Поспелов Гермоген Сергеевич

С Гермогеном Сергеевичем Поспеловым мы вместе прошли все курсы МЭИ с 1934 года и в 1940 году защитили дипломные проекты на электромеханическом факультете. Гермоген Поспелов, получивший в студенческом обществе прозвище Сынок, среди выпускников МЭИ был одним из наиболее талантливых и увлеченных теоретическими исследованиями. В начале войны Гермоген был призван в армию рядовым, попал в стрелковую часть, оборонявшую Москву. Он отражал наступление немцев на Москву, пользуясь винтовкой образца 1891 года. При его близорукости это его ужасно угнетало, он слал отчаянные письма.Теперь уже не Бамбула и Тодя, а Лев Мачерет и Теодор Орлович обратились к Голубцовой . Они просили выручить выдающегося по способностям выпускника МЭИ Гермогена Поспелова и использовать его инженерные знания для победы. Голубцова не забыла тех, кого назвала моими хорошими друзьями. Поспелов был откомандирован в авиацию всего за сутки до сражения, в котором была полностью уничтожена его стрелковая часть. Он закончил войну в звании капитана и должности инженера по спецоборудованию крупного авиационного соединения. Таким образом, он остался жив и закончил войну капитаном Военно-Воздушных Сил. В прославленной Военно-воздушной инженерной академии им. проф. Н.Е. Жуковского Поспелов достиг чина генерал-майора, получил ученое звание профессора, степень доктора технических наук, в 1966 году был избран членом-корреспондентом, а в 1984-м - действительным членом Академии наук СССР. На одном из последних академических собраний Гермоген не забыл в очередной раз похвалить меня за первые две книги "Ракеты и люди" и упрекнуть, что я не принес ему третью и "чикаюсь" с четвертой.

- Спеши, - сказал он, - а то ведь не успею прочесть. Инфаркты - это пострашнее самых жестоких бомбежек на фронте. Там мы верили, что если прыгнуть в свежую воронку после взрыва, то останешься жив, потому что в одну и ту же воронку две подряд бомбы попасть не могут. Во время войны каждый фронтовик имел шанс выжить. Теперь нам с тобой за восемьдесят и никакие воронки и никакие изобретения не спасут. С каждым днем растет вероятность попадания, которое заканчивается "летальным исходом". В утешение родным паталогоанатом скажет: "Удивительно, как он дожил до такого возраста". Я попытался отвлечь Гермогена от таких мрачных мыслей и спросил, помнит ли он свою речь, которую произносил на моей свадьбе в 1936 году, и прогнозы за праздничным столом, когда мы встречали Новый, 1941, год. Несмотря на близость к президиуму академического собрания, мы, перебивая друг друга, пытались воспроизвести наше видение мира 57- летней давности. Стремясь "объять необъятное", я попросил Гермогена Сергеевича Поспелова - академика, генерала и старого друга - встретиться и серьезно поговорить о его последних работах в области искусственного интеллекта. В марте 1998 года на академическое собрание Гермоген пришел с палочкой. Оправившись после очередного инфаркта, он не потерял чувства юмора.

- Продолжается прицельная стрельба по нашему с тобой квадрату. Недолет, перелет и, наконец, попадание. Несмотря на такой прогноз, мы договорились о встрече в Вычислительном центре Академии наук на улице Вавилова.

- Посидишь в нашей "башне из слоновой кости" и убедишься, что искусственный интеллект не способен одолеть тупость человеческого, - сказал Гермоген. Не могу себе простить, что в повседневной суете так и не приехал на предложенную Гермогеном встречу. 27 ноября 1998 года я возвращался "Красной стрелой" из Санкт-Петербурга, где участвовал в научной конференции и собрании Академии навигации и гироскопии. На Ленинградском вокзале меня встретил мой сын Валентин Черток и отвез в ритуальный зал Российской академии наук. Здесь, у гроба, в котором лежал Гермоген, я подсчитал, что мы знали друг друга 65 лет! Стрельба без промаха невидимого снайпера по "квадрату", в котором находились герои моих мемуаров, продолжалась.

Ссылки:
1. Черток Б.Е. и бригада Исаева: отдых в Коктебеле 1939 г.
2. Советская авиация 1929-1937 годов: потери от репрессий
3. Черток Б.Е. в госпитале им. Бурденко, сообщение ТАСС о пуске Р-7
4. Черток Б.Е.: учеба в МЭИ и знакомство с Голубцовой (Маленковой)
5. Черток Б.Е. о своей четвертой книге "Ракеты и люди"