Кто шагает с правой

Противостояние между «Правым сектором» и милицией нарастает. Убийство сотрудниками МВД Сашка Билого, требование радикалами отставки Арсена Авакова, попытка штурма Верховной Рады и, наконец, перестрелка в центре Киева в минувший понедельник вызвали в обществе громкие дискуссии. Одни называют ПС провокаторами, дискредити-рующими Майдан, а то и вовсе действующими в интересах России. Другие гадают, готов ли «Правый сектор» идти на жесткое противостояние с властями либо «милые бранятся — только тешатся». Ну и главный вопрос: кто такие на самом деле эти радикалы, кто ими управляет и кто их направляет?

В последние дни всплывают подробности о связях лидера ПС Дмитрия Яроша с главой СБУ Валентином Наливайченко. Ярош был его помощником, когда тот работал нардепом от УДАРа. В Сети есть фото, где нынешний руководитель спецслужбы стоит вместе с Ярошем на сборах «Тризуба». Тут же различными экспертами была выстроена логическая цепочка: Ярош — Наливайченко — УДАР — группа Фирташа — Левочкина (считается, что УДАР находится под ее влиянием) — Порошенко (ныне поддержан и УДАРом, и группой Фирташа — Левочкина) — противостояние с Тимошенко — удар по Авакову (человек Юли, которого перед выборами, вероятно, хотелось бы снять ее конкурентам).

Также в этой версии нашлось объяснение тому, почему «Правому сектору» вообще дали разгуляться, а не «закрыли» всех его нынешних лидеров силами спецслужб еще на старте: Наливайченко в 2007–2010 годах возглавлял СБУ, а затем еще почти два года ее главой был Валерий Хорошковский (партнер Фирташа — Левочкина). Впрочем, такое объяснение выглядит хоть и удобным для понимания процессов, но слишком простым и бездоказательным.

Начнем с того, что «Правый сектор» совершенно неоднороден и управляется совершенно разными людьми (например, у «Патриота Украины» харьковские корни и связи с местными элитами). Но процесс брожения в объединении все-таки идет. Как убедились наши корреспонденты, пообщавшись с представителями ПС, там готовы выйти на третий Майдан уже против новой власти, но пока нет ни четкого приказа вождей (которые нацелены на выборы и интеграцию в респектабельный политикум), ни однозначной уверенности в своих силах.

Но напряжение в правых рядах растет. Психологически простые активисты все еще на войне (в какие бы сложные игры ни играли их руководители). И она для них, похоже, очень нескоро закончится.

«Поменяли шило на мыло»

С 26-летним главой киевской ячейки Социал-национальной ассамблеи (СНА) Игорем Криворучко я познакомилась в разгар противостояний активистов Майдана и милиции на улице Грушевского. Тогда невысокий коренастый парень с цепким взглядом и хорошими манерами пришел на встречу в окружении десятка крепких бойцов в балаклавах. Пока мы разговаривали, «группа поддержки» стояла за дверью кафе и я чувствовала их спиной.

— По образованию я… актер, — рассказал мне тогда Игорь. — Родился и вырос в Ялте. Постоянной работы у меня нет. Перебиваюсь доходами от рекламы и съемками в массовке. Нет спонсора и у нашей организации СНА — мы живем на пожертвования неравнодушных к Майдану. «Патриот Украины» — это боевое крыло нашей организации. В идеале наша задача — построить в Украине социал-национальное государство. Наш вождь — Андрей Билецкий. А Дмитрий Ярош — лидер только для «Тризуба». Ни для кого не секрет, что «Правый сектор» — это объединение радикальных сил…

В те дни «патриотовцы» больше других радикалов испытывали на себе нажим власти. За решеткой сидел их лидер Андрей Билецкий (Белый Вождь), идеолог Олег Однороженко, а также «васильковские террористы». Сейчас все они на свободе. 27 марта (в этот день на Майдане состоялось вече, посвященное памяти убитого Сашка Билого) Игорь Криворучко и его единомышленники повели за собой людей к Верховной Раде. Поход закончился попыткой штурма парламента, разбитыми стеклами и бегством депутатов и журналистов из сессионного зала подземными путями. Тем не менее никто из «патриотовцев» не был задержан. Поэтому Криворучко спокойно смог встретиться со мной. На этот раз он пришел один.

