Фильм Мухаммада Бакри "Дженин, Дженин" я посмотрел в иерусалимской "Синематеке", где состоялся его закрытый показ. Когда фильм закончился и в зале включили свет, я встал и перечислил все лживые утверждения и искажения правды, которые обнаружил в фильме. Один из зрителей возмутился: "Как это вы не можете признать, что в фильме показана правда? Да что вы вообще понимаете? Да какой из вас после этого врач?". Услышав это, я на миг забыл, что в том апреле сам был в Дженине как военный врач, при направленных туда подразделениях израильской армии, а мой почтенный собеседник черпал информацию, в лучшем случае, из слухов. Бакри сплел искусную сеть из лжи и полуправды, и нарисованная им клеветническая картина почти неодолимо затягивает зрителя.

Отмечу, что я пытался убедить руководство "Синематеки" вообще не показывать "Дженин, Дженин", но мне не вняли. Я услышал, что кадры с разрушенными домами не являются фальшивкой, а следовательно, фильм правдив. Вдобавок его все равно будут показывать по всему миру. Как бы то ни было, на иерусалимскую премьеру меня пригласили, и я пришел, чтобы воспользоваться случаем и изложить свои доводы публике. Ниже я перечислю свои претензии к фильму.

1. Директор дженинской больницы, доктор Абу-Рали, утверждает перед кинокамерой, что западное крыло больницы подверглось артобстрелу и было разрушено, а также что израильские военные намеренно уничтожили коммуникации, по которым в больницу поступали вода и электричество. В действительности же у этой больницы вообще не было западного крыла. Кроме того, ни одно из зданий больницы никогда не подвергалась артобстрелу или бомбардировкам.

Более того, солдаты израильской армии старались не входить на территорию больницы, хотя нам было известно, что там укрывают лиц, находящихся в розыске. Пока длились боевые действия, мы обеспечивали снабжение больницы водой, электричеством и кислородом, а после того, как городская энергосистема была повреждена, помогли запустить аварийный генератор.

В фильме есть кадры, когда Бакри собственной персоной бродит по чистым, неповрежденным коридорам больницы - но не в "разбомбленном" крыле. Я подождал, пока Бакри выйдет из зала, и спросил, бывал ли он в западном крыле. Вначале он ответил отрицательно, но тут же спохватился: "Погодите, помните сцену с разбитым стеклом - это там".

Важно учесть, что Абу-Рали входит в число "авторитетных свидетелей", на показаниях которых и держится версия о "дженинской бойне". Едва военная операция началась, как Абу-Рали дал интервью телеканалу "Аль-Джазира" и сообщил о "тысячах жертв".

2. Вот еще одна впечатляющая сцена фильма: интервью с 75-летним жителем Дженина, который, плача от ярости, рассказывает, как в его дом посреди ночи вторглись солдаты, велели ему вставать и ранили в руку, а когда он не поспешил подчиниться, возобновили стрельбу и ранили его еще раз, в ногу.

Я помню этого старика - его привезли ко мне, чтобы я оказал ему помощь, после зачистки в лагере беженцев. Дом, где он находился, использовался ячейкой ХАМАСа. У него действительно было легкое ранение руки, а также неглубокие ссадины на ноге (но это никоим образом не было пулевое ранение). Израильские солдаты привезли его в санчасть, и там ему была оказана помощь, в том числе мной лично.

Один из военврачей поставил ему диагноз "сердечный приступ", и мы немедленно вызвались отправить старика в больницу "Эмек" в Афуле. Он предпочел больницу в Дженине, поскольку плохо владел ивритом. Но в дженинской больнице его принять отказались, и мы отправили его в Афулу. Он провел три дня в отделении внутренних болезней, где его лечили от сердечно-сосудистого заболевания, а также от анемии, которая стала следствием хронической болезни.

3. Еще один человек, проинтервьюированный Бакри, рассказал историю о раненом младенце. Дескать, пуля вошла в грудь ребенка и прошла навылет, образовав на спине огромную рану. В фильме сообщается, что ребенок умер после того, как солдаты не разрешили доставить его в больницу. Однако тело ребенка так и не было обнаружено. Более того, подобное ранение наверняка было бы смертельным, и никакая больница ребенка бы не спасла. Как звали ребенка? Что случилось с трупом?

