Источник: Р.Х.Яхин. Счастье хлебороба. – Уфа: Башкирское книжное издательство, 1979. – 56 с.
Примечание: Взято из фонда районного муниципального учреждения культуры «Баймакская межпоселенческая центральная библиотека» отдела культуры администрации МР Баймакский район РБ. Печатается на историко-краеведческом портале Ургаза.ру с целью популяризации трудового подвига наших земляков.
Становление.
Из своего детства, которое совпало с предвоенными и военными годами, больше всего запомнилось мне вот что. Весной сорок третьего года отец мой Хажиахмет, тяжело больной человек, не мог ходить за плугом или сеялкой, возить на заморенных бескормицей лошадях семена. Но и не мог он в трудное время стоять в стороне от забот родного колхоза.
И вот, как сейчас помню, взял отец решето, веник и вместе со мной, босоногим семилетком отправился к колхозным амбарам. Там с разрешения председателя мы долго сметали, сгребали с полов, из углов в кучу всякую шелуху, сор... Потом в старом ведре я носил весь этот мусор на улицу, а отец просевал его через решето...
Набралось несколько пригоршней зерна. Отец бережно завязал его в чистую тряпицу, и мы пошли с ним в поле.
Сеяльщики показали нам небольшой клочок земли, куда им из-за камней нельзя было заехать со своими сеялками. Захваченными из дома граблями мы разровняли участок, затем отец ссыпал зерно в подол рубахи и, постояв минуту в каких-то своих раздумьях, шагнул на поле... Скупыми пригоршнями брал он зерно и торжественный, и даже вроде помолодевший, разбрасывал семена по приглаженному зубьями граблен участку...
Потом много раз мы ходили с отцом к нашему участку. Сколько радости у меня было, когда через неделю увидел тоненькие трепетные стрелки ростков оживших семян. Потом участок, поле густо зазеленели. После теплых дождей, под жарким солнцем пшеница неудержимо тянулась вверх... Я приходил в поле и с отцом, и со своими босоногими, полуголодными товарищами. Осторожно трогали наливавшиеся могучей силой колосья и вели не по-детски серьезные разговоры о хлебе, о том сладостном мгновении, когда нам дадут душистый ломоть из ковриги нового урожая.
Осенью, когда убрали урожай, отец, собирая меня в школу (матери давно с нами не было – умерла), сказал как-то раз:
– Знаешь, Риза, а ведь из муки, что можно намолоть из зерен, выросших на нашем участке, на фронте солдатам напекут несколько булок доброго хлеба, от которого много сил у бойцов прибавится. И начнут они громить без всякой пощады ненавистного врага. Значит, есть и наш с тобой вклад в будущую победу.
Помню, как поразился я этим словам отца: хлеб будет на фронте, будет бить врага! Какое же чудесное свойство у этих зерен: помогать нашим солдатам расправляться с врагами?
Сейчас думаю: видно именно в то нелегкое лето отец сумел в моей душе посеять первые зерна любви к земле, к хлеборобскому труду, к хлебу — самому простому и самому великому, что есть на земле.
Не дождался отец светлого дня нашей Победы, хворь одолевала его все больше и больше... И вот мы с сестрой Хусной стали сиротами. Старший брат Малик воевал где-то далеко, далеко, письма от него везла почта целый месяц. Получив замусоленный треугольник братового письма, мы с Хусной радовались и печалились – одновременно, ведь пока шло длинным путем письмо, нашего доброго, ласкового Малика уже могло и не быть в живых, почти каждый день в деревне у кого-нибудь в доме стояли горестные плачи, причитания по павшим на фронте отцам, мужьям, братьям.
Но война вернула нам старшего брата...
В 1952 г. из Абдрахманово (сейчас Куйбышевское отделение Сибайского совхоза) мы с Маликом (у него уже была своя семья) переехали в Покровку — отделение Зилаирского совхоза. Мне было тогда семнадцать лет, жизнью не избалован, словом, работник уже самый настоящий. Потому без долгих разговоров был зачислен в штат совхоза и назначен на ответственную должность –штурвальным па комбайне С-6... Так положил я первую строку в свою комбайнерскую биографию.
Урожай в то лето на совхозных полях был, по нынешним меркам, бедным – 7 центнеров. Убирали его долго, почти до снега. Мы с комбайнером Михаилом Барашкпным первого места тогда не заняли – поопытней нас экипажей в совхозе было много, но и последними не были – на собрании в канун годовщины Октября нам вручили грамоты и денежные премии.
