 1928 (%)
1 и 2-я пятилетки
Чугун, млн. т. 3,3 6,2 14,5 188 % 439 %
Сталь, млн. т. 4,3 5,9 17,7 137 % 412 %
Прокат чёрных металлов, млн. т. 3,4 4,4 13 129 % 382 %
Уголь, млн. т. 35,5 64,4 128 181 % 361 %
Нефть, млн. т. 11,6 21,4 28,5 184 % 246 %
Электроэнергия, млрд. кВт·ч 5,0 13,5 36,2 270 % 724 %
Бумага, тыс. т. 284 471 832 166 % 293 %
Цемент, млн. т. 1,8 3,5 5,5 194 % 306 %
Сахарный песок, тыс. т. 1283 1828 2421 142 % 189 %
Станки металлорежущие, тыс. шт. 2,0 19,7 48,5 985 % 2425 %
Автомобили, тыс. шт. 0,8 23,9 200 2988 % 25000 %
Обувь кожаная, млн. пар 58,0 86,9 183 150 % 316 %

В конце 1932 г. было объявлено об успешном и досрочном выполнении первой пятилетки за четыре года и три месяца. Подводя её итоги, Сталин сообщил, что тяжёлая индустрия выполнила план на 108 %. За период между 1 октября 1928 г. и 1 января 1933 г. производственные основные фонды тяжёлой промышленности увеличились в 2,7 раза.

В своём докладе на XVII Съезде ВКП(б) в январе 1934 года, Сталин привёл следующие цифры со словами: «Это значит, что страна наша стала прочно и окончательно — индустриальной страной»[24].

Удельный вес промышленности в валовой продукции народного хозяйства в процентах[24] (согласно отчётому докладу И. В. Сталина)
1913 г. 1929 г. 1930 1931 1932 1933 (%)
1. Промышленность
(без мелкой)
42,1 54,5 61,6 66,7 70,7 70,4
2. Сельское хозяйство 57,9 45,5 38,4 33,3 29,3 29,6

Вслед за первой пятилеткой последовала вторая пятилетка, с несколько меньшим акцентом на индустриализации, а затем третья пятилетка, которая была сорвана из-за начавшейся Второй мировой войны.

Результатом первых пятилеток стало развитие тяжёлой промышленности, благодаря чему прирост ВВП в течение 1928-40 гг., по оценке В. А. Мельянцева, составил около 4,6 % в год (по другим, более ранним, оценкам, от 3 % до 6,3 %)[25][26]. Промышленное производство в период 1928—1937 гг. выросло в 2,5—3,5 раза, то есть, 10,5—16 % в год[27]. В частности, выпуск машинного оборудования в период 1928—1937 гг. рос в среднем 27,4 % в год[28].

К 1940 г. было построено около 9 тыс. новых заводов. К концу второй пятилетки по объёму про­мышленной продукции СССР занял второе место в мире, уступая лишь США[29] . Резко снизился импорт, что рассматривалось как завоевание страной экономической независимости. Открытая безработица была ликвидирована. Занятость (в полных ставках) увеличилась с одной трети населения в 1928 году до 45 % в 1940 году, что обеспечило около половины роста ВНП[30]. За период 1928—1937 гг. вузы и техникумы подготовили около 2 млн специалистов. Были освоены многие новые технологии. Так, только в течение первой пятилетки был налажен выпуск синтетического каучука, мотоциклов, наручных часов, фотоаппаратов, экскаваторов, высокомарочного цемента и высококачественных сортов стали[27]. Был также заложен фундамент для советской науки, которая по отдельным направлениям со временем вышла на ведущие мировые позиции. На созданной индустриальной базе стало возможным проведение масштабного перевооружения армии; за время первой пятилетки оборонные расходы выросли до 10,8 % бюджета[31].

