Мы приехали в Муром, чтобы выяснить: так как же тут насчет любви? В администрации района четко отрапортовали, что с любовью все в порядке, Муром—это российская Верона. «Уже не первый год мы отмечаем 8 июля День святых князя Петра и княгини Февроньи, которые любили друг друга всю жизнь и умерли в один день и час,—сказала Ирина Дмитриева, пресс-секретарь администрации.—И хотя их похоронили порознь, их тела чудесным образом оказались в одной могиле. Это наши Ромео и Джульетта, образец супружеской верности и идеал семьи. Жители города решили, что такой праздник должен отмечаться не только в Муроме, но и по всей России, чтобы стать достойной заменой чуждому нам Дню святого Валентина, дать молодежи пример православной нравственности и чистоты».
Одна проблема—жители Мурома были не в курсе. Вопрос: «Правда ли, что Муром—это город любви и романтики?»—ставил в тупик всех опрашиваемых. «Вам проститутки нужны, что ли?—уточнили в гостинице.—Только у нас цены, как в Москве». Работяги, дружно выкорчевывающие деревья на центральной улице, чтобы заменить их турецкой тротуарной плиткой, испугались: «Кака така любовь? Почему—город романтики? Закурить есть?» Продавщица в интим-салоне, дама постпенсионного возраста, спряталась за детектив Донцовой и оттуда проворчала: «Ходят психи и ходят». И только таксисты, все как один, сразу начинали орать: «Вы лучше про дороги наши напишите! Яма на яме! С такими дорогами до любви ли?» В общем, муромчане не очень были расположены говорить о чувствах и пока что на город влюбленных не тянули.
Но глава округа стоял на своем: «Вот эта инициатива—как раз тот случай, когда она была снизу! Из народа, скажем так. Мы не ходили и никого не уговаривали поставить свою подпись под коммюнике. Все с удовольствием, совершенно осознанно ставили подпись под этим обращением к высшим органам власти». Итог обращения—комитет Совета Федерации по социальной политике единогласно одобрил предложение о введении нового государственного праздника в честь муромских князя Петра и княгини Февроньи. Глава комитета Валентина Петренко даже решила возглавить организационный комитет по «проведению Первого дня», который должен пройти в Муроме. Правда, Государственная дума пока еще ничего не утвердила, но это мелочи. Главное—в России узнали, какой город считать теперь самым романтичным.
«РАЗВОДЫ — ЭТО НЕИНТЕРЕСНО»
В единственном загсе Мурома тишина. Сегодня нет ни одной брачующейся пары, но заведующая Нина Смирнова полна оптимизма: «Вот закончится пост, и свадьбы пойдут!» Нина Дмитриевна с гордостью показывает нам зал торжественных мероприятий, кабинеты, комнату «Процедура установления отцовства» и даже архив. Сценарий свадебного обряда «с участием и нравоучением Петра и Февроньи» тоже выдает. («Ты же, женушка молодая, мужу своему названному повинуйся!»)
Она сообщает, что в этот загс едут даже иногородние—уж очень тут красиво и торжественно мероприятия проходят: «Только в этом квартале мы зарегистрировали 183 брака!» Цифру расторжения браков Нина Дмитриевна долго отказывается называть: «Это неинтересно!» Наконец, признается. Разводов—160. Действительно, не очень подходящая статистика для города любви и семейного счастья.
В особом влиянии на город святых не очень уверены и ведущие научные сотрудники Муромского историко-художественного музея Ольга Сухова и Юрий Смирнов. И не только потому, что Ольга Оскольдовна была в браке два раза, а Юрий Михайлович—три. Семейная жизнь и у святых была так себе. Все началось с того, что знахарка Февронья согласилась лечить помирающего князя Петра только с условием, что он на ней женится. Петру было так худо, что он согласился бы обвенчаться, наверное, хоть с кочергой. Но зато когда полегчало—дал деру от своей невесты. Только собрался на радостях закатить пир—бах!—рецидив. Пришлось возвращаться к коварной знахарке. «Деваться некуда,—объясняет Юрий Михайлович.—Или женись, или помирай». В общем, те еще Ромео и Джульетта.
Жили и княжили супруги в Муроме. Перед смертью ушли в монастыри. Через какое-то время Петр прислал в женский монастырь гонца: «Февронья, помираю. Давай и ты». Видимо, тогда это было неприлично, чтоб жена живехонькой после похорон мужа оставалась. Но Февронья стала сопротивляться: «Нет, не могу. У меня вышивка не закончена. Мне еще лет двадцать иголкой махать». Как ее все-таки уговорили отдать концы—неизвестно. В летописях об этом ни слова. Но зафиксировано, что, несмотря на выкаблучивания, Февронья все-таки умерла в один день с мужем.
