25 мая исполняется 60 лет Олегу Далю

       Мне кажется, мужчину делают две вещи: серьезное отношение к профессии и нежное — к женщине.
       Олег Даль серьезно относился к своей профессии. Однажды записал в дневнике: «Как стать единственным? Где неповторимость? В чем она?»
       Наверное, так и не узнал этого. Но неповторимым и единственным — стал.
       В театральном училище студентам предложили этюд: вы застряли в лифте... Кто-то изображал беспокойство, кто-то хохмил. А Даль описался. Не понарошку — реально.
       Из дневниковой записи 1972 года: «Писатель — как священник... Даже если ваш отец умирает — и вы с разбитым сердцем стоите у его постели, то и тогда вы должны запоминать каждую мелочь, как бы это ни было больно». Все это сказал Хемингуэй, и, если заменить в его словах «писатель» на «артист», все это точно отнесется к моей профессии. Это верно и честно, и в этом нет ничего героического и тем более сверхъестественного».
       «Что есть — ТЕАТР?» — спрашивал он себя.
       И отвечал:
       «РАЗНОСТЬ ТЕМПА И РИТМА».
       «Почему мы узнаем о ритме только в момент его слияния, столкновения с темпом?
       Можно ли играть Ритм?
       Или его можно только ощущать?
       Как его найти и ощутить?
       Не поможет ли в данном случае ТЕМП?
       То, что эти два явления взаимосвязаны, в этом нет сомнений.
       Грубо говоря, ТЕМП —ФОРМА, РИТМ — СОДЕРЖАНИЕ.
       ...Нужен пример. Опыт. Жизнь. Практика».
       У него была жизнь. И — опыт обдумывания. Он знал, что такое глубокая печаль и глубокий звук. Он падал в них, как в глубокий колодец...
       Отсюда его неповторимость и единственность.
       И как следствие — одиночество.
       Он был безнадежно одинок в своей профессиональной среде.
       Как говорит А.К.М.: «Пища для гения готовится на кострах одиночества».
       По поводу гения прощения не прошу, у каждого — свое представление о гениальности. А вот костер одиночества, на котором жарился Олег Даль, был страшный...
       В конце июня 1979 года записал в дневнике молитву:
       «Господи, дай мне душевный покой, чтобы принимать то, чего я не могу изменить, мужество изменять то, что могу, и мудрость — всегда отличать одно от другого!»
       Где-то за полгода до смерти Высоцкого сказал: «Сначала уйдет Володя, а потом я...»
       Высоцкого не стало в июле 1980 года, а Даля — 3 марта 1981-го.
       Запись октября 1980 года:
       «Стал думать часто о смерти.
       Удручает никчемность.
       Но хочется драться. Жестоко.
       Если уж уходить, то уходить в неистовой драке.
       Изо всех оставшихся сил стараться сказать все, о чем думал и думаю.
       Главное — с д е л а т ь ! ! !»
       Однако при всем своем серьезном отношении к профессии Олег Даль жил не только ею. Он знал: жизнь есть дом. И когда женился на Лизе Эйхенбаум, то стал очень домашним человеком.
       Он любил свою жену Лизу. А свою тещу Ольгу Борисовну (дочь выдающегося филолога Бориса Михайловича Эйхенбаума) нежно звал Олечкой.
       В 1979 году Ольга Борисовна написала отцу «письмо без адреса». (Отец умер в 1959 году.)
       «А сейчас ее (Лизин) муж — человек, которого ты полюбил бы очень. Он талантлив, красив, музыкален, он интересен и сложен, и... к сожалению, он пьет.
       ...Ты очень беспокоился: что с ней (Лизой) будет? Она очень хороший человек и в конце концов после бурь и метаний нашла то, что ей было нужно: свой дом, который она очень любит, и мужа, которого очень любит. А я люблю их обоих».
       И Лиза, и Ольга Борисовна после смерти Олега тосковали страшно. Ольга Борисовна никак в толк взять не могла: она, старый человек, блокадница, пережила своего молодого зятя. В 39 лет умер.
       Даже до первого юбилея не дожил.
       А 8 августа 1999 года ушла из жизни и Ольга Борисовна. Как-то легко ушла, не обременяя дочь своими болезнями, мучениями, тревогами.
       Как жила — так и умерла.
       А еще через год, в июле 2000 года, Елизавета Алексеевна Даль стала хлопотать о памятнике маме.
       На Новодевичьем ей сказали: давайте 5 тысяч долларов, с этого и начнем разговор. Вдова Олега Даля живет только на пенсию. У нее и тысячи долларов не было, не то что пяти. Для нее и сто долларов — большие деньги.
       Короче, буквально на другой день она пришла к родным могилам. (Олег Даль и его теща похоронены рядышком друг с другом, на Ваганьковском кладбище.) Положила цветы, посидела, помолчала. А уходя — наткнулась на конторку. «Вроде бы тут можно памятник маме заказать», — подумала она и толкнула дверь.
       Показала фотографию могил, спросила, сколько будет стоить памятник... Она не представилась, не сказала, чья вдова. Но на фотографии был виден памятник Олегу Далю и могила мамы.
       Что-то произошло с рабочими, когда они поняли, о ком идет речь. Что-то с глазами произошло. С выражением лиц. Даже спины стали прямыми.
       Тут же серьезно и вдумчиво стали выбирать памятник. Остановились на белом мраморе. Взяли — вы не поверите! — всего 3 (три) тысячи рублей. Выдали квитанцию. Сказали, что позвонят через две недели.
       Это было в воскресенье.
       Позвонили во вторник. Через день!
       Лиза пришла. Чудо-памятник стоял у ограды. Кладбищенские рабочие были одеты в выглаженные черные костюмы. («Чуть ли не в смокинги», — сказала мне Елизавета Алексеевна.) «Нравится?» — спросили рабочие. «Очень!» — ответила растроганная Лиза. «Тогда через два дня приходите, когда все после установки подсохнет», — сказали рабочие. Церемонно и торжественно.
       Через два дня Лиза пришла на кладбище. И увидела: памятник маме удивительно гармонирует с памятником Олегу. Большой, из сибирского гранита, Олегу и маленький, из белого мрамора, маме.
       Такими они и в жизни были: высокий и маленькая.
       «И знаешь, что меня еще потрясло? — сказала Елизавета Алексеевна. — На мамину могилу рабочие положили букет васильков. Год почти прошел, а я эту историю с памятником забыть не могу. Все случилось так легко, быстро, недорого. И — очень деликатно.
       Я не знаю имен тех рабочих, больше никогда их не видела. Но уверена: они это сделали для Олега. Без пышных слов. Просто сделали — и все».
       
       Зоя ЕРОШОК
       24.05.2001