Отца Марка Нопфлера, звали Ирвин Нопфлер и он был архитектор по профессии. То, что он был венгерским коммунистом-антифашистом и, к тому же, евреем по национальности, вынудило его в 1939 году, эмигрировать в Великобританию, что бы спастись от нацистов. Там, Ирвин поселился в Глазго (Шотландия) и вскоре женился на учительнице, которую звали Луиза Мэри. После всего этого, он вышел из коммунистической партии. В 1947 году, у них рождается дочь Рут.

    Mark Freuder Knopfler родился 12 августа 1949 года в Глазго (Шотландия).

    Марку было семь лет, когда семья Нопфлеров переехала в Ньюкастл на северо-восток Англии. Там и выросли он и его младший брат Дэвид (родился 27 декабря 1952 года).

    Семья была музыкальной — Нопфлер–старший хорошо играл на нескольких инструментах и рано начал приучать старшего сына к фортепиано, виолончели, а там и к гитаре. Как и многие другие рокеры, специального музыкального образования, Марк так и не получил. В детстве он не любил ноты и в основном играл на слух. Только спустя много лет, уже будучи профессиональным гитаристом, Марк пришел к пониманию нотной грамоты, и, по его собственным словам, начал жалеть, что "не врубился в это сразу". "Я был словно человек, который вдруг научился читать. Для меня открылся целый мир, о существовании которого я и не подозревал. И этот мир был безумно интересен", - сказал в одном интервью Нопфлер.

    В детстве, на Марка произвела большое впечатление игра его дяди Кингсли на губной гармошке и буги-вуги на пианино. А первыми гитарными идолами Марка были американцы: Джеймс Бартон (на дисках Рики Нельсона) и гитарист сопровождения Элвиса Пресли Скотти Мур. Из блюзменов он охотно слушал Лонни Джонсона, но самое яркое впечатление запомнил надолго: "Когда я впервые услышал БиБи Кинга, мне было 16 лет. Это был концертный альбом Live At the Regal..., для меня это было потрясающее событие. Приветствия, отзвук в публике и, то ощущение гитарной игры". Марк также очень любил Джимми Хендрикса, Джанго Рейнхарда и обожал музыку кантри... Как уже можно понять, больше всего Марк любил гитарную музыку и исполнителей-гитаристов.

    Братья подросли, начали ходить в школу, по дороге домой они обычно останавливались у музыкального магазина и с вожделением смотрели на электрогитары. В витрине висела недосягаемая мечта - очень дорогая гитара Fender Stratocaster красно-розового цвета. На такой гитаре играл сам Хенк Марвин из группы Shadows! Во время школьных каникул родители предложили Марку поехать в десятидневный заграничный круиз, но мальчик от путешествия отказался, а попросил взамен купить ему электрогитару. И тогда, за 15 фунтов, ему купили жуткую подделку под Fender Stratocaster - Хофнер Супер Солид. Марк не расставался с ней все свое свободное время. Говорили, что нередко он не расставался с ней даже при посещении туалета, где продолжал совершенствовать свое музыкальное мастерство... Когда старшего брата не бывало дома, Дэвид потихоньку брал гитару поиграть...

    Как и многие школьники 60-х он участвовал во многих школьных группах. В шестнадцать лет, Марк в дуэте со своим школьным другом по имени Хью Херкомб, даже участвовал в программе местного телевидения.

    Марк учился и благополучно закончил Госфордскую грамматическую школу.  В этой школе, Марк проявил недюжинные способности в изучении английского языка и в 1967 году уехал на год изучать журналистику в Харлоуском техническом колледже. В конце курса он пошел  работать младшим репортером газеты Йоркшир ивнинг пост (Yorkshire Evening Post) в Лидсе. В 1986 году Марк познакомился с местным певцом и гитаристом по имени Стив Филлипс (Steve Phillips), когда брал у него, тогда уже известного в округе блюз-кантри гитариста, интервью. Марк писал статьи и обозрения о музыкальной жизни Лидса и его окрестностей и проработал в газете 2 года. А ушёл он, вот по какой причине: "Умер Хендрикс, я слушаю его записи весь день и плачу горькими слезами. Тут приходит мой редактор и говорит :"Слушай, умер какой-то Хедрикс или Хенрикс, узнай, напиши что-нибудь..." Я думаю: что за сволочи кругом и ушёл из газеты". По словам его бывшего шефа, Марк был весьма талантливым.

