Печатается по тексту: Н. С. Лесков. Собрание сочинений, том второй, СПб., 1889.

Впервые напечатано в журнале «Русь», 1881, №№ 49, 50 и 51 (17, 24 и 31 октября) под заглавием «Сказ о тульском косом Левше и о стальной блохе (Цеховая легенда)». Отдельно издано под заглавием «Сказ о тульском Левше и о стальной блохе (Цеховая легенда)», СПб., тип. А. С. Суворина, 1882, и под заглавием «Стальная блоха. Сказ о тульском Левше и о стальной блохе (Цеховая легенда)», СПб., тип. M. M. Стасюлевича, 1894. В Собрании сочинений под заглавием «Левша (Сказ о тульском косом Левше и о стальной блохе)» (в оглавлении тома под заглавием «Косой Левша»).

В отдельное издание 1882 года Лесков внес ряд добавлений — небольших, но усиливающих сатирическую остроту рассказа, обличение народного бесправия и угнетения, невежества, в котором держали народ, религиозных суеверий, обиранья народа церковниками и т. п. Так, в главе третьей к словам «Наши на что взглянут, всё могут сделать» добавлено: «но только им полезного ученья нет». В главе седьмой, говоря о сборщиках на постройку церквей, Лесков к словам «собирают сборы» добавляет «даже там, где взять нечего». В главе двенадцатой, описывая расправу Платова с Левшой, Лесков вместо «начал трепать» пишет: «начал туда-сюда трепать так, что клочья полетели»; в этом варианте Платов обещает Левше «еще задать»; и в главе девятнадцатой к словам Платова о Левше: «очень коротко с ним знаком» прибавлено: «даже за волоса его драл». В главе тринадцатой речь придворных характеризуется словами: «с лестью или с хитростью». В главе пятнадцатой к словам Левши: «евангелие действительно у нас одно» добавлено: «а только наши книги против ваших толще»

и т. д. В журнальном тексте ряд своеобразных, характерных для «Левши» словечек и выражений в народном духе взят в кавычки, в тексте отдельного издания эти кавычки сняты.

При подготовке Собрания сочинений Лесков ограничился лишь единичными добавлениями, перестановками и заменами слов. Существенным отличием является лишь отсутствие вступления, помещенного в «Руси» в виде сноски к заглавию, а в издании 1882 года — под названием «Предисловие». Приводим его текст:

«Я не могу сказать, где именно родилась первая заводка баснословия о стальной блохе, то есть завелась ли она в Туле, на Ижме или в Сестрорецке, но, очевидно, она пошла из одного из этих мест. Во всяком случае сказ о стальной блохе есть специально оружейничья легенда, и она выражает собою гордость русских мастеров ружейного дела. В ней изображается борьба наших мастеров с английскими мастерами, из которой наши вышли победоносно и англичан совершенно посрамили и унизили. Здесь же выясняется некоторая секретная причина военных неудач в Крыму. Я записал эту легенду в Сестрорецке по тамошнему сказу от старого оружейника, тульского выходца, переселившегося на Сестру-реку еще в царствование императора Александра Первого. Рассказчик два года тому назад был еще в добрых силах и в свежей памяти; он охотно вспоминал старину, очень чествовал государя Николая Павловича, жил «по старой вере», читал божественные книги и разводил канареек. Люди к нему относились с почтением».

Отдельное издание 1894 года печаталось с издания 1882 года. Изменения, внесенные в текст Собрания сочинений, в издании 1894 года игнорируются — вплоть до того, что здесь вновь напечатано исключенное в Собрании сочинений предисловие. Ввиду этого текст «Левши» печатается нами по Собранию сочинений, а не по последнему прижизненному изданию 1894 года. Восстановление самим автором исключенного ранее предисловия не представляется возможным в связи с теми причинами, по которым предисловие было исключено (о них см. ниже).