Помню, когда назвали мою фамилию и пригласили к столу президиума за наградой, ноги вдруг сделались какими-то ватными, в голове звон пошел, ребята что-то говорят, а я ничего не слышу, взял грамоту, конверт с премией, повернулся – и на место, «спасибо» даже не сказал.
Кто-то вслед крикнул:
– Глядите, Риза идет так, что можно подумать – всю жизнь только и занимался – премии получал!
Сказано было, конечно, в шутку, по доброте. А я все равно был счастлив и безмерно гордился своей первой скромной наградой. И, правда, удивительная эта штука – жизнь. Потом ведь за работу и грамоты более важные получал, и премии куда денежнее были, и другое уважение мне воздавали, а вот таких светлых, радостных чувств ведь больше не испытывал, как в, тот промозглый октябрьский вечер.
Дружок у меня был один, в Сибае работал слесарем на медно-серном комбинате. На праздники приехал и уговаривать стал:
– Давай со мной, Риза, на комбинат. Деньги платят хорошие, день рабочий, не в пример сельскому, нормированный. Отработал свое – отдыхай...
Но где ему теперь было смутить меня прелестями городской жизни, когда я хлеборобом себя почувствовал!
– Нет, – говорю, – у меня теперь другая дорога.
В зиму упросил управляющего отпустить на курсы трактористов. Открыты они были на центральной усадьбе совхоза при ремонтных мастерских. Через три месяца вернулся в Покровку в полном механизаторском звании.
А тут весна в пронзительных ветрах, звенящих ручьях, грачином крике подоспела. Пришла пора пахать, сеять.
Работал я на старом тракторе С-80 (еще без кабины их выпускали). Работал сменщиком у Ивана Погорелова. Жидковатым был тогда я – и по молодости лет, и из-за скудного детства, а трактор большой, за смену так надергаешься за рычаги, домой идешь – ноги заплетаются.
Иван, шутник первейший, все подковыривал:
– Риза, да за тебя никакая девчонка замуж не согласится, срамно смотреть – с работы идешь и качаешься. Люди наверняка думают: видно парень этот выпить любит!
Но в хорошей работе человек не только устает, он становится и сильнее, крепнет телом и духом. Той весной мы с Иваном заняли в совхозе первое место. В уборочную таскал я комбайн Андрея Акмайкина – тоже хорошую выработку показывали.
Осенью, когда уж был на солдатской службе, прочитал в одном из писем брата Малика: «Получили твою премию за уборочную – 25 пудов пшеницы. Смолол, жена хлебов напекла – ели всей семьей, соседей угощали, тебя вспоминали...».
На дальней чужой стороне тосковал я по своей степи, по щемящему душу простору ее полей, по тихому шороху спелых колосьев.
Ребята, товарищи по взводу, хвалились кто вином Молдавии, кто рыбой Волги, кто кубанскими арбузами, украинскими яблоками А у меня было одно:
– Лучше нету места, братцы, чем наша зауральская степь! Хлеба тамошние пусть пока небогаты урожаями, но зато такие пышные караваи из нашей пшеницы хозяйки пекут – что твои подушки! И вкус их бесподобный!
Перед новым 1958 г., вернулся я домой. Жить стал в Абдрахманово, родные места потянули. Женился. Работал комбайнером, трактористом. Потом опять перешел в Зилаирский совхоз. Нес старую свою службу – сеял, пахал, убирал хлеба, опять пахал. Почти пять лет работал механиком Октябрьского отделения. Потом, в 1971 г. переехал в Сосновку: подрастали дети (шесть их у меня), надо было учить, а в Октябрьском отделении своей восьмилетки не было.
Последние годы для меня были самыми результативными по качеству моей работы. Почему? Многие тому причины можно назвать. Сам стал старше, богаче жизненным, профессиональным опытом. Но главное в другом: в эти годы как нельзя ярче проявилась мудрость партии в области аграрной политики. На село все возрастающим потоком шла новая высокопроизводительная техника, удобрения, внедрялись прогрессивные формы обработки почвы, новые, более урожайные сорта.
Все это не могло не сказаться на мне, как комбайнере, на моих товарищах-комбайнерах.
