ПУЛЬС ИЗРАИЛЯ

Леонид КЕЛЛЕР (Израиль)

Мерхавия

Чтобы добраться до главной достопримечательности этого старомодного поселка — так называемого Большого двора, поднимаюсь по асфальтированной дорожке. Из находящегося по правую руку помещения доносится голос Аллы Борисовны. Нет, это не галлюцинация: русский ресторан в израильской глубинке!

Сто лет назад, на заре ХХ века, в заповедном уголке Изреэльской долины существовал небольшой арабский поселок Фула, построенный на том месте, где в древности высилась крепость крестоносцев La Feve.

Переговоры о покупке еврейскими поселенцами 120000 дунамов земли в долине Изреэли начались еще в 1891 году. Иегошуа Ханкин, представлявший барона Ротшильда, пытался склонить к сделке жившего в Бейруте эфенди Сурсука — одного из богатейших людей нашего региона. Путь к сердцу Сурсука оказался тернистым. В конце концов, поселенцам удалось получить разрешение на покупку участка площадью 9500 дунамов, а не 120 тысяч, как того хотелось Ханкину и барону Ротшильду. Финансировал покупку банк «Англо-Палестина», а также Элиягу Блюменфельд — состоятельный российский еврей.

Он-то и стал одним из основателей мошава Мерхавия.

Оставалась самая малость — найти людей, готовых обжить купленный с такими трудностями участок. Еще во время переговоров с эфенди и турецкими чиновниками Иегошуа Ханкин попросил организацию «Ха-Шомер» собрать группу рабочих, которые будут направлены на год в долину Изреэли, чтобы заселить землю, а заодно обеспечить ее охрану.

Предложение Ханкина было встречено в штыки: до сих пор члены «Ха-Шомера» занимались только охраной выкупленных у арабов участков, обрабатывали же землю другие люди. В Хайфе, на квартире Мани и Исраэля Шохата, состоялось собрание. После долгих препирательств Ханкину удалось уговорить членов правления «Ха-Шомера»: был составлен список тех, кто обоснуется в деревне Фула.

11 ноября 1910 года Ханкин в сопровождении членов «Ха-Шомера» Натана Брегмана (Цви Надава), Игаля Элиовича и Ицхака Надава поднялись на холм Фула, чтобы самим фактом своего присутствия заявить: «Отныне мы здесь хозяева».

Несколько дней спустя к охранникам присоединились еще пятеро товарищей. Они занялись подготовкой к приему репатриантов. Точь-в-точь как в наши времена! С одним лишь отличием: в те далекие годы евреи могли только мечтать о возрождении своего национального государства…

Обосноваться на месте оказалось непростой задачей: первопоселенцы столкнулись с рэкетирами из дженинского семейства Абдул Хади и шейха Саида из соседней деревушки Сулам. Сообразительные арабы предложили сделку: деньги в обмен на «крышу». А по-простому — протекцию. Евреи «тактично» отказались. Тогда в наступление пошел турецкий подданный — чиновник из Назарета. В отличие от местных арабов, облеченный властью имперский служащий средств не выбирал: то и дело на холм Фула являлись полицейские, якобы желавшие удостовериться, что новые хозяева не нарушают закона.

Это был настоящий шантаж.

Чудом Ханкину удалось погасить пожар, грозивший перерасти в настоящую интифаду.

Когда на место прибыли первые поселенцы и выкопали колодец, из которого надеялись с помощью водокачки черпать питьевую воду, выяснилось, что вместо воды земля долины Изреэль выдает грязное месиво. Пришлось откупить у арабов водокачку.

К 1911 году на земле Эрец-Исраэль был создан первый кооператив, который возглавил Шломо Дик. В отличие от коллективистов-киббуцников его члены руководствовались принципом: «От каждого — по способностям, каждому — по труду». В считанные годы земля, казавшаяся арабам абсолютно мертвой, стала плодоносить.

Первая мировая война не обошла стороной Мерхавию: часть повозок членов кооператива и продовольствие были конфискованы для нужд армии. За войной последовала засуха, нашествие крыс, эпидемии холеры и малярии…

Крайне трудным выдался переходный период, предшествовавший установлению в Палестине режима британского мандата. Членам кооператива пришлось принять большую группу евреев, изгнанных после погромов из Яффо.

Светлую ноту в жизнь Мерхавии внесли летчики баварского полка № 304. Прямо на полях кооператива был построен аэродром для 12 двукрылых самолетов-разведчиков «Ромплер», с борта которых велись фотосъемки вражеских объектов. Снимки, сделанные баварскими летчиками, впоследствии вошли в историю: то были первые фотографии всей территории Эрец-Исраэль…

Бравые баварские пилоты искренне симпатизировали молодым красавицам-еврейкам. До сих пор в Мерхавии живут легенды о разбитых баварских и еврейских сердцах. Впрочем, легенды легендами, но стоило лишь соседям-арабам попытаться напасть на еврейское поселение, как немецкие самолеты взмыли в воздух. Больше в Мерхавию арабы не совались. По крайней мере, до тех пор, пока там действовал военный аэродром.

Новые проблемы встали перед кооперативом по окончании Первой мировой войны, когда дело дошло до справедливой оплаты труда. За 7 лет существования хозяйства чисто капиталистического толка люди успели пережениться, в молодых семьях появились дети, из-за чего многим женщинам пришлось оставить работу. И если зарплата руководства составляла 300 франков в месяц, то заработок рядового рабочего не превышал 30 франков. Выжить семье на такие деньги было невозможно. Среди обитателей Мерхавии происходило расслоение: холостяки преуспевали, а семейные не сводили концы с концами.

В результате всего этого вскоре после окончания Первой мировой войны завершилась и короткая история первого в Эрец-Исраэль кооператива: в 1918 году он распался.

До 1929 года жизнь в этом райском уголке едва теплилась: часть людей перебралась в город, другие примкнули к окрестным киббуцам. В 1929 году в Мерхавию прибыла группа членов организации «Ха-Шомер ха-Цаир» и основала на месте бывшего кооператива типовой социалистический киббуц.

В 90-е годы ХХ века, когда стало ясно, что киббуцная идея потерпела фиаско, силами новых репатриантов из бывшего Советского Союза был восстановлен амбар, в котором первые отечественные кооператоры хранили зерно. В настоящее время бывший амбар является популярным туристическим центром, посетители которого могут не только узнать много нового о первом в стране кооперативе, но и посмотреть кинофильм о его волнующей истории.

А мне о Мерхавии поведал ветеран киббуца Дорон Мор — человек, наделенный не только энциклопедическими историческими знаниями, но и искрометным чувством юмора.

Говоря откровенно, писать об Изреэльской долине очень сложно: перед ее красотой и величием бессильны все слова. Даже сейчас, на пороге затяжного 9-месячного лета, когда трава уже выгорела и поблекла, палитра этого заповедного уголка остается столь яркой и разнообразной, что впору пригласить сюда всех левитанов земного шара. Пусть окунут свои кисти в звонкую тишину полей, в голубизну бездонного неба, в золото колосьев и пишут, пишут, пишут…