Движение «Русь Нового Поколения»

Интересные тексты и информация

Национал-большевистская партия в современной России: историко-политический анализ.

Введение

Национал-радикальные партии и движения являются неотъемлемой частью политической системы современной России. Правда, место, которое они занимают в политическом спектре, довольно своеобразно.

С одной стороны, радикальные националисты не скрывают, что ставят перед собой задачу всеобъемлющего преобразования общества и, как правило, изменения конституционного строя Российской Федерации. В своей пропаганде и деятельности радикалы балансируют на грани закона, а нередко и переходят эту грань. Радикальные национал-патриоты осознают, что цели, которые они ставят перед собой, вряд ли могут быть достигнуты в результате «нормальной» (официальной), ограниченной федеральным законодательством политической борьбы парламентскими методами, и поэтому они, пожалуй, даже в большей степени ориентируются на альтернативные, непарламентские методы борьбы. Некоторые группы и их лидеры не скрывают, что допускают возможность прихода к власти путем вооруженного переворота. А революционная риторика занимает важное место практически у всех национал-радикалов.

С другой стороны, националистические организации принимали участие в выборах и пропагандировали свои взгляды, даже откровенно экстремистские, практически беспрепятственно по крайней мере до конца 1990-х годов. Попытки власти оказывать противодействие национал-радикалам начали принимать сколько-нибудь систематический характер только с конца 1998 года. Всплеск активности национал-радикалов при попустительстве со стороны власти на фоне общей социальной нестабильности в стране и популярности реваншистских настроений даже породил в начале 1990-х годов пессимистичный тезис о «Веймарской России» по аналогии с Веймарской Германией.

Конечно, к 2005 году, по сравнению с серединой 1990-х годов, положение изменилось. Однако, как несложно заметить, противодействие национал-радикалам со стороны государства носит по большей части ситуативный характер. Иногда конкретные действия официальных лиц вызывали серьезное сомнение как этического, так и юридического характера. И то, что радикальные национал-патриоты к настоящему времени в значительной степени утратили влияние на общество, только отчасти объясняется деятельностью властей, а в большей степени – изменениями в обществе и политической жизни страны в целом (пессимизм, и соответственно неучастие большинства в политической жизни страны) и эволюцией самих национал-радикалов в частности.

Данная работа посвящена, во-первых, внутренней динамике в деятельности национал-большевиков в 1990-х годах, и, во-вторых, рассмотрению конкретных действий со стороны власти, направленных на противодействие радикалам в этот период.

Условная классификация правых радикалов

При всем идеологическом многообразии радикальных национал-патриотов, с известной долей условности их можно разделить на несколько основных течений.

Классификация национал-патриотических политических организаций возможна по различным идеологическим параметрам: взгляды на идеальное политическое устройство России (монархисты, национал-республикацы и др.), трактовка характера национального государства (этнонационалисты, надэтнические имперские националисты), религиозная позиция (православные фундаменталисты, неоязычники, нерелигиозные националисты), взгляды на собственность (от национал-большевиков и национал-социалистов до сторонников хищного национального капитала) и т. п. Классификация по этим параметрам, хотя и будет максимально корректной, все же не поможет составить цельного представления о том, что же все-таки представляют собой национал-радикалы в современной России.

Поэтому для того, чтобы сформировать максимально обобщенную картину национал-радикального движения, несколько упрощая, можно условно предложить разделить его на «старых» и «новых» правых. В основу этого деления положены самые общие, неформальные признаки скорее ментально-мировоззренческого, нежели программного характера. Основным параметром, отличающем «новых» правых от «старых», является революционность, причем не столько в программных целях, сколько в менталитете. Как правило, революционность сознания означает создание военизированных отрядов, готовность к насилию в деятельности, апологию войны и агрессивное разжигание межнациональной вражды в пропаганде.

Уточнение о классификации на основе широкого подхода, учитывающего особенности ментальности и поведения, необходимо, поскольку практически невозможно провести корректное различение по зачастую формальным программным положениям. В рамках нашей работы нас будут интересовать в первую очередь не относительно умеренные «старые» («черносотенцы», православные фундаменталисты), а «новые» правые – национал-революционеры (национал-социалисты, национал-большевики и откровенные фашисты).

Историко-политический анализ: идеология, история и отношения с другими участниками национал-радикального движения

Из т.н. «новых правых» общероссийский статус можно дать только двум организациям – РНЕ и НБП.

Крупнейшей из них организацией долгое время являлось Русское национальное единство (РНЕ) Александра Баркашова.

Уверенно можно утверждать, что РНЕ переживало свой расцвет в середине 1990-х годов. Героический ореол «защитников Белого дома» привлекал радикальных националистов именно к РНЕ – «баркашовцы» оказались немногими, кто сумел извлечь из кризиса 1993 года непосредственную пользу. Однако внутренний застой, проигрышная информационная политика, пассивная позиция на выборах с одной стороны, и давление столичной власти с другой привели к тому, что с 1999-2000 года РНЕ вступило в период упадка.

Другой крупной радикально-националистической организацией является Национал-большевистская партия (НБП).

Лидер НБП - Эдуард Лимонов, после его ареста в апреле 2001 года обязанности председателя партии исполнял Анатолий Тишин.

Численность НБП - около 7 тысяч человек. Официально отделения НБП есть в 51 регионе России. На I Всероссийском съезде НБП присутствовали представители партии из 38 регионов. Кроме того, отделения НБП действуют в Белоруссии, Киргизии, Латвии, Украине.

Печатный орган – газета «Лимонка», тираж которой колеблется вокруг десяти тысяч экземпляров, периодичность – один раз в две недели. Выходит ряд региональных изданий (в Челябинске – «Para Bellum»).

НБП сложилась постепенно в период с ноября 1992 года, когда группа радикалов во главе с Э. Лимоновым и Андреем Архиповым вышла из партии Владимира Жириновского и образовала Национал-радикальную партию (впоследствии расколовшуюся на группы сторонников Лимонова и Архипова), по ноябрь 1994 года, когда вышел в свет первый номер газеты «Лимонка». Официально днем рождения партии считается 28 ноября 1994 года.

Особенностью идеологии НБП является ее просоветская ориентация и не этнический, а культурный (и в меньшей степени – государственный) национализм. Основной символ партии – черные серп и молот в белом круге на красном фоне.

В своей деятельности НБП уделяет особое внимание защите прав русского населения на территории бывшего Советского Союза. Члены НБП (как из России, так и из местных групп) принимают активное участие в различных мероприятиях (далеко не всегда законных, а часто – откровенно хулиганских), направленных, по мнению национал-большевиков, на защиту интересов русской диаспоры в Латвии, Украине, Казахстане. Эти акции хотя и не имеют, как правило, непосредственных результатов, все же привлекают общественное внимание к проблеме, а также, в конечном счете, способствуют популярности партии. Наиболее известны акции ненасильственного протеста национал-большевиков в Латвии (захват колокольни собора св. Михаила в Риге в 2001 году) и в Крыму (захват башни Клуба моряков в Севастополе в 2000 году), а также поддержка русских сепаратистов в Северном Казахстане (неудавшегося восстания казаков в Кокчетаве в 1997 году).

НБП была зарегистрирована в качестве межрегиональной организации в начале 1997 года, перерегистрирована 9 февраля 1998 года. Несмотря на неоднократные попытки, всероссийскую регистрацию НБП получить так и не смогла.

Хотя НБП вряд ли можно назвать массовой партией, ей удалось занять определенную нишу в политическом спектре. НБП своим ярким стилем и удачной пропагандой заметно влияет на российскую молодежь, далеко не всегда придерживающуюся нацистских или коммунистических взглядов. НБП активно развивалась до конца 1990-х годов, сдерживаемая только внешними факторами – например, отсутствием всероссийской регистрации. Арест руководства НБП в апреле 2001 года и жесткий прессинг партии со стороны правоохранительных органов сильно затруднили и ограничили работу национал-большевиков. Сказать, что НБП разгромлена репрессиями, было бы сильным преувеличением; однако бесспорно, что национал-большевики не в состоянии функционировать с прежней энергией в условиях активного противодействия со стороны власти и правоохранительных органов.

Кроме НБП и РНЕ, прочим «новым правым» организациям не удалось расширить свою деятельность до всероссийского масштаба. Тем не менее, некоторые организации довольно заметны в праворадикальной части политического спектра.

На протяжении 1990-х годов неоднократно предпринимались попытки объединения национал-радикалов. Например, в 1996 году был создан Координационный совет радикальных националистических партий (КСРНП). В КС вошли НБП, Народная национальная партия (ННП) Александра Иванова-Сухаревского, Национально-республиканская партия России (НРПР) Юрия Беляева, Новое общественное русское движение (НОРД) Георгия Шепелева, киевская Партия славянского единства (ПСЕ) Олега Бахтиярова и ряд более мелких группировок. Основной задачей объединения было определение позиции националистов на президентских выборах 1996 года. После выборов КС практически прекратил свое существование.

Последняя попытка подобного рода - это создание Национально-державной партии России (НДПР). Однако очевидно, что объединить всех радикальных националистов у организаторов партии не получилось, и вряд ли НДПР сможет претендовать на заметный успех. Среди националистов, критически относящихся к НДПР, сложилось мнение, что проект создания единой националистической партии инициирован коммунистами и предполагает отказ национал-радикалов от претензии на самостоятельную политическую роль.

Умеренными по сравнению с революционно настроенными «новыми правыми» выглядят «старые правые».

К «старым правым» можно отнести неочерносотенные («нео» весьма условно, поскольку, как правило, они используют дореволюционную русскую консервативную идеологию в неизменном или слабоизмененном виде) и православно-фундаменталистские группы. В рамках данной статьи черносотенцы интересуют нас меньше, поскольку противоправная деятельность с их стороны куда менее активна, чем со стороны «новых» национал-радикалов, и, соответственно, куда как менее конфликтно складываются их взаимоотношения с властью.

Электоральная статистика – важная информация для оценки популярности национал-радикальных организаций в обществе и их шансов на приход к власти в стране конституционным путем.

В Государственной думе 1993-1995 годов был только один представитель национал-радикалов в полном смысле этого слова – Николай Лысенко, победивший на выборах по одномандатному округу в Саратовской области. Однако на последовавших выборах федерального уровня повторить успех лидера НРПР не смог никто из радикалов.

К выборам 1999 года основные национал-радикальные организации (РНЕ и НБП), несмотря на неоднократные попытки, не смогли получить всероссийской регистрации и, следовательно, не имели права баллотироваться по общефедеральному округу. НБП попыталась присоединиться к блоку «Трудовой России» Виктора Анпилова и «Союза офицеров» Станислава Терехова (сначала объединение сокращенно называлось «Фронт трудового народа», затем – «Сталинский блок»), однако представители НБП в список кандидатов от блока не вошли.