В Сосновке я душевно подружился с Михаилом Родионовым. Знал его и раньше, но близко так сошелся, когда жить стал в одной деревне. Привлекли меня в Михаиле его чисто крестьянская обстоятельность, рассудительность, верность товарищескому долгу, а главное – жаркая страсть на работу. Любит друг мой настоящее мужское дело и отдается ему весь, без остатка.
В один год мы с Михаилом получили по комбайну «Сибиряк». Договорились работать одним звеном, соревноваться. Семьдесят второй год урожаем особым не отличался, невысокими были и намолоты у меня с Михаилом – до десяти тысяч центнеров па комбайн не дотянули.
Зато семьдесят третий год порадовал: тогда мы впервые «перешагнули» через тринадцатитысячный рубеж. А к концу семьдесят пятого года выполнили по две личные пятилетки.
Жаркое лето семьдесят шестого.
Я много слышал о замечательном человеке, великолепном мастере уборки хлебов, оренбургском механизаторе Герое Социалистического Труда, лауреате Государственной премии Василии Макаровиче Чердинцеве. Живем с ним вроде бы не так уж далеко друг от друга (при нынешних технических возможностях сотня – другая километров – не расстояние), а вот встретиться и поговорить удалось нам только на XXV съезде партии, на котором я был делегатом от коммунистов Башкирии. Наши делегации в Кремлевском Дворце съездов сидели рядом – там и познакомились мы с Чердинцевым, договорились соревноваться. Непростым делом для меня было – вызвать па соревнование Василия Макаровича. Что ни говори – авторитет у него огромный, известность на всю страну. Но дал слово – надо держать.
Вернулся я со съезда в приподнятом духе, со страстным желанием большого дела, желанием внести свой вклад в выполнение решений съезда, за которые голосовал в Кремле.
После сева сразу же стал готовиться к жатве. В совхоз пришли две «Нивы». Одну принял я, другую – Миннигали Гайсин. Это была одна из причин, сведших нас с ним в одно звено. Были и другие. Мне нужен был напарник, с которым на поле все бы шло синхронно. Тут важен и уровень знаний техники, и работоспособность, и психологическая совместимость – успех каждого здесь находится в полной зависимости от общего успеха. Гайсин подходил мне по всем статьям. Комбайн знает хорошо. Молод, но имеет уже богатый опыт. Потомственный механизатор. Отец его, Зайнулла-агай, носит звание заслуженного механизатора Башкирской АССР, кавалер двух орденов. В девятой пятилетке Миннигали добился очень хороших показателей на пахоте, проявил себя умелым комбайнером. Был награжден орденом «Знак Почета», избран депутатом Верховного Совета РСФСР, в канун жатвы 1976 г. совхозные коммунисты приняли парня в свои ряды. Так что напарника себе в звено я подобрал надежного.
Мало было дождей в то лето в нашем Зауралье. Каждое утро с тревожным ожиданием вслушивались мы в передаваемые по радио из Уфы метеосводки. И мрачнели: по всей республике шли дожди, а здесь буйствовало солнце, выжигая зелень. Бывало, хмурился тучами горизонт, темнел крупными валами дождевых облаков. Но, не дойдя до изнывающей от жары степи, облачный фронт серел, светлел, вымывался обильными дождями над Ирандыком, над дальней зубчаткой леса.
Но хлеб мы ждали. Хороший ждали хлеб в нашем Зилаирском совхозе. Ждали потому, что с осени к севу подготовили отличные смена, зимой провели снегозадержание, (несколько раз бороздили поле снегопахами), вывезли тысячи тонн перегноя, сев провели по хорошо подготовленной почве, в кратчайшие сроки, с высоким качеством.
В совхозе самым тщательным образом готовили уборочную технику – комбайны, жатки, автомашины, оборудование токов. Много внимания уделили определению форм организации труда людей, занятых на уборке хлеба, социалистическому соревнованию, бытовому и культурному обслуживанию участников жатвы.
В конце июля состоялось открытое партийное собрание коммунистов совхоза. На нем мы еще раз обсудили стратегию и тактику предстоящей уборочной. Комбайнеры брали социалистические обязательства на жатву.
Мы с Гайсиным посоветовались и назвали свой рубеж – намолотим по 20 тысяч центнеров зерна на комбайн. 40 тысяч центнеров – на звено. Многим наши наметки показались чересчур большими, посыпались советы:
– Подумайте еще раз. Столько зерна еще у нас никто не намолачивал!
