Шри Ауробиндо
Из предисловия к "Очеркам Гите"
Истина единая и неделимая, от которой все прочие проистекают, в свете которой все прочие обретают свое действительное место, смысл и истолкование, будучи абсолютной и всеобъемлющей, не может быть обнаружена во всей ее полноте и многосторонности в какой бы то ни было единственной философии или Писании или изречена раз и навсегда каким-либо одним учителем, мыслителем, пророком или Аватарой. И мы не отыщем ее, если наше на нее воззрение сопряжено с нетерпимым исключением истины, лежащей в основе других систем; ибо страстное отвержение означает, что мы просто не в состоянии дать оценку и объяснить. Во-вторых, эта Истина, будучи единой и вечной, тем не менее, обретает выражение во времени и через человеческий ум; поэтому каждое Писание необходимо содержит в себе два элемента: один временный, преходящий, принадлежащий идее эпохи и страны, ее породившей, другой - вечный и непреходящий, применимый во все времена и во всех странах. Кроме того, в утверждении об Истине приданная ему форма, система и упорядоченность, метафизический и интеллектуальный склад, точность выражений обычно подвергаются многообразным превратностям времени и теряют свою первоначальную силу; ибо человеческий интеллект непрерывно модифицируется; постоянно разграничивая и сводя воедино, он постоянно вынужден сдвигать свои разграничения и перестраивать свои синтезы; он всегда покидает старое выражение и символ ради нового или, если использует старые, так изменяет их коннотации или, по меньшей мере, их точное значение и связь, что мы никогда не можем быть совершенно уверены в том, что древняя книга такого рода понимается нами в том смысле и духе, каким она обладала для современников. Совершенную ценность имеет то, что, помимо этого являясь универсальным, было испытано, пережито и увидено видением, более высоким, нежели интеллектуальное.
Я полагаю поэтому маловажным извлечение из Гиты ее точных метафизических коннотаций, как понимались они людьми того времени, - если такое извлечение вообще возможно. То, что оно невозможно, показывают расхождения в оригинальных комментариях, которые на нее писались и по-прежнему пишутся; ибо все они согласны в том, что каждый не согласен со всеми другими, каждый находит в Гите свою систему метафизики и свое направление религиозной мысли. И даже самые кропотливые и беспристрастные ученые изыскания и самые блестящие теории исторического развития Индийской философии не спасут нас от неизбежной ошибки. То, что мы можем с пользой искать в Гите - это насущные главные истины, которые она содержит, в отвлечении от их метафизической формы; извлекать из нее то, что может помочь нам или всему миру представить их в наиболее естественной и живой форме и выражении, которое мы только сможем найти и которое окажется соответствующим умонастроению и полезным для духовных нужд нашей сегодняшней человечности. Без сомнения, в этой попытке мы можем привнести значительную долю заблуждения, рожденного нашей индивидуальностью и идеями, которыми мы живем, как это делали до нас и более великие, но если мы погрузимся в дух этого Писания и, что самое важное, если мы постараемся жить в этом духе, мы можем быть уверены, что найдем в нем действительную истину - в той мере, в какой мы способны воспринять духовное влияние и реальную помощь, которые мы лично собирались из него извлечь. А это, в конце концов, то, ради чего написаны все Писания; прочее - академическая дискуссия и теологическая догма. Только те Писания, религии, философии, которые могут постоянно так обновляться, а существо их непреходящей истины - непрерывно переоформляться и развиваться во внутренней мысли и духовном опыте развивающейся человечности, продолжают сохранять живое значение для человечества. Прочее остается как памятники прошлого, но не имеет действительной силы и жизненного импульса к будущему.
Перевод Евгения Горного