— Многие на Майдане считают тот штурм игрушечным, — говорю я. — Но картинка вышла удачная: вечер, сотни злых парней, разбитые окна, бегущие депутаты. А ведь Верховная Рада у нас сейчас единственный легитимный орган власти. Вам не кажется, что ваш поход пошатнул и без того неустойчивую стабильность в Украине. А также дал возможность российскому ТВ в очередной раз заявить, что в Украине фашисты творят беспредел?

— В том, что наши депутаты такие трусы, не наша вина, — спокойно отвечает Игорь. — О походе людей с Майдана к Раде мы предупредили сотников Самобороны. Да, среди нас были провокаторы. Но стекла в ВР били люди патриотичные, хоть и буйные. Мы поговорили с ними и все уладили. У похода была цель — отставка Авакова, который открыто заявил, что Сашка Билого убили милиционеры. По-моему, Аваков не понял Майдан. Он вообще ничего не понял. Относительно легитимности Верховной Рады — это спорный вопрос. Многие депутаты прошли туда благодаря скупке голосов. Другие попали в правильные списки.

— Все верно. Но в Верховной Раде идет работа, а на границе стоят российские войска. Естественно, вас тут же обвинили в помощи Кремлю.

— Это все пропагандистская машина власти. Ну вот скажите, почему против нас есть политические дела, а против сепаратистов нет? Так кто агент? Говорят о том, что Сашко Билый был выгоден Кремлю. Чем? Тем, что под его именем восстала бы вся Западная Украина? И пошла бы на войну? Я могу смело утверждать, что революцию в Западной Украине делал именно он. В Ровно не прозвучало ни одного выстрела, он удержал людей от того, чтобы в городе сожгли прокуратуру. А то, что на Майдане он лично не присутствовал, — извините, но генералы в окопах не сидят. А он был генералом революции. Он присылал сюда людей, организовывал у себя госпитали и убежища. Без министра Авакова революция произошла бы, а без Саши — нет. Получается, что теперь нам вместо реформ и люстрации предлагают то же, что было. Только у корыта теперь другие люди.

— Кстати, к власти сейчас рвутся и правые силы. «Правый сектор» стал партией, а ее лидер Дмитрий Ярош хочет стать президентом. А как же ваш лидер Билецкий? Не случится ли раскола, когда правые получат власть?

— Для меня лидером и командиром остается Андрей Билецкий. Но я приложу максимум усилий, чтобы Дмитрий Ярош набрал как можно больше голосов. Он более медийная фигура, в отличие от Билецкого, который, кстати, на выборах, как и я, будет работать в восточных областях. После перестрелки в Харькове Андрей эвакуировал семью, неделю пролежал с общим истощением в больнице. Но сейчас все хорошо. Скоро мы будем в Харькове, Донецке и Луганске. Сделаем все возможное, чтобы они остались украинскими городами.

— С чего для вас начинался Майдан и закончился ли? — возвращаю Игоря в прошлое.

— 29 ноября я уехал отсюда расстроенным. Подумал, что уже ничего не произойдет. Поэтому с большим удивлением узнал, что власть так жестоко подавила протест. После 1 декабря я тоже был огорчен. Знал, что рано или поздно Майдан начнет радикализироваться. Что сухой закон здесь начнут нарушать от безделья. Но Янукович дал нам новый толчок, и жизнь стала веселее. Теперь я могу улыбаться и говорить: это мы начали действия у АП и на Грушевского. Это мы сожгли офис Партии регионов.

— Имея такой опыт, ваши бойцы могли бы войти в Нацгвардию.

— Нацгвардия — это фикция. Те же Внутренние войска. Никто из моих бойцов туда не пошел и не пойдет. Даже для разведки. У нас есть знакомые из других сотен, которые по своей наивности подписали долгосрочные контракты. То, чему их там учат, по ТВ не показывают. Они там просто маршируют и тренируются отдавать честь командирам.

— А бойцов у вас много?

— Сам не ожидал! В 20–30 раз больше, чем два месяца назад.

— Вы верите в победу Яроша на выборах? — я вдруг отчетливо представила, как на Майдане, обклеенном сейчас фотографиями погибших, появятся предвыборные листовки. К горлу подступил ком.

— Скажем так… у Яроша есть имя. — Игорь явно не горит желанием переходить на личности.

— Говорят, Дмитрий Ярош приехал на похороны Сашка Билого на бронированном джипе из автопарка Януковича.