Но мы стояли на своем: дадим на звено 40 тысяч центнеров. Чувствовали мы себя вроде бы уверенно – все основания есть для веры в реальность принятых обязательств: хороший урожай, новые отлаженные комбайны, опыт... Но в глубине души нет, нет, да проклевывались сомнения: а, действительно, не слишком ли на большое замахнулись?
Как приятно теперь сознавать, что в своих расчетах мы не учли многие личные резервы, которые выявились у нас в ходе жатвы и помогли нам с Миннигали достичь куда более значительных результатов.
Второго августа на поле нашего Сосновского отделения состоялось торжество по случаю начала жатвы первого года десятой пятилетки.
Был пущен в работу огромный уборочный конвейер На поля совхоза вышло 114 комбайнов, сотни грузовиков, десятки тракторов и другой специальной техники. Более тысячи рабочих включились в битву за большой хлеб совхоза.
Уборку вели по новой технологии – уборочно-трансиортными отрядами, звеньями. Поля наши огромные – по тысячи и более гектаров. Все это позволяло сосредоточивать на них много техники, использовать ее прогрессивным групповым способом.
Широко развернулось социалистическое соревнование среди участников жатвы. Тон задавали косари. Приказом директора была объявлена ударная пятидневка на скашивании хлебов с 6 по 10 августа. Отличились сразу же косари Колтубанского отделения – они заняли первое место. Помню, агитаторы на самых людных местах развешивали «Молнии» с сообщениями о первых рекордах колтубановцев. Читались они с живейшим интересом, многими – с завистью. Еще бы не позавидовать! Николай Сергеев и Айсувак Халимов ежедневно выполняли по две нормы. Потом еще одно будоражущее душу сообщение совхозных агитаторов: карамалинские комбайнеры Салават Калимуллин, Гумар Харрасов сменные задания выполняют на 220 процентов.
Такие вести комбайнерам – как сухие сучья в жаркий костер. Соревнование разгоралось. В него включились все, кто находился в поле. Косари успели уже «обогатиться» личными рекордами, а мы все ждали своего часа.
И вот он наступил. С волнением подвел я «Ниву» к первому валку, плотному, золотому от солнца, включил подборщик. В бункер со звоном хлынуло зерно нового урожая. Неповторимая минута. Вот уже Хамза Бикбаев не в силах сдержать радостной улыбки, подогнал кузов своего автомобиля под выгрузной шнек комбайна. И вот он уже повез зерно на ток. А бункер опять полнится зерном.
С первого же часа, с первого дня обмолота мы с Миннигалеем стали строго придерживаться выработанного заранее графика работы, преследуя лишь одну цель – добиться наиболее выгодных режимов обмолота, как можно эффективнее использовать комбайны.
Молотили мы по 22-23 часа в сутки. Ночью работали сами, днем помощники: мой – Махмудьян Ульябаев, Миннигали – Тагир Кумушбаев. Даже во время обеда комбайны не стояли: пока комбайнер обедает – за штурвал помощник садился. И наоборот. Техуходы делали все вместе, поэтому на этой операции времени много не терялось. Пока работали близко от деревни ночевать ребята ездили домой, а потом оставались на ночлег прямо в поле.
Этот год был первым у меня, когда появился официально назначенный помощник. До этого мы работали большей частью в одиночку.
Хочется немного рассказать о наших вторых членах экипажей. Разумеется, Махмудьян и Тагир — совсем не случайные были люди в звене. Мой помощник, например, весной закончил десятилетку, вместе с аттестатом зрелости получил удостоверение тракториста. Но это еще не все: хлеборобские заботы впитал в себя вместе с молоком матери. Отец его, Ахмедьян, уважаемый в деревне механизатор, всю жизнь провел в поле, возле земли. Живу я с Ульябаевыми на одной улице, на моих глазах парень рос. Когда встал вопрос: кого взять в помощники – долго не думал, конечно же, Махмудьяна!
Отец его наказывал:
– За то, что берешь сына к себе – спасибо. Но прошу об одном: спрашивай за работу с парня по всей строгости. Ему от этого только польза будет.
Помощником был я доволен: послушный, старательный, все, что ни заставлял – делал с любовью, уважением к комбайну, полю, на котором работали.
Тагир Кумушбаев тоже потомственный хлебороб. И также не имел опыта работы на комбайнах – только что закончил Юлдыбаевское СПТУ. Но в старательности, в упорстве, ни в чем не уступал Махмудьяну.
