В середине I века нашей эры ни одна из римских газет, в какой бы алфавитный их перечень мы ни заглянули, непременно бы сообщила о Локусте. Слухи о ней волновали весь Рим. Еще бы! Ее считали самой искусной смесительницей ядов. За свои преступления она была осуждена, но ее умение понадобилось римским властям.
Сперва она заинтересовала Агриппину, супругу императора Клавдия. Та решила избавиться от мужа, чтобы возвысить сына - юного Нерона. Сильный яд, приготовленный, видимо, из опиума и аконита, был примешан к изысканному грибному блюду. Приведенный к власти Нерон стал отныне называть белые грибы - любимое лакомство Клавдия - "божественным блюдом".
Через год умением Локусты воспользовался сам Нерон. Ему не терпелось избавиться от Британика - сына императора Клавдия и своего сводного брата. Однако яд, данный Локустой, лишь прослабил Британика. Нерон заставил Локусту "сварить самый сильный и быстродействующий яд". Британик упал замертво прямо за столом, а Локуста (ей еще придется помогать Нерону) получила и безнаказанность, и богатые поместья. К ней потянулись ученики.
Традиция подобных расправ имела давнюю историю. Историк Тит Ливий сообщает, что в 328 г. до н.э. консулы Валерий Флакк и Клавдий Марцелл, а также еще многие видные римляне внезапно были похищены смертью. Сперва их посчитали жертвами морового поветрия. Но потом одна из рабынь выдала эдилу Фабию Максиму (эдил следил за порядком в Риме), что всех этих достойных мужей свел под землю яд. Его подмешивали им знатные дамы. После этого некоторые матроны и впрямь были пойманы с поличным, когда варили смертоносный сок. Еще у двадцати были найдены изрядные количества подозрительных веществ. На словах они клялись, что приготавливали лишь снадобья. Тогда провели испытание. Оно кончилось ужасно. Каждой из римлянок надлежало попробовать того отвара, что она приготовила; каждая, отведав его, умерла. Всего во время дознания было истреблено 170 женщин, хранивших у себя яды!

Знание ядов и секреты приготовления самых сложных их составов пришли в Европу с Востока. Чаще всего яд добывали из растений и грибов. В античную эпоху для расправы с врагами применялись и минеральные вещества, например, мышьяк, ртуть и киноварь, а также яды животного происхождения, добытые из организма змей и жаб.
Можно ли было защитить себя от действия яда? Еще две тысячи лет назад греческий врач Педаний Диоскурид сетовал: "Уберечься от ядов тяжко, ибо те, кто тайком всыпает яд, управляются так, что обманут и наисведущего. Терпкость его усыпляют, добавив сладкое, а дурной запах скрывают приятными ароматами. Они подмешивают яды в снадобья, которые, как им ведомо, дают, чтобы поправить здоровье".
В поисках противоядий врач Никандр по поручению царя Аттала III из Пергама уже во II в. до н.э. проводит опыты над осужденными преступниками. Он исследует влияние смертельных доз яда, принятых с пищей, и пишет целую дидактическую поэму о подобающих им противоядиях (другая его поэма посвящена противоядиям от укусов змей, скорпионов и пауков). Впрочем, нам неизвестно, помог ли его трактат кому-либо из тех страдальцев, кто ощутил внезапную смертельную боль после легкой, приятной трапезы. Сам же Аттал развел у себя целый сад ядовитых растений, где мирно уживались белена, чемерица, болиголов, аконит и цикута.
Особенно популярно было такое универсальное противоядие, как териак, содержавший порой до сотни различных ингредиентов. Вкус териака был не очень приятен, но, очевидно, он приносил пользу. Во всяком случае, римские императоры, боясь за свое здоровье, принимали териак ежедневно.
Кроме того, при трапезах им прислуживали особые рабы, которые пробовали пищу раньше хозяина, и, если они оставались живы, можно было пировать. Впрочем, эта мера нередко не помогала. Некоторые яды начинали действовать лишь через полчаса после их приема, а то и позже. Феофраст, ученик Аристотеля, писал: "Аконит можно приготовить так, что смерть от него наступит лишь через определенное время: через два, три, шесть месяцев, через год, даже через два года". Однако последующие поколения врачей не разделяли это мнение.
С давних времен тираны и монархи пытались нещадно наказывать всех, кто хранит яды, торгует ими и уж тем более отравляет людей. Меры к ним применялись драконовские. Отравителей, уличенных в убийстве, казнили с особой жестокостью.
Персы, поймав отравителя, зажимали ему голову меж двух камней и медленно раздавливали ее. В Риме диктатор Корнелий Сулла издает в 81 г. до н.э. закон, названный в честь него "Lex Cornelia". Закон предусматривал разные меры наказания виновных; выбор их зависел от социального статуса убийцы. Патрицию отсекали голову мечом: плебея бросали на съедение львам; самой позорной казни подвергались рабы - они умирали на кресте. Однако убийства продолжались.
Лишь к началу третьего тысячелетия количество отравлений в уголовной статистике заметно сократилось. В США, например, в 1989 году из 18 954 зарегистрированных убийств всего 28 совершены с помощью яда. Мышьяк, цикута и белена уходят в прошлое. Лучшим оружием преступников давно стал пистолет.

