Потому что мы – "Пилот"!

Александр Татарский – один из 57 режиссеров, главных героев книги «Наши мультфильмы», выпущенной в уходящем году в рамках Издательской программы «Интерроса». Возглавляемую им анимационную студию «Пилот» знают во всей России и далеко за ее пределами. Фильмы, вышедшие из ее стен, цитируются практически наизусть. Именно ей суждено было стать грандиозной «фабрикой звезд» мирового анимационного кинематографа, выпускников которой можно встретить в любой точке земного шара – везде, где занимаются мультипликацией. Наличие за плечами школы высшего «пилотажа» стоит иного гарвардского диплома. Вот потому-то наши художники учат на родине Уолта Диснея, в самом что ни на есть Голливуде, тамошних аниматоров делать настоящее мультипликационное кино.

«Пилот» стал охотно покупаемым брендом по заслугам: все, абсолютно все работы мастеров студии становились победителями и номинантами престижных международных фестивалей.

Удивительно ли, что именно эти художники и взялись за реализацию проекта, аналогов в истории мировой анимации не имеющего. Зимой 2005 года на X Открытом российском фестивале анимационного кино в старинном русском городе Суздаль зрители впервые увидели одиннадцать фильмов цикла «Гора самоцветов». Успех был полный: критики наперебой заговорили о возрождении отечественной мультипликации. (Что само по себе довольно странно, наша анимация и не думала загибаться вместе с главной отечественной фабрикой рисованных и кукольных грез – «Союзмультфильмом»…) Проект «Пилота» был поддержан на высоком правительственном уровне – Федеральным агентством по культуре и кинематографии. По мнению специалистов, «Гора самоцветов» – один из наиболее ярких примеров эффективного вложения бюджетных средств в культуру.

Зачем государство одним из приоритетных направлений в области развития культуры выбрало «несерьезные» мультяшки? Ответ лежит, что называется, на поверхности: все фильмы цикла «Гора самоцветов» – это экранизации сказок народов России. Народу в нашей огромной стране по мировым масштабам не так уж много, а вот народов столько, сколько, пожалуй, нет ни в одном государстве Земли.

И у каждого народа, большого или совсем маленького, насчитывающего всего сотню-другую жителей, есть свои сказки, предания, легенды. А это язык, который не требует перевода, несмотря на лингвистические различия, и понятен любому человеку на Земле. Разве что станет еще более выразительным, если его перевести на язык мультипликации – универсальное наречие землян, которое те понимают почти на уровне телепатии.

И все, сколько их ни есть на планете, мультфильмы – сказки. Не сказочных мультфильмов в природе не существует. Хотя даже сказки могут быть обычными, а могут – не совсем. А порой и такими, что и сказками-то назвать трудно…

А может, и не сказка…

Именно так была воспринята первая крупная работа создателя студии «Пилот» Александра Татарского. (О чем, впрочем, он честно предупредил буквально в первых строчках сюжетообразующей песни: «Одну простую сказку, а может, и не сказку…») Когда лента была закончена, ни режиссер, ни художник фильма Игорь Ковалев особых иллюзий по поводу ее экранной судьбы не питали. Мультфильм, по мнению цензоров (шел 1981 год), был на редкость безыдейным и явно не был похож на «нормальные советские мультфильмы». И если бы  Эльдар Рязанов, ведущий популярнейшей в те годы телепередачи «Кинопанорама», не показал однажды в ней «Пластилиновую ворону», мы до сих пор не знали бы, что вороне ничего не стоит обернуться собакой, а может быть, коровой, чтобы потом превратиться в идущего по сельской местности дворника. Это теперь каждому ребенку известно!

– Сценарий, – рассказывает режиссер, – пришел ко мне сразу весь, целиком. Я даже не придумывал его, а записывать еле успевал, как будто

какой-то внутренний голос мне его диктовал и описывал буквально все. И то, как выбегает ворона с вертушкой, и как вода течет, и даже как по ней спички плывут… Да я вообще любой свой фильм вижу полностью – от начала до конца. Наверное, у меня в голове специальный экранчик есть – для первого просмотра.

__________________________________________________________

Александр Татарский: «Гора самоцветов» – так называлась книжка, необыкновенно потрясшая меня в детстве. Мне было лет пять, мы уезжали на отдых в Евпаторию, и на вокзале мама купила мне этот сборник сказок. Я уехал на юг мальчиком из Киева, с улицы Кирова, дом 4, и это был весь мой мир. А вернулся домой – гражданином большой страны».

