Какая песня без баяна, какой канал — без новостей? Служба информации — визитная карточка любого приличного канала. Но все чаще в большинстве информационных выпусков первые три новости — о поездках и встречах президента, остальные — о совещаниях и глобальных планах. Как будто в стране больше ничего не происходит. На сегодняшний день лишь два канала пока еще могут говорить о том, что происходит, — НТВ и REN TV.

О том, каково в сегодняшней России производить «частные» новости, мы поговорили с главным редактором службы информации REN TV Еленой ФЕДОРОВОЙ.

— За последние четыре года одни информационно-аналитические программы мимикрировали под власть, другие исчезли, с третьими ничего не произошло. На ваш взгляд, в отрасли случились уже все нужные власти изменения или еще чего-то можно ожидать?

— Вопрос скорее не ко мне, а к власти. Но если говорить об информационном вещании, то все изменения, происходившие здесь последние три-четыре года, кажется, уже закончены. Информационное вещание стало, мягко говоря, очень сдержанным. У нас есть практически государственные каналы, которые, если называть вещи своими именами, занимаются пропагандой, и есть частные НТВ и REN TV, которые продолжают заниматься информацией как таковой. НТВ сложнее в изменившейся политической ситуации, нам, наверное, проще. Какая ситуация будет дальше — сказать трудно. Хотелось бы, чтобы она, по крайней мере, сохранилась и не стала хуже.

— Почему вам проще, чем НТВ? Вы меньше и вам больше позволено?

— Коллегам сложнее потому, что они больше участвовали в большой политике: история с Гусинским, истории с так называемым развалом НТВ и возрождением НТВ. Повышенное внимание власти к четвертой кнопке связано с тем, что НТВ — канал прямого вещания с большим охватом аудитории. Мы — сетевая компания, и у нас другая информационная структура. В Москве мы меньше НТВ, в регионах нередко шансы уравниваются. Но со стороны власти нам действительно всегда уделялось, слава богу, меньше внимания, чем НТВ.

— А как новостям REN TV работается в изменившейся политической ситуации?

— Так, как мы работаем сейчас, работали все три-четыре года назад. Мы не стали менее объективными, не стали более резкими, не ударились в желтизну или крайности, которые нельзя произносить в информационном эфире. Стараемся, чтобы во всех проблемных материалах присутствовали две разные точки зрения. То есть живем по весьма строгим законам жанра.

— REN TV не оппозиционный канал?

— Я не считаю REN TV оппозиционным.

— Но у вас есть чувство, что вы мужественнее коллег, что вы говорите многое из того, о чем говорить уже не принято? Нет ли ощущения, что вы белые вороны в конце концов?

— И да, и нет. Потому что вся информация, которая выходит у нас в эфир, она, естественно, тщательнейшим образом проверяется и отслеживается, в том числе и руководством канала. Поймите меня правильно, речь идет не о цензуре, а о системе проверки, которая позволяет избежать неточностей, диффамаций. У нас есть четкое понимание того, что должно быть в наших новостях. Это в первую очередь новости политики и экономики, потому что экономика — все-таки основа основ. И, конечно, социальные проблемы. Нельзя же сказать, что у нас в стране решены все социальные проблемы. Собственно, это и составляет наш новостной контент. А если рассказывать все время о заседаниях, о том, какие замечательные планы берутся и как замечательно все решается, это просто вне профессии.

— Тот контроль со стороны руководства канала, который вы упомянули, он был четыре года назад?

— Да, конечно. Ведь вопрос не в том, сколько подписей будет на листке с текстом материала, который пойдет в эфир (подписей, кстати, у нас нет вообще!), а в том, каким наши журналисты видят путь развития страны. Из-за того, что у нас в компании собрались единомышленники, нам очень легко работать. Конечно, возникают споры с руководством по поводу освещения того или иного события, но, не сходясь в каких-то частностях, принципиальных разногласий с руководством канала у нас нет.

— Кто на вас сейчас сильнее всего обижается?

— Сейчас на нас, может быть, обижается мэр Москвы Юрий Лужков. Вернее, его пресс-секретарь Сергей Петрович Цой, которому очень не понравился материал о том, как Юрий Михайлович поехал в Аджарию решать проблемы мирного урегулирования в этой республике. А проблема возникла из-за двух вещей. Первое: имеет ли право руководитель субъекта Федерации заниматься внешнеполитической деятельностью? Закон однозначно говорит, что не имеет. И второе: имеют ли право телевизионные журналисты давать информацию, которая опубликована в практически официальном вестнике правительства Москвы — газете «Московская правда»? Мы решили, что имеем на это право.

— В начале года «Ромир Мониторинг» обнародовал данные о том, что 76% процентов россиян поддерживают ввод цензуры в СМИ. Как вы отнеслись к этой новости?

— На самом деле это была, конечно, не новость. Это такая социологически оформленная цифра, которая для сегодняшней России вполне закономерна. Люди хотят жить лучше, более стабильно, более прогнозируемо, никто не хочет жить в эпоху перемен, поэтому понятна их ностальгия по временам, когда у них были гарантированная работа, гарантированная пенсия, гарантированные новости. Большинству удобно так жить. 76% — это как раз те люди, которые хотят стабильности. Должно пройти несколько поколений, чтобы люди перестали думать, что за них кто-то что-то сделает.

— Вас не смущает, что эти 76%, скорее всего, не в восторге от ваших новостей, наверняка им не нравится многое из того, что делает в своей программе «Неделя» Марианна Максимовская?

— У нас сейчас, слава богу, не одна кнопка и не две. Кто хочет чувствовать, что в стране наступила стабильность, могут переключаться на новости Первого канала или канала «Россия». Те же, кто все-таки чувствует, что не все гладко, может переходить на кнопку, где висит логотип REN TV, и смотреть Марианну Максимовскую. Пожалуйста, свобода выбора. Например, либералы говорят, что их электорат — это примерно 25% в стране. Этим людям не нужна цензура. Я думаю, ради них стоит работать.