И.Л. Хромов
НАЕМНИЧЕСТВО В РОССИИ КАК ФОРМА ПРЕСТУПНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННЫХ ГРАЖДАН
Впервые понятие «наемник»[1] было сформулировано в ст. 47 Дополнительного протокола 1 1977 г., в соответствии с которой «наемник – это лицо, специально завербованное на месте или за границей, чтобы сражаться в вооруженном конфликте, фактически принимающее участие в военных действиях; принимающее участие в военных действиях с целью получения личной выгоды, материальное содержание которого значительно превышает вознаграждение, выплачиваемое комбатантам, входящим в личный состав вооруженных сил данного государства; не являющееся гражданином государства, находящегося в конфликте, или не проживающее на его территории; не входящее в личный состав вооруженных сил стран, находящихся в конфликте; не посланное государством, которое не является стороной, находящейся в конфликте, для выполнения официальных обязанностей в качестве лица, входящего в состав его вооруженных сил»[2].
Международная конвенция о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и обучением наемников, принятая резолюцией ООН 4 декабря 1987 г., определила, что действия наемника направлены на свержение правительства, подрыв конституционного порядка или территориальной целостности государства. Международным правом наемники признаются уголовными преступниками и должны нести ответственность перед судом, т. е. являются международными преступниками[3].
Наемничество следует рассматривать не только в уголовно-правовом аспекте, но и учитывать его влияние в политической, экономической, социальной и национально-этнической сферах.
В качестве политической составляющей наемничество выступает как агрессивно-силовая структура международных религиозно-террористических организаций, а также как способ давления, в частности, на Россию иностранных спецслужб, выполняющих заказ определенных политических кругов стран, не заинтересованных в стабилизации обстановки в Северо-Кавказском регионе России.
Использование иностранных граждан в вооруженной борьбе против конституционного порядка в Российской
Федерации дает основание говорить об имеющей место иностранной вооруженной агрессии[4].
Экономический аспект наемничества – это распространение наркотизма, контрабанды, замедление экономического роста региона, криминализация бизнеса. В числе социальных последствий – ухудшение криминогенной обстановки, усиление социальной напряженности, обострение межнациональных отношений. С национально-этнической точки зрения наемничество выражается в территориальном перемещении и консолидации тех наций и этнических групп, которые отличаются повышенной мобильностью в криминальном плане.
Идейная основа наемничества в России – территориально-религиозная доктрина. Обращение к национальным чувствам людей, их религиозным верованиям зачастую используется террористическими организациями и их лидерами в качестве тактического приема для сокрытия своих истинных целей – захвата власти неконституционным путем и создания в Северо-Кавказском регионе независимого государства под эгидой международного терроризма для последующего противостояния России.
Таким образом, наемничество правомерно рассматривать как орудие международного радикального исламского терроризма (одна из его частных характеристик) и в качестве механизма силового воздействия на политическую систему государства и его органы власти.
В научной литературе многие авторы[5] рассматривают наемничество с позиции военных преступлений, т. е. участие наемников в вооруженных конфликтах или военных действиях, исследуя в основном вопросы вербовки и финансирования наемников с точки зрения уголовного права, что, по мнению автора, значительно сужает характеристику такого явления как наемничество.
Террористический характер деятельности наемников в незаконных вооруженных формированиях (бандгруппах) в ряде республик Северного Кавказа четко подтверждает используемые ими методы: подготовка боевиков, в том числе специалистов-взрывников; подготовка смертников; создание нелегальных вербовочных пунктов как на территории России, так и за ее пределами; вербовка наемников из числа иностранных граждан, а также из числа граждан России; оказание материальной и финансовой помощи мусульманским религиозным организациям (сектам) на территории России, исповедующим «чистый ислам» – ваххабизм.
В большинстве случаев незаконные вооруженные формирования действуют под руководством иностранных граждан либо при их активном участии, прошедших специальную подготовку за рубежом и финансируемых из источников, нередко связанных с иностранными террористическими организациями. По данным спецслужб России, только в 2000 г. на территории Чечни насчитывалось 2, 5-3 тыс. иностранных наемников[6], а в ходе боевых действий в 1999-2001 гг. было уничтожено около 1 тыс. наемников-иностранцев, в основном из арабских стран: Палестины, Ливана, ОАЭ, Египта, Йемена, Иордании, Афганистана, Саудовской Аравии, Кувейта, Туниса, Турции, Таджикистана, Алжира, Сирии[7].