С началом индустриализации резко снизился фонд потребления, и как следствие, уровень жизни населения[32]. К концу 1929 г. карточная система была распространена почти на все продовольственные товары, но дефицит на пайковые товары по-прежнему остался, и для их покупки приходилось выстаивать огромные очереди. В дальнейшем уровень жизни начал улучшаться. В 1936 г. карточки были отменены, что сопровождалось повышением зарплат в промышленном секторе и ещё большим повышением государственных пайковых цен на все товары. Средний уровень потребления на душу населения в 1938 был на 22 % выше, чем в 1928[32]. Однако наибольший рост был среди партийной и рабочей элиты и совершенно не коснулся подавляющего большинства сельского населения, или более половины населения страны[32].

Рост физического объёма валовой продукции промышленности СССР за 1913—1940 гг.[23]
Продукция 1913 г. 1940 г. 1940 к 1913 (%)
Производство эл.энергии, млрд кВт·ч 2,0 48,3 2400 %
Сталь, млн. т. 4,2 18,3 435 %

Дата окончания индустриализации определяется различными историками по-разному. С точки зрения концептуального стремления в рекордные сроки поднять тяжёлую промышленность, наиболее выраженным периодом была первая пятилетка. Наиболее часто под концом индустриализации понимают последний предвоенный год (1940 г.), реже год накануне смерти Сталина (1952 г.). Если же под индустриализацией понимать процесс, целью которого является доля промышленности в ВВП, характерная для индустриально развитых стран, то такого состояния экономика СССР достигла только в 1960-е гг. Следует учитывать также социальный аспект индустриализации, поскольку лишь в начале 1960-х гг. городское население превысило сельское.

Профессор Н. Д. Колесов полагает[33], что без осуществления политики индустриализации не была бы обеспечена политическая и экономическая независимость страны. Источники средств для индустриализации и её темпы были предопределены экономической отсталостью и слишком коротким сроком, отпущенным на её ликвидацию. По мнению Колесова, Советскому Союзу удалось ликвидировать отсталость всего за 13 лет.

Критика[править | править вики-текст]

В годы советской власти коммунисты утверждали, что в основе индустриализации был рациональный и выполнимый план. Между тем, предполагалось, что первый пятилетний план вступит в действие ещё в конце 1928 г., однако даже к моменту его объявления в апреле-мае 1929 г. работа по его составлению не была завершена. Изначальная форма плана включала в себя цели для 50 отраслей промышленности и сельского хозяйства, а также соотношение между ресурсами и возможностями. С течением времени главную роль стало играть достижение наперёд заданных показателей. Если изначально заложенные в плане темпы прироста промышленного производства составляли 18-20 %, то к концу года они были удвоены. Несмотря на отчёт об успешном выполнении первой пятилетки, на самом деле, статистика была сфальсифицирована, и ни одна из целей не была достигнута даже близко[34]. Более того, в сельском хозяйстве и в промышленных отраслях, зависящих от сельского хозяйства, был резкий спад[27][29]. Часть партийной номенклатуры была этим крайне возмущена, например, С. Сырцов охарактеризовал репортажи о достижениях как «очковтирательство»[35].

Труд заключённых на строительстве Беломорско-Балтийского канала

Напротив, по мнению Б. Бруцкуса, она была плохо продуманной, что проявилось в серии объявленных «переломов» (апрель-май 1929 г., январь-февраль 1930 г., июнь 1931 г.). Возникла грандиозная и насквозь политизированная система, характерными чертами которой были хозяйственная «гигантомания», хронический товарный голод, организационные проблемы, расточительность и убыточность предприятий[36]. Цель (то есть, план) стала определять средства для её реализации. Согласно выводам ряда историков (Р. Конквеста, Р. Пайпса и др.), пренебрежение материальным обеспечением и развитием инфраструктуры с течением времени стало наносить значительный экономический ущерб[35]. Некоторые из начинаний индустриализации оказались плохо продуманными с самого начала. Примером является Беломоро-Балтийский канал, построенный в 1933 г. с помощью труда более 100 000 заключённых и который, по словам очевидцев, Сталин назвал никому не нужным[37] (схожая характеристика каналу дана в справочнике по ГУЛАГу Ж. Росси[38]).