Самое сложное время для обмолота – ночь. Трудно следить за качеством работы, утомляешься значительно быстрее. Потому и брали мы с Миннигалеем на себя ночные смены. Но намолачивали обычно значительно больше, чем ребята за день. Опыт – великое дело!
Суточные намолоты росли день ото дня. 500 центнеров на комбайн... 600 центнеров... 900 центнеров... 28 августа звено отправило на ток 2500 центнеров зерна. По опорожненным бункерам, оперативным сводкам с тока мы знали, что намолот в этот день будет хороший. Но когда утром во время техухода приехал секретарь парткома совхоза М.Г.Салихов и стал нас поздравлять с рекордным намолотом, мы сами с трудом поверили в эту цифру – 1280 центнеров на комбайн!
Более тысячи центнеров зерна намолотили л комбайн 29 августа, столько же – на следующий день. И... привыкли к своему рекорду так, что 600 центнеров за сутки и за намолот не считали.
Что нам помогало, способствовало в достижении высоких результатов? Конечно, хорошая урожайность полей. Рекорды сноп мы ставили на полях с урожайностью в 25-26 центнеров. На бедных хлебных делянках большого намолота, разумеется, не добьешься. В эти дни не было и серьезных поломок у комбайнов. Мелкие неисправности устранялись быстро.
И еще один немаловажный фактор – четкое обслуживание звена шоферами. Поначалу за нашим звеном было закреплено два грузовика, потом добавили еще один. А когда и три автомашины не стали справляться с возрастающим потоком зерна, совхозные руководители выделили звену и четвертую автомашину.
Понятно, будь число грузовиков меньшим, наверняка не удалось бы нам добиться столь высоких результатов. Водители – Хамза Бикбаев, Файзулла Калимуллин, Юрий Епанишников, Хантимер Сурмухаметов сделали все возможное для того, чтобы комбайнам не приходилось стоять с полными бункерами в ожидании разгрузки. Большое им спасибо за это.
Обычная «крейсерская» скорость комбайна 4,5 километра в час. Положение вариатора среднее. Но в зависимости от влажности хлебной массы, урожайности поля, культуры, сорта мы меняли и скорости движения машины, обороты барабанов, зазоры между декой и предбарабаньем.
Дни в том августе стояли жаркие, чтоб зерно не дробилось, предбарабанники опускали, а ночью, когда прохлада приходила па поля, предбарабанники поднимали.
Всю уборочную проработали мы ровно, посказать, что все гладко шло в звене, нельзя.
Как-то ближе к полуночи у моего комбайна погнулся вал соломонабивателя. Нужно было заменить его. Но ждать утра – значит потерять немало ценного рабочего времени (молотили мы тогда уже па полях Покровского отделения).
Подозвал я Файзуллу Калимуллина и говорю ему:
Необходимо немедля ехать в Сосновку...
Надо, так надо, – ответил Файзулла.
В Сосновке забрал со склада новый вал, поднял с постели сына Рашита, заехали за помощником Махмудьяном (он ночевал дома) – и опять в поле.
Шофера осветили фарами место поломки. И взялись мы за ключи...
В три часа ночи комбайн был в рабочем состоянии. Двинулся вперед. А в четыре часа утра... лопнул задний баллон. Надо же! Снова помчались в Сосновку...
Но, несмотря на все остановки в тс сутки мы с Махмудьяном намолотили около 900 центнеров зерна.
Сегодня вспоминаешь жатву семьдесят шестого года – события отдельных дней трудно разглядеть в ней – работа, работа, многотрудная работа – и только.
Когда звено выполнило свое первоначальное обязательство, выдало из бункеров комбайнов 40 тысяч центнеров зерна – в поле сделали настоящий праздник. Приехала агитбригада, для нас был дан прекрасный концерт, школьники преподнесли нам цветы.
И вообще, мы ощущали постоянное внимание совхозной партийной организации, руководителей совхоза, не забывали нас и в районе – несколько раз присуждали первые места в соревновании комбайнеров. Такое отношение, конечно же, по-доброму сказывалось на работе, удваивало, утраивало наши силы, помогало в трудные минуты.
Когда молотили в Покровском отделении – на границе с Оренбуржьем, я узнал, что соперник мой по соревнованию Василий Макарович Чердинцев работает совсем рядом – в Кульманском совхозе. Нам помогли вначале переговорить по телефону, потом произошла 30 августа и эта памятная встреча: Василий Макарович приехал ко мне в гости, если можно так назвать его посещение нашего звена.
