СПОРТ-ЭКСПРЕСС ФУТБОЛ
| ВЕТЕРАН
|
УЗБЕКСКИЙ ОДИССЕЙ
Чемпион четырех стран и одного континента. Он познал вкус победы в первенствах
СССР, Малайзии, Узбекистана и Индии, а также на Азиатских играх в составе
сборной. Нет, пожалуй, более титулованного игрока в истории узбекского футбола,
чем 38-летний форвард, до сих пор выступающий в ташкентском "Пахтакоре".
Сколько бы команд ни менял Шквырин, в каких бы странах ни играл, он
неизменно возвращался в Ташкент. Город, где родился и вырос, и без которого, по
его словам, свою жизнь не представляет. И в котором для него существует только
один клуб - "Пахтакор". |
В нем-то Шквырин, уставший после долгих скитаний по белу свету, нынче и
играет. Выходит обычно на замену во втором тайме, и на фоне резвой молодежи
смотрится вполне достойно. Не случайно еще год назад его приглашали в сборную
Узбекистана. Впрочем, теперь Игорь твердо намерен заканчивать. "Когда
понимаешь, что полкоманды тебе в сыновья годится, надо уходить, - говорит он. -
Пора, брат, пора... Сколько можно? Этот сезон для меня уже двадцатый. И,
уверен, последний". |
- Вообще-то в детстве, как ни странно, я никогда не мечтал стать
футболистом, в отличие от многих моих сверстников. Меня привлекала карьера
военного. И в седьмом классе решил поступать в Суворовское училище. Прошел две
медкомиссии, но на третьей меня забраковали. Из-за того, что слегка картавил.
"Как же ты командовать-то будешь?" - ехидно спросила меня женщина-врач. Я так
переживал! А уж когда вскоре по телевизору в передаче "Служу Советскому Союзу!"
увидел какого-то генерала, который не только "р", но и еще пяток букв не
выговаривал и при этом лихо отдавал приказы, даже расплакался от обиды... |
- Первой моей командой был "Янгиер". Крепкий середняк второй лиги, где
платили, однако, бешеные деньги. В 18 лет я уже получал примерно 700 рублей. Да
столько в высшей лиге мало кто имел! По крайней мере в Москве, знаю,
футболистам подобные заработки и не снились. А в республиках Средней Азии во
многих командах это было в порядке вещей. Наверное, только в СССР такое могло
быть. И только в нашей стране футболисты могли получать зарплату на
предприятии, к которому не имели ни малейшего отношения! "Янгиер" принадлежал
заводу железобетонных изделий и конструкций. Там нам платили официальный оклад
- 160 рублей. Все остальное - премиальные и доплаты. Параллельно мы числились в
каких-то двух колхозах, куда раз в месяц исправно наведывались в бухгалтерию.
Когда я принес домой первую зарплату, мама не сдержала слез. Она в больнице
трудилась медсестрой, и со всеми надбавками и ночными дежурствами у нее в месяц
набегало рублей 90... Почти все деньги я ей отдавал. Мы смогли сделать ремонт в
квартире, новую мебель купили. Жили-то небогато. |
- А в 83-м Секеч позвал меня в "Пахтакор". Удивительно, но я долго
раздумывал. Побаивался, что не сумею пробиться в основу. Конкуренция-то была
сумасшедшая. А сидеть на лавке или пылить в дубле не вдохновляло. Но заиграл я
в "Пахтакоре" довольно быстро. Первый матч врезался в память на всю жизнь. Дома
в игре с "Днепром" выпустили на замену минут за 15 до конца. Я даже гол успел
забить, но его, увы, не засчитали. Мы уступили 0:1, и в Ташкенте неожиданно
начались волнения. Сначала с трибуны кто-то кинул стакан и разбил голову ныне
покойному начальнику команды Жиздику. А после матча народ будто с цепи сорвался
- переворачивал машины, крушил витрины магазинов. Я пешком шел со стадиона
домой и оказался в самой гуще ошалевшей, неуправляемой толпы. В лицо,
естественно, меня еще никто не знал. Еле ноги оттуда унес. |
- А через шесть лет похожая история приключилась в Тбилиси. По
невероятному совпадению, она также связана с "Днепром", за который в то время я
уже играл. В Тбилиси мы проводили полуфинал Кубка СССР. Нам сразу предложили
большую сумму за сдачу матча, но, разумеется, все отказались. По ходу встречи
"Днепр" вел 2:0. Играть оставалось еще минут десять. Я тогда был в запасе,
поэтому все прекрасно видел. В центре поля на бровке столкнулись игроки
"Днепра" и "Динамо". Арбитр штрафной не назначил. Грузинский футболист
повернулся к трибунам, начал громко возмущаться, размахивать руками. А люди
словно этого и ждали. И в мгновение ока смяв милицейские кордоны, они рванули
прямо на поле. Наши ребята вместе с судьями тут же бросились наутек в сторону
раздевалок. А я, помню, стою, как завороженный, и смотрю на эту картину.