Несмотря на освоение выпуска новой продукции, индустриализация велась преимущественно экстенсивными методами: экономический рост обеспечивался увеличением нормы валового накопления в основной капитал, нормы сбережений (за счет падения нормы потребления), уровня занятости и эксплуатации природных ресурсов[39]. Британский учёный Дон Фильцер считает, что это было обусловлено тем, что в результате коллективизации и резкого снижения уровня жизни сельского населения человеческий труд сильно обесценился[40]. В. Роговин отмечает, что стремление выполнить план приводило к обстановке перенапряжения сил и перманентного поиска причин, чтобы оправдать невыполнение завышенных задач[41]. В силу этого, индустриализация не могла питаться одним только энтузиазмом и требовала ряда мер принудительного характера[35][41]. Начиная с 1930 г. свободное передвижение рабочей силы было запрещено, были введены уголовные наказания за нарушения трудовой дисциплины и халатность. С 1931 г. рабочие стали нести ответственность за ущерб, нанесённый оборудованию. В 1932 г. стал возможным принудительный перевод рабочей силы между предприятиями, за кражу госимущества была введена смертная казнь. 27 декабря 1932 г. был восстановлен внутренний паспорт, который Ленин в своё время осуждал как «царистскую отсталость и деспотизм». Семидневная неделя была заменена на сплошную рабочую неделю, дни которой, не имея названий, нумеровались цифрами от 1 до 5. На каждый шестой день приходился выходной, устанавливаемый для рабочих смен, так что заводы могли работать без перерыва. Активно использовался труд заключённых (см. ГУЛАГ). Фактически в годы первой пятилетки коммунисты заложили основы принудительного труда для советского населения[42]. Все это стало предметом острой критики в демократических странах, причём не только со стороны либералов, но в первую очередь со стороны социал-демократов.

Недовольство рабочих время от времени выливалось в забастовки[43][44][45]: на Сталинском заводе, заводе им. Ворошилова, Шостенском заводе в Украине, на заводе «Красное Сормово» под Нижним Новгородом, на заводе «Серп и Молот» Машинотреста в Москве, Челябинском тракторстрое и других предприятиях.

Индустриализация в значительной степени проводилась за счёт сельского хозяйства (коллективизация). Прежде всего, сельское хозяйство стало источником первичного накопления, за счёт низких закупочных цен на зерно и последующего экспорта по более высоким ценам, а также за счёт т. н. «сверхналога в виде переплат на промтовары»[46]. В дальнейшем крестьянство также обеспечивало рост тяжёлой промышленности рабочей силой. Краткосрочным результатом этой политики стало падение сельскохозяйственного производства: так, животноводство сократилось почти в два раза и вернулось на уровень 1928 г. только в 1938 г. Следствием этого стало ухудшение экономического положения крестьянства. Долговременным последствием стала деградация сельского хозяйства[27]. Для компенсации потерь села потребовались дополнительные расходы. В 1932—1936 колхозы получили от государства около 500 тыс. тракторов не только для механизации обработки земли, но и для восполнения ущерба от сокращения поголовья лошадей на 51 % (77 млн.) в 1929—1933.

В результате коллективизации, голода и чисток между 1927 и 1939 гг., смертность сверх «нормального» уровня (людские потери) составила, по различным оценкам, от 7 до 13 млн человек[47][48].

Троцкий и другие критики утверждали, что, несмотря на усилия, направленные на повышение производительности труда, на практике средняя производительность труда падала[49]. Об этом говорится и в ряде современных зарубежных публикаций[30], согласно которым за период 1929—1932 гг. добавленная стоимость за час работы в промышленности упала на 60 % и вернулась на уровень 1929 года только в 1952 году. Объясняется это появлением в экономике хронического товарного дефицита, коллективизацией, массовым голодом, массовым наплывом необученной рабочей силы из деревни и наращиванием предприятиями своих трудовых ресурсов. В то же время удельный ВНП на одного рабочего за первые 10 лет индустриализации вырос на 30 %[30].