__________________________________________________________

По счастью, проекции с этого маленького экрана стали доступны миллионам зрителей. В этом же году Александру Татарскому предложили сделать заставку в технике пластилиновой анимации к телепередаче «Спокойной ночи, малыши!». Спустя четверть века уже внуки тех, кто впервые увидел эту картинку, усаживаются у телевизоров, чтобы посмотреть любимую передачу. А когда привычную заставку попытались заменить другой, зрители бурно запротестовали. По числу выходов в телеэфир заставка к детской передаче, созданная Татарским, внесена в «Книгу рекордов Гиннесса».

Режиссер же, продолжая доказывать, что недолговечный пластилин – самый подходящий материал для создания «нетленок», в 1983 году слепил еще одну – «Падал прошлогодний снег».

Просмотрев только что отснятый фильм, чиновники от телевидения буквально за голову схватились: «Да это ж чистой воды русофобия! У вас герой выставлен глуповатым, а он ведь, несомненно, по национальности русский». Такого рода «художественная» претензия по тем временам больше тянула на серьезное идеологическое и политическое обвинение. Фильм, конечно, немного придержали на «полке», но потом все же выпустили на экраны. С той поры он стал столь же неотъемлемым блюдом новогоднего телевизионного меню, как «Ирония судьбы», обращение президента к народу и «Огонек». А «фразочки», шепеляво произнесенные Станиславом Садальским при озвучивании мультфильма, враз перешли в разряд народных поговорок и пословиц. Как, к примеру, знаменитая

«Маловато будет…»

Похоже, примерно так рассудил и сам режиссер, получивший 25 международных наград за одну только «Ворону» и престижного «Серебряного Кукера» Международного кинофестиваля в Варне за «Падал прошлогодний снег». Уже следующая его работа – мультфильм «Обратная сторона Луны», забавная, в жанре абсурда притча о некоторых особенностях знаменитого кавказского гостеприимства, в 1984 году заслужила звание лучшего фильма в мире на Фестивале фестивалей в Лондоне. Татарскому удалось продемонстрировать миру уникальные возможности пластилиновой мультипликации, ее способность отражать самые неожиданные повороты сюжета, показывать самые невероятные, на грани абсурда, комические метаморфозы. А потом он решил обратиться

к другой технике – рисованной. Может, для того, чтобы доказать: техника – дело хоть и важное, но все же второстепенное. То самое, которое, как известно, мастера боится. О том, как ему блестяще удалось это доказать, говорит успех его рисованных лент «Крылья, ноги и хвосты» (1985) и особенно «Следствие ведут Колобки». Четырехсерийный мультфильм о приключениях забавных сыщиков, вышедший на экраны в 1986-1987 годах, вмиг стал всенародным. Он одинаково пришелся по вкусу и детям, и взрослым. Высоко оценило его и жюри Варненского фестиваля, присудив главный приз.

В это же время Татарского пригласили преподавать на Высшие курсы сценаристов и режиссеров. Один из тех, кто учился у Татарского, – Алексей Харитиди – за свою дипломную (!) работу «Гагарин» получил «Пальмовую ветвь» Каннского фестиваля.

Впрочем, это уже другая история, не менее сказочная, чем экранная судьба «Пластилиновой вороны» и «Прошлогоднего снега». Потому что свою ленту Харитиди снимал под руководством учителя на первой в стране независимой киностудии. А основал ее Александр Татарский «со товарищи» в 1988 году, в те времена, когда самостоятельно зарабатывать не позволялось даже тем, кто шил рукавицы и пек пирожки. Потому что в стране еще не был принят закон о кооперации, и на всех частников косились подозрительно. Более того, в ту далекую советскую эпоху любого предпринимателя запросто могли подвести под статью УК. Государство было если не глухо, то явно туговато на ухо по отношению к инициативным людям, которые, в отличие от мужичка из пластилиновой местности, не жили от одного щучьего веления до другого, а пытались лепить свою жизнь так, чтобы она перестала быть такой непроходимо-смешной, как в мультфильме.

– Когда задумали создавать студию «Пилот», даже представить не могли, каких трудов это будет стоить, – вспоминает Татарский. – Да мы были просто выскочками, которые решили создать независимую студию в те времена, когда в стране даже частную пельменную открыть было немыслимо. Это сейчас заплати двести долларов за регистрацию фирмы и – вперед. А тогда требовалось специальное постановление аж Совета министров!

Коль государство осталось глухо к просьбам инициативных «пилотов», они обратились туда, где услышать их смогли, – в общество… глухих. Именно при этой организации аниматоры попытались зарегистрировать студию. Потом вместе с  Владимиром Алениковым, режиссером фильма «Приключения Петрова и Васечкина», ее «пробивали» через Куйбышевский райком партии Москвы. Тыкались буквально в разные инстанции и, хотя это казалось невероятным, все же студию создали. За полгода до того, как вступил в силу знаменитый закон о кооперации, когда любой получил право открывать все, что угодно.