В заметке «О русском левше» (см. ниже) Лесков указывает, что рассказ написан им в мае 1881 года. Это соответствует действительности. 12 мая 1881 года Лесков писал И. С. Аксакову:

«Я преследуем судьбою в лице г-жи Ахматовой, которая затеяла какой-то свой юбилейный альманах и мучит меня требованием статьи. Я дал согласие употребить мое имя, но работы не обещал, п<отому> ч<то> хочу писать повесть для «Р<усской> речи» <давно обещанную>, однако Ахматова преодолела меня, и я

должен ей нечто написать. Начал ей писать на всем своем произволе маленькую штучку в 2 листа и вдруг облюбовал это и порешил скрасть это у нее и отдать Вам, а ей написать что-либо побабственнее. ... Написалось у меня живо и юмористично три маленькие очерка (все вместе в 2 листа) под одним общим заглавием: «Исторические характеры в баснословных сказаниях нового сложения». Это картины народного творчества об императорах: Николае I, Александре II и Александре III (хозяйственном). Все это оч«ень» живо, оч«ень» смешно и полно движения. Словам, это всем, кому читал, нравится, и, по-моему, я вряд ли напишу лучше, т«ем» б«олее» что мне некогда, а Вы можете это провести, ибо это не дерзко, а ласково, хотя не без некоторой правды в глаза. Короче — это цензурно и необидно» (Архив Пушкинского дома, фонд 3, опись 4, ед. хр. 337).

В журнале Аксакова «Русь» «Левша» и был напечатан. Судя по письму, первоначально была задумана серия из трех рассказов: первый — «Левша», последний — «Леон дворецкий сын»; второй, видимо, не был написан, хотя из письма как будто следует, что написаны были все три рассказа. Отметим, что в письме суммарный объем всех трех «очерков» определен в два печатных листа, между тем уже «Левша» с «Леоном дворецким сыном» занимают почти три листа.

Идея «Левши» возникла у Лескова, вероятно, не позднее 1878 года. Лето 1878 года Лесков провел в Сестрорецке, «в доме какого-то оружейного мастера... За все лето Лесков вел знакомство только с одним помощником начальника местного оружейного завода, полковником H. E. Болониным... Лесков не раз и у него и вообще у кого только было можно доискивался корней ходившего присловья о том, как англичане стальную блоху сделали, а туляки ее подковали да им назад отослали. Все улыбались, подтверждая, что что-то слышали, но что все это, мол, пустое.

Так «Левша» и остался ничем не обязан лету, проведенному в оружейном поселке, на даче у оружейника. Не было там и никакого «старого тульского выходца» (А. Лесков. Жизнь Николая Лескова, стр. 372—373).

Таким образом, сообщение Лескова в предисловии к «Левше» о том, что «сказ» лишь записан им, было литературным вымыслом. По удачной формулировке советского исследователя, «приверженный «старой вере», помнящий еще времена Александра I, оружейный мастер — такой же литературный персонаж-рассказчик, как и бойкая мещанка, от лица которой ведется повествование в рассказе «Воительница», или кроткий духом богатырь Иван

Северьяныч «Очарованного Странника» (Э. С. Литвин. Фольклорный источники «Сказа о тульском косом Левше и о стальной блохе.» Н. С. Лескова — «Русский фольклор. Материалы и исследования», М.—Л., 1956, стр. 125—126. В статье дан критический обзор литературы о фольклорных источниках рассказа и предложены сопоставления его с народными сказами и легендами об атамане Платове).

Рецензенты отдельного издания «Левши» поняли предисловие к рассказу буквально. Так, рецензент журнала «Дело» писал: «Авторское участие г. Лескова... в «сказе» ограничивается простым стенографированием»; рецензент «Отечественных записок» полагал, что Лесков пересказал «давно всем известную сказку о стальной блохе». Ввиду таких отзывов Лесков в заметке «О русском левше (Литературное объяснение)» «разоблачил» свое предисловие как литературный прием. Здесь он пишет:

«Все, что есть чисто народного в «Сказе о тульском левше и о стальной блохе», заключается в следующей шутке или прибаутке: «англичане из стали блоху сделали, а наши туляки ее подковали да им назад отослали». Более ничего нет «о блохе», а о «левше», как о герое всей истории и о выразителе русского народа, нет никаких народных сказов, и я считаю невозможным, что об нем кто-нибудь «давно слышал», потому что, — приходится признаться, — я весь этот рассказ сочинил в мае месяце прошлого года, и левша есть лицо мною выдуманное. Что же касается самой подкованной туляками английской блохи, то это совсем не легенда, а коротенькая шутка или прибаутка, вроде «немецкой обезьяны», которую «немец выдумал, да она садиться не могла (все прыгала), а московский меховщик взял да ей хвост пришил, — она и села».