Выборы никогда не были самоцелью для правых радикалов. Националистические организации в России не являются партиями электорального типа. Зато национал-социалисты и национал-большевики склонны к активности, явно подпадающей под действие Уголовного кодекса. Собственно говоря, даже создание политической организацией военизированных групп выходит за рамки действующего законодательства, а без таковых не обходится практически ни одно национал-радикальное движение. Официально эти группы именуются «военно-патриотическими клубами», спортивными секциями и т. п., но при этом иерархичная структура, военная форма и прочие детали откровенно свидетельствуют о наличии именно незаконного военизированного формирования. Естественно, члены этих отрядов не бездействовали, причем занимались они не только охранной деятельностью на законных или полузаконных основаниях. В течение 1990-х годов национал-радикалы – постоянные фигуранты уголовной хроники, обвиняемые в самых разнообразных преступлениях – от незаконного хранения оружия до убийств и вымогательств. Особенно отличаются в этом смысле соратники РНЕ.

Очевидно, что многочисленность противоправных действий объясняется в первую очередь менталитетом членов РНЕ. Они агрессивны, склонны к насилию. Руководство движения, с одной стороны, пыталось сдерживать рядовых соратников от действий, прямо компрометирующих движение, а с другой стороны – пыталось поддерживать тлеющую в них агрессию. «Мы верим в то, что светлый час настанет, когда сожмется яростный кулак», гласит партийный гимн. «Баркашовцы» с нетерпением ждали, когда же руководство даст знать, что пора выступать. Самые несдержанные срывались на глупые и непродуманные акции. Более терпеливые изготавливали и приобретали оружие.

Те же характерные особенности противоправной деятельности свойственны практически всем российским правым радикалам – например, членам Русской партии, НРПР или РНС. Были в России и прямо террористические праворадикальные группы – такие, как «Легион Вервольф» или «Небесные арии».

Несколько иной характер носят противоправные действия национал-большевиков. Преступления, устраиваемые членами НБП, носят более «идеологизированный» характер. Зачастую это хулиганские акции против политических оппонентов или посольств различных государств (это – своеобразная «визитная карточка» НБП) или символические нападения на отдельных личностей. В стиле национал-большевиков скорее метнуть бутылку с краской (в крайнем случае – с зажигательной смесью) в здание посольства, яйцо – в политического оппонента, или хлестнуть букетом цветов экс-президента СССР за «развал страны», чем избить прохожего с нерусской внешностью.

Руководство НБП, основываясь на здравом анализе сложившегося в стране положения, пришло к выводу, что серьезно всколыхнуть национальные чувства пассивного и аполитичного населения можно только разыграв «русскую карту» на постсоветском пространстве. Во внутрипартийном бюллетене «НБП-Инфо» (№ 3, 1999) был опубликован проект «Второй России», предусматривающий активные действия, направленные против некоторых постсоветских стран, обладающих значительным русскоязычным меньшинством – Казахстана, Украины и Латвии. Акции против этих стран могли иметь самый разный характер, вплоть до установления контроля над частью территории. Причем образование «Второй России» мыслилось национал-большевиками только как первый этап национальной революции в самой стране: «Создать вторую Россию, чтобы потом двинуть ее на первую». В другом месте Лимонов писал: «Сегодня нельзя начинать восстание в Москве по многим причинам. Прежде всего, саму вспышку восстания следует вынести за пределы России … Следует понимать, что возникновение конфликта … не есть самоцель, а лишь неизбежно необходимый первый этап вооруженного восстания с целью смены власти в Москве».

Характерно, что Лимонов с соратниками был арестован на территории республики Алтай, недалеко от границы с Казахстаном. После ареста Лимонова стало очевидно, что национал-большевики вполне всерьез относились к заявлениям типа: «Организуем восстания на тех территориях, которые нам нравятся и которые жизненно необходимы национал-большевистской империи. Речь в основном идет о южных территориях, отданных странам СНГ … Есть лишь одно государство, как перчатка ловко подходящее для организации партизанской базы русского освободительного движения. Это Казахстан … Вот туда, очевидно, и надо направлять партизан».

Газета «Stringer» (№ 2, февраль 2002 и № 3, март 2002) опубликовала воспоминания одного из участников поездок национал-большевиков на Алтай, Артема Акопяна. Статья А. Акопяна однозначно свидетельствует, что члены НБП по меньшей мере разведывали обстановку на границе Казахстана с Россией. Правда, рядом с окончанием статьи было опубликовано заявление Центрального совета НБП, из которого следовало, что все изложенное автором – выдумка, однако никаких явных нелепостей и преувеличений в тексте не видно. Кроме того, сведения Акопяна вполне правдоподобны и по другой причине – сам Лимонов не скрывал, что в 1997 году с группой партийных товарищей ездил принимать участие в несостоявшемся сепаратистском восстании североказахских казаков в Кокчетаве. Скорее всего, заявление ЦС НБП было вызвано тем, что следствие по делу Лимонова еще шло, и любое неосторожно сказанное слово могло дать правоохранительным органам лишнее доказательство вины лидера НБП.

Радикалы и власть

В конце 1990-х годов, после длительного периода пассивности и равнодушия даже к откровенному нарушению законодательства, государственные деятели начали противодействовать национал-радикалам. С 1998 года обороты прессинга власти по отношению к радикалам резко усилились. В последние года это «закручивание гаек» происходит в рамках общих изменений в политической жизни страны и вполне естественно в новом контексте.

Впервые национал-радикалы стали встречать препятствия в своей деятельности при попытках получить всероссийскую регистрацию. Регистрация была необходима для участия по общефедеральному округу на выборах в Государственную думу в 1999 году. Поскольку только две национал-радикальные организации – РНЕ и НБП – реально имели всероссийский размах, дальнейшее изложение касается именно этих организаций.

РНЕ провело необходимый для оформления регистрации всероссийский съезд в феврале 1997 года. К концу того же года Министерство юстиции дважды успело отказать РНЕ в регистрации под различными предлогами. Первоначально, найдя ряд формальных несоответствий, Минюст отослал устав РНЕ на доработку. При повторной подаче Минюст счел, что нарушен порядок регистрации, т. к. изменения в устав могут быть внесены только съездом, а не Центральным Советом, которому съезд делегировал свои полномочия. «Баркашовцы» решили обжаловать решение Минюста в суде. 5 января 1998 года Таганский районный суд отказал в удовлетворении жалобы, подтвердив, что внесение изменений в устав движения без съезда невозможно. 22 апреля 1998 года Московский городской суд отказал «баркашовцам» в удовлетворении кассационной жалобы на решение Таганского районного суда.

Характерно, что эксперты Минюста не пытались доказать несоответствие Конституции РФ и федеральному законодательству программы и пропагандистских материалов РНЕ, или незаконность использования свастики в эмблеме или создания военизированных формирований, а находили формальные неточности, позволяющие придраться к уставу движения. При этом министр юстиции Сергей Степашин заявлял, что если РНЕ будет продолжать попытки зарегистрироваться, то ему будет отказано уже по существу.

Совершенно аналогично сложилась ситуация с НБП. 1-2 октября 1998 года партия провела всероссийский учредительный съезд. 6 ноября Минюст отказал НБП в регистрации, придравшись к уставу и якобы фальсифицированным учредительным протоколам региональных организаций. 14 ноября НБП экстренно провела в Санкт-Петербурге II внеочередной всероссийский съезд, внесший необходимые изменения в устав. 18 декабря Минюст вторично отказал партии в регистрации. 18 августа 1999 года Таганский районный суд отказал в удовлетворении жалобы НБП на Минюст.

Однако давление власти на РНЕ не ограничилось отказом во всероссийской регистрации. Руководство движения пошло на открытый конфликт со столичной властью, который вылился в длительные судебные перипетии.

Победа власти над национал-радикальным движением ярко продемонстрировала две вещи. Во-первых, стало очевидно, что имеющейся юридической базы при наличии определенной политической воли вполне достаточно, чтобы противодействовать нацистам. Но, с другой стороны, история с запретом съезда РНЕ, ликвидацией регистрации движения в Москве и отстранением «Спаса» от участия в выборах столь же очевидно продемонстрировало отсутствие политической культуры у чиновников, их неспособность к содержательному и внятному ответу экстремизму, стремление к закулисным манипуляциям.

«Разгром» властью РНЕ спровоцировал кризис в движении и его раскол. Место «экстремистской организации № 1» в России плавно перешло к НБП, и вскоре у власти и правоохранительных органов дошли руки и до нее.

В марте 2001 года к саратовским активистам НБП обратились местные «баркашовцы», предложив купить несколько автоматов. Сделка была совершена, 10 марта «нацболы» купили у «баркашовцев» два автомата, затем – еще четыре. «Нацболов», пытавшихся перевести купленные автоматы из Саратова в Уфу, арестовали. Обстоятельства дела позволяют предположить, что баркашовцы исполняли роль провокаторов. Они не были даже задержаны. Арестованы были лидер Владимирского отделения НБП Нина Силина и члены партии из Нижнего Новгорода и Саратова Олег Лалетин, Владимир Пентелюк и Дмитрий Корягин. В последних числах марта в Москве и регионах прошла волна обысков в помещениях НБП и на квартирах активистов партии.

7 апреля 2001 года силами ФСБ на пасеке в 12 километрах от села Банного Усть-Коксинского района Алтайского края был арестован Эдуард Лимонов. По словам очевидцев, в задержании участвовало около сотни человек. Вместе с Лимоновым был арестован учредитель газеты «Лимонка» Сергей Аксенов. 9 апреля оба национал-большевика были препровождены в Лефортовскую тюрьму по обвинению в «организации преступной вооруженной группы». Лимонов подозревался в подготовке к вооруженному восстанию на северо-востоке Казахстана с целью создания там Русской автономной республики.

Первоначально Лимонову и Аксенову было предъявлено обвинение по ст. 222 ч. 3 УК РФ («незаконное приобретение, хранение и транспортировка оружия»).

6 сентября 2001 года Лимонову было предъявлено дополнительное обвинение по статьям 205 часть 3 («терроризм, совершенный организованной группой») и 208 часть 1 («создание незаконного вооруженного формирования и руководство им») Уголовного кодекса Российской Федерации. 28 ноября 2001 года Лимонову было предъявлено еще одно обвинение по ст. 280 ч. 2 УК РФ («публичные призывы к изменению конституционного строя РФ, совершенные с использованием средств массовой информации»).

Свой арест Лимонов считает провокацией ФСБ. В любом случае, даже если сделка по покупке автоматов и не была инсценирована спецслужбами, причастность Лимонова к приобретению оружия доказать почти невозможно.

9 августа 2001 года Главное управление Минюста РФ по Московской области направило в областной суд иск о прекращении деятельности НБП по формальному поводу. Обоснованием иска о ликвидации регистрации партии было утрата ей юридического адреса в связи с ликвидацией предоставившей его организации, Объединения ветеранов Афганистана города Электросталь.

Чиновники Минюста присылали по прежнему юридическому адресу НБП уведомления с указанием сообщить сведения о своей деятельности. Отсутствие ответов и стало формальным поводом для иска. На суде были представлены доказательства, что партия существует и неоднократно подавала документы для регистрации на всероссийском уровне.

27 сентября 2001 года Московский областной суд признал правоту НБП, отказался удовлетворить требование Управления Минюста о признании Межрегионального общественного объединения «Национал-большевистская партия» прекратившим юридическую деятельность и не согласился исключить эту организацию из единого государственного реестра юридических лиц. Представители Министерства юстиции обжаловали решение Мособлсуда в Верховном суде, однако последний 19 ноября 2001 оставил решение Московского областного суда в силе.