Посмотрели хлеба, поговорили о главном и важном, что нас тогда занимало – уборочной. Гость все приглядывался к качеству нашей работы, нет ли потерь. Остался доволен – и это для нас было так приятно: угодить известному комбайнеру, мы знали, совсем непросто.
На прощание подтвердили обоюдное согласие соревноваться и дальше.
А жатва продолжалась... Убрали свои хлеба, помогали соседям. Район держал трудный экзамен – убрать хлеб первого года десятой пятилетки без потерь, в сроки. Об этом думал каждый рабочий совхоза, каждый колхозник и делал все возможное для решения поставленной задачи.
Порадовали баймаковцы Родину богатым урожаем – более 120 тысяч тонн добротного хлеба отправили мы в тот год в закрома государства. Заметный вклад в этот караваи внесли земледельцы моего Зилаирского совхоза. С каждого из 32,5 тысячи гектаров, занятых колосовыми, мы взяли по 20,1 центнера зерна. Это позволило продать государству 47141 тонну замечательного зауральского хлеба! Радостный итог большой и напряженной работы! Еще больше радовал тот поистине массовый героизм, который проявили труженики совхоза во время страдной поры. У.Идрисов, В.Хренов, М.Антипин, Н.Канчурин, И.Исхаков, Н.Сергеев, В.Инчин... 30 комбайнеров намолотили по 10 тысяч центнеров зерна и более – каждый третий член дружной семьи совхозных комбайнеров. А ведь всего несколько лет назад десятитысячный рубеж был для них лишь только мечтой. Три-четыре комбайнера могли похвастаться такими результатами.
Что способствовало столь стремительному взлету мастерства совхозных комбайнеров? Это – более производительная техника, хорошая организация труда, хорошая урожайность полей. Но главным ускорителем было все, же сознание глубокой ответственности каждого механизатора за свой участок работы, желание всеми своими силами, возможностями поддержать ту огромную работу, которую проводит партия по повышению эффективности сельскохозяйственного производства.
Мы с Миннигали Гайсиным в тот год выдали из бункеров своих комбайнов более 53 тысяч центнеров зерна. Говорят – это был один из самых высоких показателей в стране, достигнутых к тому времени на комбайне «Нива». И, признаться, нас это очень радовало: не ошиблись, значит, мы ни в оценке возможностей комбайнов, ни в своих силах.
Прошло время. Я был удостоен высокой награды – мне присвоили звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и Золотой медали «Серп и Молот». Миннигали тоже был награжден орденом Ленина, он стал и лауреатом премии Ленинского комсомола. Наш шофер Файзулла Калимуллин – награжден орденом Трудового Красного Знамени, Хамза Бикбаев – медалью «За трудовое отличие».
Награды, тем более такие высокие, не только радуют, но и накладывают большую ответственность.
В заботах о следующей страде.
Зимой я работал на ферме, обслуживал кормоцех. Работа вроде другая и заботы другими должны быть. Но не всегда так выходило.
Долгими зимними вечерами обдумывал я до мельчайших подробностей прошедшую жатву, свое участие в ней, отмечал хорошее, не обходил и недостатки, сравнивал с опытом уборочных других лет. Из этих размышлений исподволь вырабатывалась стратегия будущей жатвы.
Во-первых, решил я, надо расширить состав звена: нашего опыта с Миннигалеем с лихвой хватит и на других.
Во-вторых, необходимо улучшить организацию обслуживания комбайнов.
При встрече с Гайсиным рассказал ему о своих мыслях. Миннигали поддержал меня:
– Правильно. Пригласим в звено молодых комбайнеров, того же Володю Хренова.
Лето семьдесят седьмого в наших краях выдалось засушливым – ни одного дождика не было В прошлые времена при такой погоде и семян не собирали. Нынче спасает урожаи высокая культура земледелия. Большого хлеба не было, но в среднем по 10 центнеров с гектара район собрал.
Понятно, что рекорд семьдесят шестого года члены моего звена не побили, хотя добились мы немалого – намолотили около 40 тысяч центнеров. Главное достижение этого года – дальнейшая отработка звеньевой организации труда, отработка четкого взаимодействия между комбайнерами и их помощниками, комбайнами и грузовиками, совершенствование системы технического и культурно-бытового обеспечения. Всего того, что позволило нам, потом в 1978 г. добиться новых успехов в работе.