Наемничество как феномен, существующий в России, по мнению автора, имеет внутренние и внешние признаки проявления. Внутреннее наемничество – это участие в незаконных вооруженных формированиях (НВФ) за определенную плату граждан России. Внешнее наемничество – участие в незаконных вооруженных формированиях граждан иностранных государств. Причем мотивация их участия в НВФ для каждого наемника неоднозначна. Например, мотивация наемников, занимающихся организацией и руководством осуществления крупномасштабных военных операций и террористических акций, имеет более сложный характер и существенно отличается от мотивации рядового участника. Помимо корыстных, здесь имеют место политические и религиозные мотивы. В этой связи наемничество нельзя рассматривать только как некую однородную массу «солдат удачи», функционирующую исключительно на основе лишь материальной заинтересованности. Наемничество, основанное на религиозной мотивации, исходя их существующих политических, этнических, экономических и религиозных предпосылок, оформилось в совершенно новое явление, отличающееся от традиционного наемничества (совершение военных переворотов, подавление общественных движений в слаборазвитых странах и др.).
В России оно проявляется: в преобладании среди наемников лиц, исповедующих ислам; существовании разветвленной сети международных религиозно-террористических организаций, поставляющих наемников, и механизма их финансирования; распространении экстремистского религиозного течения – ваххабизма; поддержке определенной, пусть незначительной, частью мусульманской общины России деятельности бандформирований в районе Северного Кавказа; существовании «тлеющих очагов» возможных в будущем межэтнических конфликтов.
Суммируя сказанное, можно выделить следующие особенности наемничества в России: неоднозначная мотивация участия иностранных граждан в бандформированиях; существование этнорелигиозной составляющей в организации бандформирований; участие в широкомасштабных вооруженных операциях против органов государственной власти; прямая зависимость от материальной и финансовой поддержки международных радикальных террористических организаций; существование разветвленной сети нелегальной иммиграции; территориальная близость с государствами, поддерживающими террористическую деятельность в России; наличие связи организованных преступных групп, занимающихся незаконным оборотом оружия и наркотиков, с террористическим исламским подпольем на Северном Кавказе и в других регионах России; межэтническая нестабильность и высокая степень конфликтности в Северо-Кавказском регионе, обусловленные в ряде административно-территориальных районов противопоставлением двух мировых религий – ислама и христианства.
Как уголовно-правовая категория, наемничество – международное преступление, совершенное на территории Российской Федерации, требует к себе более пристального внимания со стороны законодательной и судебной власти. Статья 359 УК РФ рассматривает в качестве наемника «лицо, действующее в целях получения материального вознаграждения и не являющееся гражданином государства, участвующего в вооруженном конфликте..., и не проживающего постоянно на его территории...». Тогда к какой категории преступников следует относить граждан России за материальное вознаграждение от иностранных «спонсоров», участвующих в незаконных вооруженных формированиях под руководством иностранных граждан?
Следственная и судебная практика рассматривают деяния российских граждан в период их нахождения в НВФ под углом совершения ими конкретных видов преступлений (убийства, бандитизм, разбойные нападения, незаконное хранение и ношение огнестрельного оружия и др.), не давая правовой оценки самого факта их найма, указывающего на наличие прямого умысла совершения ими уголовных преступлений, направленных на свержение правительства, подрыв конституционного порядка и территориальной целостности государства, относящихся к международным преступлениям[8]. По мнению автора, следует предусмотреть в уголовном законодательстве норму ответственности российских граждан за их участие в качестве наемников в незаконных вооруженных формированиях на территории Российской Федерации.
На первый взгляд, содержащееся в УК РФ определение наемника близко к определению, содержащемуся в ст. 47 Дополнительного протокола. Однако детальный сравнительно-правовой анализ примечания к ст. 359 УК РФ позволяет выявить ряд расхождений:
– по смыслу статьи наемником может быть не только лицо, принимающее участие в боевых действиях, но и лицо, чья деятельность непосредственно не связана с участием в боевых операциях, например, специалисты разных категорий;
– в УК РФ говорится о наемнике как о лице, действующем «в целях получения материального вознаграждения», тогда как международно-правовое определение говорит о материальном вознаграждении, существенно превышающем материальное вознаграждение комбатанта того же ранга и функций;
– в статье не содержится положения, согласно которому наемник должен быть специально завербован для того, чтобы сражаться в вооруженном конфликте, и что «наемник не входит в личный состав вооруженных сил воюющей стороны»[9].
Все это дает право утверждать, что предлагаемое российским законодателем определение наемника не в полной мере соответствует юридическим признакам, закрепленным в ст. 47 Дополнительного протокола I, что создает определенные трудности при исследовании и квалификации данного противоправного деяния, и требует приведения законодательства РФ в соответствие с международно-правовыми нормами.
В последнее время террористы активно стали использовать в преступных целях национальный и религиозный факторы, что дало основание ряду исследователей подразделять терроризм, в частности, на националистический и конфессиональный (религиозный)[10].