9-10 января 2002 года Мособлсуд рассмотрел и отклонил еще один иск о ликвидации НБП, поданный Московской областной прокуратурой.

Прокуратура настаивала, что НБП нарушает статью 16 Закона об общественных организациях, в частности, запрещающую деятельность объединений, цели или действия которых направлены на насильственное изменение конституционного строя РФ. В качестве доказательства представители прокуратуры использовали материалы «дела Лимонова». Суд же согласился с доводами адвоката НБП Сергея Беляка, утверждавшего, что нельзя выносить решения исходя из материалов незавершенного уголовного дела, а сам факт привлечения этих материалов есть грубое нарушение принципа тайны следствия. Суд приостановил рассмотрение иска прокуратуры до завершения уголовного дела против Лимонова.

К марту 2002 года следствие по «делу Лимонова» было закончено. С материалами следствия в ожидании суда начали знакомиться обвиняемые.

После ареста руководства НБП продолжала действовать, однако совершенно очевидно, что активность партии явно снизилась. Национал-большевики не могли продолжать устраивать акции в своем прежнем стиле из-за пристального внимания к партии со стороны правоохранительных органов, и затруднялись вести прежнюю агрессивную экстремистскую пропаганду, поскольку каждое неосторожно сказанное слово могло негативно сказаться на ходе следствия и результатам суда по «делу Лимонова».

События 1998-2002 годов показали, что существующей правовой базе при необходимой политической воле достаточно, что бы как минимум отсечь радикалов от участия в выборах и преследовать наиболее экстремистских и наглых нацистов. Однако эти же события показали и другую сторону проблемы – власть борется с проявлениям экстремизма, используя формальные поводы, и только тогда, когда это представляется соответствующим текущей политической конъюнктуре.

Идеология НБП

Идеология НБП полностью порождена одним человеком - Александром Дугиным. Будучи человеком образованным и склонным к мистике, Дугин недолго продержался в "Памяти" Дмитрия Васильева. Позже он стал одним из ведущих идеологов газеты "День" в ее лучший период (1991-1993 г.г.), когда "День" был любимой газетой всей радикальной, да и умеренной оппозиции, а на страницах этого еженедельника предпринималась беспрецедентная попытка как-то соединить номенклатурную оппозицию a-la Руцкой и Хасбулатов с националистическими группировками, мистиками типа Гейдара Джемаля и самого Дугина и даже лидерами рок-андеграунда. С 1992 года Дугин начал издавать концептуальный журнал «новой правой» "Элементы".

Содержание "Элементов" трудно, да и не обязательно пересказывать. Достаточно сказать, что журнал последовательно пропагандирует идеи западных новых правых. Большей частью - публикуя их статьи и отрывки из книг, но немало и оригинальных материалов.

Новая правая - термин не хронологический. Речь идет о течении, скорее идеологическом, чем политическом, и отнюдь не едином, складывавшемся на Западе начиная с 20-х годов нашего века. К его основоположникам могут быть отнесены Эрнст Юнгер и братья Штрассеры, составлявшие идейную альтернативу поднимавшемуся гитлеровскому национал-социализму. Классики новой правой - Рене Генон, Юлиус Эвола, Мирча Элиаде, Ален де Бенуа, Клаудио Мутти, Жан Тириар - приложили много усилий для придания современного звучания средневековым и еще более древним идеологемам. Для этого привлекались не только нацистские наработки в этой области, но также религиозные и социальные воззрения Востока (от ислама до кодекса самураев) и идейный опыт нонконформизма XX века, как правого, так и левого.

Вообще, термин "правые" применительно к новым правым не совсем корректен, так как в области экономических отношений все они являются более или менее последовательными сторонниками социализма. Слово "социализм", бранное в устах любого традиционалиста, употребляется не всегда, но суть от этого не меняется.

Новая правая часто называет себя движением "консервативной революции", и глубина революционности при этом достигается большая, чем у "старых" фашистов, ибо "новые" делают больший упор на экзистенциальное противостояние личности и социума, а также последовательнее отвергают все основы открытого общества благодаря привлечению опыта левого нонконформизма 60-х годов (с каковым, однако, новая правая себя отнюдь не идентифицирует).

Не раз уже высказывалось мнение, что в современной России именно крайний национализм представляется самой революционной силой. Он противостоит консерватизму (и прагматическому - политическому центризму, и актуально-идейному - коммунизму, и архаичному - православному монархизму, апеллирующему к образу непоследовательно националистической Российской Империи) и, конечно, либерализму, который может рассматриваться сейчас как некоторая форма западного консерватизма. Но новая правая революционнее обычных ультра-националистов именно своей, совершенно антипрагматической, ставкой на личный радикализм как таковой.

Говоря об "Элементах" нельзя также забывать о том, что половину каждого номера составляют "Геополитические тетради", содержащие статьи о глобальном противостоянии различных цивилизаций, преимущественно - России и Запада, разумеется. В этом вопросе все мистические тонкости используюются сугубо прикладным образом - чтобы доказать, что на Западе базируются некие инфернальные силы - именуемые мондиализмом, - которые стремятся поработить и развратить Россию, сохраняющую пока чистые "арийские" начала. В качестве конкретно-политического позитива назывались германский национал-социализм, а еще лучше - его внутренняя оппозиция в духе Штрассера, а в России - евразийцы, старые и современные (т.е. сам Дугин и отчасти А. Проханов).

Лимонов проникся взглядами Дугина и на этой же основе начал выпускать свою газету. Так НБП стала самой ортодоксальной организацией новых правых в России, хотя у нее в этом смысле есть и конкуренты.

Важной чертой НБП, возможно привнесенной именно Лимоновым, стала эстетизация всякого политического жеста. И для новых национал-большевиков это принципиально важно: если когда-то часть художественного авангарда примыкала к фашизму, то новые правые, особенно российские, сами тесно связывают себя с определенными течениями в современном искусстве. Более того, неотъемлемой частью имиджа НБП является откровенный эпатаж, что нередко сбивает с толку обозревателей. Но здесь мы ограничимся вполне серьезными декларациями НБП.

Вот как партия сама представляет свой идеологический портрет:

"Национал-большевизм самое авангардное мировое политическое движение. Он возник на базе крайне левого и предельно нонконформистского фланга европейских национал-революционеров. Его крупнейшие идеологи русский Устрялов, немец Никиш и бельгиец Тириар. Он сочетает в себе максималистский национализм имперского типа с экстремально социалистической тенденцией в экономике. Он основан на доминации личности спартанского типа, на революционном героическом стиле и геополитическом континентальном сознании. Он объединяет все самое крайнее, что было в фашизме и в коммунизме. Это парадоксальное сочетание жесточайшей психологической дисциплины с полной духовной свободой; это глубинное слияние гиперконсерватизма с гиперреволюционностью. Он апеллирует к массам и превозносит Сверхчеловека. Он парадоксален и противоречив, как сама реальность, но при этом он единственно верен, адекватен и логичен. Национал-большевизм неизбежен, как неизбежны жизнь и смерть."

А вот - более теоретизированное самопредставление:

"Коммунизм и социализм являются привлекательными для нас в той мере, в какой они настаивают на необходимости социальной справедливости... При этом атеистические, прогрессистские и матриалистические догмы марксизма и социализма, а также их "эгалитаризм" мы категорически не приемлем.

Фашизм интересует нас с духовной, идеалистической стороны, как идеология, пытающаяся через обращение к национальному фактору преодолеть классовое противостояние в обществе; нам также симпатичны идеи героизма, самопожертвования... С другой стороны тоталитарные, репрессивные и шовинистические аспекты... для нас совершенно неприемлемы.

И наконец, мы являемся сторонниками "демократии", но только понимаемой органически, "демократии укорененной, почвенной", такой демократии, где "демос", "народ" понимается как качественное единство... Чисто количественный, атомарный подход к обществу, характерный подчас для "демократий" и парламентскую безответственную демагогию некомпетентных политиков мы отрицаем полностью.

Будучи русскими, мы, естественно, являемся православными христианами... Православие - это северный дух Евразии, это пульс и смысл наших святых и богоносных земель".

Правда, применительно к этому фрагменту надо учитывать, что писался он в далеком и мирном 1992 году. Теперь ни в "Элементах", ни в "Лимонке" не встретишь деклараций неприемлемости репрессий или шовинизма. "Лимонка" крайне агрессивна по отношению к политическим врагам и к целому перечню наций. После прихода к власти НБП обещает расстрелы (правда, по суду) высших государственных чиновников "за государственные преступления, совершенные... с 1986 года", а "не подлежащие перевоспитанию кавказские горные племена, чечены одним словом, будут вынуждены убраться в Турцию". И такого рода заявления можно встретить чуть ли в каждом номере "Лимонки".

Программный антисемитизм НБП категорически отрицает. Но рассуждения о мировом сионистском заговоре постоянно встречаются и в "Лимонке", и в "Элементах". "Лимонка" также поддерживает так называемых историков-ревизионистов, отрицающих факт геноцида евреев во время Второй Мировой войны.

Собственно тема сионистских происков для НБП - лишь часть общей дугинской доктрины магического противостояния сил добра и зла в мире. Другое дело, что мистическое начало, господствующее в "Элементах", в партийной газете отражается в не столь чистом виде. Соответственно, гораздо меньше внимания уделяется и религии.

Чаемое государственное устройство мыслится так:

"... Прежде всего мы создадим единую железную централизованную власть по иерархическому принципу. Глава государства назначит глав "территорий", а те, в свою очередь, - глав "регионов".

3. Государственная Дума России будет преобразована, будет состоять из двух палат, но иных. Палата депутатов (450 человек) останется законодательной и выборной как сейчас. Второй палатой станет Палата представителей (из 900 человеке) и будет совещательной, и не выборной, но туда будут выдвигаться представители народа по народным же предложениям. Представлены будут профессии (шахтеры, офицеры, крестьяне, учителя и др.), возрасты (пенсионеры, молодежь), многодетные матери, уважаемые люди, умные люди из народа. Глава правительства будет опираться на палату представителей, получая от нее рекомендации."

Национальные автономии, естественно, упраздняются. Внешние границы расширяются:

"4. Денонсируем Беловежский договор, и как следствие - границы России будут пересмотрены.

5. Объединим всех русских в одном государстве. Соседние части территорий, отколовшихся от нас "республик", где русское население составляет более 50% будут присоединены к России путем местных референдумов и их поддержки Россией (Крым, Сев.Казахстан, Нарвский р-н, и пр.)."

В экономике НБП в случае своего прихода к власти собирается перейти к социализму за пять лет. А на переходный период зафиксировать цены, обложить 80%-ым налогом прибыль предпринимателей, национализировать ВПК, воссоздать государственную монополию на экспорт сырья и - это любимая идея НБП - отказаться от импорта потребительских товаров.

Отношение к Западу у НБП, как уже говорилось, весьма агрессивное:

"7. Расторгнем все договоры с Западом. Прежде всего пошлем МВФ на три буквы. Также как и шпионские организации вроде "Фонда Сороса", оскверняющего наших детей своими учебникам, а наших ученых - грязными деньгами. Откажемся отдавать кредиты и арестуем все иностранные вложения в России. Доллар выпихнем от нас под зад ногой.

