Чемпион мира по боям без правил Федор Емельяненко: У Валуева против меня, увы, нет шансов…
Федора Емельяненко знают все и не знает никто. Бессменный
чемпион по боям без правил с 2003 года. Монолитная
скала, а не человек из плоти и крови. Емельяненко не
может пройти спокойно по улице в Америке, Японии, Корее
– фанаты будут бросаться на шею, требовать автограф.
В России, на его родине, Федора мало кто узнает. Корреспондент
«Советского спорта» вместе с коллегами
из журнала «MAXIM» отправился в Старый
Оскол, чтобы устранить эту вопиющую несправедливость.
ИМПЕРАТОР
Почему-то все думают о боях без правил, это что-то
вроде фильма «Кровавый спорт», который
крутили в подвалах по видику в далеких 80-х. Порванные
губы, сломанные руки… Окровавленную жертву за
ноги утаскивают с ринга, и голова безжизненно бьется
по ступенькам. Тук-тук-тук…
Федя рассказывает, что от миксфайта (так иначе называют
бои без правил) сходят с ума в Азии, Америке, Европе.
Проблема в том, что этот вид спорта изначально подавался
неправильно. Будто собачья схватка, а не единоборство
вроде дзюдо или самбо. Поэтому возникают глупые стереотипы.
Хотя ограничений в миксфайте полным-полно и травмы
случаются не так часто.
…Ну да, Федя и на «ты». Так представился
Емельяненко, когда пожал мне руку своей лапищей. Хотя
мог бы себя по имени-отчеству величать, Федором Владимировичем.
В Японии его с придыханием называют Император. В Америке
ставят на одно из первых мест в хит-параде самых великих
спортсменов по версии журнала «Sports Illustrated».
Владимир Путин принимает у себя Емельяненко, беседует
с ним за жизнь.
В своем деле Федор – лучший из лучших. Не проигрывает
никому с 2003 года. Такого в боях без правил не было
никогда.
Емельяненко тренируется в зале в Старом Осколе, где
на стенках и потолке местами отлупляется штукатурка.
Наверное, Федя, если бы захотел, получил бы в распоряжение
навороченный фитнес-центр где-нибудь в Лос-Анджелесе
или Амстердаме. Но ему это не нужно.
— Большой город засасывает, кружит голову от
забот, — рассуждает Федор. — Я распыляюсь.
А в Осколе все мое, родное. Три минуты — и я
в зале. Воздух – закачаешься. Друзья, семья…
Зачем все бросать?
Раньше меня звали жить за границу, выступать за местные
клубы в Голландии, США, Азии. Теперь не зовут. Я давно
уже всем отказал. Ломать себя не хочу. Мне хорошо на
родине. Черпаю энергию от земли русской, свободное
время провожу на природе, хожу в баню, пью чай из трав…
В какой стране такое найдешь?
Емельяненко рассказывает эту есенинскую лирику после
изматывающей тренировки. Пробежка на 10 км, работа
с тренером. Затем Федор добрый час мутузил манекен,
отрабатывая на нем удары в голову. Из бессловесного
чучелка едва не сыпались опилки. Сам Федя тяжело дышал
и между подходами пил из термоса чай с шиповником.
Емельяненко готовился к бою с американцем Тимом Сильвией
и объяснял мне, что находится под большой нагрузкой.
Но он любит это состояние, когда тело ломит от работы
и усталости. «Организм – как колодец. Чем
больше из него черпаешь, тем больше добавляется. Зато
на соревнованиях легко. Нельзя заниматься мало и быть
чемпионом».
Через пару недель Емельяненко поедет в Лос-Анджелес.
В том самом дворце, где «Анахайм» гоняет
шайбу и где билеты на миксфайт стоят за тысячу долларов,
он выйдет на ринг против Сильвии – громилы, который
выше его на 20 см и тяжелее на 12 кг.
Бой закончится через 36 секунд. Фотографы к своему
огорчению даже не успеют сделать приличный снимок.
Федя одним ударом отправит Сильвию на пол и завершит
поединок удушающим приемом. Финита! Я могу назвать
только одного спортсмена современности, который также
регулярно разочаровывал зрителей, не успевавших даже
попкорн в рот положить. Это Майк Тайсон.
БОЙ С ВЕЛИКАНОМ
Тайсона мы вспоминаем минуте на десятой неспешного
разговора в кафе Старого Оскола.
— Я с детства занимался самбо и дзюдо, —
рассказывает Емельяненко. — Не смог выполнить
норматив мастера спорта. Пошел в армию на два года.
Сначала в пожарную часть, потом в танковую дивизию.
Там набрался сил. Начались победы, со временем стал
«международником» по самбо и дзюдо. А в
2002-м начал выступать в боях без правил по версии
«Pride». Там другое мышление, много техники.
Я не оставил боевое самбо. Весной выиграл чемпионат
России, скоро еду на чемпионат мира. Но с дзюдо завязал.
— Ты занимаешься с плеером. А что там играет?
«Раммштайн»?
— Он меня не заводит. Люблю спокойную музыку.