Интересно, думаю, чем же все закончится? Потом поворачиваю голову и... вижу,
что из наших на скамейке запасных уже никого нет. Тут до меня и дошло, что надо
быстро рвать когти. А на арене творился беспредел. В ход пошли пустые бутылки,
гирьки, которые используют на базаре, еще какой-то хлам. В Леху Чередника
кинули здоровенный железный штырь, просвистевший у него над ухом. Володе Лютому
кто-то заехал кулаком в челюсть... Полчаса мы сидели в раздевалке, пока Гуцаев
и Кипиани пытались успокоить народ. Вроде удалось. Вышли мы доигрывать матч. На
последней минуте судья поставил в наши ворота "утешительный" для хозяев
пенальти. В итоге мы победили 2:1. Но после игры еще два с половиной часа не
могли покинуть стадион, который окружили разъяренные болельщики. Незадолго до
этого в Тбилиси арестовали каких-то деятелей оппозиции, и сторонники требовали
их освобождения. Похоже, это была заранее спланированная акция... "Днепр",
кстати, в итоге выиграл тот Кубок СССР, одолев в финале "Торпедо". Но меня к
тому моменту в команде уже не было. |
- На Украину впервые я подался в 85-м. Пришла пора служить в армии, и
Секеч пристроил меня во львовский СКА. Прилетел в конце февраля. Меня и еще
нескольких новичков повезли часов в восемь вечера знакомить с командующим.
Тренер СКА, Булгаков, говорит, вот, мол, наше пополнение, весной оформим в
армию. "А почему весной?" - удивился командующий. "Так ведь призыв пока не
начался", - развел руками тренер. Генерал усмехнулся, вызвал адъютанта и
спрашивает: "Сколько тебе нужно времени, чтобы призвать человека в армию?" "Как
прикажете, товарищ генерал", - отвечает тот. "Десяти минут хватит?" -
"Маловато". "Ладно, завтра к полудню все документы на этих ребят должны быть
готовы", - кивнул командующий в нашу сторону. И утром нас быстренько призвали
задним числом, поставив в военном билете дату 31 декабря. Благодаря этому я
служил почти на полгода меньше. |
- От СКА, честно говоря, остались не лучшие воспоминания. Выглядел я
неважно, да еще травму паха получил. В перерыве даже не садился в раздевалке на
стул, иначе из-за адской боли встать уже не мог. Но надо было играть.
Травмированных нигде не любят, а уж в армейских коллективах и подавно.
Руководство стало косо на меня посматривать, и после смены тренера
замкомандующего собрался отправить меня в часть. Располагалась она в поселке
Обручево, что в 70 километрах от... Чернобыля, где как раз незадолго до этого
взорвался атомный реактор. Но новый тренер, Каримов, сумел меня отстоять. А на
носу домашняя встреча с "Котайком". Каримов подходит и говорит: "Моли Бога,
чтобы победили". Сыграли, однако, вничью. Я весь на нервах. Жена плачет.