8. Чтобы остановить агрессивное нашествие иностранных товаров и их низкопробной масс-культуры опустим железный оградительный занавес на наших границах. В России есть все."

И более того: "Самое лучшее, что давно нужно было сделать - завоевать этот самый Запад... Чтоб и духу его не было."

Неизбежные при этом перебои со снабжением не могут смутить национал-большевиков. Ведь "всякий нищий, отверженный, страдающий, гонимый, мучающийся, преследуемый, обманутый и покинутый - потенциальный национал-большевик. Отверженность - наша политическая школа. В этом поганом обществе, поправшем справедливость и национальную истину, всякий нормальный русский не может не пребывать в убытке. Из бездны обездоленности поднимается грозная волна Революции... Свобода, необходимая для нашего дела, возможно только в эпицентре материальной психологической и экзистенциальной нищеты. Истинные ценности, обладать которыми будет не грешно, возникнут только после нашей победы... Не давай милостыни, она унижает с одной стороны, и умиротворяет с другой. Подтолкни отверженного к бунту, и в огне Революции он познает богатство и счастье. Причем такое, которое не снилось самым сытым. Национал-большевику нечего терять, кроме иллюзий."

"Лимонка" просто переполнена статьями, в романтическом духе описывающими всевозможных революционеров, фашистов, террористов, просто маньяков, типа сатаниста Чарльза Мэнсона. А чтобы кто-нибудь не подумал, что все это - чисто художественные упражнения, редакция разъясняет:

"Мы предлагаем ДЕЙСТВИЕ. Разумеется, мы не можем призвать наших читателей к вооруженному сопротивлению режиму (и таким же силам разрушения, идущим ему на смену, - КПРФ, баре-аграрии и пр.). Ибо нас закроют, а то и посадят. Потому мы и не призываем. Но мы даем вам примеры, варианты того, как нужно действовать. Даем вам примеры исторические (напр. в рубрике «Легенда»)."

Но трудно сказать, так ли уж не является "призывом" пассаж редакции по поводу выстрела из гранатомета, произведенного неизвестным по американскому посольству: "можно только приветствовать инициативу неизвестного, выпустившего "РПГ-26" по зданию американского посольства. Молодец! Герой!" НБП обращается к правоохранительным органам с призывом не ловить террориста. Завершается партийное обращение так: "Если власть не подвинется, в террор уйдут все радикалы. Слава России!"

Накал страстей, несколько спавший в период избирательной кампании 1995 года, с 1996 года возобновляется - в № 34 "Лимонка" печатает инструкцию "Как создать боевую организацию". "Элементы" свой № 7 посвящает теме террора и насилия. Подход "Элементов" к этим темам определяется тем, что агрессия есть нормальная форма жизнедеятельности, в том числе и социальной, что и признавалось в традиционных обществах.

На кого же рассчитана вся эта пропаганда? Особенно если учесть, что на практике НБП не участвует ни в каких силовых действиях. В прошлом уже "Белый Дом" 1993 года, поездки Лимонова в Югославию и на другие фронта. Видимо, такая агитация есть единственная форма сосуществования лидеров партии с их активом и потенциальными сторонниками.

Чтобы в этом удостовериться, достаточно прочесть сам список этих потенциальных сторонников:

"... СОЦИАЛЬНАЯ БАЗА НБП это - социально неудовлетворенная молодежь (начиная с подросткового возраста), те парни и девушки, у кого есть национальная гордость, героические амбиции, желание подняться со дна общества к его вершинам. Молодые рабочие не сожженные водкой и беразличием - наши люди. Младшие офицеры - наша опора в армии. Мы зовем к себе всю злую, волевую, веселую, активную молодежь: анархистов, фашистов, рокеров, "бизнесменов", тоскливо сидящих в своих палатках - тоже."

Это для них - радикальная символика: "ФОРМА НБП. Желательно быть одетым в черное и стричься "под ноль" (если есть желание - оставьте еж волос над лбом). СИМВОЛЫ НБП. Знамя - красное с белым кругом, посредине в белом кругу - крупные черные серп и молот". И политизированный экзистенциализм: "... Национал-большевистская партия обещает Вам, парни и девушки, жизнь полную героизма и приключений, жертвенности, гордую и сильную жизнь и героическую смерть"

Лозунг партии - "Да, смерть!"

Впрочем, экзистенциальная риторика не является напускной во всяком случае для части лидеров НБП, как минимум, для Дугина и Летова (ушедшего уже из НБП). Лимонов воспринимает свою деятельность несколько в ином ключе; вот характерный фрагмент из данного им интервью:

"Буду откровенен, я не считаю, что революции надолго устанавливают справедливый строй. Отнюдь нет. Но они хотя бы на момент восстанавливают единственную справедливость.

- Я понял: вам дорог процесс?

- Тут может быть несколько точек зрения... Мне как писателю, мне как персонажу - да, процесс."

Пресса НБП

Наиболее радикальной и при этом яркой и интересной партийной газетой среди прессы национал-радикалов была "Лимонка" (тираж около 10 тысяч экземпляров, периодичность - один раз в две недели, главный редактор - Алексей Волынец, а ранее - Эдуард Лимонов). Ксенофобия лимоновцев была направлена против Запада, ценностей современной европейской цивилизации, Америки, различных народов (хорватов, украинцев, крымских татар, финнов - практически, кого угодно) и конфессий (католиков, протестантов, иногда даже православных, различных сектантов и т. п.). Эта ксенофобия выражалась как в пространных статьях (например, цикл статей Лимонова "Плохие народы есть!" или А.Волынца (под псевдонимом "Вий"), посвященных тому, почему надо было депортировать крымских татар, чеченцев или как плохо себя вели финны во время Зимней войны), так и в призывах типа: "Убей янки!". Еще большую роль для "Лимонки" играла социальная ненависть: к богатым ("Ешь богатых!"; "Убей буржуя!"), чиновникам, милиционерам, журналистам, семье как институту: При этом, в отличие от многих изданий, при описании социальных проблем национал-большевики избегают эксплуатации антисемитизма и даже позиционируют себя как неантисемитскую партию, что, конечно, не вполне соответствует действительности: отдельные резкие антиеврейские и/или антиизраильские пассажи в газете НБП присутствовали (в рамках конформистского издания).

Газета в силу как объективных, так и субъективных причин занимает весьма скромную нишу на рынке печатной продукции. Как же она существуют, не пользуясь значительной популярностью у населения? Рассмотрим этот вопрос подробнее.

Националистическая пресса - это весьма специфическая часть газетного рынка, со своими особенностями, проблемами и сложными взаимоотношениями. Во-первых, все оппозиционные издания (не только национал-радикальные) по определению политизированы до предела, это не коммерческая пресса. Националисты и коммунисты считают, что они проиграли битву за СМИ, и "их" газеты, по сути дела, не сообщают новости, а только интерпретируют их и пропагандируют свою точку зрения. Однако зачастую, несмотря на небольшие тиражи и не всегда соблюдающуюся периодичность (от еженедельной до ежемесячной), издание националистических и коммунистических газет - дело отнюдь не убыточное. Понятно, что подобные издания не могут похвастаться значительными капиталовложениями или большим количеством рекламодателей; однако это вовсе не значит, что они нерентабельны.

Особенностью оппозиционной прессы является ее низкая себестоимость. Если не принимать в расчет издания, унаследовавшие помещения и техническую базу еще с советских времен ("толстые" патриотические литературные журналы, коммунистические ежедневные газеты, и, отчасти, "День"/"Завтра"), то можно заметить, что начальный капитал оппозиционных изданий крайне невелик. Так, Игорь Дьяков начал издавать газету "Империя" на деньги некого Фонда по защите вкладчиков, куда он был приглашен быть связанным с прессой. На выпуск первых 20 номеров газеты было потрачено 6 тыс. долларов США - притом, что Дьяков, в отличие от большинства коллег, платил гонорары авторам. Эдуард Лимонов смог начать издание своей газеты "Лимонка" на гонорар, полученный от русского издания его "Палача" издательством "Глагол" (при этом в самой "Лимонке" гонораров не платят по принципиальным соображениям, чтобы корреспонденты не "раздували" материалы). Илья Лазаренко начал издавать в 1992 году одну из первых отечественных национал-социалистических газет "Наш марш" (тиражом в 10 тысяч экземпляров) на деньги (1000 долларов США), полученные от американского нациста Герхарда Лаука.

Оборот средств осуществляется очень быстро - многие издания после первого же выпуска переходят на самоокупаемость. Стандартная модель такова: газеты (или журналы) выпускаются небольшим тиражом, продаются по заведомо завышенной цене, и после продажи уже первого выпуска получают некоторую прибыль. За ее счет уже со второго номера повышаются тираж и объем издания, а уже с пятого-десятого номера - качество технического исполнения и периодичность, при этом иногда даже снижается цена. Так постепенно "раскручивалась" газета "Штурмовик" (за первые восемь месяцев издания повысившая периодичность с одного выпуска в два месяца до одного выпуска в две недели, тираж с 3000 экземпляров до 20000 и объем от четырех полос до восьми-двенадцати). Такой вариант возможен, только если есть гарантия, что будет продан весь тираж, но когда речь идет о нескольких тысячах (или даже сотнях) экземпляров, это далеко не редкость. Обычен такой вариант при издании "концептуальных" журналов - цена завышена, периодичность большой роли не играет, и второй номер делается, только когда распродан тираж первого. По этой схеме выходят и выходили журналы "Наследие предков", "Атака", "Ориентация", "Элементы", "Атеней", "Нация".

Верстка, корректура и все технические работы выполняются, как правило, сочувствующими либо совсем бесплатно, либо за символические деньги. Так, макет той же "Лимонки" поначалу верстался бесплатно сочувствующим дизайнером, создавшим оригинальное оформление газеты, логотип, эмблему и т.п. Затем Лимонов "платил" своей гражданской жене Лизе Блезе за верстку. Журнал Александра Дугина "Элементы" верстает жена главного редактора Наталья Мелентьева, а журнал "Нация" бесплатно верстала Виктория Ванюшкина, заведующая отделом переводов и публикаций. Нередко все технические операции выполняются вообще самим главным редактором лично.

Так как подобные газеты не требуют больших помещений, то размещаются они в подвалах (как "Лимонка"), кабинетах институтов (как "Национальная газета") или просто на квартирах редакторов (как большинство подобных газет). Если издание является партийным, то естественно, что редакция находится в помещении партии. Авторы и корреспонденты, за редким исключением, гонораров не требуют. Соответственно единственной статьей расходов являются затраты на типографию и бумагу. Часто националистические издания печатаются не в Москве, а в Твери ("Лимонка"), Подмосковье ("Русский Порядок"), где в типографиях меньше цены. Доставить из Твери в Москву 10 000 экземпляров газеты можно даже на личной легковой автомашине (как "Лимонка", собственно, и доставлялась).