Это «через невозможное» сослужило студийцам неплохую службу. Когда в начале девяностых созданные на шальные деньги студии одного фильма полезли, словно грибы после дождя, одна за другой на свет Божий, чтобы, сделав пустышку, лопнуть, первая независимая студия страны стойко держала удар и сумела не просто выжить, а достичь значительных высот в творчестве. Зря что ли называется она «Пилот»?

Мы, бояре, – народ работящий

Елена Чернова, один из режиссеров проекта «Гора самоцветов».

– С названием голову особо и не ломали, – объясняет Александр Татарский. – Да и о высотах не мечтали – не до того было. Я свою трудовую деятельность в Киеве начинал, в организации с названием, которое

– Значит, правду говорят, что людей в нее Вы набирали буквально с улицы?

– Да, действительно, так и было. Создавая «Пилот», мы сознательно не приглашали людей из других студий, не переманивали их – ни из «Союзмультфильма», ни из «Мульттелефильма». Мы убеждены были, что все сотрудники должны быть воспитанниками коллектива, не иметь опыта работы в других студиях. Поэтому открыли сначала школу «Пилот», а потом с людьми, обученными в ней, создали и студию. И отбирали людей не совсем привычно, не так, как это делают в других творческих коллективах. Придет человек, анкету заполнит, диплом принесет. Примерно половина тех, кто откликнулся на наши объявления (мы их давали по радио «Эхо Москвы» и размещали в «Московском комсомольце»), были с художественным образованием, остальные – вовсе без такового, но умеющие рисовать,

что называется, от Бога. Мы разработали систему тестирования, у нас хорошая система отбора. Ведь мы наших учеников для себя учили, выбирали не только тех, кто умеет неплохо рисовать и в общении приятен, но именно единомышленников и друзей…

То, что «Пилот» – не просто киностудия, где люди трудятся, увольняются, переходят на другую, как футболисты из клуба в клуб, а именно коллектив единомышленников, особенно стало очевидно, когда студийцы взялись за «Гору самоцветов».

«Орел-мужчина»?

– Это вовсе не стихийно произошло: вот, мол, нахватали сказок, и давай делать, – вспоминает Татарский. – Мы создали специальный худсовет, туда вошли прекрасные режиссеры Михаил Алдашин и  Валентин Телегин, писатель Георгий Заколодяжный, я тоже… А возглавил его Эдуард Назаров. В особом представлении этот режиссер не нуждается, достаточно назвать только один его фильм – «Жил-был пес».

Так мы словно в детство впали, ничего кроме сказок не читаем. Обсуждаем, спорим, выбираем ту, которая станет «самоцветом». Вообще, многие сюжеты кочуют из сказки в сказку, их обнаруживаешь у народов, которые живут друг от друга довольно далеко – например, у казанских татар и гуцулов.

Или, представьте, сталкиваешься с фактом совершенно невероятным: по мнению многих ученых, предки живущих на Камчатке ительменов когда-то приплыли туда …из Полинезии. И даже обычаи сохранили древние, полинезийские. Там, когда молодой человек сватается, он должен идти к невесте абсолютно голым. Чтобы его суженая, да и все вокруг видели, какой он красивый. В Полинезии понятно, там тепло, там тропики. А вот голышом по Камчатке, да еще зимой?.. А куда деваться: обычай есть обычай… Надо быть совсем уж ненормальными полинезийцами, чтобы со своих райских островов двинуть вдруг ни с того ни с сего на север… Мы и об этом сказку делаем.

___________________________________________________________

Александр Татарский: «Я всегда считал, что вырастить пшеницу в России, где мировые запасы чернозема, – это ничего удивительного. А вот не вырастить – это талант нужен. Точно так же не давать деньги, когда их нет, – это каждый дурак может. А вот сделать так, чтобы не стало финансирования, когда деньги девать некуда, – это круто. Это особый постсоветский талант».

___________________________________________________________

Художники вовсе не стремятся к тому, чтобы воспроизвести сюжет с научной точностью (записано, мол, в такой-то губернии со слов такого-то старичка), но всякого рода неточность, вроде того, что у татарина – персонажа мультфильма на халате будет орнамент как у калмыка, исключена. Хотя адаптация и неизбежна: сказку нужно поведать современным языком, передать ее современными способами изображения.

– Мы с самого начала договорились между собой: никаких современных аллюзий, – объясняет режиссер. – Волк у нас не курит, лиса не катается на «мерседесе», а медведь не будет выглядеть «новым русским». На это в последние годы своей жизни, в восьмидесятые, увы, скатился «Союзмультфильм». Вместо нормальных стали лепить «старые сказки на новый лад». То есть не сказки вовсе, а полнейшую безвкусицу, которую и детям-то неловко показывать.