Следующие два матча проводим на выезде по маршруту Волгоград - Смоленск. И вот
играем с "Ротором", хозяева атакуют, идет прострел с фланга. Бегу назад вместе
со "своим" защитником, и в подкате мы оба пытаемся попасть по мячу. Первым
дотягиваюсь до него я - и красиво забиваю в свои ворота... Лежу на газоне,
закрыв глаза, а в голове вертится: "Если сейчас объявят мою фамилию и запишут
автогол - пропал. Тогда точно отправят к Чернобылю". Но на табло зажглась
фамилия волгоградского игрока. А в Смоленске произошел аналогичный эпизод с
моим участием, только, слава Богу, уже у ворот соперника. Мяч влетел в сетку от
ноги защитника, но гол приписали мне. И когда прилетели во Львов, армейские
начальники хвалили - молодец, дескать, взялся за ум и начал забивать. |
- В Днепропетровск меня еще из СКА приглашали, но после долгожданного
дембеля потянуло домой. "Пахтакор" к тому же пообещал сразу выделить квартиру в
новом доме. Обманули. Жена, по специальности инженер-строитель, повстречала
знакомых и узнала, что в эксплуатацию его сдадут лишь года через полтора. |
Я обиделся и укатил в Днепропетровск. Скандал был большой. Мне сказали:
"Или вернешься в Ташкент, или дисквалифицируем тебя на год". Я уперся и на три
месяца оказался вне игры, пока "Днепр" утрясал все вопросы. А в узбекских
газетах меня заклеймили как рвача и хапугу. Забавно, что, когда в 90-м с 37
голами я стал лучшим бомбардиром турнира первой лиги, местные журналисты
завалили меня просьбами об интервью. И каждый из них говорил: "Старик, после
твоего отъезда в "Днепр", все о тебе писали плохо. И только я один - хорошо".
Набралось таких летописцев порядка десятка. Но я человек незлопамятный и никому
все равно не отказывал. |
- "Днепр" в середине 80-х стал первым в нашей стране профессиональным
клубом. Там никто на установках не говорил громких слов о патриотизме и чести
города. Футболисты просто зарабатывали деньги, притом довольно приличные. По
финансам с "Днепром" в те годы в высшей лиге не мог сравниться никто. Не
считаю, что у нас была поставлена суперигра. Зато вся команда билась от первой
и до последней минуты. Сколько раз мы забивали решающие голы в концовке матчей!
В этом, думаю, и кроется секрет нашего чемпионства в 1988 году. "Днепр" научил
меня многому. А главное тому, что на поле нужно всего себя отдавать без
остатка. Как-то я провел матч без особого рвения, и Вадим Тищенко сказал мне:
"Игорь, так в футбол играть нельзя". Эти слова подействовали на меня сильнее
любой тренерской критики. Потому что услышал их от лучшего друга, который
вернулся в футбол после тяжелейшей травмы и в каждом матче сражался, как лев.
Мне стало очень стыдно. И впредь никогда не позволял себе играть спустя рукава. |
- Преклоняюсь перед мужеством Вадима. Расскажу такую историю. Он лежал в
ЦИТО, где знаменитый врач Миронов сделал ему сложнейшую операцию на
травмированном колене. Однажды журналист пришел у Миронова брать интервью и
поинтересовался: "Когда Тищенко снова появится на поле?" "По правде говоря,
если он нормально сможет ходить - это уже будет чудо", - ответил хирург.