Дальнейшая проблема - налаживание распространения. Несмотря на то что крупные распространительские организации отказываются брать радикальные издания (кроме "Завтра" и прессы КПРФ) как невыгодные (или под давлением властей), с этой трудностью оппозиционные газеты справляются довольно эффективно. Значительно облегчает распространение, особенно в регионах, наличие инфраструктуры собственно партии, выпускающей газету, либо близких по духу организаций. Члены партий, в отличие от распространителей-частников, расценивают продажу газеты не как возможность заработать, а как необходимую пропагандистскую работу. Как правило, "накрутка" со стороны идейных распространителей гораздо меньшее, чем со стороны распространительских фирм. Нередки случаи, когда ревностные сторонники идеи продают газеты себе в убыток или даже раздают бесплатно за свой счет. Одно время в качестве вступительного взноса в Национал-большевисткую партию новый член должен был взять на распространение 50 экземпляров газеты. Нередко требование распространения газет себе в убыток в левых организациях ("Трудовая Россия", РКРП). А "потолок" цены на экземпляр газеты у распространителей, устанавливаемый в редакции и минимально превышающий оптовую цену, - обычное дело.

Отправка газет в провинцию малыми тиражами (50-500 экземпляров), как это ни странно, тоже вполне рентабельна. Большинство газет, в силу их весьма условной оперативности, отправляются в регионы по почте или в поездах. Отправка 100 экземпляров газеты в поезде с проводником стоит максимум 20 рублей, а часто отправляется и вовсе бесплатно. Разумеется, это подразумевает оргструктуру на местах, людей, способных взять на себя встречу поезда и дальнейшее распространение газеты. Так распространяются партийные издания - "Лимонка" (Национал-большевистская партия), "Русский фронт" (Национально-державная партия России), "Я - Русский" (Народная национальная партия). Иногда, если издание нерегулярно, но многотиражно (как газета Русского национального единства "Русский порядок", выходившая раз в несколько месяцев официальным тиражом в 500 000 экземпляров), в регионы отправляется только оригинал-макет, а печатается газета на местах, что еще сильнее сокращает расходы. А "Русская правда" вообще наладила более-менее регулярные региональные выпуски в Калуге и Рязани.

Таким образом, себестоимость оппозиционных газет, выходящих за счет эксплуатации энтузиазма, мала, и нередко вполне покрывается за счет продаж и адресной подписки. Однако это не мешает собирать деньги у сочувствующих и членов организаций. Пожертвования от читателей, друзей, нередко от мелких и средних предпринимателей - неотъемлемая часть доходной статьи бюджета националистических издательств. Практически каждая оппозиционная газета постоянно напоминает читателям, что выходит в "условиях блокады", что только помощь сочувствующих может спасти издания и т.п. Как правило, фамилии жертвователей публикуются, и, по всей видимости, таковых находится немало. За счет такой помощи сумели пережить "тяжелые времена" питерская антисемитская газета "Наше отечество" и московская "Черная сотня". Упоминавшемуся Игорю Дьякову абсолютно незнакомый человек на улице (у музея Ленина, коммунно-патриотического "гайд-парка") дал 200 долларов США "на газету". Самым же крупным пожертвованием за историю издания "Империи" была одна тысяча долларов, врученная знакомым "национально мыслящим" предпринимателем. Лимонову, по его словам, нередко давали деньги незнакомые люди после еженедельной встречи с партийцами и читателями в помещении Национал-большевистской партии. Аратов принимал от сочувствующих "техническую помощь" - диктофон, модем и т.п.

Прямые спонсорские вливания от коммерческих структур редки; можно вспомнить только светлой памяти концерн "Гермес" или биржу "Алиса" Германа Стерлигова. Из более приближенных по времени вспышек спонсорского альтруизма можно назвать пожертвование Александру Дугину (выпускающему журнал "Элементы" и газету "Вторжение") со стороны ЗАО "Русское золото". Чаще находятся для оппозиционных изданий спонсоры в регионах - как правило, из числа "красного директората". Петр Романов, директор гиганта-химкомбината "Енисей" - спонсировал издание газеты красноярского отделения РНЕ "Русская нация" (причем он взял газету на финансирование полностью, обеспечил редакцию помещением и дал возможность раздавать ее бесплатно).

Таким образом, малобюджетность и малотиражность радикальных националистических и коммунистических изданий отнюдь не мешают им быть вполне прибыльными проектами с коммерческой точки зрения.

Правда, есть у этой медали и обратная сторона. Во-первых, было бы неправомочно считать издателей подобных газет беспринципными и циничными дельцами - как правило, они сами являют собой пример того самого "альтруистического энтузиазма", который они активно эксплуатируют в других. Во-вторых, не так уж редко давление со стороны властей, как экономического, так и судебного характера (в той или иной степени его испытали практически все радикальные издания).

Экономическое воздействие - это в первую очередь давление на типографии, так как это практически единственный этап работы над газетой, совершающийся за пределами "своих" структур. После соответствующих инструкций типографии отказывались принимать заказы от "Лимонки", "Эры России" и др. Московские и подмосковные националистические газеты печатались только в Мытищинской, и иногда в Тимирязевской типографиях. В последний год почти все московские издания такого рода печатаются во Владимирской областной типографии.

К судебным мерам власти прибегают неохотно, под давлением общественности, но этот метод борьбы с экстремистскими изданиями оказался наиболее эффективным. Правда, за последние годы случаи закрытия националистических газет можно пересчитать по пальцам. Но все же не для всех радикальная пропаганда остается безнаказанной. Перечислим закрытые в судебном порядке издания.

В 1998 году первой ласточкой стало закрытие откровенно нацистской московской газеты "Штурмовик" (на пике своего успеха газета выходила еженедельно официальным тиражом в 20 000 экземпляров - правда, этот период был довольно кратким, а цифра тиража выглядит сильно завышенной). Ныне ее главный редактор, Константин Касимовский, который тоже был осужден (условно) за разжигание межнациональной розни, издает довольно умеренную (по крайней мере, по сравнению со "Штурмовиком") и малотиражную газету "Правое сопротивление".

В начале 1999 года по формальному поводу в рамках общего наступления властей на Русское национальное единство была закрыта газета РНЕ "Русский порядок". В 2001 году издание газеты было возобновлено - она была перерегистрирована на территории Белоруссии. Правда, до настоящего момента вышел только один номер возобновленного издания тиражом 500 000 экземпляров, и он до сих пор раздается в регионах ориентированными на Баркашева активистами РНЕ.

В конце 2001 года также по формальному поводу была закрыта вологодская газета "Славянин". В начале 2002 года главный редактор зарегистрировал новую газету "Славянский набат", и с мая она начала выходить.

В июле 2002 года в судебном порядке были запрещены еще две газеты - "Русские ведомости" и "Лимонка". Казалось бы, это дает повод утверждать, что государство, наконец, обратило внимание на оголтелую национал-радикальную пропаганду и началась последовательная политика по закрытию радикальных изданий.

На наш взгляд, это все же не так, и волны судебных процессов по закрытию радикальных изданий не будет. Очевидно, что быстрое закрытие двух изданий было вызвано исключительно необходимостью со стороны чиновников продемонстрировать обществу и президенту, что борьба с экстремизмом идет полным ходом. Впрочем, время покажет, останется ли ситуация с национал-радикальными изданиями такой, какой она была на протяжении последних десяти лет, или что-то все же изменится.

Биография Э. Лимонова

Эдуард Савенко родился 22 февраля 1943 г. в городе Дзержинске Горьковской области. Отец, Вениамин Иванович Савенко, родом из Воронежской области, был в то время солдатом войск МВД (позже закончил военное училище и стал офицером). Мать, Раиса Федоровна Зыбина, родом из Горьковской области, была домохозяйкой. С 1947 года семья осела на окраине Харькова в поселке Салтовском. Отец служил политруком, начальником конвоя, ушел в отставку капитаном.

Молодые годы Э. Савенко провел в Харькове. Окончил 8 классов. В январе 1958 года Савенко совершил ограбление магазина и продолжал заниматься подобной деятельностью до 21 года. Сильно пил, состоял на учете в милиции, подвергался административным арестам. Остановился в своей криминальной карьере, только когда его ближайший друг Константин Б. был расстрелян.

Работал сталеваром, монтажником-высотником. В 1963 году принимал участие в забастовке против снижения расценок.

В 1958 году Савенко, случайно прочитав сборник Блока, начинает писать стихи. В 1965 году входит в круг харьковской литературной богемы и занимается поэзией уже профессионально. Сменил множество профессий (портной, книготорговец и т.д.). С тех времен сохраняет дружеские отношения с художником Вагричем Бахчаняном, ныне живущем в Нью-Йорке, который и придумал Эдуарду Савенко псевдоним Лимонов.

В 1966 году вместе с первой женой Анной Моисеевной Рубинштейн (покончила с собой в 1990 году) Лимонов приехал "завоевывать" Москву. Жил без прописки, за год похудел на 11 килограммов, для заработка шил брюки сотрудникам журнала "Смена", "Литгазеты" и даже Булату Окуджаве и Эрнсту Неизвестному, но в первый приезд закрепиться не удалось.

На следующий год Лимонов снова приехал в Москву, но уже один. Он пробивается на семинар Арсения Тарковского. Знакомится с московским литературным андеграундом: Венедикт Ерофеев, Леонид Губанов, Игорь Ворошилов, Владимир Батшев, Николай Мишин (ныне - главный редактор патриотического издательства "Палея"), Евгений Бачурин, Евгений Сабуров. Своим учителем в тот период Лимонов считал художника и поэта Евгения Крапивницкого.

С 1968-69 годов начал писать короткие авангардные рассказы. Издал пять самиздатских сборников своих стихов. В 1971 году дает свое первое интервью, которое было опубликовано в феврале 1972 года в испанском журнале "Дестино".

В октябре 1973 года Лимонов обвенчался с Еленой Щаповой. Через неделю Лимонова вызвали в КГБ и предложили стать осведомителем - доносить на своего друга, венесуэльского посла Бурелли. Он отказался. Тогда ему предложили либо уехать из Москвы, либо эмигрировать.

Весной 1974 года Лимонов и Щапова получают разрешение на выезд из страны и 30 сентября улетают в Вену, а из нее в Италию и в США.

В 1975-76 годах Лимонов работал корректором в нью-йоркской газете "Новое русское слово".

Вскоре Елена Щапова ушла от Лимонова к богатому американцу. В то же время Лимонов разочаровывается в ценностях западной цивилизации. Он становится обличителем западного мира и пытается свои "разоблачительные" статьи напечатать в ведущих западных газетах. Эти попытки не удаются и в мае 1976 года он вместе с коллегой-корректором по "Новому русскому слову" Валентином Пруссаковым пикетирует здание "New-York Times", требуя публикации. Однако им удалось добиться только изложения их "Открытого письма Сахарову" в лондонской "Timеs". Полный же текст напечатала лишь газета английских коммунистов "Morning Star".

То, что было отвергнуто западными газетами, охотно напечатали советские. В 1976 году "Неделя" перепечатала из "Нового русского слова" опубликованную в сентябре 1974 года статью Лимонова "Разочарование". После публикации в СССР Лимонову стало затруднительно общаться с представителями эмигрантских организаций. Его уволили из "Нового русского слова". За несколько лет Лимонов сменил множество мест работы, освоил 13 профессий (каменщик, официант, гувернер, мажордом и т.п.). В 1975-1976 годах Лимонов сближается с американскими троцкистами (Socialist Workers Party), посещает их собрания. Это становится причиной вызова его в ФБР, обошедшегося, правда, без последствий.