В этой обезьяне и в блохе даже одна и та же идея и один и тот же тон, в котором похвальбы, может быть, гораздо менее, чем мягкой иронии над своею способностью усовершенствовать всякую заморскую хитрость» («Новое время», 1882, № 2256 от 11 июня, стр. 2).

О «выдуманности» «Левши» Лесков и впоследствии настойчиво сообщал своим читателям: и в рассказе «Старинные психопаты» (1885; см. наст. том, стр. 449), и в заметке «Об Иродовой темнице» («Новое время», 1889, № 4962, стр. 3), — а в Собрании сочинений он исключил предисловие, поведшее к недоразумению.

26 октября 1881 года Лесков писал И. С. Аксакову: «Блоху» здесь очень заметили даже литературщики, но мне кажется, что его лучшая часть все-таки в конце — левша в Англии и его

трагическая кончина» (Архив Пушкинского дома, фонд 3, опись 4, ед. хр. 337).

Печатные отзывы о «Левше» появились после выхода отдельного издания. Критика не оценила рассказ по достоинству. На отношение прогрессивной критики влияли и еще не разрушенная репутация Лескова как реакционного писателя, и то, что рассказ был помещен в славянофильском журнале. Самый жанр не вызывал сочувствия. Рецензент радикального журнала «Дело» писал: «В наше время, когда крепостное право отошло в область предания и чесать пяток на сон грядущий уже некому, подобные «сказы» могут оказать значительную услугу» («Дело», 1882, № 6, отд. II, стр. 101—102). В том же тоне пишет рецензент «Отечественных записок»: «... г. Лесков придумал развлечение — рассказывать сказки, или сказы, как он их (вероятно, для большей важности) называет» («Отечественные записки», 1882, № 6, отд. II, стр. 257).

Рецензент «Отечественных записок» воспринял «Левшу» как проявление идеологии славянофильского шовинизма. «Вы невольно думаете, — пишет он, — что если русские мастера, при необразованности, таковы, то что же из них выйдет, если им преподать из арифметики четыре правила сложения, и невольно парите высоко-высоко над Европой, превознося русские таланты и вернопреданность и припевая: аи люли — се тре жули!» Рецензент либеральной газеты «Голос» считает рассказ принадлежащим «к числу таких, где русский человек затыкает за пояс иностранца» («Голос», 1882, № 152, 8 июня). Напротив, рецензент реакционной газеты «Новое время» остался недоволен критикой русской действительности в «Левше». «Русский человек, — пишет он, — у себя дома превращается в существо низшего порядка. Гениальный «Левша» (читай: русский народ) преображается в забитого, безличного, чувствующего свое ничтожество рабочего, который безропотно идет своей серенькой, неприглядной полоской, не зная, куда его бросит горькая доля: под «куцапые пальцы» казака Платова, или «свалит его в участке на пол», а потом в больницу, «где неведомого сословия всех умирать принимают»... И в такой-то обстановке неведомо затеривается русский гений... «Левша», по рассказу г. Лескова, не только не разумеет ясно выгод своих, но и не очень чувствителен к варварскому обхождению с ним. Что вас возмущает в этом обхождении, то не возбуждает в «Левше» негодования, вызывая разве временами весьма слабый протест. Словом, совсем как подобает людям низшей, недоразвившейся породы... В конце концов удел «Левши» оказывается в безропотном подчинении всевозможным тяготам и насилиям. Не слишком ли уж

отзывается пессимизмом такой вывод?» («Новое время», 1882, № 2224, 30 мая).