Журналист потом еще с кем-то пообщался и в результате забыл кассету на столе. А
утром на нее случайно наткнулся Тищенко. Вставил в магнитофон, думая послушать
музыку, а там интервью Миронова. Представляете состояние Вадима, когда он
услышал фразу своего врача?! Ему ведь никто об этом не говорил. Тем не менее
Тищенко не сломался. Я всегда поражался его несгибаемой воле, характеру и
упорству. Несмотря на мрачные прогнозы, он восстановился и даже пробился в
состав олимпийской сборной, где в Сеуле завоевал золотые медали! |
- Кучеревский не хотел меня в 89-м отпускать в "Пахтакор". Да и мне по
душе было с ним работать. Со стороны Мефодич кажется суровым и мрачноватым, но
у него очень доброе сердце. Однако сидеть в золотой клетке, которой стал для
меня "Днепр", дальше было невыносимо. Я нечасто выходил на поле, а играть
хотелось безумно. Сейчас то и дело слышу от молодых футболистов: "Эх, заключить
бы хороший контракт. Пусть штаны на лавке буду протирать, лишь бы деньги на
банковский счет капали". Все это ерунда. Да, поначалу, быть может, такая
ситуация и устроит, но потом желание играть все равно пересилит. Взять
последние примеры. И Веретенников, и Бесчастных даже при дивных условиях
контракта не выдержали за границей пребывания в запасе и предпочли вернуться в
Россию. Поверьте, нет для футболиста худшей пытки, чем смотреть за игрой со
стороны. |
- Об уходе из "Днепра" я не пожалел. 1990 год был, полагаю, лучшим в моей
карьере. "Пахтакор" наконец-то поднялся наверх, а я в первой лиге наколотил
столько мячей, что показал третий результат в истории. Больше меня за сезон
забивали лишь Юрчишин и Шепель. А какие у меня были партнеры - Пятницкий,
Касымов, Оганесян! Хорену исполнилось уже 35, когда он приехал в Ташкент. А по
комплекции напоминал скорее борца сумо, чем футболиста. Но за пару месяцев
сбросил 12 килограммов и стремительно набрал форму. Левая нога Оганесяна - это
нечто! Мяч у него держался словно на ниточке. Не попадать в ворота после его
потрясающих передач было бы, наверное, преступлением. |
- После развала Союза я оказался на распутье. На исходе чемпионата-91 в
Ташкент по мою душу пожаловали скауты из "Сент-Этьена". Личный контракт
устраивал, но "Пахтакор" заломил за меня 800 тысяч долларов. Французы же готовы
были заплатить в два раза меньше. "800 тысяч - это уже уровень сборной Союза, -
сказали они. - А ваш форвард там не играет".. . В ЦСКА звал Садырин, но второй
раз связываться с армейской командой, признаться, не хотелось. И я транзитом
через Владикавказ, куда вместе с Касымовым и Денисовым отдали в аренду на три
месяца, отбыл в Израиль. Уезжал туда я из московского "Спартака", с которым
Романцев разрешил мне недолго потренироваться. И потом Тарханов рассказывал,
что Олег Иванович говорил ему: "Если в Израиле у Шквырина не получится, надо
будет его в "Спартаке" попробовать". К сожалению, узнал о том разговоре слишком
поздно... Эх, немного не вовремя я родился. Хотя бы лет на пять попозже -
глядишь, взял бы курс на Европу, а не Азию... Впрочем, грех жаловаться на
судьбу. Кто-то из великих сказал: "Человек живет увиденным". А я на своем веку
и впрямь повидал немало. Да и семью в конце концов обеспечил. |
- Сначала у меня был вариант в Бельгии. Но просмотр в "Локерене"
завершился неудачно. Расставание со мной тренер обставил на редкость деликатно.
"Ты слишком техничный игрок для нашей команды", - заметил он. Я едва сдержал
улыбку, ведь никогда высокой техникой не отличался... А в Израиле все
начиналось хуже не придумаешь. За неделю до старта чемпионата в "Хапоэле" из
Тель-Авива президент уволил тренера, который, собственно, меня туда и
пригласил. На смену ему пришел какой-то дедуля. После первого же матча он ни с
того ни с сего заявил мне: "Ты - не футболист!" - и упрятал в глубокий запас.
Но я терпел, сжав зубы. Не из-за денег. Просто не представлял, как дома
покажусь на глаза знакомым. Не пройти в состав в Израиле - да меня же засмеют!
И я решил доказать, что напрасно меня там недооценивают. Мучения мои
завершились лишь перед началом второго круга, когда тренера-дедулю торжественно
проводили на пенсию. А возглавил "Хапоэль" бывший игрок клуба, который сразу
сказал: "Забудь обо всем, что говорил этот старый хрыч. Играй как умеешь. Я в
тебя верю". И окрыленный доверием, за вторую половину чемпионата я забил 15
голов! С тех пор в Израиле с выбором команды у меня не было никаких проблем. |
- Победа на Азиатских играх-94 стала пока главным достижением в короткой
истории сборной Узбекистана. Моя игра приглянулась принцу Малайзии -
вице-президенту федерации футбола и одному из руководителей местного клуба.
Контракт предложили чудесный - отчего ж не согласиться? Из наших в Малайзии
встретил Рому Хагбу да пару малоизвестных узбекских игроков. Футбол, конечно, у
них своеобразный. Чемпионат, например, не так престижен, как Кубок. Когда мы
пробились в финал, за выигрыш Кубка нам посулили денег на порядок больше, чем
заработали за весь чемпионат, в котором, на секундочку, финишировали первыми!