Что касается рекордов стахановцев, то рядом историков[50] отмечается, что их методы представляли собой поточный способ увеличения производительности, прежде популяризованный Ф. Тейлором и Г. Фордом. Кроме того, рекорды были в значительной степени инсценированы и являлись результатом усилий их помощников[51][52], а на практике обернулись погоней за количеством в ущерб качеству продукции. В силу того, что оплата труда была пропорциональна производительности, зарплаты стахановцев стали в несколько раз выше средних заработков по индустрии. Это вызвало враждебное отношение к стахановцам со стороны «отсталых» рабочих, упрекавших их в том, что их рекорды ведут к повышению норм и снижению расценок[53]. Газеты рассказывали о «беспримерном и неприкрытом саботаже» стахановского движения со стороны мастеров, начальников цехов, профсоюзных организаций[53].

Исключение Троцкого, Каменева и Зиновьева из партии на XV съезде ВКП(б) дало начало волне репрессий в партии[54], которые распространились на техническую интеллигенцию и иностранных технических специалистов. На июльском пленуме ЦК ВКП(б) 1928 г. Сталин выдвинул тезис о том, что «по мере нашего продвижения вперед сопротивление капиталистических элементов будет возрастать, классовая борьба будет обостряться». В том же году началась кампания против вредительства. «Вредителей» обвиняли в провалах усилий по достижению показателей плана. Первым громким процессом по делу «вредителей» стало Шахтинское дело, после которого обвинения в саботаже могли последовать за невыполнение предприятием плана[55][56].

Одной из главных целей форсированной индустриализации было преодоление отставания от развитых капиталистических стран. Некоторые критики утверждают[42], что такое отставание само по себе было преимущественно следствием Октябрьской революции. Они обращают внимание на то, что в 1913 г. Россия занимала пятое место в мировом промышленном производстве[57] и была мировым лидером по промышленному росту с показателем 6,1 % в год за период 1888—1913[58]. Однако к 1920 г. уровень производства упал по сравнению с 1916 г. в девять раз[59].

Советская пропаганда заявляла о росте социалистической экономики на фоне кризиса в капиталистических странах

Советские источники утверждали, что экономический рост носил беспрецедентный характер[60]. С другой стороны, в ряде современных исследований утверждается, что темпы роста ВВП в СССР (упомянутые выше[25] 3 — 6,3 %) были сравнимы с аналогичными показателями в Германии в 1930-38 гг. (4,4 %) и Японии (6,3 %), хотя и значительно превосходили показатели таких стран, как Англия, Франция и США, переживавших в тот период «Великую депрессию»[61].

Для СССР того периода был характерен авторитаризм и центральное планирование в экономике. На первый взгляд, это придаёт вес распространённому мнению, что высокими темпами наращивания промышленного выпуска СССР был обязан именно авторитарному режиму и плановой экономике. Однако ряд экономистов полагает, что рост советской экономики был достигнут только благодаря её экстенсивному характеру[39]. В рамках контрфактических исторических исследований, или так называемых «виртуальных сценариев»[62], выдвигались предположения, что при сохранении НЭПа также были бы возможны индустриализация и быстрый экономический рост[63].

Индустриализация и Великая Отечественная война[править | править вики-текст]

Одной из основных целей индустриализации было наращивание военного потенциала СССР. Так, если по состоянию на 1 января 1932 в РККА насчитывались 1446 танков и 213 бронеавтомобилей, то на 1 января 1934 — 7574 танка и 326 бронеавтомобилей — больше, чем в армиях Великобритании, Франции и нацистской Германии вместе взятых.[42]

Взаимосвязь между индустриализацией и победой СССР над нацистской Германией в Великой Отечественной войне является предметом дискуссий. В советское время была принята точка зрения, что индустриализация и довоенное перевооружение сыграли решающую роль в победе. Однако превосходство советской техники над немецкой на западной границе страны накануне войны[64] не смогло остановить противника.

По мнению историка К. Никитенко[65], построенная командно-административная система свела на нет экономический вклад индустриализации в обороноспособность страны. В. Лельчук также обращает внимание на то, что к началу зимы 1941 г. была оккупирована территория, на которой до войны проживало 42 % населения СССР, добывалось 63 % угля, выплавлялось 68 % чугуна и т. д.[29]: «Победу пришлось ковать не с помощью того мощного потенциала, который был создан в годы ускоренной индустриализации». В распоряжении захватчиков оказалась материально-техническая база таких построенных в годы индустриализации гигантов, как новокраматорский и макеевский металлургические комбинаты, Днепрогэс и др.