Я миролюбивый человек. У меня и в бою не бывает агрессии.
Она замутняет сознание. На ковер я выхожу, чтобы бороться,
а не убивать.
…Соперники боятся Емельяненко. На первенстве
мира в Праге по боевому самбо он выиграл золото, затратив
на это меньше минуты. В четвертьфинале и финале конкуренты
просто снимались с боя. Только в полуфинале болгарин
Димитров рискнул здоровьем, но продержался против чемпиона
лишь 40секунд.
— Зря они так, — вздыхает Емельяненко.
– В любительском спорте я стараюсь работать очень
мягко. Знаю, что соперники ниже меня уровнем. Но иностранцы
прагматичны. Им лучше сняться, чем столкнуться с перспективой
увечья. В этом нет трусости. С их колокольни это грамотное
решение. Ребята потом подходят, фотографируются, говорят
слова восхищения. Расходимся тихо-мирно.
— Представь, что ты встретишься на ринге с Николаем
Валуевым. Кто кого?
— В боях без правил? При всем уважении к Валуеву
у него, увы, нет шансов.
— Но он же гигант!
— Ну и что? 31 декабря прошлого года я встретился
с корейцем Хонг Ман Чоем. Рост 218 см, вес 165 кг.
Вообрази себе такого великана. Ни грамма жира. Здоровый,
как медведь.
— И как же ты его опрокинул?
— Это он опрокинул. Рухнул на меня всем весом.
Но я извернулся и применил болевой прием на руку…
Кореец – один из лучших в категории К-1. Что
уж о Валуеве говорить, который не готов к боям без
правил?
— Если бы ты поехал на Олимпиаду в Пекин, не
сомневаюсь, обязательно выиграл бы золото.
— Мне это не нужно.
— Но это же мечта любого спортсмена! Даже Джордан
считал свою карьеру неполноценной, пока не стал чемпионом
в Барселоне-1992.
— Майк Тайсон никогда не выступал на Олимпиаде.
Но стал целой эпохой в боксе.
— Он плохо кончил.
— Но начинал так, что его вообще нельзя было
победить!
— Ты бы вышел на татами и всех порвал.
— Когда я в конце 90-х входил в сборную России
по дзюдо, то проигрывал первым номерам – Саше
Михайлину, Тамерлану Тменову. Люблю побороться в кимоно,
но для себя. Олимпиада? Пусть кто-то другой туда едет!
А мне интереснее быть непобедимым в «Pride».
С другой стороны, ты знаешь, что перед Афинами-2004
бои без правил думали включить в программу летних Игр?
Ведь панкратион (контактный рукопашный бой) входил
в Олимпиаду Древней Греции.
— Как ты оцениваешь подвиг дзюдоиста Дмитрия
Носова, который выиграл бронзу в Афинах со сломанной
рукой?
— Дима – молодец. Но как я знаю, его соперник
Мехман Азизов, узнав о травме Носова, поступил по-джентльменски
и тоже решил бороться одной рукой. Другой на месте
Азизова сделал бы захват Диме и тряхнул его разочек.
Носов просто не смог бы продолжать бой.
ТРИ БРАТА
У Феди есть два брата. Средний, Александр, продолжил
семейное дело, стал чемпионом мира по боевому самбо,
выступает в «Pride». Крушит всех подряд,
но говорит, что даже за большие деньги не выйдет биться
против Федора. Брат есть брат.
Младший, Иван, занимается самбо для себя, живет в Санкт-Петербурге,
учится в институте Лесгафта.
— Братья в Питер уехали. Захотели жить в большом
городе, — рассказывает Федор. – И меня
задевает, когда Александр говорит: «Я выступаю
за Питер». Его воспитали в Старом Осколе, научили
мастерству. Как можно отказываться от своей родины?
Я этого никогда не пойму.
— Вы часто общаетесь с Александром?
— Редко. Мы уже давно выяснили отношения. Разговор
был не самым приятным. Брат решил заниматься отдельно
от меня. Это его дорога.
…Александр на ринге стирает соперников в порошок.
Бьет их зло, с остервенением. Да и вид у среднего Емельяненко
устрашающий – все тело в наколках. Память о годах,
проведенных в тюрьме за вооруженное ограбление. Он
сам рассказывает о своих тату: «На правой руке
– собор с куполами. Купол означает отсидку. Звезды
на плечах – человек живет по своим устоям. Ниже
локтя – напополам волчья морда и человеческий
череп. Это значит, что человек человеку – волк...»
Много говорить о брате Федор не любит.
РУССКИЙ ДУХ
Емельяненко рассуждает о русском духе. Для него это
не пустой звук, а внутренний стержень человека.
— Я воспитывал дух в себе. Когда мне было безумно
тяжело, я, наоборот, добавлял нагрузки. Хотел себя
преодолеть. И терпеть, терпеть… Без этого в
спорте нельзя. Либо выстоишь, либо сдуешься в самый
важный момент.
Вспоминаю, как я однажды сломил дух хорвата Крокопа.
Он пытался пробить мне в печень. Я выставил блок ногой.