Так получилось, что босса Марка в газете звали тоже Стивом Филиппсом. Это совпадение привело к тому, что в некоторых вариантах биографии музыканта Стива Филлипса записано, что Стив, как и Марк, занимался журналистикой. Стив до сих пор вспоминает, что после концерта, на который Марк приводил своего босса – другого Стива Филлипса (посмотреть на выступления друга), первыми словами Марка были: "Стив Филлипс, познакомьтесь Стив Филлипс".

    Стив и Марк обнаружили много общего в своих музыкальных вкусах и решили организовать дует под названием The Duolian String Pickers. Днём, Марк продолжал работать в качестве репортёра, вечером занимался в университете, Стив в это время работал реставратором картин и мебели в Художественной галерее Лидса и Temple Newsam House.  Некоторые песни тех лет, представлены в альбоме Стива 1996 года - Just Pickin. "Он хорошо играл на гитаре" - льстит Стив юному Нопфлеру, "в стиле Би Би Кинга". Стив оказал большое влияние на игру Марка, показав ему приёмы игры на соло-гитаре, позаимствованные у исполнителя чёрных блюзов Лонни Джонсона, и технические тонкости, расширяющие возможности игры пальцами в стиле кантри-блюз, которые Марк затем развил и преобразовал в свой собственный стиль игры на гитаре. Это стало важным этапом в развитии Марка как гитариста. Позже он сказал Джеку Сонни, что он перестал играть, щипая струны, когда обнаружил у своей гитары "голос". Живя в Лидсе, Марк впервые записал свою музыку. Это случилось в комнате, которая была превращена в студию в доме в Падси. Песня называлась "Лето приходит ко мне" и Марку аккомпанировал Стив Филлипс на 12-струнной гитаре.

Марк решил продолжить обучение и получить степень по английскому языку в университете Лидса. Плату за обучение, за него внёс отец. В течение этого года, Марк женился, но брак оказался непрочным. Марк окончил университет в 1973 году и получил диплом преподавателя английского языка и литературы. Все эти годы Марк не забывал гитару, играл с разными студенческими группами, и в день окончания университетского курса он сел в поезд и укатил в Лондон с твёрдым намерением играть в рок-группе. "Я открыл газету "Melody Maker", - вспоминает Марк, - выбрал самое большое по размеру объявление и пошёл на прослушивание. Собралось довольно много гитаристов. Когда настала моя очередь, все пожелали мне удачи - так оно и вышло". Затем была работа в ритм-энд-блюзовой группе Brewer's Droop. "Меня мутило от их музыки", - сказал Марк, уже будучи известным. Через два месяца выясняется, что группа меняла музыкантов в тщетной надежде расшевелить удачу, но ничего из этого не вышло и команда распалась. Но, группа успела выпустить альбом. Там играет знаменитый Дэйв Эдмундс и, на некоторых треках, пока неизвестный - Пик Визерс. Впоследствии, этот альбом много раз переиздавался. Читайте об этом далее...

    Марку пришлось туговато - начались пресловутые dire straits, то есть сложные обстоятельства. Даже не просто "туговато", а просто хреново: он развёлся с женой, ушёл из Brewer's Droop, оказался в чужом городе без денег, нечем было платить за квартиру, он голодал несколько дней и был согласен на любую работу, что подворачивалась. А спас его колледж, предложивший прочесть курс лекций. И теперь, у Марка появляется шанс как-то оправдать время, проведенное в университете - он становится преподавателем литературы и английского языка в Loughton College в графстве Эссекс, где он и оставался в течение двух лет, снимая квартиру в Бакхёрст Хилл.

    Тем временем, младший брат Марка, Дэйв, не закончив курса в бристольском политехникуме, приехал на несколько недель в Лондон. И там нашёл себе работу в отделе социального обеспечения. Он стал социологом, и освоил к этому времени гитару.

   В свободные дни Марк приезжал в Лондон на своём мотоцикле, и братья засиживались допоздна, играя на гитарах, и сами того не зная, закладывали основу тому, что стало впоследствии  группой Dire Straits. Вскоре, Марк поехал собирать группу из своих друзей из Loughton College. Они назвали себя Cafe Racers*... Но, состав группы постоянно менялся, и вскоре в неё вошёл и Дэйв, который тем временем жил в одной квартире с Джоном Иллсли.