Но сторонники советской точки зрения возражают, что индустриализация наиболее коснулась Урала и Сибири, в то время как на оккупированных территориях оказалась преимущественно дореволюционная промышленность. Они также указывают, что немалую роль сыграла подготовленная эвакуация промышленного оборудования в районы Урала, в Поволжье, Сибирь и Среднюю Азию. Только в течение первых трёх месяцев войны было перемещено 1360 крупных (в основном, военных) предприятий[66].

Индустриализация в литературе и искусстве[править | править вики-текст]

На советской фабрике

Поэзия

  • В. Маяковский. Рассказ Хренова о Кузнецкстрое и о людях Кузнецка. (1929 г.)

Проза

Скульптура

Кино

Источники[править | править вики-текст]

  1. 1 2 Программа КПСС. 1961 год.
  2. Индустриализация — статья из Большой советской энциклопедии
  3. Согласно официальным данным, рост валовой продукции в 1926/27 г. составил 14 %[1]
  4. Камынин В. Д. Советская Россия в начале и середине 20-Х годов // Курс лекций / под ред. Личмана Б. В. Екатеринбург: Уральский гос. тех. ун-т, 1995. Лекция 17, c. 159. [2]
  5. Троцкий Л. Экономический авантюризм и его опасности. 13 февраля 1930 г.
  6. Роговин В. Мировая революция и мировая война. Гл. 42.
  7. Ноув А. О судьбах нэпа // Вопросы истории. 1989. № 8. — С. 172
  8. Англо-советский кризис
  9. Рогачевская Л. С. Как составлялся план первой пятилетки // Восток. Март, 2005. № 3(27). [3]
  10. Сталин И. В. О задачах хозяйственников. Речь на первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности. 1931-02-04.
  11. Kenez P. The Birth of the Propaganda State: Soviet Methods of Mass Mobilization, 1917—1929. Cambridge: Cambridge University Press, 1985.
  12. Кесслер Х. Коллективизация и бегство из деревень — социально-экономические показатели, 1929—1939 гг. // Экономическая история. Обозрение / Под ред. Л. И. Бородкина. Вып. 9. М., 2003. С. 77 [4]
  13. «Энтузиазм и самоотверженность миллионов людей в годы первой пятилетки — не выдумка сталинской пропаганды, а несомненная реальность того времени». См.: Роговин В. З. Была ли альтернатива? М: Искра-Research, 1993 [5]
  14. Родичев В. А., Родичева Г. И. Тракторы и автомобили. 2-е изд. М.: Агропромиздат, 1987. [6]
  15. Ратьковский И. С., Ходяков М. В. История советской России. СПб, 2001. — Гл. 3. [7]
  16. Тейлор и Гастев. Журнал «Эксперт» № 18 (703) / 10 май 2010
  17. Сталин И. В. Итоги первой пятилетки: Доклад на объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) 7 января 1933 г. Сочинения. — Т. 13. — М.: Государственное издательство политической литературы, 1951. С. 161—215.
  18. Рубченко М. Ура, у них депрессия!
  19. Меерович М. Альберт Кан в истории советской индустриализации
  20. Трабский И. Он служил Генри Форду и Иосифу Сталину
  21. Siegel K. A. S., Sibley C. A. S. Loans and Legitimacy: The Evolution of Soviet-American Relations, 1919-1933 в Google Книгах
  22. Dunn W. S. The Soviet Economy and the Red Army, 1930-1945 в Google Книгах
  23. 1 2 СССР в цифрах в 1967 году. — М., 1968. См. также материалы по индустриализации СССР на сайте публичной библиотеки Вадима Ершова
  24. 1 2 Сталин И. В. [Отчётый доклад XVII съезду партии о работе ЦК ВКП(б), 26 января 1934 гhttp://grachev62.narod.ru/stalin/t13/t13_46.htm]. В кн.: Сталин И. В. Сочинения. Т. 13. М.: Гос. изд-во полит. лит-ры, 1951. С. 282.
