№ 19/20. После паузы » Сериалы

Как, на Ваш взгляд, изменились российские сериалы за последние годы (стилистика, бюджеты, съёмочный процесс)?

Дмитрий Лесневский

Наше телевидение за последние семь лет пробежало путь, который в цивилизованных странах проходили лет за тридцать-сорок. Что изменилось? Да всё. Раньше продюсеры находили сюжеты в основном на книжном рынке: это была волна экранизаций покет-буков, и почти за любым сериалом-брэндом — от «Ментов» до «Каменской» — стояла книжка. Сейчас книжный рынок практически весь экранизирован, и производить сериалы интереснее и сложнее одновременно. Раньше, в условиях дефицита продукции для заполнения эфира, каналы были лояльнее, меньше смотрели на талант и профессионализм. Сейчас общая планка задрана достаточно высоко, и просто съемки сериала никого не возбуждают. Изменились и объема производства, и бюджеты: сегодня нашу сериальную индустрию можно оценить в 150–200 миллионов долларов в год, если не больше.

Ада Ставиская

Когда мы начинали работать, бюджеты были мизерными. Но потом появилась потребность в усложнении сюжетов: стали дольше снимать, увеличилось количество декораций, начались выезды на натуру, а когда надоедала натура одного города — ехали в другой. Весь съёмочный процесс стал несоизмеримо сложнее. Да и сам по себе активный рост производства тоже взвинтил и бюджеты, и актёрские гонорары. Только ведь повышение бюджетов не может быть бесконечным. Потому что есть известные, просчитанные параметры экономической выгоды такого производства. И как только достигается планка окупаемости, оно перестаёт быть выгодным. Это происходит сейчас в американском кино: бюджеты блокбастеров таковы, что киноиндустрия начинает задыхаться. И у нас будет то же: как только станет понятно, что нельзя на одну серию телепродукта тратить триста тысяч долларов, бюджеты начнут понижаться.

Валерий Тодоровский

Изменилось всё. Из телевизионной Золушки производство сериалов превратилось в Царевну-лебедя. Сериалы занимают главенствующее место в прайм-тайме, они идут каждый вечер, причем это русские сериалы. Они стали дороже, требования к их качеству стали выше, многие люди, которые прежде стыдились сериалов, теперь активно в них работают. Сериалы стали поставщиками звезд для этой страны: часто забывают, что еще пять лет назад в стране не было кинозвезд, которых узнавали бы на улице в любой точке страны. Появилась хаотичная, но огромная индустрия, в которой вращаются огромные деньги, на которую делают огромные ставки, в которой участвуют тысячи людей — причём лучшие кинематографисты страны. Раньше главная трудность заключалась в дешевизне и сроках: бюджеты копеечные, съёмочная группа работает в режиме постоянного аврала. А сегодня, в этой невероятной толкотне на маленьком пятачке под названием «прайм-тайм» труднее всего другое — придумать проект, понять про что снимать и как снимать.

Рубен Дишдишян

Когда начали снимать сериалы, кино находилось в плачевном состоянии, и для огромного количества кинематографистов этот новый «сегмент производства» оказался серьёзным подспорьем. Через какое-то время все самые хорошие вторые режиссеры, художники-постановщики, операторы уже могли не тревожиться, что останутся без работы — какой бы ни была финансовая политика Госкино. Мы любим повторять, что телевидение тогда протянуло руку кинематографу… Сейчас картина противоположная: сериалов снимается очень много, и чтобы заполучить классного оператора для своего проекта, надо побеспокоиться загодя. Тогда было из кого выбирать, а сейчас специалисты наперечет, и за них борются. Растут гонорары, растут производственные услуги, цены повышаются безостановочно и уже перешли грань разумного. То, что раньше можно было сделать за 50 тысяч, сегодня стоит 100 или 150… Хотелось бы на каком-то уровне остановиться.