В 1976 году он пишет книгу "о любви" "Это я - Эдичка". Книга вызвала скандал натуралистическим описанием гомосексуальных сцен и яростной критикой Америки. В США она издателя себе не нашла. За издание книги взялся сначала Александр Сумеркин (парижское эмигрантское издательство "Руссика", выпустившее текст Лимонова от имени вымышленного издательства "Индекс-Пресс"), а затем - француз Жан-Жак Повэр, знаменитый издатель маркиза де Сада и других подобных авторов. Книга вышла по-французски в ноябре 1980 года в издательстве "Ramsay" под названием "Русский поэт предпочитает больших негров". Она имела успех, много рецензий, была переведена на 15 языков. В Германии и Голландии было продано 85 тысяч экземпляров "Эдички", что считается очень большим тиражом для Европы.

Лимонов стал профессиональным писателем. За "Эдичкой" последовали сборник стихов "Русское" (1979 г.), "История его слуги", "Дневник неудачника" (1982 г.), "Подросток Савенко" (1983 г.) (вышла на французском в январе 1986 года под названием "Автопортрет бандита в отрочестве"), "Палач" (1986 г.) (вышла в 1987 году на французском под названием "Оскар и женщины"), "Молодой негодяй" (1986 г.) (на французском - в 1988 году), сборник рассказов на французском "Обыкновенные инциденты" (по-русски не выходил) (1987 г.), "У нас была Великая Эпоха" (1988 г.). Книги Лимонова выходят на многих европейских языках - французском, немецком, итальянском, испанском, голландском, греческом, сербо-хорватском, датском.

В 1977 году публикует стихи и прозу в сборнике "Аполлон-77" (Париж) - первом дорогом сборнике российского авангарда 70-х. В этом же сборнике опубликованы стихи Елены Щаповой.

Лимонов прославился во Франции, куда он перебрался еще в начале 80-х, своими нестандартными политическими взглядами и действиями. В 1988 году в Вене на конференции русских писателей стукнул бутылкой по голове англичанина, "который говорил гадости о России". В своих заявлениях поддерживал Каддафи и Арафата.

С 1987 года Лимонов стал гражданином Франции. Гражданство было дано Лимонову под давлением левых газет. Французская контрразведка (DST) возражала против его натурализации.

Лимонов - член редколлегии еженедельника "L'Idiot International". Активно печатался и печатается в крайне правом журнале "Шок дю муа". В 1992 году получил премию владельцев и руководителей крупнейших издательств Франции "Jean Freustie" за роман "Иностранец в родном городе", выпущенном издательством "Ramsay", - о своем первом после эмиграции посещении Москвы и Харькова.

В СССР начал печататься с 1989 года (роман "У нас была Великая Эпоха", затем многочисленные издания "Эдички"). Для советских средств массовой информации он становится одним из наиболее популярных деятелей эмиграции. Интервью с ним помещают почти все крупнейшие газеты, а телепередачи с его участием постоянно идут на телевидении.

С 1990 года Лимонов - постоянный автор газеты "Советская Россия".

Большая часть его книг опубликована московским журналом "Глагол" (официальный тираж "Эдички" - более миллиона экземпляров (не считая "пиратских" перепечаток), первый тираж "Палача" - 100 тысяч). Директор и главный редактор "Глагола" - Александр Шаталов, друг Лимонова, он же издал сборник прозы третьей жены Лимонова, Натальи Медведевой, "Отель "Калифорния".

Лимонов трижды эпизодически участвовал в боях в бывшей Югославии на стороне сербов: в 1991 г. - под Вуковаром, осенью 1992 г. - под Сараево, весной 1993 г. - в Далмации. В Югославии, а также в Абхазии и Приднестровье Лимонов побывал как журналист, но не стесняется рассказывать о том, что везде сам брал в руки оружие.

В октябре 1991 года после годовой тяжбы ему вернули советское гражданство. С 1992 года постоянно живет в России.

В политической жизни России участвует с осени 1990 года как журналист и политический коментатор. Сразу же примкнул к радикальной оппозиции, был близок к газете "День"/"Завтра".

Активно участвовал в оппозиционной демонстрации 23 февраля 1992 г. и увенчавших ее столкновениях с милицией.

По его собственным словам, 18 февраля 1992 года познакомился с Жириновским и вскоре вступил в его партию. Стал в объявленном 22 июня 1992 года "теневом правительстве" министром безопасности. Официально должность называлась: руководитель "Всероссийского бюро расследований". Организовывал визиты главы ЛДПР во Францию, в том числе его встречу с Ле Пеном (с которым сам Лимонов знаком с давних пор).

Лимонов поссорился с Жириновским из-за авторитарного поведения последнего и ушел из ЛДПР в ноябре 1992 года вместе с Сергеем Жариковым и еще несколькими партийными деятелями. Они основали Национально-радикальную партию и Лимонов оставался ее председателем до весны 1993 года. Но фактически уже вскоре после основания партии группы Лимонова и Жарикова начали раздельное существование под одним и тем же названием.

В 1994 году Лимонов изложил свои претензии к Жириновскому в книге "Лимонов против Жириновского".

1 мая 1993 г. в листовке, составленной вместе с Александром Дугиным, Лимонов был объявлен лидером Национал-большевистского фронта, реально, впрочем, не существовавшего. Фронт планировался как коалиция нескольких радикальных оппозиционных групп. Через некоторое время переименовал группу своих сторонников в Национал-большевистскую партию.

26 ноября 1993 года в музее Маяковского прошла выставка-акция "Репроекция-II. Жизнь и творчество писателя Эдуарда Лимонова" - экспозиция вещей Лимонова (включая его самого).

На выборах 1993 года выдвигался независимым кандидатом в Госдуму по округу № 172 в Тверской области от группы избирателей. Проиграл выборы Татьяне Астраханкиной (КПРФ).

Лимонов - участник IX съезда Союза писателей России (патриотической ориентации), прошедшего в июле 1994 года в Москве.

В июле 1994 года Лимонов, лидер Русского национального единства Баркашов, знаменитый панк-рок-музыкант Егор Летов и редактор журнала "Элементы" Александр Дугин объявили об образовании Народного национал-социального движения, которое, по замыслу авторов, должно захватить власть, сметя "прогнившее" правительство и "ленивую" оппозицию. Они опубликовали в газете "Завтра" совместное обращение к народу, который "должен свергнуть этнические и социальные меньшинства". Впрочем, союз с Баркашовым не удался. Впоследствии Баркашов мотивировал свое негативное отношение к Лимонову немногочисленностью его группировки, а также его бисексуальностью.

В августе 1994 года Лимонов и Летов написали и распространили в Москве листовку с обращением к молодежи, в которой призывали молодежь бойкотировать иностранные товары и отвергать предложения о приеме в инофирмы на работу.

В интервью "Столице" говорил: "Кровопролитие - это моральный жупел, которым шантажируют нас, радикалов... В принципе, мы вполне можем прийти к власти и мирным, выборным, путем. В этом случае не будет никаких репрессий: какие-то люди будут отрешены от власти, а сажать и выслеживать я не вижу смысла."

"Буду откровенен, я не считаю, что революции надолго устанавливают справедливый строй. Отнюдь нет. Но они хотя бы на момент восстанавливают единственную справедливость.

- Я понял: вам дорог процесс?

- Тут может быть несколько точек зрения... Мне как писателю, мне как персонажу - да, процесс."

В ноябре 1994 года Лимонов основал откровенно экстремистскую газету "Лимонка" как орган НБП и стал ее главным редактором.

Деятельность Лимонова вызывает недовольство во Франции, где он опубликовал 16 книг, издатели отказываются печатать его работы, а книжные магазины - торговать ими.

По факту выступлений Лимонова на митингах в Севастополе и Симферополе в сентябре 1994 года на Украине против него возбуждено уголовное дело.

На выборах в Госдуму 1995 года Лимонов выдвинул свою кандидатуру от НБП по московскому одномандатному Ленинградскому округу № 194, собрал необходимое количество подписей и был зарегистрирован, но проиграл.

В феврале 1996 года был автором идеи поддержать от коалиции русских национально-радикальных партий и движений кандидатуру Б.Н. Ельцина на выборах Президента РФ, соответствующее решение было принято и широко объявлено, но затем участвовал в избирательной кампании на стороне Юрия Власова.

13 мая 1997 года был зарегистрирован кандидатом в губернаторы Нижегородской области. 29 июня 1997 года выборы проиграл.

Хорошо говорит по-английски и по-французски.

С 1980 по 1995 год был женат на Наталье Георгиевне Медведевой, парижской корреспондентке московской газеты "Новый взгляд". Медведева - певица и литератор, автор романов "Мама, я жулика люблю" и "Отель Калифорния".

Елена Щапова, бывшая жена Лимонова, автор книги "Это я - Леночка", теперь замужем за итальянским графом.

НБП и левые радикалы

На фоне идеологического и силового противостояния леворадикалов с фашистами удивительным феноменом является сотрудничество части леваков с Национал-большевистской партией (НБП), возглавляемой известным прозаиком и поэтом Эдуардом Лимоновым. Сам факт этого сотрудничества можно рассматривать как свидетельство признания (возможно, неотрефлексированного) частью леворадикального сообщества недостаточности своей идеологии и бесперспективности обычной практики.

Первоначально советские (российские) леваки относились к Лимонову с безусловной симпатией – как к противнику советского режима и человеку, причастному к троцкистскому движению на Западе.

По мере того, как Лимонов все более четко определял свою политическую позицию, превратившись в постоянного автора “Советской России”, члена ЛДПР, а затем и министра безопасности в “теневом кабинете” Жириновского, отношение к Лимонову быстро менялось к худшему. Показательной можно считать статью (очень агрессивную по содержанию и не лишенную ошибок и перехлестов) видного деятеля КАС В. Тупикина, опубликованную летом 1992 г., в которой Тупикин обвинял Лимонова в том, что тот пытается развязать в России гражданскую войну, надеясь при этом отсидеться в Париже, в том, что тот побоялся бороться с советской властью в 70-е гг., предпочтя покинуть СССР, “не сошедшись в эстетических взглядах с системой” и т.п. Справедливости ради следует отметить, что В. Тупикин писал свою статью, не зная, что Э. Лимонов вернулся в Россию на постоянное жительство и участвовал в 1991 г. в Югославии в боях под Вуковаром, и уж тем более не мог Тупикин предполагать, что такого рода поведение станет для Лимонова в будущем обычным.

Первые шаги к сближению с левыми предпринял сам Э. Лимонов. Хотя НБП была создана по типу партии “новых правых” (в осуществление идей теоретика “консервативной революции” Александра Дугина), Лимонов неоднократно называл себя “левым”, демонстрировал симпатии к леворадикалам, вступал в контакты с “Трудовой Россией” и частью леваков. Со временем этот крен “влево” в позиции и высказываниях Э. Лимонова нарастал, что не могло не вызвать интереса и симпатии части левых.