  25. 1 2 Мельянцев В. А. Россия за три века: экономический рост в мировом контексте // Общественные науки и современность. 2003. № 5. С. 84-95. [8]
  26. Согласно расчётам, проделанным специалистами ЦРУ в 1988 году, среднегодовые темпы прироста ВВП составили 6,1 %. См. Роговин В. Мировая революция и мировая война. Гл. 1. [9]
  27. 1 2 3 4 Wheatcroft S. G., Davies R. W., Cooper J. M. Soviet Industrialization Reconsidered: Some Preliminary Conclusions about Economic Development between 1926 and 1941. // Economic History Review, 2nd ser. 1986. Vol. 39, No. 2. P. 264. DOI:10.1111/j.1468-0289.1986.tb00406.x
  28. Moorsteen R. Prices and Production of Machinery in the Soviet Union, 1928—1958. — Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1962.
  29. 1 2 3 Лельчук В. Индустриализация
  30. 1 2 3 Harrison M. Trends in Soviet Labour Productivity, 1928—1985: War, Postwar Recovery, and Slowdown // European Review of Economic History. 1998. Vol. 2, No. 2. P. 171. [10] (англ.)
  31. Harrison M., Davis R. W. The Soviet Military-Economic Effort during the Second Five-Year Plan (1933—1937) // Europe-Asia Studies. 1997. Vol. 49, No. 3. P. 369.
  32. 1 2 3 Allen R. C. The standard of living in the Soviet Union, 1928—1940 // Univ. of British Columbia, Dept. of Economics. Discussion Paper No. 97-18. August, 1997. [11] (англ.)
  33. Колесов Н. Д. Экономический фактор победы в битве под Сталинградом // Проблемы современной экономики. 2002. № 3.
  34. Так, план по производству чугуна был выполнен на 62 %, стали — на 56 %, проката — на 55 %, по углю — на 86 %. (Источник: Лельчук В. Индустриализация)
  35. 1 2 3 Dewdney J. C., Pipes R. E., Conquest R., McCauley M. Union of Soviet Socialist Republics (англ.). Энциклопедия Британника. Vol. 28, No. 671. Chicago: Encyclopedia Britannica, 2007. ISBN 1-59339-236-2 См. также [12] (англ.)
  36. Бруцкус Б. «Пятилетка» и её исполнение // Современные записки. Т. 44 — Париж, 1930.
  37. Чухин И. И. Каналоармейцы: История строительства Беломорканала в документах, цифрах, фактах, свидетельствах участников и очевидцев. — Петрозаводск: Карелия, 1990. С. 18.
  38. Росси Ж. Справочник по ГУЛАГу. — М.: Просвет, 1991 [13].
  39. 1 2 Fischer S. Russia and the Soviet Union then and now (англ.) // NBER Working papers. 1992. No. 4077.
  40. Filtzer D. Soviet Workers and Stalinist industrialization. — London: Pluto Press, 1986.
  41. 1 2 Роговин В. З. Была ли альтернатива? Гл. 24: Методы сталинской индустриализации. М.: Искра-Research, 1993.
  42. 1 2 3 'Александров К. Индустриализация против Великой депрессии // Газета. Ru. 15-05-2009.
  43. Справка ИНФО ОГПУ об основных отрицательных моментах по предприятиям металлопромышленности Украины, Нижегородского края, Москвы, Ленинграда и Уральской области (по материалам за 1929 г. и январь 1930 г.). 15 февраля 1930 г.
  44. Спецсводка № 2 ИНФО ОГПУ о важнейших моментах отрицательного характера по промпредприятиям Советского Союза. 13 февраля 1930 г.
  45. Спецсводка № 11/р СОУ ОГПУ И ИНФО ОГПУ о важнейших моментах отрицательного характера по промпредприятиям и рабочим районам Советского Союза. 9 марта 1930 г.
  46. Gregory P. R. The Political Economy of Stalinism: Evidence from the Soviet Secret Archives. — Cambridge (UK): Cambridge University Press, 2003. ISBN 0-521-53367-8
  47. См. обзор: Демографическая модернизация России 1900—2000 / Под ред. А. Вишневского. М.: Новое издательство, 2006. Гл. 5.