4. Тот же человек утверждал, что собственным пальцем проткнул шею раненому ребенку, чтобы тот не задохнулся. В этом заявлении тоже нет ни слова правды. Пальцем такую операцию проделать невозможно. Также этот "очевидец" рассказывал, будто танки давили людей, проезжая по ним взад-вперед, - но ничего подобного не было.

5. В фильме упомянуты братские могилы, где израильские военные хоронили убитых палестинцев. Все международные организации, проводившие расследования инцидента, едины во мнении, что в Дженине было убито всего 52 палестинца, а их тела были переданы палестинской стороне для захоронения. Бакри даже не потрудился указать местонахождение этих так называемых "братских могил".

6. В фильме сообщается, что израильские самолеты бомбили город. Это неправда. Чтобы избежать потерь среди гражданского населения, использовались только вертолеты, которые вели прицельный огонь.

7. И еще один важный момент: Бакри не был в Дженине во время операции; он приехал лишь через две недели после ее завершения. Руины в центре города были сняты так, чтобы площадь разрушенных кварталов казалась намного большей. Кроме того, не осталось и следа от плакатов с изображениями "мучеников" и призывами к джихаду, которыми во время операции были залеплены все стены.

Режиссер фильма постоянно манипулирует визуальным рядом, перемежая снимки танков, сделанные не в Дженине, фотографиями палестинских детей. Монтаж бессовестный, хотя и искусный.

***

По окончании показа сотни зрителей устроили Бакри и монтажеру оглушительную овацию. Бакри спросил, есть ли вопросы. Я представился, поднялся на сцену и начал перечислять все клеветнические утверждения и неточности, допущенные в фильме.

Ропот в зале вскоре усилился, началось шиканье. Меня назвали "убийцей", "военным преступником" и т.д. и т.п. Не успел я изложить второй пункт своего доклада, как один из зрителей с агрессивным видом вышел на сцену и попытался отобрать у меня микрофон. Я решил не поддаваться на провокацию, спокойно отдал ему микрофон и спустился в зал. Меня поразило, что лишь немногие зрители встали на защиту свободы слова и самовыражения. Но еще удивительнее, что публика не хотела услышать правду от человека, который был в Дженине лично.

Мне - мужчине, отцу и врачу - было очень неприятно слышать, как мои соотечественники именуют меня "убийцей". Я заявил, что никого не убивал, но крики становились все громче. На меня смотрели с лютой ненавистью. Мне до сих пор не по себе.

Я не жалею, что пошел в тот вечер в "Синематеку". Несомненно, некоторые из присутствующих действительно выслушали меня и после этого несколько изменили свое отношение к показанным на экране "фактам". Также несомненно, что некоторые были весьма огорчены нетерпимостью, проявленной большинством зрителей. Однако мне больно смириться с фактом, что это меньшинство безмолвствовало.

Итак, позвольте мне высказать то, чего я не договорил тем людям, обезумевшим от ненависти. Я горжусь тем, что был в Дженине на стороне добра и нравственности - то есть в рядах солдат регулярной армии и резервистов, которые решительно и мужественно отправились уничтожать инфраструктуру терроризма в его столице. Среди террористов-смертников - тех, кто убивал стариков, женщин и детей прямо на улицах наших городов - много жителей Дженина.

Я горжусь, что мы были там, что мы там воевали. Также я горжусь нашей этикой ведения боевых действий. Лагерь беженцев не бомбили с воздуха, чтобы избежать потерь среди безвинных гражданских лиц; не использовали мы и артиллерию, хотя нам было известно, где именно на территории лагеря скрываются террористы. Солдаты воевали с террористами и только с террористами. Прежде чем разрушить дом, откуда по нашим солдатам велся ожесточенный огонь, мы делали несколько предупреждений и создавали гражданским лицам все возможности для выхода из опасной зоны.

Наши бригады медиков оказывали помощь всем раненым - даже тем, у кого на руках имелись татуировки ХАМАСа. Ни на одном этапе операции не было такого, чтобы кому-то было отказано в медицинской помощи.

За это героическое, но в то же самое время благородное сражение заплатили жизнью наши лучшие бойцы. И пусть Мухаммад Бакри не смеет разжигать во всем мире ненависть, клевеща на нас - на тех, кто был в Дженине, на солдат, которые там пали, на их семьи, на Силы Обороны Израиля в целом.