И мы ударились кость в кость. Треск, наверное, на галерке
услышали. Обычно в такие моменты нога ломается. Но
этого не произошло. Я сдержал боль. И посмотрел в глаза
хорвата – в них был ужас. И я понял, что он надломился.
— У каких наций еще крепкий дух? У японцев?
— У японцев дух так слаб, что кажется, будто
самураи жили не в их стране… Ближе всего к нам
бразильцы. Терпеливые, сильные бойцы. Имею в виду не
только Антонио Ногуэйру (с ним Федор встречался три
раза и трижды победил. — Прим. ред.). Наверное,
это потому, что и в России, и в Бразилии нужно не жить,
а выживать. Наверх пробиваются только сильные.
— Но единственное поражение в карьере у тебя
было от японца Цуеши Косаке.
— Он рассек мне бровь запрещенным приемом. К
тому же бой проходил в Японии, поэтому судьи долго
не думали. У меня был слабый менеджер, который сказал:
«Скандалить не будем. А то вдруг нас больше никуда
не пригласят». А надо было защищать себя…
Потом я встретился с этим Косаке на ринге. Сломал ему
нос, нанес много увечий.
— Ты говорил, что никакой агрессии…
— Агрессии и не было. Я спокойно его уработал.
— Когда тебе было страшнее всего?
— Мне перед каждым боем страшно. Это чувство
приходит где-то за сутки до схватки. Не боятся только
дураки. Но мандраж нужно контролировать. Когда я выхожу
на разминку, то уже страха нет. Пошел пот, побежала
кровь…
Страшнее всего было, когда я катался на американских
горках. Под Новый год в Японии, рядом с Фудзиямой,
затащил своих друзей на аттракцион. Это самые высокие
горки в мире. И когда мы с первой петли ухнули, сердце
ушло в пятки. Зато потом все было по барабану.
— Больнее всего?
— Я сломал палец в схватке с японцем. Мне сделали
рентген после боя и сказали, что перелома нет. Но я
в гостинице всю ночь буквально на стенку лез. Палец
так жутко болел, что не передать словами. На утро сделали
повторный снимок. Оказалось, кость раздроблена…
Но это физическая боль. Душевная бывает мучительнее.
— Правда, что ты дружишь с Ван Даммом?
— Жан-Клод сам вышел на моего менеджера, попросил
встречи. Мы познакомились позже, когда я давал семинар
во Франции. Ван Дамм был на моем новогоднем бое с корейцем.
Приглашал на кинофестиваль в Канны. Мы много общаемся,
созваниваемся.
А еще у меня есть мечта познакомиться с Брюсом Уиллисом.
Дружу с актером, который играл одного из гадов в «Крепком
орешке-1». Однажды он смотрел мои бои, и тут
к нему в гости зашел Брюс: «О, я знаю этого парня!»
Оказалось, Уиллис – мой большой фанат. А я –
его поклонник. Но встретиться у нас пока не получилось.
— Как отдыхает Федор Емельяненко?
— Очень хочу поехать в Таиланд на острова. Там
я еще не был.
— Вся Россия уже была, а ты не был.
— Я вообще непритязательный в путешествиях. Недавно
зашел в турфирму: «Хочу туда, где море, как рыбный
суп». И меня отправили в Египет. Очень понравилось.
Рыбки разноцветные плавают, расслабуха.
А больше всего меня отвлекают… детские рисунки.
Дочка попросит изобразить, например, Винни-Пуха. Я
беру карандаш и начинаю рисовать. Мыслями куда-то далеко
улетаю. С перерывами на каждый рисунок у меня уходит
недели три. Я после армии к этому делу пристрастился.
Даже на сборах часто рисовал.
— Почему иногда о спортсменах говорят, что они
недалекого ума?
— Не знаю. Среди нас дураков не больше, чем среди
обычных людей. Лично я стараюсь развиваться не только
физически, но и интеллектуально. Не забиваю голову
всякой чепухой вроде Дарьи Донцовой. Люблю классику.
Она подталкивает к правильным поступкам. Из последнего
прочитал «Темные аллеи» Бунина и «Сборник
детства» Чехова. Очень зацепила «Смерть
Ивана Ильича» Льва Толстого. Там ярко показана
вся человеческая сущность…
Люблю сильные тексты. Например, помните вступление
к фильму «Троя»? «Мы терзаемся необъятностью
вечности. Захотят ли потомки знать о нас, о наших деяниях,
о том, как мы жили?» — цитирует наизусть
Емельяненко.
— То, что ты сделал в спорте, Федор, люди вряд
ли забудут. Но все-таки почему о тебе в России знают
не все?
— Потому что у нас принято раскручивать футболистов,
а не тех людей, которые реально побеждают и приносят
стране спортивную славу. Имею в виду не только себя,
но и тяжелоатлетов, теннисистов, хоккеистов…
Мой бой с Сильвией увидели в десятках стран мира. Но
только не в России, где принято платить за то, чтобы
тебя показали по телевизору, а не наоборот. Может,
ситуация когда-нибудь изменится.