Глава из книги Марии Борисовны Мульяш "С любовью к Вам! Ваша Муся"
Валерию Леонтьеву посвящена 25 глава этой книги.

Но прежде – немного об авторе:
В мире шоу-бизнеса Мария Борисовна Мульяш – Звезда первой величины. Человек уникальной преданности своему делу, «талисман» российской эстрады. Она – бессменный организатор и редактор концертных программ Государственного Центрального зала «Россия», где работает тридцать лет, со дня открытия этой первой концертной площадки страны.

Федор Чеханков

Глава 25. Рядом с Зевсом.

С Валерой Леонтьевым я познакомилась в Ялте на Всесоюзном конкурсе. Он пел тогда "Памяти гитариста" Д. Тухманова. Публика принимала его на "ура", и, конечно, я сразу поняла, какое интересное явление послала судьба нашей небогатой явлениями эстраде.

Я сразу пригласила его принять участие в наших концертах, и он как-то очень непосредственно выразил свою радость по этому поводу. Правда, уже тогда меня поразили грустные глаза молодого артиста, выражение которых резко контрастировало с тем, что он делал на сцене, доводя до абсолюта любую исполняемую песню и физический рисунок своего персонажа на эстраде.

А персонажей у него не счесть и все они, как "алмазы в каменной пещере" и "жемчужины в море полуденном". Вот так высоко оцениваю я все, что сделал на нашей эстраде Валерий Леонтьев.
Его актерская палитра ярка и многоцветна: он любит использовать цирковые приемы, и уверена, что если бы он не избрал хозяйкой своей судьбы Песню, то стал бы обязательно замечательным клоуном или акробатом.

Упорство, смелость, трудолюбие плюс мужская красота, актерский талант и дар среди сотен песен найти свою, созданную только для него. Сейчас он в фаворе и славе! Для него пишут лучшие наши композиторы, его имя собирает тысячные аудитории зрителей!

Этот парень из Коми достиг самой высокой точки Олимпа и там ему уютно и комфортно! Там, рядом с Зевсом, он свой по праву... и надолго.
Но глаза у него так и остались грустными...

Я помню, как вдохновенно играл он Джордано в одноименной рок-опере Лоры Квинт. Тогда глаза артиста брали в полон весь зал. В них было всё: тоска, любовь, мука за людей – и надежда.
Когда сейчас смотрю на этого человека, он ассоциируется у меня с образом, который тогда создал на сцене Зала... Джордано – мечущийся борец... поэтическая личность и одинокий человек.

Жаль, что наш "Джордано" не стал для Леонтьева трамплином в смежные сферы искусства... скажем, в театр, и я поражаюсь слепоте киношников, способных проглядеть такой типаж и такую редкую индивидуальность!

О личной жизни Валеры я ничего не знаю. Он очень скрытный человек, да и не настолько мы близки, чтобы он делился со мной своим сокровенным.

Я помню его первое выступление в сборном концерте на сцене Зала. Он тогда приехал из Сыктывкара, где служил в филармонии. Специально для этого концерта он сшил себе сам костюм. "Представляете, Мария Борисовна, я всю ночь не спал, шил "бананчики", – радостно сообщил он мне.
Потом через какое-то время я вызвала его для участия в очень ответственном "композиторском концерте". Он представлял песни Давида Тухманова. И к этому вечеру он уже не сам шил, а заказал себе роскошный костюм, на примерку которого должен был прибыть как раз в то время, когда у нас полным ходом шла репетиция.

В Зале сидели все композиторы и артисты, занятые в концерте. Валера нервничал, он опаздывал в мастерскую, а его очередь на репетицию с оркестром была еще очень далеко, и тогда я рискнула:
- Уважаемые господа и Юрий Васильевич, – обратилась я к дирижеру Силантьеву, – не мог бы Леонтьев "пройти" свой номер, он торопиться за костюмом. Очень прошу Вас пойти ему навстречу.
Силантьев, добрейшая душа, тут же согласился, а артисты в зале стали шумно выражать свое недовольство... Валера, несмотря на ситуацию, спел замечательно! Все обалдели... Было ясно, что на эстраде восходит новая яркая звезда.

И когда, он, радостный убежал за костюмом, кто-то из присутствующих, я знаю, кто это сделал, но не вижу смысла называть этого человека или взывать к его совести... прошло столько лет и каждый свое уже получил… Короче, тогда из стен нашего Зала был сделан звонок в горком партии Марату Николаевичу Иванову – куратору нашей творческой деятельности и вершителю актерских судеб, вернее их губителю…
Меня вызвало руководство и я узнала, что позвонили из горкома партии и попросили Леонтьева из программы убрать.

- Почему? Он всем так нравится! Его уже любят!

Естественно, что мы все в ГЦКЗ понимали, что Леонтьев своей нестандартностью вызывает раздражение партийных боссов: он не укладывался в параметры, разрешенные ими артистам.
Я не знаю, как у меня хватило сил сказать Валере, что он не будет петь... Он шел по коридору, на руке раскачивался новый костюм. Глаза... я точно помню - до моих слов они сияли... Никогда не прощу тех, кто использовал меня, чтобы погасить это сияние. Я видела, как эти глаза заполняла тоска.

- Почему?

- Не знаю. Сказали, чтобы у кассы повесили объявление, что ты болен.

- Я здоров. Я пойду, встану у кассы и всем буду говорить, что я здоров! А они закрывают для меня дверь на сцену…

- Валера, у тебя впереди тысячи концертов. В Зале для тебя будут открыты все двери. Не позволяй им загубить себя в самом начале. Не делай глупостей!

Он тогда очень долго не мог успокоиться. А я плакала...

Потом у него появился продюсер Николай Кара - умелый администратор и умный человек, который взял на себя организацию всей концертной деятельности артиста, и, конечно, все приятные и неприятные хлопоты, связанные с ней. Они уже много лет рядом. Это достойный и прочный союз.

У Валеры, как я и обещала ему когда-то, тысячи концертов, а в ГЦКЗ "Россия" он прописан постоянно: на третьем этаже нашего здания есть студия Валерия Леонтьева. Я люблю бывать на его концертах, мне нравится все, что делает этот Удивительный Артист, Джордано нашей эстрады. Но я никогда не забуду глаза этого молоденького паренька и его горькое: почему? Прости меня, Валера, за то, что я невольно причинила тебе боль.