Состав звена был таким: Миннигали Гайсин, Юмабай Муллагильдии, Владимир Хренов и я – комбайнеры. Помощниками взяли: я – Салавата Салихова, Миннигали – Ахияра Кильмухаметова, Юмабай – своего сына Марата, Виктор Сорокин помогал Володе Хренову. Комбайны – «Нива». Эти машины мы уже хорошо знали, изучили все особенности Обслуживали нас водители – те же Хамза Бикбаев, Файзулла Калимуллин, и еще двое – Ярулла Мухамедьянов, Петр Сохоручкин.
Все члены звена были объединены одним стремлением, одним желанием – намолотить как можно больше зерна при отличном качестве работ. Каждый был настроен на самоотверженный труд, на работу с полной отдачей сил.
Молотили, можно сказать, круглосуточно. С семи часов утра до половины девятого проводили технический уход комбайнам, заправляли, делали мелкие ремонтные работы. После завтрака за штурвалы комбайнов садились помощники. Работали они обычно до 8-9 часов вечера с короткой остановкой на обед. Небольшой уход машины и «Нивы» снова включались в молотьбу. Помощники шли отдыхать, в кабинах – сами комбайнеры. Нам, старшим, приходилось работать в самое трудное время – ночью. Наша «смена» длилась до семи часов утра. Таким образом, комбайны за сутки были в работе не менее 22 часов.
В отличие от уборочной семьдесят шестого года, когда нам с Миннигали приходилось довольствоваться для отдыха тракторной тележкой, а то и просто копной соломы, этим летом совхозные руководители раздобыли для нас специальный вагончик па колесах. В нем были все условия для отдыха: чистые постели, газеты, журналы. Так что уже домой на ночь даже помощники не ездили, чем экономили немало дорогого времени.
Шоферам было труднее. Им не назначали помощников – не хватает пока для этого людей. Хамза, Файзулла, Ярулла и Петр отдыхали по скользящему графику по 6 часов в сутки. За это же время они ухитрялись, и уход машинам сделать.
Нелегко было водителям, но они делали все от них зависящее для безостановочной работы комбайнов. Грузоподъемность их автомобилей 3,5 тонны. Шофера нарастили борта грузовиков и ухитрялись увозить за рейс по два бункера зерна, а это – 4,3 тонны груза. Надо сказать, и при низком урожае семьдесят седьмого года нашему звену удалось показать неплохие результаты. За первые десять дней (сюда включилось и время, потраченное на переоборудование комбайнов с обмолота валков на работу напрямую) мы выдали из бункеров 20000 центнеров зерна – в среднем по 500 центнеров в сутки на комбайн. Это – две нормы. 6 августа достигли замечательного намолота – 1018 центнеров на комбайн – четыре сменных нормы!
Жаль, что таких дней у нас было мало. Лето семьдесят седьмого года убедило нас еще раз, что ипатовский метод уборки самый верный, самый правильный. Он помогает максимально использовать возможности техники, опыт комбайнеров, проводить полевые работы в короткие сроки и с высоким качеством.
В середине сентября домолотили последние гектары, пригнали комбайны на машинный двор, вымыли, вычистили их, подготовили к хранению зимой.
А думы мои – уже о новой жатве. Какой она будет, какой хлеборобской стратегии и тактики потребует?
На месте стоять нельзя. Надо идти вперед. Посоветовались с Миннигали и решили: на основе сложившегося звена создадим еще одно. Гайсин решил собрать молодых комбайнеров, образовать комсомольско-молодежное звено. В заботах, в радостях и огорчениях прошла зима. В звоне стремительных ручьев, в неумолчном грачином крике пронеслась весна.
Отсеялся совхоз хорошо. По прекрасно подготовленной почве, добрыми семенами сеяли зилаирцы. После первых майских дождей степь превратилась в изумрудный ковер.
А я все тревожнее и тревожнее чувствовал себя. Пришла пора комплектовать звено, а как, кого пригласить?
То, что Юмабай Абдулгалеевич Муллагильдин будет один из основных комбайнеров звена, сомнений у меня не было. Опытный механизатор (четверть века за рычагами трактора, штурвалом комбайна), честный, добрый человек. Зимой на своем ДТ-75 возит корма, задерживает снег, весной сеет. Очень любит технику. Добросовестен. Если вдруг увидит, что гайка какая «прослабла», не оставит ее на болту как некоторые, обязательно заменит. Надежнее товарища не сыскать. В Сосновке уважаем односельчанами – избрали его сосновцы депутатом сельсовета. Потом, в звене, Юмабай был моим заместителем, председателем поста народного контроля.