— Я отношусь к этим авто как к экспроприированному имуществу. Ему сейчас лучше ездить в такой машине, а не покупать новую. Нужно кормить своих людей. А если бы он продал — начались бы спекуляции. К тому же, насколько я знаю, документы авто он на себя не оформлял. А вообще, у меня нет зависти к людям, которые ездят в таких машинах. Кто бы это ни был. Хоть Янукович, хоть Ярош. Я на метро езжу. И у меня уже тоже есть улучшения. Раньше я пополнял карточку на 10 гривен, а теперь на 50!

В это время с Майдана доносится траурная музыка.

— Этих людей, — Игорь машет рукой в сторону баррикад на Европейской площади, — мало отправить домой. Они остались без работы. Многие — без семьи. Чтобы они ушли, нужно предложить им нормальный план. А те, кто у власти, сейчас просто хотят освободить себе дорогу, чтобы было удобнее ездить на работу. К тому же здесь уже не кормят, здесь нечего ловить.

— Вы разочарованы?

— Чтобы не разочаровываться, нужно не очаровываться. Я с самого начала знал, что мы поменяем шило на мыло. При этом шило будет без ручки и тупое.

«Я лучше буду с молотком бегать, чем пойду под мусоров»

— А по-твоему, революция закончилась? — мой собеседник — 23-летний Алексей (имя изменено по его просьбе) из УНА-УНСО почти кричит. Он ужасно худой. Впалые щеки. На тонкой шее аккуратно завязан шарфик с символикой «Правого сектора».

— Спина болит, — жалуется он. — Меня ж гранатой на Грушевского шарахнуло.

Алексей родом из небольшого городка в Житомирской области. Там вступил в ряды УНСО. Еще в декабре приехал на Майдан. С тех пор жизнь разделилась на «до» и «после».

Его друзья заходят в кабинет (один из занятых митингующими в КГГА) и, бросив взгляд на мой включенный диктофон, шепчутся. Я слышу лишь обрывки фраз:

«Правый сектор», «стрельба», «гостиница „Днепр“», «штурм»…

— Мобилизуемся, но не дергаемся, — тоном заправского шефа говорит Алексей бойцам. Он у них командир.

Когда дверь кабинета закрывается за ними, он тут же вспыхивает гневом.

— Ты понимаешь, что у людишек нервы сдают! И конкретно. У тебя не сдавали бы, если бы на твоих глазах близких убивали, если бы мусора прессовали?!

— А почему вас прессуют?

— А я знаю? Менты возбуждают против нас липовые дела. Просто так. И при этом мы бандиты! Сашко Билый — бандит, да? Мы убрали одних пид…ов, чтобы пришли другие?

— Насчет Сашка, — пытаюсь я погасить гнев парня. — Общественный контроль в виде автомата для украинцев — неприемлемое явление. К тому же ходят слухи, что Билый не был на Майдане, а прославился уже после революции.

— Он был на Майдане! — вскипает Алексей. — Весь февраль. Тебе многие подтвердят. Он кидал камни, коктейли. А потом, в Ровно, он собирал ребят. Учил их обращаться с оружием в случае войны. Он не дал порвать ментов в своем городе. А ведь мог легко дать отмашку, чтобы их закопали! И как теперь, когда его убили, смотреть его ребятам в глаза? За «хулиганку» ведь не расстреливают.

— Почему ты не пошел в Нацгвардию?

— Я дважды ездил в Крым, вывозил оттуда людей. И что-то никого из Нацгвардии там не видел. Ни я, ни мои друзья туда не пойдут и не собираются. Я лучше буду подпольно с молотком бегать, чем под мусорами быть. Не хочу стелиться под власть. Они хотят нас успокоить и взять под себя. Чтобы мы слушались только их. Они хотят нас друг против друга поставить. Так не бывает, понимаешь? На каких идеях работает Нацгвардия? На тех, что все подчиняются нынешней власти. Я нынешнюю власть не выбирал. Ее никто не выбирал. Я скорее за Дарта Вейдера проголосую. А за кого еще голосовать? Порошенко? Так у него и так миллиарды. Пусть поделится. А вот Аваков со скоростью 180 по Киеву гоняет. Он почувствовал себя богом?

— Вот, Ярош в президенты идет…

— Знаешь, я человек не политический. Политику вообще не люблю. Но если Ярош пройдет и начнет что-то менять — не вопрос. Я — за.

— Ты здесь четыре месяца, не устал?

— Я помню, как приехал, помню, как ввязался в это и для чего. Я помню, почему пошел в УНСО. Все свои задачи помню.

— Выполнил?

