|
Дефицит кинопленки становится все более острым. Совет директоров ПО «Копирфильм» дает сигнал «SOS!», выступая в печати с открытым письмом в адрес министров соответствующих ведомств. Письмо опубликовано от имени трудовых коллективов кинокопировальной промышленности
В открытом письме констатируется агония кинофотопроизводства[1]. Первые серьезные перебои с кинопленкой начались почти одновременно с перестройкой. Уже в сентябре 1987 г. председатель Госкино СССР Александр Камшалов, выступая на ТВ, вынужден был пуститься по этому непонятному для массовой аудитории поводу в подробные объяснения[2]. Главная ответственность за кризис была возложена на Госприемку, которая в те времена торжественно вводилась по всей стране в порядке «борьбы за качество». Не избежали общей участи и основные отечественные производители кинопленки — шосткинская «Свема» и казанская «Тасма»[3], хотя для любого специалиста было очевидно, что выявить должным образом наличие в пленке брака (пятен, расслоений, искажений цветопередачи и пр.) возможно лишь после съемки и проявки. Тем не менее, госприемочная комиссия, пользовавшаяся некими условными техническими критериями, выявила в годовом объеме продукции 20% нестандарта — сократив тем самым ее выпуск практически на пятую часть. Именно это — по утверждению руководителей Минхимпрома[4], а вслед за ними руководителей Госкино СССР — и привело к дефициту. Отсутствие пленки затормозило работу 40% съемочных групп, а также тиражирование уже готовых фильмов (в частности, именно им были мотивированы задержки с печатью копий таких картин, как Покаяние и Легко ли быть молодым?).
В 1989 г. кинокопировальные предприятия недополучили от Минхимнефтепрома — которому были подведомственны заводы, производящие кинопленку, — 51 млн м цветных кинопленок. В 1990 г. кризис — как с негативными, так и с позитивными пленками — продолжает нарастать, что одним только введением Госприемки объяснять более невозможно[5].
Предпосылки крушения отечественного производства кинопленки вызревали в течение не одного десятка лет. В славные годы «индустриализации всей страны» становление этого производства было осуществлено, как тогда было принято, в рекордные сроки и вполне на уровне мировых стандартов. Проектирование первой в стране фабрики кинопленки началось в 1931 г. Уже в мае 1936 г. в Казани была получена первая партия продукции. В 1940-е —1950-е гг. отечественная черно-белая пленка практически не отличалась от зарубежной (чему способствовало в том числе трофейное немецкое оборудование, вывезенное с заводов «Agfa» после войны). В 1960-е гг., при переходе на цвет, соответствие западному уровню еще сохранялось, но ровно до тех пор, пока на рынок не пришли пленки нового поколения — «Kоdаk», «Аgfа» и «Fuji». Процесс их совершенствования шел по двум направлениям: увеличивалось количество поливаемых слоев, включая фильтры и защитные маски (общее количество слоев доходило до 10–20), а также уменьшалось зерно при увеличении чувствительности пленки. Современные научно-технические разработки, активно внедряемые на Западе (в частности, использование плоских кристаллов азотнокислого серебра и многослойных экструдеров), либо вовсе не находили себе места в отечественном производстве, либо применялись со значительным опозданием. В работе использовалось все то же, давно устаревшее «трофейное» оборудование, которое воспроизводилось отечественными заводами — с небольшими усовершенствованиями и многими потерями. Существенно отличался и подход к исходным материалам (в производстве кинопленки задействовано около 360 компонентов). В частности, для приготовления фотожелатина, качество которого обеспечивается использованием строго определенных костей, у нас шел «вал». При производстве триацетатного волокна, основы пленки, как «Kоdаk», так и «Fuji» использовали специальный хлопок — собранный в определенное время ручным способом и имеющий волокна определенной длины. У нас в ходу был более дешевый машинный способ сборки — после химического опрыскивания. Отсутствие качественных красителей и реактивов еще более усугубляло ситуацию, при которой о конкурентоспособности отечественной кинопленки приходилось только мечтать[6]. В СССР она всегда являлась побочным продуктом военной индустрии. Для военных нужд и исследований в области космоса у нас производилась и сверхчувствительная (до 1000 ед.) пленка — но внедрение передовых технологий в массовое производство было невозможно из-за органических пороков плановой системы хозяйствования, а кроме того, требовало немалых капиталовложений, на которые государство не было готово[7]. Посему существовавшие уникальные разработки отечественных кулибиных оставались лабораторными экспериментами, имевшими весьма узкое применение.