Муромцы не хотели хоронить их в одном гробу—все-таки монахи, стыдоба. Разделили их, но на следующий день покойники сами как-то соединились. Люди пришли—а эти двое лежат рядышком, полеживают. Ну не чудо ли? «Неужели это все правда?»—спрашиваем мы ведущих научных сотрудников. Ольга Оскольдовна и Юрий Михайлович пожимают плечами: «Мы даже не уверены, что Петр и Февронья вообще существовали». Не зря почти готовая книга этих соавторов называется «Петр и Февронья Муромские. История, мифология, культ». И какая будет реакция православных на эту светскую книгу—тоже вопрос. Прошлый раз местный игумен посохом стучал и кричал: «На Страшном суде ответите!»—только из-за того, что Смирнов и Сухова взяли в кавычки слово «гробница». «Но ведь в Муроме нет истинной гробницы Ильи Муромца!—говорит Юрий Михайлович.—Просто кусочек мощей имеется. Вот мы и закавычили это определение. А он сразу посохом—нельзя, мол, какие-то пошлые кавычки рядом со святым словом ставить».
«ЭТО РАЗВРАТ!»
С суровым нравом муромских православных пришлось познакомиться и нам. В монастырь, к мощам якобы Февроньи и Петра, приходит очень много женщин. Кто-то просит об удачном замужестве, кто-то хочет вернуть мужа в семью, кто-то умоляет отвратить благоверного от пьянства или игровых автоматов. Семейных пар, которые просто явились поклониться главной православной чете, не так уж и много. Одна такая пара стояла на улице, возле скамеечек. Ждали своей очереди. Муж немного приобнял жену, пытаясь защитить ее от холодного ветра. И тут как по команде откуда-то выбежал отряд монашек. «Что вы делаете?—закричали монашки.—Как вы смеете! Тут Петр и Февронья лежат, а вы! Обниматься вздумали!» Перепуганные влюбленные пытались оправдываться: «Так мы женаты!» Но монашки были неумолимы: «Какая разница? Это разврат! Вон отсюда!»
Вместе с изгнанными из рая вышли за ворота и мы. В сквере пили пиво и курили несколько парней и девушка с младенцем. Мы разговорились и узнали, что Катя живет с Русланом—вон он в сторонке стоит, стесняется. Они не женаты, зато у них есть сынок—Марат Шаихов. Катя сидит дома, а Руслан работает на фанерном комбинате, получает 7 тысяч рублей. Живут нормально, вон даже на пиво хорошее хватает. Любовь? Ха-ха. Ну это. Короче. Ой, да что вы такие вопросы задаете?
Женщины, которые тут же продавали пластмассовые цветы по два рубля, взяли слово. «Мужиков у нас нет!—заявила Ирина, предприниматель и мама двоих детей.—Все в Москве. Потому что работы никакой. Раньше завод богатый был—холодильники «Ока» выпускали. А сейчас? Зарплату только за январь выплатили. У нас в Муроме если мужчина получает 10 тысяч—это уже, считай, олигарх. Вот поэтому все в столицу и намыливаются, на 15—20 тысяч, охранниками. А где деньги, там и разврат. Семьи рушатся».
Покупательница Татьяна, прячась от фотографа, поддакивает: «Если в Москву отпустить—это все. Или жена, или Москва. У соседки муж нашел в вашем «Перекрестке» уборщицу какую-то, и все, с концами. Тут оставить мужика—тоже проблема. Сопьется от безнадеги. А наркомания? У меня в подъезде три парня умерли от передоза».
Узнав, что «возле Ирки» стоят корреспонденты из Москвы, продавщицы бегут с новыми жалобами: «У нас город кредитов. Так и напишите. Все понабрали, а отдавать нечем. Моя подруга Рая повесилась из-за этого», «Садик какой дорогой! Тысяча рублей, а зарплата—пять! Куда ребенка деть?», «Денег нет, все бедные. Вы не смотрите, что иномарок у нас полно—нищета везде». Женщины кричат, перебивают друг друга, торопятся перечислить все свои беды. Похоже, у них никогда не было такой возможности, поэтому они говорят со злостью, словно выплевывают все горькие слова, которые накопились за годы безденежья, мужниных депрессий и запоев, страха за детей.
«Ну а как насчет Дня супружеской любви и семейного счастья?—спрашиваю я и думаю: «Побьют!»—Как насчет Февроньи с ее Петром?» Женщины замолкают в растерянности. Потом приходят в себя, кивают: «Да, да. Говорили по телевизору. Святые наши. Праздник будет. Может, группа какая из Москвы приедет. Вы не думайте, что все у нас плохо. У нас набережная вон какая красивая—гуляй бесплатно сколько хочешь, слушай Алену Апину по репродуктору».