Евгений Марголит

Когда отечественные телесериалы стали популярными, было ощущение, что из этого сможет произрасти настоящее кино. Потому что внезапно там, на уровне добротно сделанного масскульта, появились очень хорошие и притом узнаваемые герои: в «Дальнобойщиках», в «Ментах», в «Агенте национальной безопасности». Люди, стоящие на нижних ступенях социальной лестницы, тягловые лошадки. Самым замечательным в них был абсолютно нормальный человеческий взгляд на аномальную жизнь. У них была профессиональная честь, с одной стороны, и честь коллектива, с другой, и они соотносили одно с другим. Было ощущение наконец-то появившегося нормального, обывательского здравого смысла. Успех сериала «Бригада», по-моему, объясняется тем, что он построен по тому же принципу, только вывернутому наизнанку. Потому что и эти бандюки — тоже обыватели со здравым смыслом (без кавычек). А вот что будет дальше, непонятно. Когда я сейчас краем глаза смотрю сериалы, я вижу гламурные интерьеры вместо квартир, прикиды из бутиков вместо одежды, топ-моделей вместо женщин и мужчин, вижу, как сверкает полировкой стол. Значит, опять подиум и глянец. Стирается безусловная оригинальность таких нормальных мужиков, как Пореченков или особенно бедный Сидихин. И если гламур здесь победит, а он может победить, то стоит опасаться за новое поколение наших кинематографистов. Боюсь, что опять надобны не умные, надобны послушные, верные — как и везде.

Владилен Арсеньев

Производство сериалов стало дороже. Там тщательнее работают с актерами, расписывают сюжеты и объекты съемок, да и самих объектов становится гораздо больше. Раньше в сериалах могли только улицы за окном снимать; теперь же снимают и саму улицу, и третий план, и перестрелку на дальней крыше. Возникла глубина кадра. И гонорары возросли многократно: у «больших актёров» — наверное, раз в пять. Сейчас средняя стоимость одного эпизода в рейтинговом сериале составляет 125–150 тысяч долларов. А когда мы начинали, одна серия в «Улицах разбитых фонарей» стоила около 45 тысяч, в «Дальнобойщиках» — 65 тысяч. «Каменская» на пленку снималась, поэтому стоила 100 тысяч. Теперь «Каменскую» снимают за 200 тысяч.

Дмитрий Светозаров

Когда появились первые джинсы, шитые на Малой Арнаутской, их раскупали, не обращая внимания на качество. То же было и с первыми сериалами. Каждый эпизод «Ментов» или «Агента национальной безопасности» попадал в эфир, самое большее, через неделю после завершения работы. А бывало, что и на следующий день: покойный Александр Петрович Капица частенько прямо из ателье перезаписи мчался на вечернюю «Красную стрелу», чтобы отвезти материал в Москву. Теперь же картины лежат по полгода, по году. Но не потому, к сожалению, что требования стали жёстче, а из-за некомпетентности людей, от которых зависит эфирная политика. Сериал фактически могут положить «на полку», если руководство канала сочтёт его «нерейтинговым». Но ведь рейтинг, по определению, отражает уровень зрительского интереса (если это, конечно, не рейтинг, купленный за 500 долларов), и потому может быть определён только после показа.

Алексей Герман

Ни про один сериал я не могу сказать, что я его посмотрел. Я их не смотрю. Я не могу. Мне кажется, это как-то неловко.

Анатолий Максимов

Я думаю, что перспективной для нас остается американская модель, а именно т.н. «драма-серии». Дневные сериалы, мыльные оперы для нас по-прежнему очень сложны в производстве. Прежде всего по причине уровня исполнительской дисциплины и неспособности людей к конвейерному труду, органическое их раздражение против не-амбициозного подхода к делу. Кошмарный сон — команда сценаристов, команда режиссеров на одном проекте… И они должны договориться все между собой, выполнять обязательства. В сроки… а наши актеры, это ведь представить себе только, что наши актеры оказываются в условиях бесперебойного конвейера.