Отечественные кинематографисты, между тем, работали с пленкой, высокая вероятность брака которой вынуждала снимать по 8–10 дублей, что было загодя утверждено соответствующими нормативами. Из-за неравномерности фабричного полива приходилось подбирать особый режим едва ли не для каждой коробки (из 20–30 отпущенных на съемку). Постоянная борьба — с царапинами, кислотными пятнами, с потерей цветовых компонентов — являлась печальной составляющей профессии советского оператора[8]. Дабы стимулировать трудящихся к работе с отечественной продукцией, в 1980-х гг. Госкино и Минхимпром установили приз «За лучшее использование цветных негативных пленок отечественного производства», в разное время вручавшийся на фестивалях лучшим операторам — Александру Антипенко, Вадиму Юсову, Леониду Калашникову, Владимиру Нахабцеву. Приз вызывал смешанные чувства к его обладателям — от восхищения их мастерством до сострадания к их мучениям — и, вероятно, потому вскоре был упразднен.
Естественно, что заветной мечтой каждого советского режиссера и оператора была импортная пленка, первые закупки которой пришлись на 1974 г. и далее составляли 100–150 тыс погонных метров в год (в 1986 г. — уже 1 млн м). Она доставалась лишь избранным, и то не в полном объеме[9]. Как правило, режиссерам приходилось комбинировать, приберегая заветную коробку «Kоdаk» для самых ответственных сцен. Но даже при работе на «Kоdаk» качество проявки и печати позитивных копий оставляло желать лучшего[10].
К концу 1980-х гг. положение становится патовым: отечественная кинопленка перестает отвечать потребностям советской киноиндустрии — не только качественно, но и количественно. Несмотря на острый дефицит валюты, объемы закупок импортной пленки неуклонно увеличиваются[11], а финансирование собственного производства, соответственно, неуклонно сокращается[12]. Но если импорт негативной пленки в скором будущем станет тотальным, то позитивную пленку — в необходимом копирфабрикам для тиражирования фильмов объеме — не будут способны поставить и все вместе взятые зарубежные компании (ни одна страна мира не печатает такого количество копий, как СССР).
Постоянные простои из-за отсутствия сырья и необеспеченности валютными фондами для его закупки за рубежом и становятся причиной публикации открытого письма совета директоров производственного объединения «Копирфильм» — отчаянного воззвания к руководящим инстанциям. В 1990 г. потребности советского кинематографа в цветной позитивной пленке оцениваются в миллиард метров, из которых получена лишь половина. Крупнейшие кинокопировальные фабрики в Киеве, Рязани и Новосибирске больше простаивают, чем работают, а представители кинопрокатных организаций сталкиваются с новой для них проблемой — купленные ими фильмы печатать не на чем. Из трех поставщиков позитивной кинопленки — «Свема», «Тасма» и «ОRWО» (ГДР) — лишь последний выполняет свои обязательства по поставкам с немецкой пунктуальностью. Однако их доля составляет незначительную часть общего объема — 10%. Оба советских поставщика работают с перебоями, причин чему несколько — собственные производственные проблемы, разлад в системе Минхимнефтепрома СССР, нехватка конвертируемой валюты для закупки ряда зарубежных химикатов и растворителей.
После распада СССР Казанское ПО «Тасма» вообще прекратит выпуск киноматериалов. Экономические отношения с украинским НПО «Свема» — увеличившим расценки на свою продукцию практически до уровня ведущих зарубежных фирм — не сложатся. Обеспечение киноорганизаций, осуществляющих производство и прокат кинофильмов по договорам с Госкино РФ, станет целиком производиться путем закупок последним цветных негативных, контратипных и позитивных кинопленок у французской фирмы «Kоdаk-Pathe», бельгийской «Аgfa-Gevaert» (до конца 1996 г.) и японской «Fuji» (с 1996 г.). В 1994—1995 гг. Госкино сделает попытку организовать работы по возобновлению производства отечественных кинопленок. Будет обсуждаться несколько проектов реорганизации производства (на базе КПО «Тасма», московского НИИхимфотопроекта и ОАО «Компания Славич», г. Переславль-Залесский). Реализация предлагаемых проектов, оцениваемая в 40 млрд рублей, позволила бы России сохранить собственное производство одного из наукоемких видов продукции и защитить внутренних потребителей (кинематография, медицина, здравоохранение, оборонный комплекс и др.) от ценового диктата зарубежных фирм. Однако Минфин России не сочтет возможным поддержать инициативу Госкино и ряда других министерств и ведомств.