Надо иметь в виду, что стремление к соединению левого и правого радикализма и попытки практически осуществить такое соединение предпринимались и леваками тоже. Наиболее ярким примером такого рода можно считать деятельность петербургского журналиста Юрия Нерсесова, пользовавшегося определенным влиянием у части леворадикалов Петербурга в 1993–1995 гг.

Ю. Нерсесов издавал некоторое время фашистскую газету “Русское сопротивление”, на страницах которой прославлялись и фашисты, и леваки, публиковался и в левых, и в правых изданиях и пытался совместить, подобно Э. Лимонову, идею социальной революции с идеей национальной. В 1995 г. Ю. Нерсесов оказывал поддержку идеологу НБП А. Дугину, баллотировавшемуся в Госдуму в Санкт-Петербурге. Впрочем, в конце 1995 г. между Ю. Нерсесовым и национал-большевиками произошел разрыв. Э. Лимонов в частной беседе объяснил это тем, что НБП и Ю. Нерсесов представляют разные и, с точки зрения Лимонова, несовместимые варианты соединения правой и левой идеи: Нерсесов – “красно-коричневый”, “вроде КПРФ”, а национал-большевики – “черно-красные”. Определенная логика в этих рассуждениях, видимо, есть, судя по программной статье Ю. Нерсесова “Коммунисты и война в Чечне”, опубликованной весной 1997 г.

В конце 1994 г. тесные контакты установились в Москве между НБП и Фиолетовым Интернационалом / “Партизанским движением”. Лидер Фиолетового Интернационала / “Партизанского движения” Алексей Цветков стал автором, затем – постоянным автором, затем – членом редколлегии, с конца 1996 г. – выпускающим редактором (под псевдонимом “Павел Власов”), а с 1997 г. – ответственным секретарем газеты “Лимонка” (под собственным именем) и едва ли не основным автором газеты (под многочисленными псевдонимами, из которых самые известные: Павел Власов и Ян Гейл).

Постепенно в общение с НБП втягивались не только отделения Фиолетового Интернационала / “Партизанского движения” в Москве, но и в других городах – Санкт-Петербурге, Иванове, Владимире. После присоединения к конгломерату Фиолетовый Интернационал / “Партизанское движение” еще одной части – группы “Коммунистический реализм” – с НБП стали сотрудничать все части конгломерата Фиолетовый Интернационал / “Партизанское движение” / “Коммунистический реализм”.

Через Фиолетовый Интернационал установились контакты НБП со “Студенческой защитой”, особенно после публикации в “Лимонке” статьи, посвященной студенческим беспорядкам 1995 г., в которых главную роль сыграла “Студенческая защита”. Через “Студенческую защиту” были установлены контакты НБП и с ИРЕАН.

Постепенно связи НБП с леворадикалами разрастались. В орбиту такого сотрудничества, помимо Фиолетового Интернационала / “Партизанского движения” / “Коммунистического реализма”, ИРЕАН и “Студенческой защиты”, оказались в конце концов вовлечены: троцкистская группа “Рабочая борьба” в Санкт-Петербурге, авангардистская художественная группа ЭТИ (в первую очередь “социалистический художник” А. Осмоловский), редакция журнала “RWCDAX”, Самарский анархо-коммунистический союз (САКС), Практико-революционная организация Воронежа (ПРОВО) и др., хотя степень сотрудничества в каждом отдельном случае была различной.

Группа “Коммунистический реализм” постоянно публикует на страницах “Лимонки” свои “революционно-провокативные” плакаты, такие как собственный вариант флага США или плакат “Eat the Rich!” и др. На страницах “Лимонки” был опубликован программный манифест группы. На страницах “Лимонки” выступали А. Осмоловский и скандально известный художник Александр Бренер.

“Лимонка” регулярно перепечатывает статьи из левацкой прессы – обычно без согласия самих авторов или левацких изданий, причем эта практика распространяется даже на издания самых злейших врагов НБП в леворадикальном мире, например, на издания КРАС–МАТ. Впрочем, отдельные статьи воспроизводятся и с согласия авторов. “Лимонка” была единственным изданием (если не считать “внутритусовочного” анархистского “Бюллетеня АН-ПРЕСС”), которое сообщило (явно с рекламными целями) о существовании в Израиле анархистского сообщества выходцев из СССР, базирующихся в Иерусалиме и Тверии и издающих журналы “Хомер”, “Гавнац” и художественное приложение к “Гавнацу” – журнал “Сусон Гавнунон”.

Сотрудничество леваков с НБП было совсем не безоблачным. С конца 1995 г. по осень 1996 г. длился конфликт между НБП и ИРЕАН. ИРЕАН предоставила страницы “Черной звезды” для публикации резкой по тону и оскорбительной лично для Лимонова статьи Ю. Нерсесова, Д. Костенко атаковал Лимонова и на страницах официальной печати. Лимоновцы ответили программной статьей “Раздавить двух змей” (под “первой змеей” имелись в виду национал-патриоты, под “второй змеей” – леваки), написанной А. Дугиным, но подписанной “НБП”, что придавало статье статус официального партийного документа. Кроме того, на статью в “Черной звезде” Лимонов ответил лично, в отдельной статье (в которой, среди прочего, назвал Ю. Нерсесова “форменной жертвой аборта”). “Историческое примирение” между Э. Лимоновым и Д. Костенко состоялось только в октябре 1996 г. Побудительным мотивом такого примирения явилось избиение Лимонова неизвестными и последующий налет на штаб-квартиру НБП, что было расценено Д. Костенко как доказательство того, что Э. Лимонов действительно является врагом существующих в России режима и социального строя.

Несомненно, и НБП и леваки надеялись извлечь из сотрудничества определенную выгоду, преследовали собственные цели – расширить (за счет друг друга) членскую базу, найти новую аудиторию для пропаганды, освоить новые методы деятельности и, возможно, выйти за пределы маргинального политического мира. Некоторых успехов на этом поприще добились и те, и другие. С одной стороны, НБП использовала структуры Фиолетового Интернационала / “Партизанского движения” / “Коммунистического реализма” в провинции, в значительной степени поставив активистов этого конгломерата себе на службу. Группа “Рабочая борьба” просто влилась в НБП, а ее лидер Д. Жвания стал главой отделения НБП в Санкт-Петербурге. С другой – Алексей Цветков фактически захватил газету “Лимонка” и сильно изменил ее лицо, не только насытив левацкими текстами, но и поменяв эстетику “Лимонки” таким образом, что теперь трудно уверенно говорить, какие из текстов, опубликованных в газете, являются серьезными, а какие – “стёбом” (кроме текстов Э. Лимонова и А. Дугина, естественно). Кроме того, леваки на местах часто пользуются “раскрученным” СМИ имиджем НБП в целях саморекламы. Так, некоторые члены Группы анархистов Кустаная (ГАК) называют себя, когда это им выгодно, “Кустанайским отделением НБП”, зная, что это произведет впечатление на СМИ. Национал-большевики в Воронеже и Самаре совершенно “леворадикализовались” и представляют собой по сути недисциплинированные молодежные контркультурные группы с явным креном в левизну. Израильские анархисты, находящиеся в постоянном контакте с НБП и “Лимонкой”, публикуют на обложке журнала “Хомер” флаг НБП – серп и молот в белом круге на красном полотнище, прекрасно осознавая, что такой флаг (вызывающий ассоциации с нацистским) должен производить в Израиле даже не эпатирующее, а шоковое впечатление.

Часть леворадикального сообщества (КАС, КРАС–МАТ, журнал “Наперекор”, газета “Новый свет”) реагировали и реагируют на сотрудничество другой части леваков с НБП очень болезненно, воспринимая происходящее как “коварные происки фашиста Лимонова”, имеющие целью “разложить анархистское движение” и “поставить его себе на службу”. Сотрудничающих с Лимоновым леваков они именуют “предателями”, “ренегатами” и “фашистскими перерожденцами”. КАС активно атакует Лимонова с того самого времени, как тот стал заигрывать с леваками, причем для этой атаки использовалась не только анархистская периодика, но и официальная – например, В. Тупикин и М. Цовма пытались устроить кампанию против Лимонова на страницах “Новой ежедневной газеты”. Петербургская анархистская газета “Новый свет” крайне болезненно отреагировала на вступление в НБП Д. Жвания и на публикации А. Цветкова в “Лимонке” о Махно и Бакунине, пригрозив Цветкову физической расправой.

Еще раньше А. Цветков вызвал откровенную ненависть у многих анархистов напечатанной в “Лимонке” статьей “Прощай, анархия!”. Отчасти это свидетельствует об элементарном непонимании происходящего, недостатке аналитических способностей и отсутствии у многих леваков чувства юмора. А. Цветков, кем бы он себя ни называл, никогда не был анархистом, потому и “ренегатом анархизма” быть не мог. Критика леворадикального сообщества в статье “Прощай, анархия!” была, безусловно, горькой правдой. Кроме того, А. Цветков сознательно превратил “Лимонку” в эпатажно-“стёбовую” газету, в объект эстетической игры. Мало того, что Цветков заполонил “Лимонку” плодами своего психоделического литературного творчества, он и политические тексты превратил в психоделическо-художественные. Те же статьи о Махно и Бакунине, например, были экспериментом по совмещению двух внешне несовместимых задач: написать пропагандистские тексты о видных анархистах (в духе продукции КАС) – и в то же время написать пародии на эти тексты (отсюда и возникают образы Махно-скинхеда, рисующего деньги с “саблезубым Лениным”, Бакунина-гомосексуалиста, мистически консультирующего с того света Че Гевару и Фиделя Кастро, и т.п.).

В анархистских кругах бурю возмущения вызвали напечатанные в “Лимонке” с подачи Цветкова “сексистские” статьи “К членам НБП” и “Sex-тренажер элитной женщины партии”, хотя и та, и другая статьи носили характер откровенно издевательской пародии: “Мы против половой сегрегации и в особенности сексуальной эксплуатации (сексизма) женщин. Мы против порнографии, отношения к женщине как к существу второго сорта в обществе, управляемом в основном мужчинами ... и поэтому выступаем за обобществление всех женщин ... Но при этом мы выступаем за обязательное сохранение священного института брака. Семья – основная ячейка нашего общества”; “Женщина партии не может состоять в партии более 3-х лет... Женщина партии во время месячных обязана не пользоваться прокладками иностранного производства ... Женщина партии не имеет права на необычный секс, за исключением случаев, санкционированных руководством партии, либо если она в разведке ... Женщина партии, в случае нарушения УК, имеет право на замену меры пресечения службой в партийном публичном доме ... Тело мертвой женщины партии принадлежит партии ... Женщина партии имеет право на спецпаек и спецобслуживание в партийных ресторанах, косметических салонах и парихмахерских ... Женщина партии обязана иметь партийную татуировку за счет партии ... Женщина партии не имеет права сбирать или выдергивать оригинальный волосяной покров, кроме головы”. Излишне говорить, что у НБП нет ни “партийных ресторанов”, ни “косметических салонов и парикмахерских”, ни даже “партийной татуировки”.

Такой же издевательских характер носит, например, и стихотворение известного “имперского державного анархиста”, вивриста Игоря Дудинского “Кате П.”. Из стихотворения совершенно непонятно, является ли оно восхвалением фашистов или утонченным издевательством над ними.