    В одиночестве, Джон оставался там недолго: вскоре в местном пабе, в пивной, он познакомился с гитаристом Дэвидом Нопфлером, которому тоже негде было жить, пригласил его к себе… Дэйв часто говорил о своём старшем брате, обещал привести его познакомить. Джон вспоминает первую встречу с Марком: "Меня не было дома всю ночь, я пришёл около 10 часов утра и пошел на кухню приготовить чаю, вышел в холл, и там был этот парень - он лежал на полу, его голова подпирала стул. Он уснул одетый в джинсы и куртку, и был в кожаных ботинках и с гитарой наперевес". Дэвид часто говорил Джону о своем брате-гитаристе, и Джон догадался, что парнем, спящим в холле, был Марк.

    Однажды вечером басист Café Racers заболел, и Джона попросили его заменить. Теперь, Марк и Джон стали играть вместе, и очень быстро заслужили хорошую репутацию на сценах местных пабов. Они играли в летние вечера и много народу сходилось, чтобы её послушать, но всем было ясно, что настоящего будущего у группы нет. Дни Cafe Racers были сочтены... В апреле 1977 года, Марк отказался от квартиры в Бакхёрст Хилл и приехал в Лондон к Дэвиду и Джону. К тому времени, он уже два года проработал преподавателем в Лоутонском колледже. По его собственным словам, преподавательская работа ему нравилась, но на третий год он понял, что до конца жизни заниматься этим он не сможет. Музыкальная тяга становилась всё сильнее, у него стали получаться песни, и вернувшись в Лондон, после того, как после приобретения туристической визы, ему удалось на автобусе  с рюкзаком за плечами объехать всю Америку с юга, он понял, что не хочет больше иметь дневную работу, и решил всё своё время посвящать музыке.

    Джон быстро понял, что Марк не только талантливый и своеобразный гитарист, но и одарённый автор песен. В течение лета 1977 года, трое музыкантов играли и репетировали песни Марка. Играли тихо, слушая друг друга. Марк Нопфлер напевал, не напрягая голоса, почти бормотал под нос. Играя на гитаре, он не пользовался медиатором, как делал это обычно, играя в группе; перебирал струны пальцами - часто потому ещё, что медиатор куда-то задевался, и искать его было лень. Таким образом, стиль будущей группы принимал всё более явные очертания.

    Материал новой группы определялся, и пора было искать барабанщика. Пока это единственный, кого им не хватало. Марк сказал, что знает идеально подходящего для музыки, которую они хотят играть, парня по имени Пик Визерс (Pick Withers - 4.04.1948).

    Пик стал профессиональным музыкантом в возрасте 17 лет и к тому времени стал уже опытным барабанщиком. На своём счету он уже имел альбом, записанный вместе с группой Sрring. Группа играла музыку фолк, а сам Пик - был барабанщиком тонким и деликатным. Он был приглашён в Фаррар Хаус, и вскоре, они стали выступать под именем старой группы Марка Cafe Racers. Джон вспоминает, что: "играть с Пиком Визерсом было фантастикой… Мне никогда не игралось с кем-то лучше, чем с ним".

    Начались интенсивные репетиции. Под репетиционное помещение оборудовали одну из спален квартиры, смастерили навесной потолок, забили пространство звукоизоляционным материалом, на стенки наколотили старые ковры… Комната была крохотная: в ней с трудом умещалась барабанная установка и гитарные усилители, трём гитаристам приходилось всегда стоять. Все музыканты, к тому же, оказались курящими - минут через двадцать после начала репетиций от табачного дыма было ничего не видно. Тем не менее, играли часами, и собирались каждый день.

    На дворе стояло лето семьдесят седьмого, по Великобритании шла волна панк-революции, нарождение нехудожественной самодеятельности в национальном масштабе. Дело в том, что к середине семидесятых под словом "рок-звезда" имели в виду этакого двадцативосьмилетнего выпускника университета с тремя курсами консерватории, окружённого на сцене пирамидой синтезаторов и электророялей, исполнявшего трёхчасовую сюиту о каких-нибудь пришельцах с Марса. Слово "рок" отождествляли с наборами из трёх долгоиграющих пластинок, заполненными грандиозными темами, зачастую заимствованными из классики. Помпезность жанра вела к самоуверенности и к преувеличенному пониманию роли музыкантов. Новые работы признанных мастеров шлифовались в дорогих студиях месяцами, суперзвёзды гастролировали на частных реактивных лайнерах, выступали перед десятками тысяч на футбольных стадионах за колоссальные концертные ставки, по ночам они бедокурили в дорогих отелях, выкидывая из окна телевизоры, понимаете, последних марок. По сути дела, рок-музыка была оторвана, как говорилось у нас раньше, "от народных корней", не было в ней места рабочему подростку. Рок-музыка перестала быть выразителем молодёжных чаяний и протеста, она незаметно перешла на сторону эстаблишмента.