Не раз и не два говорили мы с Юмабаем о членах будущего звена. Мы хорошо понимали, что в такой большой работе важны не только профессиональные качества комбайнера, но и чисто человеческие. От каждого ведь зависит здесь общий успех.
Третьим членом звена был назван мой помощник по жатве семьдесят седьмого года Салават Салихов. Молодой парень в нашем совхозе работает всего два года. Сам Салават родом из Аургазинского района. Жена – из Сосновки. Приехал погостить к ее родственникам, полюбилась парню зауральская степь – так в Сосновке появилась еще одна трудолюбивая семья. Салават очень послушен, все, что скажешь – сделает. Слушает советы, но старается до всего дойти и сам. Эти качества будущего хорошего механизатора разглядел я в нем еще в первую нашу совместную уборочную.
Ильяс Гайнетдинов стал четвертым комбайнером звена. Тоже – молод. На комбайн садился первый год, до этого все работал трактористом.
С подбором помощников проблемы особой не было. Ко мне давно подговаривался сын Рашит. Тягу к технике парень с малолетства имеет, после восьмилетки сразу в профтехучилище пошел. Очень ему хотелось применить на деле полученные в учебных классах знания (к лету он закончил половину двухгодовой программы училища).
Не сразу я дал согласие на просьбу сына: все думал – как отнесутся к этому другие члены звена, не заподозрят ли во мне желания пристроить Рашита на «теплое» местечко, под отцовскую защиту?
– И не сомневайся, – поддержал меня Юмабай, – бери Рашита в помощники, лучшей выучки, чем отец, кто ему даст? А поблажки – какие они могут быть в нашем деле? И я решил взять сына Марата себе в помощники. Отцовский спрос всегда строже. И поэтому большой пользой для ребят обернется эта жатва.
К Ильясу Гайнетдинову приставили недавнего солдата Юмабая Алибекова, Салавату Салихову – Альберта Ялалетдинова.
Альберт – старший сын директора нашего совхоза Раиса Мингажевича Ялалетдинова. Еще школьником в семьдесят шестом году парень сказал свое твердое хлеборобское слово – скосил хлеб с 400 гектаров, ничуть не меньше опытных совхозных косарей. Потом Альберт поступил в Челябинский институт механизации сельского хозяйства, тот самый, что когда-то выдал диплом инженера отцу. После первого курса впервые свои студенческие летние каникулы Алик попросил отца дать возможность поработать на совхозных полях. Понятно, такому помощнику мы были рады. В июне, до сенокоса работали мы на машинном дворе отделения. Собирали две новых «Нивы» (для меня и Юмабая), ремонтировали два других комбайна, уже побывавших в работе год назад (бывший мой и бывший Юмабая). Все работы проводили сообща, вместе. Пользуясь, случаем, мы с Юмабаем учили молодых своих товарищей – комбайнеров, ребят-помощников премудростям, заключенным в сложной машине «Нива», учили проводить регулировки важных узлов, показывали, как надо вести себя в сложных ситуациях, знакомили с «секретами» высокопроизводительной работы.
Надо сказать, старания наши с Юмабаем напрасными не оказались. С первых же дней молодежь вела себя за штурвалами комбайнов так, как и подобает заправским механизаторам, никакая неожиданность не могла выбить их из колеи. А это, понятно, по-хорошему сказалось и на результатах работы звена.
Предлагаем Вашему вниманию:
1) Счастье хлебороба. Воспоминания Героя Социалистического труда Зилаирского зерносовхоза Ризы Хажиахметовича Яхина (окончание).
2) Большая медведица (Путевые раздумья писателя Бориса Бурлака о Башкирии, воспоминания о Зилаирском зерносовхозе).
3) Л.А.Власов. Новаторское движение в Зилаирском зерносовхозе Баймакского района в 60-х гг. ХХ в. (начало).
4) Л.А.Власов. Новаторское движение в Зилаирском зерносовхозе Баймакского района в 60-х гг. ХХ в. (продолжение).
5) Л.А.Власов. Новаторское движение в Зилаирском зерносовхозе Баймакского района в 60-х гг. ХХ в. (окончание).
6) Мой опыт работы на комбайне. Воспоминания орденоносного комбайнера Зилаирского зерносовхоза Василия Степановича Солонина.
ЕвроМетео