Ближе к пониманию идейных тенденций «Левши», в котором сказалась и вера в творческие силы русского народа и скорбь при виде его забитости, бесправия и невежества, — подошел рецензент либерального журнала «Вестник Европы», который писал; «... вся сказка как будто предназначена на поддержку теории г. Аксакова о сверхъестественных способностях нашего народа, не нуждающегося в западной цивилизации, — и вместе с тем заключает в себе весьма злую и меткую сатиру на эту же самую теорию» («Вестник Европы», 1882, № 7, обложка).

Своим критикам Лесков ответил в цитированной выше заметке «О русском левше»:

«Моя небольшая книжечка «о тульском левше и о стальной блохе» вызвала несколько литературных отзывов, из которых два убеждают меня в надобности сделать маленькое объяснение.

Говоря это, я разумею отзывы «Нового времени», которое нашло, что в моем рассказе народ несколько принижен, и отзыв «Голоса», которому кажется, что в этом рассказе народ очень польщен.

... Рецензент «Нового времени» замечает, что в левше я имел мысль вывести не одного человека, а что там, где стоит «левша», надо читать «русский народ».

Я не стану оспаривать, что такая обобщающая мысль действительно не чужда моему вымыслу, но не могу принять без возражения укоры за желание принизить русский народ или польстить ему.

Ни того, ни другого не было в моих намерениях, и я даже недоумеваю, из чего могли быть выведены такие крайне противоречивые заключения? Левша сметлив, переимчив, даже искусен, но он «расчет силы не знает, потому что в науках не зашелся и вместо четырех правил сложения из арифметики все бредет еще по псалтырю да по полусоннику. Он видит, как в Англии тому, кто трудится, — все абсолютные обстоятельства в жизни лучше открыты, но сам все-таки стремится к родине и все хочет два слова сказать государю о том, что не так делается, как надо, но это левше не удается, потому что его на парат роняют». В этом все дело.

Я никак не могу согласиться, чтобы в такой фабуле была какая-нибудь лесть народу или желание принизить русских людей в лице «левши».

Во всяком случае я не имел такого намерения» («Новое время», 1882, № 2256, 11 июня).

Стр. 26. Когда император Александр Павлович окончил венский совет... — Александр I играл главную роль на Венском конгрессе (1814—1815), завершившем войны с Наполеоном и установившем новые границы государств на основе восстановления феодальной реакции и «законной» власти старых династий.

... междоусобные разговоры... — Здесь в смысле: разговоры между собой.

Платов Матвей Иванович, граф (1751—1818) — атаман донских казаков, генерал от кавалерии, видный деятель Отечественной войны. После заключения мира сопровождал Александра I в Лондон.

Стр. 27. Кунсткамера — собрание редкостей, музей.

Грабоватый — вместо: горбатый.

Кизлярка — виноградная водка невысокого качества, вырабатывавшаяся в городе Кизляре на Кавказе.

Складень — складная икона, писанная на двух или трех створках.

Двухсестная — соединение слов: двухместная и сесть.

Бюстры — соединение слов: бюсты и люстры.

Балдахин — вместо: балдахин.

Аболон полведерский — вместо: Аполлон Бельведерский (знаменитая древняя статуя, хранящаяся в Риме, в Ватикане).

Буреметр — соединение слов: барометр и буря.

Мерблюзьи — вместо: верблюжьи.

Мантон — то же, что манто.

Непромокабль — вместо: непромокаемый плащ (соединение русского слова «непромокаемый» с окончанием французского прилагательного).

Стр. 28. Ажидация — соединение существительных: ажитация (волнение, возбуждение — от франц. agitation) и ожидание.

Дванадесять язык — двенадцать народов. Этим выражением часто обозначалась армия Наполеона.

Безрассудок — соединение слов: предрассудок и безрассудство.

Мортимерово ружье. — Г. В. Мортимер — английский оружейник конца XVIII века.

Пистоля — пистолет.