    Положение новой группы было двойственным, потому что, с одной стороны, участники её сочувствовали духу времени, но с другой - по музыкальному уровню и стремлению к совершенству они явно относились к ниспровергаемым классам.

    Дебютировала группа 9 июля 1977 года на панк-фестивале, который был организован на зелёной лужайке позади их многоквартирного дома "Фаррар Хаус". Ну, собственно, говорить о какой-то "организации", пожалуй, - преувеличение! Джон Иллсли вспоминает, что в тот день собралось около тридцати панк-групп, которые пришли с разнокалиберными барабанами, с расстроенными или просто бесструнными гитарами, пели, как говорится, нестройно, зато не вместе. Никто не хлопал, и певец мог сказать в микрофон: "Щас мы исполним песню на бис... Вы будете аплодировать-то, сволочи?"

    После пары выступлений, музыканты решили придумать себе новое название и перепробовали много разных вариантов. И наконец, друг Пика, увидев их бедственное финансовое положение, в шутку заметил, что им бы следовало назвать свою группу Dire Straits, что в вольном переводе с английского это значит "хуже некуда" (или "Полное Безденежье" или "Затруднительные обстоятельства"), что… и было сделано. Время пошло...

   Название группы, в тот момент как нельзя лучше соответствовало действительности, и все пришли от него в восторг. Однако впоследствии, когда положение перестало быть затруднительным и группа начала делать первые шаги к успеху, то и менеджеры её, и люди с пластиночной кампании поначалу не знали, как пропагандировать коллектив с таким откровенно упадническим и унылым названием.

    Летом семьдесят седьмого года, Марк Нопфлер ушёл из колледжа, и вся четвёрка музыкантов превратилась в настоящих профессионалов - в том смысле, что они жили только с музыкальных заработков. А заработки эти, надо сказать, были скудные, в поисках работы ребята сами обзванивали клубные и пивные заведения. "Скажите, а вы - панк-группа?" - спрашивали их обычно. "Нет", - отвечали ребята. "Извините, - говорили им, - мы берём сейчас только панков". В те дни, когда работу удавалось получить, большую часть гонорара пожирали расходы по найму голосовой аппаратуры и транспорта, причём большие деньги платили, как правило, за более крупный зал, в таком случае нужно было нанимать более мощную и дорогую аппаратуру - экономить на качестве звучания никто не хотел. Для поддержания боеспособности духа басист Джон Иллсли, хозяин квартиры, заделался поваром и варил на всю контору огромные кастрюли разного варева сразу на несколько дней. В конце концов ребятам удалось не просто кое-как перебиться, но и отложить кое-что на запись в студии.

    Записывались в небольшой лондонской восьмидорожечной студии Pathway, которая расположена в районе Islington. И 27 июля, для начала записали пять песен: Wild West End, Sultans of Swing, Down To The Waterline, Sacred Loving и Water of Love. За эту 5-трековую демо-запись, Марк и его команда, заплатили 120 фунтов. Когда лента была готова, стали думать, что с ней делать. И тут Джон Иллсли вспомнил некоего Чарли Джилетта, к которому он ранее обращался за советом, когда со своей подругой открывал пластиночный магазин. Чарли Джилетт был ведущим воскресной радиопрограммы "Honky Tonk Show", местного лондонского вещания BBC. Чарли обычно передавал немодную, но качественную музыку и часто проигрывал ленты неизвестных групп. Джон завёз ему кассету с записью Dire Straits, и кассета эта произвела на Чарли такое впечатление, что он проиграл песню Sultans Of Swing в первое же воскресенье (31.08.77), ничего ребятам из группы при этом не сказав. После передачи телефон в редакции был раскален от звонков желающих узнать, что же это была за группа. А сами ребята, в то самое воскресенье, играли на разогреве у Squeeze, а так же, перевозили мебель одному приятелю из квартиры на квартиру, и радиопрограмму Чарли Джилетта пропустили.

    С 02.08.1977 года, группа Dire Straits, начинает первую концертную деятельность. Проведено 12 концертов.  Из них, 10 сентября, Dire Straits даёт 2 бесплатных концерта - днём и вечером.