— Нет! Я смогу выполнить их, когда произойдет люстрация. Сейчас ее нет, и боюсь, что не будет. Прошлая власть быстро расслабилась. Бабки остались при них. Машины тоже. А теперь они ни при чем. Спихнули все на Януковича. Как это? Имейте честь до конца, если он ваш президент. А они думают, кого бы отправить в президенты вместо него. Это ненормально. Плевал бы я на всю эту Верховную Раду.

— Вот, вы ее недавно штурмовали. Власти тут же сказали, что вы даете повод для России…

— Знаешь, все очень красиво получается. Войска РФ на границе выгодны двум сторонам. Русским — чтобы под шумок забрать Крым. А нашей власти — чтобы в такое напряженное время они спокойно проворачивали здесь свои дела. Они укрепляются на местах. А Майдан уже никого не интересует. Да и Ярош президентом не станет. Его будут давить, пока он будет поступать по справедливости. И нас будут давить. Я чувствую. Сашко Билый это тоже знал. Но он не тянулся к власти. Он просто мечтал жить в такой стране, где тебя — маленького — видят люди, которые стали большими. Да, такое тяжело сделать. Без контроля это не получится никогда. Думаю, будет революция за революцией.

«В „Правом секторе“ воруют пожертвования»

Пожалуй, самые закрытые члены ПС — это «Тризуб». Но нам удалось поговорить с одним из ребят.

— Вообще, нам запрещено говорить о делах «Правого сектора», — признался 28-летний Михаил. — Но я поговорю с вами, потому что собираюсь уходить из «Тризуба».

Присев на корточки, Михаил закуривает и начинает изливать душу.

— Я записался в ПС во время событий на Грушевского. Вербовкой на тот момент занимался один из лидеров «Тризуба», поэтому я здесь и оказался. Жил на 5-м этаже Дома профсоюзов, где базировались еще «Белый молот», «Патриоты Украины» и другие радикалы. С позиции стороннего человека все эти организации на одно лицо, но если смотреть изнутри, между ними есть существенные различия. Например, «Тризуб» — националисты и православные христиане. А в «Белом молоте» и «Патриоте Украины» много атеистов. Внутри ПС часто возникали конфликты как на идеологической почве, так и на денежной. Кого-то обвиняли в воровстве пожертвований людей.

— Для вас революция закончена?

— Революция еще даже не начиналась. Не изменилось ничего. По факту осталась та же система, которая функционировала раньше. Не могу отвечать за всех, но лично я готов действовать радикально по отношению к Авакову и другим нынешним представителям власти.

— Что значит радикально? Убивать?

Мой собеседник молчит, обдумывая свои слова, и таки уходит от прямого ответа.

— Реакция по отношению к нему должна была быть гораздо более резкой. Ведь даже Янукович не позволял себе убивать своих оппонентов, открыто. Ярош должен был по-другому отреагировать на убийство Сашка Билого. С одной стороны, хорошо, что праворадикальные силы, такие как ПС, пытаются прийти к власти, чтобы поправить положение в стране. И хорошо, что у них это получается — партия создалась, и лидер идет в президенты. Но, с другой стороны, сам факт, что они решают вопрос именно таким путем, ставит под сомнение то, что это действительно праворадикальные силы. Так, в общем-то, все в ПС и считают.

— Вы говорите, революция только началась. А что вы собираетесь делать дальше? Идти на Крым?

— Если будет полномасштабное вторжение со стороны России, то будет партизанская война. Если же вторжения не будет, нужно постараться организовать новый Майдан. Но это решение должны принимать руководители организаций. Если организовать Майдан не удастся, нужно смотреть по ситуации — вплоть до того, что отдельных лиц убирать, но точно не судиться с ними и не решать вопросы юридическим путем.

«Режиму Турчинов — Аваков мы неугодны»

С координатором «Белого молота» пришлось говорить по телефону. Антон Бондаренко, котрого весь Майдан знает по прозвищу Мечеслав (или сокращенно — Меч), теперь с утра до ночи занят освобождением своего друга Владислава Горанина, обвиняемого в расстреле троих гаишников в Киеве, и опасается покушения.

— Вот вы меня спрашиваете, почему я думаю, что меня могут убить? Но есть ведь уже примеры. Сашка Билого запланированно убили. А потом дали пояснения, что он сам застрелился, когда был в наручниках, — говорит мне Меч. — Да что там! Причастность «Белого молота» к расстрелу сотрудников ГАИ — тоже типичный заказ. Коханивский из Комитета освобождения политзаключенных рассмотрел дело Горанина, и сказал, что он типичный политзаключенный.