... в Канделабрии... — очевидно, вместо «в Калабрии» (Калабрия — полуостров в Италии). Соединено со словом: канделябр (подставка для свечей).

Стр. 28. ... благородным бы сделал. — «Благородный» — здесь в значении: дворянин.

Сугиб — сгиб.

Стр. 29. Сахар молво. — В 10—20-х годах XIX века в Петербурге был сахарный завод «коммерции советника и кавалера» Я. Н. Мольво.

Стр. 30. ... Бобринского завода. — Рафинадный завод графа А. А. Бобринского существовал в местечке Смела Киевской губ. с 30-х годов XIX века.

Нимфозория — соединение слов: инфузория и нимфа.

Керамида — вместо: пирамида.

... дансе танцевать. — Danser (франц.) — танцевать; здесь в значении какой-то танцевальной формы.

Стр. 31. Мелкоскоп — соединение слов: микроскоп и мелко.

Верояция — вместо: вариация (форма классического или характерного танца, построенная на прыжковых или пальцевых движениях, длящаяся одну-две минуты).

Стр. 32. Алексей Федотов-Чеховский — священник таганрогской соборной церкви, у которого перед смертью исповедовался Александр I.

Корешковая трубка — выточенная из корня дерева.

Жуков табак. — В 20—50-е годы большой популярностью пользовались трубочные табаки петербургской фабрики Василия Жукова.

Стр. 33. Укушетка — вместо: кушетка.

Императрица Елисавета Алексеевна (1779—1826) — жена Александра I.

... при восходе его... — то есть в начале царствования.

... от Аничкина моста из противной аптеки... — то есть из аптеки против Аничкова моста (на углу Невского проспекта и набережной Фонтанки).

Стр. 34. ... тогда еще Сестрорецк Сестербеком звали. — В географических книгах XVIII и начала XIX века Сестрорецк, а также река Сестра, на которой он стоит, носят названия: Сестербек; Систербек, Сестрабек, Сестребек.

Стр. 37. ... «два девяносто верст»... — то есть 180 верст.

Вавилоны — извилистые узоры, вычуры.

На святом Афоне... — Афон — полуостров в Греции, на котором было множество монастырей и скитов, в том числе русских.

... собирают сборы даже там, где взять нечего. — В «Новом времени», 1882, № 2412 (от 14 ноября), Лесков поместил заметку «Печатное попрошайство», в которой обращает внимание на

«недозволенное попрошайство на монастыри» — в особенности со стороны Афонского монастыря, разославшего даже печатные циркуляры «с просьбой о милостыне» и таксой за «поминовения». Ср. также рассказ «Скорость потребна блох ловить, а в делах нужно осмотрение» из цикла «Заметки неизвестного» (стр. 341 настоящего тома).

Стр. 38. «Камнесеченная» — высеченная из камня.

Зуша — река, на которой стоит город Мценск; приток Оки.

Святитель Мир-Ликийских... — Николай «чудотворец» (IV в.) был архиепископом в городе Миры в стране Ликии (в Малой Азии).

«Нощию» — ночью.

Стр. 39. Свистовые — соединение слов: вестовые и свист.

Стр. 40 ... потная спираль сделалась... — «Спираль» здесь как бы существительное от глагола «спирать» (потная спираль — спертый от пота воздух).

Стр. 41. Форейтор — верховой кучер на передней лошади при запряжке цугом.

Стр. 42. Пубель — очевидно, вместо: пудель.

Тугамент — вместо: документ.

Стр. 43. Казамат — каземат (одиночная камера в крепости).

... свою любимую дочь Александру Николаевну... — Александра Николаевна (1825—1844) — младшая дочь Николая I.

Стр. 44. ... в самый сильный мелкоскоп смотрите. — Тульские мастера до сих пор славятся мелкостью работы. Так, советский мастер-оружейник М. И. Почукаев «уместил свою подпись на одном стебельке орнамента шириной всего в 0,1 мм; она видима только в сильную лупу» (В. Ашурков. Сказ о тульском мастерстве. — В кн.: Н. С. Лесков. Сказ о тульском косом левше, Тула, 1948, стр. 14).