Увы, в финале мы проиграли. Главное впечатление от Малайзии - грандиозный
скандал, связанный с подкупом футболистов и игрой на подпольном тотализаторе.
Под следствием находилось около 130 игроков элитного дивизиона. Из них человек
80 в результате посадили в тюрьму на срок от года до четырех лет! Правда, за
сезон, что провел в Малайзии, с закулисными делами не сталкивался. Иностранцев
посвящать в них не любят. |
- В апреле 98-го мне стукнуло 35, и я понял, что пора с чужбины двигать в
обратном направлении. Сын должен был в школу пойти, а я хотел, чтобы он это
сделал в Ташкенте. Возвращение в "Пахтакор" получилось удачным - шесть лет
спустя клуб снова выиграл национальный чемпионат. Однако точку в моих
зарубежных странствиях ставить было еще рано. Когда в первенстве Узбекистана
наступал зимний перерыв, меня дважды приглашали в Индию. Контракт заключал
всего на четыре месяца - именно столько там длится чемпионат. Футбол в Индии не
шибко популярен. Спорт номер один - крикет, на котором помешана вся страна.
Если по телевизору одновременно показывают футбольную Лигу чемпионов и крикет,
все без исключения местные футболисты предпочтут крикет. Даже я вскоре стал
потихоньку разбираться в этой игре, чем-то смахивающей на бейсбол и русскую
лапту. В Калькутте 150-тысячный стадион на крикете битком! Хотя матчи
начинаются обычно в 10 утра и с коротким перерывом продолжаются до 10, а иногда
и 12 вечера. И никто не расходится! |
- В Индии в дебютный сезон я стал чемпионом. А во втором - серебряным
призером. Постепенно освоился, но на первых порах был в шоке. Везде толпы
людей, густой смог, грязь и жуткая антисанитария. На улицах рядом с кафе и
закусочными стоят колонки с водой, где многие спокойно умываются и чистят
зубы... В первый же день я позвонил жене: "Скоро приеду. Наверное,
послезавтра". Она утешает: "Да ладно, привыкнешь". А я говорю: "Таня, не греши.
Иначе в следующей жизни обязательно попадешь в Индию"... В город без надобности
старался не выходить. Уже в 10 утра приезжал домой с тренировки, так что
свободного времени было навалом. Читал книжки, смотрел телевизор. Даже
рестораны не посещал. Еду мне готовил повар, которого специально выделил клуб. |
- Помню, прочитал много лет назад в "Футбол-Хоккее" интервью легендарного
Виталия Раздаева. На вопрос журналиста, как же удалось поиграть до сорока с
лишним лет, он ответил: "Прежде всего благодаря соблюдению режима". Хотя в
футбольном мире всем было известно, как Раздаев его соблюдал... Так вот, я
никогда заядлым режимщиком не был. По молодости, бывало, всю ночь водку
глушишь, а утром, как огурчик, выходишь на тренировку. Здоровья-то вагон. Но с
возрастом начинаешь понимать, что, если хочешь задержаться на поле подольше,
надо уметь себя контролировать. Особенно за границей, где игроки предоставлены
сами себе. |
- На закате карьеры многих страшит неизвестность. Но я за свое будущее
спокоен. С руководством "Пахтакора" уже договорились, что остаюсь в команде
тренером. А если почувствую - не мое, возможно, попробую себя в качестве
футбольного менеджера или агента. Есть, правда, у меня и другая мечта - открыть
детскую футбольную школу. Обожаю смотреть, как мальчишки гоняют мяч. За их
баталиями во дворе могу наблюдать часами. Я без футбола уже не могу. Честно
говоря, порой с ужасом вспоминаю, что грезил когда-то военной службой. А той
женщине, которая на медкомиссии поставила крест на моих надеждах поступить в
Суворовское училище, - низкий поклон и огромное спасибо. Нет, недаром говорят:
все, что ни делается - к лучшему... |
Александр КРУЖКОВ
| Ташкент - Москва
|
|
© При использовании материалов газеты ссылка на "СПОРТ-ЭКСПРЕСС" обязательна. |
|