Факты

Лишь во второй половине VIII века арабский алхимик Джабир ибн Хайян приготавливает из мышьяка белый порошок, не имеющий ни цвета, ни вкуса. Так на свет появился мышьяковистый ангидрид, или белый мышьяк - самый популярный на протяжении многих столетий яд, непревзойденное орудие убийства. Некий персидский врач Х века сравнивает действие этого порошка со ртутью и признает, что "только мышьяк абсолютно смертелен, и от его вредоносной силы не спастись".

Карл II Лысый, правитель Западнофранкского королевства, принимает в 873 году капитулярий, которым обрекает на смерть не только отравителя и его соучастников, но даже тех, кто случайно знал о готовящемся убийстве, но не донес. Осужденных сжигали заживо, вешали или топили.

У англосаксов женщина, подозреваемая в том, что отравила своего супруга, обязана была выдержать судебное испытание - Божий Суд. Она могла выставить вместо себя человека, который отстоял бы ее честь в поединке. Если же такового не нашлось бы, ей самой следовало доказывать свою невиновность. Выдержать испытание было невозможно: полагалось взять в руки раскаленный лемех плуга и остаться без волдырей, нырнуть в кипяток и не пострадать.

Германские судебники - "Саксонское зерцало" (ок. 1230 г.), как и "Швабское зерцало" (ок. 1275 г.) - выражаются лапидарно: "Если христианин или христианка занимаются отравительством и уличены в этом, то их надлежит сжечь на костре". "Свод уголовных законов" города Бамберг (1507 г.) предлагает различные наказания для мужчин и женщин: отравителей колесуют, отравительниц топят. В том же столетии коварным знатокам ядов была уготована и другая казнь: их бросали в кипящую воду, и они гибли так же мучительно, как их жертвы.

Во Франции в конце ХVII века власти тщетно пытаются справиться с целым потоком убийств, совершенных с помощью яда. В 1682 году Людовик ХIV принимает эдикт, чтобы обуздать преступников. По королевскому указу, следует казнить каждого, кто попытается совершить убийство с помощью яда. Одного лишь намерения достаточно, чтобы угодить на костер. "Под страхом смертного наказания" король запрещает "хранить яды даже врачам, аптекарям и врачевальщикам ран". Однако эдикт применялся редко.

При дворе Людовика ХIV и Людовика ХV проверялась не только пища, но и салфетки, ложки, вилки, ножи и зубочистки, поданные на стол. Назначенный для этого придворный протирал приборы кусочком хлеба, а потом предлагал старшему распорядителю королевских трапез съесть его. Иногда кусочки пищи скармливали животным, чтобы убедиться в ее качестве. Так, кардинал Ришелье, прежде чем есть мясное блюдо, отщипывал его кусочек и давал коту.