Стр. 45. Озямчик — азям, крестьянская верхняя долгополая одежда.

Стр. 47. Граф Кисельвроде — граф Нессельроде Карл Васильевич (1780—1862), в 1822—1856 годы — министр иностранных дел.

Стр. 48. «Ай люли — се тре жули». — Cest très joli (франц.) — это очень мило.

Студинг — соединение слов: пудинг и студень.

Публицейские — соединение слов: публичные и полицейские.

Клеветон — соединение слов: фельетон и клевета.

Стр. 49. Симфон — вместо: сифон (бутылка с краном для газированной или минеральной воды).

Стр. 49. Ерфикс (франц. air fixe — твердый вид) — отрезвляющее средство, подбавляемое к воде.

Стр. 50. ... и боготворные иконы и гроботочивые главы и мощи... — вместо: и чудотворные иконы я мироточивые (якобы источающие благовонное миро) главы и мощи.

Стр. 51. Грандеву — вместо: рандеву (франц. rendez-vous — любовное свидание).

Стр. 52. ... но руках какие-то ногавочки. Совсем точно обезьяна-сапажу — плисовая тальма. — Ногавки — носки. Сапажу — род обезьян с коротким густым мехом. Тальма — длинная накидка без рукавов. Плис — хлопчатобумажная ткань, похожая на бархат.

Щиглеты — вместо: штиблеты.

Стр. 53. С бойлом — с боем, с побоями.

Долбица умножения. — Долбица — соединение слов: таблица и долбить.

Твердиземное море — вместо: Средиземное.

Стр. 54. Часы с трепетиром. — Трепетир — соединение слов: репетир (механизм в карманных часах, отбивающий время при нажатии особой пружины) и трепетать.

... под презент сядет... — Презент (подарок) здесь вместо: брезент.

Буфта — вместо: бухта.

Полшкипер — вместо: подшкипер — помощник шкипера.

Стр. 55. Парей — вместо: пари.

... до рижского Динаминде... — Дюнамюнде, с 1893 года Усть-Двинск, ныне Даугавгрива — порт в устье Западной Двины.

Мурин — негр.

Стр. 56. ... на холодном парате... — Парат — вероятно, вместо парадное крыльцо.

Стр. 57. Подлекарь — лекарский помощник, фельдшер.

Обухвинская больница — вместо: Обуховская.

... курицу с рысью... — вместо: курицу с рисом.

Клейнмихель Петр Андреевич, граф (1793—1869), с 1842 по 1855 год — главноуправляющий путями сообщения и публичными зданиями.

... полную пуплекцию получил... — Пуплекция вместо: апоплексия (удар, паралич).

Скобелев Иван Никитич (1778—1849) — генерал, с 1839 года комендант Петропавловской крепости.

Стр. 58. ... доктора из духовного звания... Мартын-Сольского. — Сольский Мартын Дмитриевич (1798—1881) был врачом при

гвардейских полках, петербургским штадт-физиком, членом медицинского совета министерства внутренних дел. Сын священника.

Стр. 58. ... у англичан ружья кирпичом не чистят... — А. H. Лесков сообщает о беседах Н. С. Лескова летом 1878 года с H. E. Болониным, помощником начальника Сестрорецкого оружейного завода: «Николай Егорович рассказывал... о варварском обращении с огнестрельным оружием при «Павловичах», когда... ружья чистились толченым кирпичом или песком и снаружи и снутри... Все это пригодилось «Левше», в патриотической горячности до последней минуты жаждавшему довести до царя, чтобы ружей кирпичом не драли, а берегли бы их смазанными» (А. Лесков. Жизнь Николая Лескова, стр. 373—374).

Чернышев Александр Иванович (1786—1857) — с 1826 года граф, с 1841 года светлейший князь; в годы с 1827 по 1852 — военный министр.

Плезирная трубка (франц. plaisir — удовольствие) — здесь вместо: клистирная трубка.

... «дела минувших дней» и «преданья старины»... — неточная цитата из «Руслана и Людмилы» (начало песни первой).