Сам А. Цветков в интервью троцкистской газете однажды проговорился, что многие тексты в “Лимонке” – игра и к ним надо относиться с юмором.

Преувеличенное представление о важности своей деятельности, свойственное многим в мире маргинальной левацкой политики, побуждает леваков истерически реагировать на сотрудничество части своих товарищей с НБП, сочинять, публиковать и постоянно пересылать на Запад (в том числе и через Интернет) бесконечные сообщения (по сути – доносы) о “неправильном поведении” тех или иных анархистов или троцкистов.

С другой стороны, тяготение части наиболее экстремистски настроенных леваков и НБП друг к другу не случайно. Под ним лежит не только осознание себя как двух вариантов внепарламентской оппозиции, имеющих единого врага – буржуазную демократию, не только экзистенциально-апокалиптическое видение окружающего, но и внешнее сходные (хотя и внутренне различные) феномены совмещения политики и эстетики, о которых говорил еще в 30-е гг. Вальтер Беньямин: фашизм эстетизирует политику, а коммунизм политизирует искусство. Михаил Цовма еще в начале 1995 г. верно обратил внимание на то, что в России и молодые левые радикалы, и молодые правые радикалы обладают сходным менталитетом как на уровне “элит”, так и на уровне “масс”, что отражается и на внешнем виде, стиле и интеллектуальном уровне их изданий (“Черная звезда”, “Бумбараш-2017”, “Лимонка”). Внутреннее родство “Лимонки” и “Бумбараша-2017” осознает и А. Цветков. Можно было предсказать и эволюцию группы “Рабочая борьба” и лично Д. Жвания в сторону НБП – достаточно было внимательно прочесть программный текст Д. Жвания “Солдат революции”, прямо предвосхищающий статью А. Дугина “Политический солдат”.

И НБП, и леворадикалы действительно испытывают теоретический (философский, социологический, эстетический) интерес к одним и тем же или сходным социальным феноменам и направлениям общественной мысли. Например, идеолог НБП А. Дугин – единственный, помимо М. Цовмы и А. Осмоловского, поклонник и пропагандист творческого наследия и идей “отца Ситуационистского Интернационала” Ги Дебора.

В. Камынин в анархо-экологическом журнале “Третий путь” пытался указать на причины взаимного притяжения леваков и НБП: общий – маргинальный – стиль деятельности; общий показной радикализм без попыток перейти к практическим действиям (террору); общая теоретическая атака на истеблишмент; общий противник; общая программная нацеленность и практическая обреченность на внепарламентские методы борьбы. В результате в левацкой среде недавно родился такой экзотический феномен, как малоизвестная группа в Петропавловске-Камчатском, именующая себя “Партией социалистов-революционеров” (ПСР) и выпускающая крайне радикальное по содержанию издание “Экстремист” и приложения к нему: “Ополченец”, “Радикал”, “Терапия бомбы”, “Годы свинца”. Те же самые люди именуют себя Камчатским отделением НБП. В “Экстремисте” они рекомендуют для изучения – через запятую: работы С.Г. Нечаева, Мао Цзэ-дуна, А. Гитлера, Б. Муссолини, Л.Д. Троцкого, М.А. Бакунина, Г. Маркузе, Ф. Фанона, А. де Сен-Симона, М. Робеспьера, О. де Мирабо, И. Моста, К. Гейнцена, Ф. Энгельса, К. Маркса, В.И. Ленина, И.В. Сталина, а также “Лимонку”, “Элементы”, фашистские “Земщину”, “Эру России”, коммунистические “Бумбараш-2017”, “Молнию”, анархистские “Черную звезду”, “Классовую войну”. В изданиях ПСР цитаты из В.И. Ленина соседствуют с цитатами из Мао, народовольца А.Д. Михайлова, С.Г. Нечаева, леворадикального теоретика Франца Фанона и лидера итальянских неофашистов Пино Раути.

В то же время в результате общения с леворадикалами происходят изменения в НБП. Национал-большевики совместно со “Студенческой защитой” и РКСМ(б) создали Российский Оргкомитет по проведению XIV Фестиваля молодежи и студентов в Гаване. Совместно с той же “Студенческой защитой” НБП пыталась организовать студенческие беспорядки 27 февраля 1997 г. в Москве. Лимоновцы совместно с комсомольцами и анархистами участвовали в забрасывании Г.А. Зюганова гнилыми помидорами на Красной площади 22 апреля 1997 г.

Дело дошло до того, что известный рижский журналист Андрей Лёвкин, проанализировав содержание “Лимонки” за последний период, пришел к выводу, что газета захвачена “изнутри” анархистами, которые под видом национал-большевизма “контрабандно протаскивают” анархистскую идеологию.

Постоянное общение с леворадикалами привело к тому, что в марте 1997 г. в “Лимонке” была опубликована этапная статья идеолога НБП А. Дугина, концептуальная по содержанию, имеющая подзаголовок “Апология антифашизма”. В статье А. Дугин клеймил фашизм, национальный подход и противопоставлял им антифашизм, марксизм, классовый подход – как верную стратегию. “Национал-большевизм должен выбрать классовый подход ... Я – пролетарий. Я сторонник классовой войны... Национал-большевизм выбирает боевую тропу антифашизма.”

Разумеется, это не значит, что НБП отвернулась полностью от “национальной идеи”, от попыток ее соединения с идеей социальной революции. Но, видимо, в процессе общения с леваками произошло определенное смещение акцентов в идеологии НБП. Это подтверждается и тем, что Э. Лимонов, выступая на конференции “Новый революционный радикализм”, согласился убрать из лозунга НБП “Национальная и социальная революция!” “реакционное прилагательное” “национальная”.

Заключение

Национал-большевистская партия во главе с эпатажным писателем Эдуардом Лимоновым постепенно сложилась в период с ноября 1992 г., когда группа радикалов вышла из партии В. Жириновского и образовала Национально-радикальную партию (впоследствии расколовшуюся), по ноябрь 1994 г., когда вышел первый номер партийной газеты “Лимонка”, ставшей с тех пор основной формой партийной деятельности.

Немногочисленная НБП долго не могла привлечь к себе внимания общественности, несмотря на наличие таких фигур, как главный российский теоретик новой правой Александр Дугин и культовая фигура рок-андеграунда Егор Летов, не говоря уже о самом Эдуарде Лимонове. Ситуация изменилась в декабре 1994 года с началом выхода ежедвухнедельной газеты "Лимонка", которая сразу стала одним из лидеров «экстремистской» прессы.

Культурный уровень "Лимонки" и особенно издаваемого Дугиным непериодического (и непартийного) журнала "Элементы" столь явно выделялся на фоне остальных русских новых правых, что НБП привлекала к себе симпатии даже таких людей, как знаменитый авангардный музыкант Сергей Курехин. Может быть, этим объясняется тот факт, что на выборах 1995 года Лимонов и Дугин, баллотировавшиеся, соответственно, в Москве и Санкт-Петербурге, сумели собрать подписи для регистрации в качестве кандидатов.

НБП пропагандирует теорию и практику “консервативной революции”, занесенную в Россию Александром Дугиным (до конфликта в 1998 г. с Лимоновым являвшимся главным идеологом партии), сочетая ее с материалами, наоборот, левацкими.

К НПБ близок ряд деятелей контркультуры, да и вся партийная активность может быть понята как контркультурная, а не только политическая.

Активисты НБП неоднократно подвергались нападениям, крупнейшим из них стал ночной взрыв в партийном офисе 14 июня 1997 г.

На выборах декабря 1995 г. в Государственную Думу деятели НБП потерпели сокрушительное поражение, так же как и Лимонов на выборах губернатора Нижнего Новгорода 29 июня 1997 г. и на дополнительных выборах в Думу по округу в Ставропольском крае 14 сентября 1997 г.

Коммунистическая прививка выразительно просматривается в право-радикальной Национал-большевистской партии (НБП) Эдуарда Лимонова и Александра Дугина, а после раскола ее на "лимоновцев" и "дугинцев" - одного Эдички. Такое родство с коммунистической идеологией лимоновские чернорубашечники не только не маскируют, а, напротив, шумно выставляют напоказ, хором выкрикивая на хулиганских тусовках боевой клич "Сталин! Берия! ГУЛАГ!". Симптоматично: ради оглашения своего публицистического дебюта - "Открытого письма Сахарову" - Э. Лимонову пришлось в эмигрантскую пору сначала пикетировать здание "New-York Times", затем довольствоваться лишь пересказом текста в лондонской "Times", но сатисфакцию получить от английских коммунистов, которые утолили, его авторское честолюбие, напечатав "Письмо" полностью в "Morning Star". По возвращении в Россию логичные его поиски альянса с КПРФ: отказав Г.Зюганову в поддержке на президентских выборах 1996 года, НБП компромиссно выдвинула кандидатуру Юрия Власова, спортивного рекордсмена великодержавного, имперского настроя. При всем том прямая связь партии с властными эшелонами и силовыми структурами не так прозрачна, как у РНЕ. В сотрудничестве со спецслужбами, да и то прежнем, подозревается разве что дугинский сподвижник П. Суслов.

Причина, видимо, в том, что, предпочитая тактику "политизированных хулиганских" и "прямо криминальных" акций, "нацболы" саморекламно провоцируют государство на репрессивные меры. Тем хотя бы, что вызывающе создают конфликтные ситуации во взаимоотношениях России с Украиной, Казахстаном, другими соседями по СНГ, а в Балтийском регионе - с Латвией. Резко обострилась их несовместимость с властью после избрания президентом В.В. Путина, когда НБП "провозгласила себя лидирующей силой радикальной оппозиции. Естественно, это вызвало растущее раздражение. Казалось, что руководство НБП сознательно вызывает на себя репрессии. Не удивительно, что они последовали, благо что поводка особо искать не пришлось - НБП явно все более "заносило" в русло нелегальной деятельности, которая в конце концов и привела ее лидера в Лефортовскую тюрьму. В отличие от него, А. Дугин предпринял нешуточные попытки вписаться во власть. Сначала заигрывал с Г.Селезневым, затем, создав и возглавив движение "Евразия" заявил, что "настоящей победой" его идей стало правление Путина: «Мы поддерживаем президента тотально, радикально и идем на активное сотрудничество с руководством страны для того, чтобы помочь судьбоносному явлению, которым являются евразийские реформы Владимира Путина».

До лефортовского заключения своего лидера "нацболы" ощущали достаточно терпимое, а то и милостивое к себе отношение правоохранительных ведомств едва ли в меньшей, если не в большей мере, чем баркашовцы из РНЕ. Суд дважды отказывался удовлетворить иски о ликвидации НБП, предъявленные поочередно Министерством юстиции РФ и московской областной прокуратурой. В 1996 году закрыто дело о разжигании межнациональной розни газетой "Лимонка"' и ее призывах к войне. В I998 году "за отсутствием состава преступления" было прекращено дело Э. Лимонова, а также генерала А. Макашова и атамана Казачьего братства А. Филина по факту призывов к свержению конституционного строя.

ВОЗВРАТ НА СПИСОК ТЕКСТОВ

ВОЗВРАТ НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