В историю русской Латвии вошли два Юпатова — график, автор великолепных экслибрисов Алексей Илларионович и ученый, политик, внесший немалый вклад в разработку довоенного закона "Об образовании", Иван Федорович. О графике мы уже рассказывали в одном из недавних номеров "7 секретов". Его однофамилец был не менее выдающейся личностью.
Оба Юпатовых родились в Риге, оба — из семей старообрядцев. Но этим параллели заканчиваются. График был из бедной семьи, рано потерял родителей, несколько лет воспитывался в приюте, пока его не забрала к себе тетка. Иван Федорович был из состоятельной семьи. Родители сделали все, чтобы он получил достойное образование, а когда пришла пора жениться, подобрали невесту из знатного рижского купеческого рода — купцов 1–й гильдии Дашковых.
Иван Юпатов родился в 1865 году. С золотой медалью окончил рижскую гимназию, а затем поехал поступать в Петербургский университет. Согласно документам, "…из студентов Санкт–Петербургского университета поступил в сентябре 1884 года в Императорский Новороссийский университет в Одессе на физико–математический факультет по отделению математических наук, где при отличном поведении окончил в 1888 году полный курс наук и по одобрению факультетом диссертации под заглавием: "Определение времени по соответствующим высотам различных звезд (способ Цингера)".
По окончании университета решением научного Совета за незаурядные способности в области математики ему была присуждена степень кандидата математических наук. А было талантливому потомку рижских старообрядцев всего 23 года. Затем путь его вновь лежит в столицу — он решает продолжить образование. Заканчивает курс механического отделения Петербургского технологического института и получает диплом инженера–технолога. Сегодня в Латвии можно быть хоть семи пядей во лбу, обладать выдающимися техническими способностями, но на практике их фактически негде применить. Нет производств. В тогдашней России за практикой дело не стало. Молодой инженер–технолог совершенствует знания на знаменитых Путиловском и Коломенском паровозостроительном заводах, работает на металлургических предприятиях в Екатеринославле.
Технологический институт не забывает о способном выпускнике, следит за тем, как складывается его производственная биография, и вскоре предоставляет ему стипендию для совершенствования и пополнения знаний за границей — на заводах и в научных лабораториях Германии, Бельгии, Швейцарии. В Германии молодого инженера особо заинтересовали механические лаборатории для испытания строительных материалов. Несколько месяцев ему удалось поработать в одной из таких — в Шарлоттенбурге, под руководством профессора Мартенса. В это время на заводах Германии идет строительство паровозов для России. Государство поручает грамотному стипендиату следить за ходом работ — "наблюдать за постройкой, приемкой и испытанием оборудования для паровозов".
Через два года, по возвращении из–за границы, Юпатов приглашен лаборантом механической лаборатории своей альма матер — Технологического института и одновременно преподавателем на второй курс прикладной механики. "Отличается исполнительностью и знанием дела", — характеризовал его наставник, профессор Демьянов. Юпатова приглашают в качестве эксперта на заседания Комитета по техническим делам в департаменте торговли и мануфактруры, который рассматривает новые изобретения.
Судьба улыбается выходцу из нашего города. В тридцать лет с небольшим ему жалуют чин надворного советника, а вскоре награждают первым орденом — Святого Станислава 3–й степени. В 1900 году, получив блестящие характеристики от своих наставников, Юпатов подает на имя директора Варшавского политехнического института заявление на место преподавателя. Ему предлагают должность экстраординарного профессора. Через два года Иван Ферапонтович секретарь Совета института, а в 1907–м становится директором вуза.
Но на этом продвижение вверх по ступенькам карьеры не заканчивается — в 1910–м он назначен ректором Донского политехнического института в Новочеркасске. В документах по случаю назначения говорилось, что "24 июля 1910 года Николай Второй высочайше соизволил откомандировать статского советника Юпатова сроком на четыре года к исправлению должности ректора Алексеевского Донского политехнического института в Новочеркасске, с сохранением всех привилегий, связанных со службой в Царстве Польском".
Можно только гадать, на какие еще должности был бы "откомандирован" Юпатов, не случись в России революция. Вполне возможно, ученый, обладавший незаурядными организаторскими способностями, возглавил бы министерство, а может быть, стал и премьер–министром. Но последняя должность, которую суждено было занять Юпатову в царской России, — чиновник для особых поручений при министерстве торговли и мануфактуры.
Гражданская война позади, надежды, что все вернется на круги своя, нет, и в 1922 году Юпатов возвращается туда, откуда в юности, окончив с золотой медалью гимназию, отправился "завоевывать" Петербург, — в Ригу. На малой родине не до отдыха — общественная и политическая жизнь бурлит. Он принимает участие в съездах и совещаниях старообрядцев и в 1925 по старообрядческому списку избран депутатом 2–го Сейма. Интересно, что русских партий тогда было больше, чем сегодня, при том, что русского населения меньше. В выборах второго Сейма, к примеру, участвовали четыре русских списка: блок православных избирателей и русских общественных организаций; объединенный список русских волостных и общественных деятелей; список старообрядцев, а также русская народно–трудовая партия. Больше всего голосов набрал список старообрядцев — 20 843, (в трех избирательных округах — Рижском, Земгальском, Латгальском). Депутатами от этого списка стали двое: Мелетий Каллистратов и Иван Юпатов. После того как второй Сейм начал работу, русские депутаты объявили, что ими образована единая фракция, но она так и осталась на бумаге. Депутаты Поммер и Юпатов обычно поддерживали правую коалицию, Тихоницкий, Каллистратов и Шполянский более ориентировались на левые силы.
В 1924 году при министерстве образования был создан русский отдел, руководить которым должны представители русской общины. На эту должность и выдвинули профессора Юпатова. В это время в Сейме начинается обсуждение проекта закона "Об образовании". И как депутат, и как глава "русского отдела" министерства образования Юпатов сделал немало, чтобы закон отвечал интересам русского населения. В первоначальном варианте закона говорилось лишь о том, что дети латышских граждан должны обучаться в латышских школах, о русских, других меньшинствах в законе не было ни слова. Юпатов вместе с коллегами из русских партий добился внесения важной поправки — возможно обучение на русском языке и языках других нацменьшинств. Боролся он и за то, чтобы отменить экзамен на государственном языке при поступлении в высшую школу — вследствие чего многие не могли получить доступ к высшему образованию.
От руководителя русского отдела зависела не только постановка школьного дела, но и субсидирование культурных начинаний. Юпатову удалось добиться государственного субсидирования Народному русскому театру, который возглавил приехавший в Латвию после революции известный антрепренер Константин Незлобин.
Симпатий к Советской России Иван Ферапонтович не испытывал. Он был одним из тех немногих депутатов, кто активно выступал против подписания "Торгового договора" с Россией в 1927 году, считал, что это — не в латвийских интересах. Удивительно, но советская власть в 1940 году забыла выпады Юпатова, его дореволюционное прошлое. Он умер в Риге, при немцах, в 1944 году и похоронен на Ивановском кладбище.