Националистический терроризм, будучи следствием национальных конфликтов, представляет для России серьезную опасность с учетом существующих противоречий между различными нациями (осетины -ингуши, кабардинцы – балкарцы, народности Дагестана и т. д.), что заставляет общество более внимательно относиться к проблемам межнациональных межконфессиональных отношений.
При этом особо опасной для общества становится террористическая деятельность в форме религиозного экстремизма. Религиозная нетерпимость, фанатизм, доходящие до вооруженных столкновений, наиболее остро проявляются в местностях, соседствующих с зонами острых конфликтов, местах сосредоточения беженцев и вынужденных переселенцев, в регионах с проблемами «разделенных народов», на территориях со сложной социально-экономической, экологической и криминогенной обстановкой, в местностях, где ощущается резкая нехватка ресурсов жизнеобеспечения.
В борьбе с этнорелигиозным терроризмом следует предусмотреть законодательное обеспечение предупреждения терроризма. Например, целесообразно внести изменения в ст. 282 Уголовного кодекса Российской Федерации в части усиления уголовной ответственности за действия, направленные на возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды, так как террористы часто используют эти факторы для подготовки и проведения террористических акций.
Кроме того, следует внести дополнение в ст. 63 УК РФ в качестве отягчающего обстоятельства – совершение любого преступления, если оно совершается с террористической направленностью.
Отсутствуют в Уголовном кодексе понятие и ответственность за создание террористической организации и террористического сообщества. Между тем современный терроризм перестает быть уделом одиночек. Происходит интенсивный процесс не только создания отдельных организаций террористического толка, но и формирования целых сообществ. Поэтому следует ввести в УК РФ соответствующую статью, предусматривающую наказание за подобные действия, особенно если для подготовки террористических актов используются структуры национальных конфессиональных объединений, в том числе лиц, занимающих там руководящие должности.
Расширяющиеся масштабы международного терроризма и увеличение количества преступлений международного характера, совершаемых наемниками из числа граждан зарубежных стран на территории России, требуют все большего укрепления взаимосвязи оперативно-розыскных органов и следственных подразделений различных стран по оказанию правовой помощи по уголовным делам. связанным с террористической деятельностью и преступлениями, совершаемыми наемниками.
[1] В соответствии со ст. 359 УК РФ «наемник» – лицо, действующее в целях получения материального вознаграждения и не являющееся гражданином государства, участвующего в вооруженном конфликте или военных действиях, не проживающее постоянно на его территории, а также не являющееся лицом, направленным для исполнения официальных обязанностей.
[2] Международное право: Учебник. М.: Междун. отношения, 2000. С. 407.
[3] См.: Международная Конвенция о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и обучением наемников. Принята резолюцией 44-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН 34/140 4 декабря 1989 г.
[4] ООН в соответствии со ст. 3 Резолюции от 14 декабря 1974 г. отметила, что таковой является любое из следующих действий, независимо от объявления войны, с учетом и в соответствии с положениями ст. 2: территория, которую одно государство предоставило в распоряжение другого государства, использовалась этим другим государством для совершения акта агрессии против третьего государства; засылка государством или от имени государства вооруженных банд, групп и регулярных сил или наемников, которые осуществляют акты применения вооруженной силы против другого государства, носящие столь серьезный характер, что равносильны перечисленным выше актам, или его значительное участие в них.
[5] См.: Адельханян Р. А. Военные преступления в современном праве. М. С. 161; Кибальник А. Г., Соломоненко И. Г. Преступления против мира и безопасности человечества. М. С. 251; Осипов К. Л. Уголовно-правовая характеристика наемничества. Нальчик. 2002. С. 15-19.
[6] См.: Граница России. 2005. 2 февр.
[7] См.: Известия. 2001. 19 нояб.
[8] По данным ФСИН России в местах лишения свободы нет российских граждан, отбывающих наказания за преступления, предусмотренные ст. 359 УК РФ; тогда как их участие в НВФ за материальное вознаграждение является общеизвестным фактом.
[9] См.: Алешин В. В. Наемничество – преступление международного характера // Российский ежегодник международного права, 1998-1999. СПб., 1999. С. 168-169; Хабачиров М. Л. Наемничество – преступление против международного мира: проблема урегулированности в международном и национальном праве // Закон и армия. 2002. N3. С. 18-19.
[10] См.: Этнорелигиозный терроризм. Под ред. Ю. М. Антонина. М.: Аспект Пресс. 2006. С. 15.
Хромов И.Л., к.ю.н., доцент, НИИ ФСИН России
Фото из архива Абу Хавса (с сайта fsb.ru)
В избранное
Сделать стартовой