    После первого эфира с песнями Dire Straits, ни одно последующее воскресение в программе Чарли Джилетта, не проходило, чтоб какая-нибудь песня с ленты Dire Straits не была проиграна. Музыка Чарли Джилетту искренне нравилась, но, рекламируя группу в своей передаче, он преследовал кое-какие тайные надежды: дело в том, что Джилетт организовал небольшую фирму грамзаписи и он надеялся, что Dire Straits подпишут с ним контракт. Но интерес, проявленный сразу несколькими крупными фирмами, как обычно в таких случаях бывает, подстегнул процесс капиталистического соревнования: суммы авансов росли, условия контрактов улучшались, и Чарли Джилетт вскоре понял, что Dire Straits не в его весовой категории. Ребята же, со своей стороны, испытав многомесячные лишения и зная, что худшее уже позади, не торопились связывать себя контрактными обязательствами, понимая, что в этой шахматной игре их будущее зависит от следующего хода.

    Чарли позвонил в правление звукозаписывающей компании и рассказал о новой группе, ну а дальше, за дело взялись Джон Стейнз (фирма A&M) и Эд Бикнелл (в прошлом барабанщик, работавший в своё время в группе с Джоном Уэттоном, который потом стал играть в супергруппе "Азия".). Музыку Бикнеллу пришлось по разным причинам оставить, он пошёл работать в концертное агентство, к описываемому моменту был также менеджером двух, ну, в общем, ничем не примечательных групп.

    Известно, что Стейнз был в душе, когда услышал первый раз Dire Straits по радио. Он выбежал из душа и слушал стоя рядом с радиоприёмником, вода капала с него на ковёр. Он помог молодым ребятам заключить контракт с Vertigo, причем группа выдержала жесткую конкуренцию. Несколько недель спустя, Dire Straits закрепились за лейблом Vertigo и Марк заключил договор о публикации с Rondor Music. Эд Бикнелл работал в NEMS агентстве, ему позвонил Стейнз и попросил его организовать несколько выступлений для Dire Straits. Эда пригласили в офис Phonogram, где он послушал записи Чарли Джилетта. Бикнелл обратился к деятелям "Phonogram'а", с предложением устроить его менеджером, в обмен на пять процентов от всех его будущих прибылей. "Не нужно нам никаких процентов, - сказали люди с "Phonogram'а". - Мы вас познакомим с группой, а ребята будут решать сами".

    И в итоге, 9 декабря, группа подписывает контракт с Phonogram на три будущих альбома. По этому контракту, фирма обязывалась выпустить три долгоиграющих пластинки и только после этого она имела право решать, выпускать последующие альбомы или нет. На запись каждой из этих пластинок фирма выделяла сумму до двадцати пяти тысяч фунтов стерлингов, что в семьдесят седьмом году было крупной суммой - на такие деньги можно дом было купить - причём эти расходы группа не должна была возмещать с продажи пластинок. Впоследствии, правда, контракт пришлось пересматривать, потому что запись этих трёх альбомов обошлась более, чем в сто пятьдесят тысяч, а студийные счета за запись только одного четвёртого альбома "Love over Gold" - "Любовь выше золота" - составили около ста десяти тысяч фунтов стерлингов.

    В этот же жень, Dire Straits играют песню Eastbound Train на фестивале новых групп Front Row Festival. Вслед за этим, выпускается концертный двойной альбом этого фестиваля, но песня Dire Straits была практически незамечена.

    13 декабря, Бикнелл и Стейнз поехали в Dingwalls Club в Северном Лондоне посмотреть на Dire Straits. Когда Эд прошёл в клуб, группа играла Down To The Waterline. Он вспоминает: "Первое что я заметил - что не обязательно было искать место в конце зала, так как они играли спокойно. В то время я как раз работал с The Ramones, но они так оглушали…Второе, что я заметил, было то, что Марк играл на красном Стратокастере, чем напомнил мне Ханка Марвина, который был моим кумиром в 60-х". Послушав два или три номера, Эд понял, что хочет быть менеджером группы. После первой встречи было назначено свидание в конторе Эда Бикнела. Желая произвести впечатление, Бикнел организовал видимость кипучей деятельности: он велел своей секретарше звонить ему каждые пять минут с несуществующими выгодными предложениями, с тем чтобы он сам, извинившись и взяв трубку, мог сказать что-нибудь вроде: "Пять тысяч фунтов? Да идите вы к чёрту!"
    Эд Бикнел в тот момент организовывал британское турне для американской группы Talking Heads, и он тут же дал Dire Straits первое отделение. Несмотря на то, что спектакль, разыгранный Эдом Бикнелом, не на всех произвёл впечатление, ребята, подумав, на следующий день согласились и в последствии убедились, что выбор был сделан правильный. Гастроли с Talking Heads начались 20-го января семьдесят восьмого года и продлились 16 дней. Dire Straits играли пятьдесят минут в первом отделении, получая за это коллективную ставку в пятьдесят фунтов - казалось бы, немного, но, в общем, это было неплохо, потому что они не несли никаких расходов по транспорту, по освещению или звуковой аппаратуре. И это было в десять раз больше денег, чем на концертах в Dingwalls Club.