ВЯЧЕСЛАВ И ВАЛЕНТИНА
Администрация округа решила продемонстрировать нам образцово-показательную семью Малотихиных: Вячеслав и Валентина с 30-летним брачным стажем, шестеро улыбчивых детей, флегматичная овчарка Вега, кошка без имени и кролики. В доме тепло и весело. Не соврали чиновники—есть тут благодать и любовь. Вот только когда Вячеслав начинает рассказывать о судьбе четверых своих приемных детей, город Муром опять не кажется оплотом семейного счастья. Старшего сына, Стаса, его биологический отец бросил вместе с больной туберкулезом матерью. Мать умерла, а отец до сих пор в бегах—не хочет платить алименты. У Сережи отец вообще неизвестен, мать пила, ребенок ушел из дома. Та же история и у Лили. Маленькую Веронику выбросил из дома папа: «Иди куда хочешь». Девочка питалась на муромских помойках: «Я не все подряд ела, я выбирала, между прочим».
Малотихины о любви тоже стесняются говорить. «Мой муж это слово не признает»,—смеется Валентина. Вячеслав хмурится: «Любовь—это игрушки. Уважение—это другое дело. Мы друг друга уважаем, а дети—нас. И посмотрите, какие результаты—были ребятишки проблемными, а сейчас у Стаса, например, третий взрослый разряд по стрельбе. Сережа—боксер. Остальные на дзюдо ходят».
С таким аргументом не поспоришь. Мы желаем Малотихиным новых спортивных рекордов и снова выходим на улицы города. Интересная особенность—все мамаши Мурома гуляют с колясками только возле памятников. Возле «афганцев», «вечного солдата», Ильи Муромца. «Разведена» или «Муж в Москве»—вот обычный ответ этих дам на вопрос: «Почему вы одна?». Вообще мужчины в городе присутствуют в основном лишь в виде таких вот каменных монументов. Реальные, живые парни либо массово пьют водку в заброшенном парке (поэтому мамочки с колясками туда и опасаются ходить), либо охраняют что-нибудь в Москве. Поэтому, пожалуй, главный символ города—это не былинный богатырь и даже не святые с сомнительной историей любви. Символ города—это одинокие женщины со своим потомством. Бабушка, мама и ребенок, который показывает на гранитного мужчину и радостно кричит: «Дадя!»—вот что такое Муром. А все остальное—вся эта супружеская любовь и семейное счастье—инициатива администрации. История, мифология, культ.
НАГРАДЫ
Согласна на медаль
Святые благоверные Петр и Февронья теперь украшают медаль за заслуги в области семейно-брачных отношений
Если ваша мама—самая лучшая мама на свете или, скажем, муж—просто сказка, вы можете сообщить им об этом в официальном порядке. То есть представить к медали святых благоверных князя Петра и княгини Февроньи, Муромских чудотворцев.
Для этого нужно заполнить форму представления к медали и отправить ее в народный клуб «Семья». Там уже общественный комитет по наградам решит, достойны ли ваши близкие таких высоких почестей.
И, скорее всего, решит, что достойны. Особенно если вы в состоянии оплатить награждение: золотая медаль I степени (серебро 925 пробы и позолота) стоит 14 850 рублей, а серебряная медаль II степени (из мельхиора)—3750. Если денег нет, клуб постарается найти спонсора и наградить героя. Спектр заслуг достаточно широк: от родительских до творческих—все во благо укрепления и пропаганды семейного образа жизни.
С начала года нашлось только пять желающих для награждения. Однако председатель совета народного клуба, по совместительству кандидат философских наук и капитан 2-го ранга запаса, Валерий Семилетенко уверен, что люди должны откликнуться. «Ведь у нас как идея родилась? По дороге из Петербурга в Москву, как озарение,—рассказывает председатель.—Ехали мы в 2003 году с Петровской ассамблеи, где награждались управленцы, и задумались: столько наград разных и кого только не поощряют, а институту семьи—ничего? Тут же, в машине, придумали девиз: «За верность, милосердие, подвиг» и решили утвердить орден». На ордене изобразили святых Петра и Февронью Муромских—как главных защитников семейных ценностей».
На спонсорские деньги орденом награждены уже 100 человек. И среди них, помимо многодетных семей, Дмитрий Козак, Александр Шохин, Владимир Потанин и Николай Караченцов. А медаль—это уже второй проект, менее затратный, а значит, более перспективный.
ОЛЬГА ФИЛИНА
А что вы думаете?