Инна ВАСИЛЬЕВА
Новейшая история отечественного кино. 1986-2000. Кино и контекст. Т. V. СПб, Сеанс, 2004
[1] ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО
Министру культуры СССР Николаю Николаевичу ГУБЕНКО,
министру химической и нефтеперерабатывающей промышленности СССР Николаю Васильевичу ЛЕМАЕВУ,
министру электронной промышленности СССР Владиславу Григорьевичу КОЛЕСНИКОВУ,
председателю Государственного комитета СССР по кинематографии Александру Ивановичу КАМШАЛОВУ
Уважаемые товарищи!
Шесть кинокопировальных фабрик, входящих в производственное объединение «Копирфильм», являются крупнейшими в стране поставщиками фильмокопий и видеофонограмм на кассетах территориальным киновидеообъединениям и в торговую сеть. Нами изготавливается и большая часть киновидеоматериалов для зарубежных заказчиков. (….) Мы всегда испытывали сложности с обеспечением наших предприятий основным сырьем — кинопленкой и видеокассетами. Но результаты деятельности монополистов по выпуску этой продукции — предприятий Министерства химической и нефтеперерабатывающей промышленности и Министерства электронной промышленности — в 1989 г. и в начале 1990 г. иначе как катастрофой мы назвать не можем. Постоянные простои из-за отсутствия сырья и необеспеченность фондами на сырье под утвержденный план вынуждают нас в очередной раз приступить к свертыванию производства и сокращению квалифицированных кадров. И это происходит в период, когда мы завалены заказами, кинотеатры и видеотеки стонут от дефицита фильмокопий и видеофонограмм по новым фильмам, но зато планомерно расширяет свою деятельность незаконный рынок и прокат фильмов, контрабандой завезенных из-за рубежа.
Уважаемые товарищи министры! (…)
Мы просим вас, используя ваш личный авторитет и права министров, сконцентрировать усилия ваших специалистов с целью увеличения производства кинопленки и видеокассет, а если это нереально, то выступить с предложением о закупке их за рубежом.
Если мы с вами эти задачи в кратчайшие сроки не решим и начнется сокращение поставок фильмокопий и видеофонограмм на кассетах в кинотеатры и фильмотеки страны, то проиграют миллионы зрителей, а выиграют только представители пресловутого «черного киновидеорынка».
[2] «Вопрос о количестве и качестве кинопленки. Пленки у нас мало. Потребности — 950 млн погонных метров, выделяют 789 млн метров в этом году. Но самое главное — качество этой кинопленки. Наши операторы не могут на ней работать. Мы штрафуем Министерство химической промышленности и их Всесоюзное объединение «Союзхимфото» — за 8 месяцев этого года уже на 1 млн рублей. Введена Госприемка, это дело хорошее. И в Шостке (Украина) и на «Тасме» в Казани введена Госприемка. Это дело перспективное, нужное, но… Теперь у нас нет ни хорошей, ни плохой пленки. Положение тяжелое. За 8 месяцев этого года недопоставки составили миллион метров негативной пленки. Что это такое? Много или мало? 20 тыс метров пленки нужно на один фильм. Это значит, 60 съемочных групп находятся сегодня в тяжелом положении — 60 фильмов из 150, которые мы делаем» (из интервью с Александром Камшаловым в прямой телевизионной передаче «Проблемы — поиски — решения», 1987, 18 сентября).
[3] «У нас была норма 2 % брака. И тут, пожалуйста, Госприемка! Что это было такое? Взяли из коллектива самых лучших специалистов-коммунистов и назначили им систему премирования в зависимости от выявляемого брака. Так сложилась парадоксальная ситуация: они, члены Госприемки, оказались напрямую заинтересованы в увеличении количества брака и практически принуждали нас списывать пленки вполне сносного, обычного для нас качества в разряд некондиционной продукции» (из интервью с Анатолием Чубаровым, главным инженером фабрики «Свема»).
[4] «Министр химической промышленности Юрий Беспалов ответил на обращение ведущих режиссеров и операторов киностудии «Мосфильм». Недопоставка кинопленки в конце 1986 г. и I квартале 1987 г. была связана с ужесточением требований к ее качеству в условиях госприемки. В настоящее время в ПО «Свема» приняты меры по стабилизации производства негативных пленок. Усилен авторский надзор со стороны разработчиков ГосНИИхимфотопроекта, организован контроль за выполнением плана поставок со стороны «Союзхимфото». Совместно с «Мосфильмом» разработан и согласован график восполнения недопоставок кинопленки» (МН, 1987, 5 июля).