Участники Talking Heads оказались симпатичными людьми, не зазнавались, более того, гастролёры кое-чему научились у так называемых "новичков". Однажды перед концертом ребята из Dire Straits меняли струны на гитарах, и Дэвид Бирн из Talking Heads спросил, зачем они это делают? Ему пояснили, что струны вытягиваются, изнашиваются, что ухудшается их звучание, что они перестают строить на ладах и так далее. Проверив свои гитары, Talking Heads обнаружили на них старые ржавые струны - сами понимаете, нью-йоркским модернистам и в голову не приходило протирать их после игры. Открыв для себя всё это, гитаристы из Talking Heads начали после этого регулярно менять струны, чистить и протирать гитары. На фотографии, запечатлен совместный концерт Dire Straits и Talking Heads.

Остальное - как часто говорят – история...

    Во время британских гастролей с Talking Heads начались поиски продюсера для первого альбома Dire Straits. И 13 февраля, группа приступила к записи первого альбома. Запись велась в Basing Street Studios в Лондоне. Фирма выделила на работу всего лишь 12,5 тысячи фунтов (включая затраты на художественное оформление), но зато не поскупилась на продюсера — им стал знаменитый Мафф Уинвуд, брат Стива Уинвуда, бывший басист The Spencer Davis Group (эта группа была популярна в 60-е годы). Запись заканчивается 5 марта.

    А вообще, на запись альбома было выделено три недели студийного времени, что поначалу казалось колоссальным сроком, но в конце выяснилось, что нужна ещё одна, дополнительная неделя. Фирме Phonogram, такое отступление от намеченного бюджета и графика не понравилось, было недовольство, но согласие в конце концов дали. Любопытно, что Phonogram, для экономии денег, предложила продюсеру в виде зарплаты за лишнюю неделю в студии полпроцента продажной стоимости пластинки при будущей её реализации, но продюсер предпочёл не рисковать, а взял причитающиеся ему пятьсот фунтов "наливой". В тот момент трудно было предположить, что альбом продастся миллионным тиражом и что эти жалкие полпроцента обернутся круглой суммой в двадцать пять тысяч долларов.

    Выпуск пластинки поначалу намечался на май семьдесят восьмого, но в апреле управляющий директор Phonogram'а вызвал музыкантов и попросил их переписать одну из песен - Sultans of Swing, "Султаны свинга". По его мнению, записанный вариант нужно было оживить и записать поэнергичнее. Что и было сделано в той самой студии Pathway, в которой ребята делали демо-запись. И почти неделю, с 20 по 26 апреля, группа записывает одну песню. Но, это стоило того. Неповторимый звук был достигнут. Но, из-за задержек, выпуск альбома, был отложен до восьмого июня. А, первая версия Султанов, вышла на сингле Sultans Of Swing, где также была, не вошедшая в альбом песня Eastbound Train, записанная на Front Row Festival.

19 апреля 1978 года, в Quaintway's Club в Честере (Великобритания), происходит концерт, который вещается по радио. С этой записи, сделан первый бутлег Dire Straits! Ура, товарищи! (По другой информации, концерт был 14 мая). Заметьте! Dire Straits ещё никто не знает, они не выпустили ещё ни одного альбома, а бутлегостроительство уже встаёт на широкую ногу. Эти люди понимают потенциал группы...

    В начале мая, группа Dire Straits, звучит на разогреве у Climax Blues Band. Всего проходит 11 концертов. А в конце мая, Dire Straits разогревает публику перед тремя концертами крупной американской команды Styx в трёх странах: Германия, Франция и Голландия. Dire Straits, играет первое отделение в концерте Styx, а сама эта группа собирает у себя на родине многотысячные толпы на стадионах. Однако в Европе Styx популярностью не пользовались, и участникам её, людям гордым и заносчивым, это было совершенно непонятно: стиковцы негодовали на Европу, ни на кого не обращали внимания, ни с кем не здоровались и, сыграв всего три концерта в Париже, Гааге и Гамбурге, свернули гастроли и укатили домой.

ДАЛЬШЕ