Вот и теперь мы привычно жалуемся на засилье американских мультиков, сетуем, что наши дети в восторге от всех этих «шреков» и прочей жвачки. А кого винить, что на протяжении многих лет телеканалы покупают дешевую мультпродукцию – даже не американскую, а изготовленные под голливудскими брендами в Юго-Восточной Азии подделки? Покупали, потому что дешево, и дешевкой этой пичкали наших ребят.

Кого вообще мы хотим воспитать в нашей стране? Если граждан, то они должны помнить и понимать, что родились и живут не в каком-нибудь Люксембурге, где живет одна нация, а в стране удивительной, географически огромной, климатически

разнообразной, где живут многочисленные народы со своей культурой, языком, обычаями. А если мы хотим вырастить просто жителей, тогда и получим, что нынешние мальчишки будут считать себя жителями Воронежа, Тулы или Астрахани, где они живут. Мы же каждый свой фильм цикла начинаем со слов: «Мы живем в России». И вновь и вновь напоминаем зрителю цвета его флага, что означает герб страны. Если человек, посмотревший «Гору самоцветов», хотя бы не перепутает флаг своей страны с голландским, а герб – с албанским, значит, мы старались не зря. А то доходит до смешного, хотя не смеяться, а плакать надо: примерно четверть флагов в праздники в Москве дворники вывешивают вверх ногами. Да что уж говорить о дворниках, когда у «Золотого Орла», которого мы получали на сцене, в торжественной обстановке, перья тоже раскрашены цветами национального флага в обратном порядке!

– Да уж, – сказал бы шепелявый новогодний мужичок, – явно

Не тик-так

Александр Татарский нисколько не кривит душой, с горечью говоря о том, что в наши дни, когда об экономическом росте и значительных нефтедолларовых закромах не знает только ленивый, кинематографистам, как и всем работникам культуры, стало еще хуже, чем в лихие девяностые. Парадокс? Нет. Тогда органы государства, ведающие культурой, заключали договора со студиями на производство фильмов и не выполняли – денег попросту не было. Ну, а 

самоокупаемыми. Как не станут приносить сверхприбыли музеи, библиотеки, художественные школы. Культуру нельзя «исчислить, взвесить и продать», как нефть, сосиски или автоматы. В этой сфере принято оперировать не тоннами, не рублями и процентами. Теперь Минкульту строго предписано проводить тендер среди творческих коллективов, чтобы профинансировать тот или иной проект. Понятно, что эта процедура совершенно необходима, когда, например, нужно закупить крупу для армии: госзаказ получат те предприятия, которые предложат продукцию более дешевую и качественную. А теперь представим, что в Минкульт является Лев Толстой и предлагает сценарий «Войны и мира». И работники министерства по новым правилам вынуждены сказать: «Нет, позвольте, мы вот тендер сейчас объявим – вдруг Достоевский тоже напишет «Войну и мир», но за вдвое меньший гонорар». Когда возмущенный Лев Николаевич скажет, что у него есть авторское право, ему объяснят: есть суд, там и разбирайтесь.

В этой сказке, вопреки поговорке, нет ни лжи, ни намека. Методика госзаказа в области производства нематериальных ценностей ныне, увы, именно такова.

Александру Татарскому и его единомышленникам на студии «Пилот» удалось снять 27 фильмов цикла «Гора самоцветов» (эти ленты за короткий период уже завоевали десятки престижных фестивальных наград!), завершается съемка еще восьми. На остальные государство средства выделяет (из-за новых правил) со скрипом: в этом году студия снимет вдвое меньше сказок, чем в предыдущем. Это делает производство на большой и хорошо оснащенной студии просто нерентабельным, и «пилотовцы» сейчас вовсю разрабатывают новые проекты полнометражных коммерческих мультфильмов.

А политики всё чешут в затылках: как в нашей огромной стране не допустить межнациональных конфликтов? И откуда же повылазили все эти бритоголовые подростки с бейсбольными битами? И как объяснить им, курносым, что те вот, горбоносые, за прилавком с арбузами, – такие же, как и они, граждане одной великой страны, которые отличаются лишь тем, что в детстве слушали сказки на языке своего народа, как тамбовские или воронежские пацаны – на русском?

Бесполезно, не поймут. Да и как понять, если в голове один сплошной «шрек»? Кстати, бюджет фильма о зеленом уродце в четыре раза больше, чем «стоит» вся российская мультипликация.

Анатолий Беляков,
иллюстрации предоставлены студией «Пилот»