[5] «Ажиотаж на самом деле возник из-за того, что у нас были срывы по качеству, которые становились поводом, чтобы заказывать в 2–3 раза больше пленки, чем было действительно нужно и чем позволял наш технологический уровень. Кроме того, «Беларусьфильм» в этот период брал у нас пленку в бешеном количестве, чтобы продавать в Польшу за валюту» (из интервью с Анатолием Чубаровым).
[6] «На «Прошу слова» Панфилову выделили несколько коробок «Кодака» (он мог бы все снимать на «Кодаке», но сам отказался, испугался, что здесь гораздо меньший коэффициент (1: 3), то есть нельзя снимать больше трех дублей). Когда снимали во Владимире, у нас еще оставался кусок «Кодака». Задача: общий план лыжников на фоне Успенского собора, состояние предрежима, которое переходит в еще большую темноту. Вначале снимаем на пленке «ДСДФ», следующее состояние на гэдээровской «НЦ». Проявляем: все в темноте, зерно, лыжники абсолютно одинакового цвета. Проявляем «Кодак» — у каждого лыжника свой цвет костюма, играет купол собора. После этого Панфилов снимал уже только на «Кодаке» (из интервью с оператором-постановщиком Александром Антипенко).
[7] «Чиновники Министерства химической промышленности и Госкино старались как-то работать над проблемой качества кинопленки. Я помню, мы даже встречались с Рашидовом, просили, чтобы нам выделили специальный совхоз в Узбекистане, который бы вручную собирал хлопок. Но даже если бы это было осуществлено, мало что изменилось бы. Нужен был комплексный подход по усовершенствованию всей необычайно сложной, многосоставной цепочки производств» (из интервью с Владимиром Егоровым, сотрудником НИКФИ).
[8] «Наши умельцы разработали особый метод предварительной засветки цветных отечественных пленок. Тем самым удавалось побороть немножко грубость их цветопередачи, хотя, конечно, при этом гасилась чувствительность. Вообще это был живой очень процесс: специальными фильтрами пользовались, чтобы облагородить цветопередачу, придумывали всякие внутренние способы художественной организации кадра — выборочную цветовую работу внутри него делали, когда в зависимости от свойств пленки решался цвет костюма, цвет грима, цвет стен. Советская пленка провоцировала сделать ее саму как бы участницей художественного процесса. А «Кодак», он «Кодак» и есть, он диктует свои правила» (из интервью с режиссером Александром Сокуровым).
[9] «На «Ленфильме» две-три из 20 картин получали всего по три, по четыре коробки. На студию всего-то приходило около десяти коробок «Кодака». В то время, как на один фильм необходимо 20–30 коробок негативной пленки. «Кодак» использовали только для выборочных, сложных эпизодов. Мы в «Скорбном бесчувствии» снимали на нем сцену, где требовалась высокая чувствительность, где не было достаточного количества осветительных приборов. Русской пленки необходимой чувствительности не существовало вообще, потому мы смогли вымолить несколько коробок. Конечно, московские кашалоты получали «Кодак» в несопоставимо больших количествах, чем в Ленинграде и тем более в других городах, куда всегда доходили только ошметки» (из интервью с Александром Сокуровым).
[10] «Надо сказать, что оборудование наших копирфабрик было приспособлено только под отечественную пленку. Оно не позволяло на должном уровне использовать «Кодак», и уровень работы с ним был очень низок. Я сам знаю много случаев, когда на копирфабрике запарывали кодаковские копии и гробили хорошую импортную пленку» (из интервью с Анатолием Чубаровым).
[11] «А.Камшалов: «Думаю, что уже в будущем году примерно 40–50 % игровых фильмов мы будем снимать на пленке зарубежного производства». Сообщение Камшалова вызывает бурные аплодисменты» (из стенограммы встречи Александра Камшалова и Элема Климова с кинематографистами, 1987 г. // Информационный бюллетень, 1988, № 1–2).
[12] «В 1986 г., еще до всего этого развала, когда наши фабрики выпускали 130 наименований пленки, Госкино начало активно расширять закупки западных пленок, что естественно сокращало приток средств в отечественное производство — кризис был вызван этим, а не введением Госприемки» (из интервью с Михаилом Щедринским, бывшим главным технологом к/с «Ленфильм»).
|