  48. См. обзор: Денисенко М. Демографический кризис в СССР в первой половине 1930-х годов: оценки потерь и проблемы изучения // Историческая демография. Сборник статей / Под ред. Денисенко М. Б., Троицкой И. А. — М.: МАКС Пресс, 2008. — С. 106—142. — (Демографические исследования, вып. 14)
  49. Троцкий Л. Преданная революция. Что такое СССР и куда он идёт. — Гл. 2.
  50. Wren D. A., Bedeian A. G. The Taylorization of Lenin: rhetoric or reality? (англ.) // International Journal of Social Economics. 2004. Vol. 31, No.3. P. 287.
  51. Кларк К. Положительный герой как вербальная икона // Соцреалистический канон. — СПб: «Академический проект», 2000.
  52. Волошина В. Ю., Быкова А. Г. Советский период российской истории (1917—1993 гг.) Гл. 8: Индустриализация. Омск: Изд-во ОмГУ, 2001.
  53. 1 2 Роговин В. Сталинский неонэп. Гл. 36. Стахановское движение
  54. Роговин В. Власть и оппозиции. Гл. 3. Первый тур расправы с левой оппозицией
  55. Иголкин А. Нефтяники-«вредители» // Нефть России. № 3, 2005.
  56. Протько Т. Дело «Объединенного антисоветского шпионско-вредительского подполья в БССР» (1936—1937) // Репрессивная политика советской власти в Беларуси. № 1, 2007.
  57. Gregory P. R. Russian National Income: 1885—1913. Cambridge University Press, 1982.
  58. Suhara M. Russian Industrial Growth: An Estimation of a Production Index, 1860—1913 (англ.) // College of Economics, Nihon University. 2005. No. 05-03
  59. Davies R. W. Industry // The economic transformation of the Soviet Union, 1913—1945 / Ed. by R. W. Davies, M. Harrison, S. G. Wheatcroft. Cambridge University Press, 1994.
  60. Краткий курс ВКП(б). Гл. 12, раздел 2
  61. Maddison A. Phases of Capitalist Development. — New York: Oxford University Press, 1982.
  62. Латов Ю. В. Ретропрогнозирование (контрафактическая история) как разновидность исследований Path Dependence и QWERTY-эффектов // Интернет-конференция «20 лет исследования QWERTY-эффектов и зависимости от предшествующего развития». М.: ГУ-ВШЭ, 2005.
  63. Аллен Р. К. Накопление капитала, мягкие бюджетные ограничения и советская индустриализация / Пер. Дм. Ниткина. Ванкувер: Университет Британской Колумбии, 1997.
  64. Мельтюхов М. И. Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939—1941. — М.: Вече, 2000. — Гл. 12. Место «Восточного похода» в стратегии Германии 1940—1941 гг. и силы сторон к началу операции «Барбаросса»
  65. Никитенко К. Катастрофа 1941 года: как это стало возможным? Командно-административная система управления «по-сталински»: гора родила мышь // Зеркало недели. № 23. 2010-06-19.
  66. Перемещение производительных сил СССР на восток

Дополнительная литература[править | править вики-текст]

  • Верхотуров Д. Экономическая революция Сталина. — М.: Олма-Пресс, 2006. — ISBN 5-224-05191-6.
  • Индустриализация Советского Союза. Новые документы, новые факты, новые подходы / Под ред. С. С. Хромова. В 2-х частях. М.: Ин-т российской истории РАН, 1997 и 1999.
  • История индустриализации СССР 1926—1941 гг. Документы и материалы. / Под ред. М. П. Кима.
История индустриализации СССР 1926-1928 гг. Документы и материалы. — М.: «НАУКА», 1969.
История индустриализации СССР 1929-1932 гг. Документы и материалы. — М.: «НАУКА», 1970.
История индустриализации СССР 1933-1937 гг. Документы и материалы. — М.: «НАУКА», 1971.
История индустриализации СССР 1938-1941 гг. Документы и материалы. — М.: «НАУКА», 1972.

См. также[править | править вики-текст]