— Насколько я помню, «Белый молот» был исключен из «Правого сектора» за этот расстрел. Там вам тоже не верят?

— Да, в интернете появилось видеообращение, где один из членов «Тризуба» говорит, что «Белый молот» исключается из «Правого сектора». Я был очень удивлен, потому что накануне я и Горан (Горанин. — «Репортер») говорили с руководством «Тризуба» о том, что будем согласовывать свои действия. И никаких претензий в адрес нас не было высказано. Теперь Горан задержан, и мне не до того, чтобы заниматься вопросом вступления в политическую партию «Правый сектор», которая набирает максимум 2% голосов. Мне это просто неинтересно и гадко. Мы делали революцию, рисковали жизнью, потеряли своего товарища, спасали раненых, я лично был контужен… Это все было не для того, чтобы сейчас продаваться.

— Когда «Белый молот» начал принимать участие в революции?

— Лично я пришел на Майдан в первый день, 24 ноября, когда там собралось всего 120 человек. Там же я созвонился с другими координаторами и сказал им, что людей нужно поддержать. Тогда и появился «Правый сектор», который на тот момент был объединением людей с патриотическими взглядами. Мы выступали не за интеграцию в Европу, а против власти. Мы говорили о том, что сначала надо сменить эту коррупционную власть, а потом уже интегрироваться куда-то.

— А когда «Правый сектор» стал организацией с лидером Ярошем?

— В начале декабря ПС из общественного формирования начал превращаться в неформальную структуру. Тогда проводились совещания, в которых принимали участие четыре организации: «Тризуб», СНА, «Белый молот» и Комитет освобождения политзаключенных. Но когда поднялся вопрос о том, кто будет руководить, все сошлись на том, что управление будет проводиться коллегиально до тех пор, пока не начнется силовое противостояние. Потому что уже во время стычек командование должно быть обозначено. А в ночь на 20 января «Тризуб» заявил о том, что Ярош будет представлять «Правый сектор», но руководство также будет совершаться политсоветом, в котором к этому времени уже были представлены и другие организации — и УНА-УНСО, и футбольные фанаты, и другие объединения. Все согласились с кандидатурой Яроша, потому что не хотели раскола внутри организации.

— А когда в «Правом секторе» начались противоречия?

— Еще в феврале. Просто сейчас это все выходит наружу. Например, были проблемы с распределением пожертвований. На них должны были закупаться средства защиты людей: бронежилеты, травматическое оружие, палки. Но на момент противостояния в феврале некоторые отряды не были экипированы. Много людей тогда погибло. Они оказывались практически голыми против «Беркута», который использовал огнестрельное оружие: ПМ и автоматы Калашникова. Потом Комитет освобождения политзаключенных незаметно исключили из политсовета, хотя их лидер был одним из основателей «Правого сектора».

— Это все делал Ярош?

— Мне сложно говорить, кто конкретно это делал. Я не знаю всех подковерных течений.

— Говорят, у Яроша появилось финансирование. Вроде как его спонсирует кто-то из первой пятерки украинских олигархов.

— Мне это известно на уровне слухов, так же, как и вам. Но если сравнивать «Правый сектор» с «Белым молотом», который живет исключительно на пожертвования общественности, то, конечно, у нас нет таких больших ресурсов. Например, у нас нет машин.

— Ярош не помогает освобождать Горанина?

— Нет. Хотя, когда создавался «Правый сектор», мы рассчитывали на поддержку в таких случаях. И вопрос не только в нас. Вот, например, убийство Сашка Билого. Как по мне, руководство «Правого сектора» сделало абсолютно неадекватные заявления, мол, они будут требовать отставки Авакова. Они должны были требовать ареста всех: и заказчиков, и исполнителей, смены этого технического правительства. А сейчас получается так: сепаратистов не убивают, а убивают официально назначенного руководителя «Правого сектора» на западе — Музычко. Активистов задерживают. По моим данным, уже были и убийства активистов УНА-УНСО, но об этом до сих пор неизвестно СМИ. Я сейчас буду узнавать подробности и передавать журналистам. Другими словами, это правительство — продолжение эры Януковича.

— Вы думаете, Ярош сливает своих конкурентов?

— Просто мы неугодны режиму Турчинова — Авакова. Мы же бескомпромиссные, продолжаем бороться с коррупционными схемами. А в стране поменялась только верхушка. И на местах остались все те же злодеи в погонах. Назначаются люди, которые служили предыдущей власти, титушководы получают должности.