Светлана Зейналова: "У меня еще мало детей, и я не всего добилась"

Со своей родной сестрой, известным репортером Ирадой Зейналовой, Светлана - полная противоположность. Ирада не может сидеть на месте, ездит по миру и привозит интересные репортажи. Светлана сидит в студии, ведет программу "Доброе утро" утреннее шоу на радио. Когда-то она театральное училище, но сделала профессией журналистику. И не жалеет об: "МК-Бульвар" пообщался с телеведущей.

Светлана, вы, наверное, легко встаете утром. Ведете сплошь утренние проекты

-и на радио, и на телевидении.

-Я всю жизнь думала, что я - сова. До сих пор лелею надежду, что когда-нибудь у меня будет вечерний проект и я смогу спать хотя бы до 8-9 часов, как белый человек. Я даже, когда искала работу, принципиально не хотела соглашаться, если будут предлагать утренние эфиры. Но, куда ни прихожу, все говорят: "Ой, вы такая активная, давайте утром!" Это карма, наверное. Не знаю, почему так происходит. Иногда сижу в эфире, чувствую - засыпаю! Тогда помогает театральная закалка. Начинаю себя заводить, похлопывать -темперамент-то нужно сохранять!

-Я почитала ваш форум в Интернете, где вы отвечали на вопросы телезрителей. Мне показалось, вы очень открытый человек.

-Ну, там не спрашивали, какого размера у меня бюст. (Смеется.) А вообще, у меня очень плохо получается врать. Во-первых, я никогда не запоминаю, что соврала. А во-вторых, когда вру, это сразу видно. Мне всегда говорят: "Что ж ты врешь, Света!" Поэтому всегда проще ответить честно, чтобы потом не запутаться.

-Ведущей на ТВ вы стали не так давно. Уже успели привыкнуть к повышенному вниманию к своей персоне?

-Честно, какого-то бешеного ажиотажа пока нет. Я - не Ваня Ургант, на меня на улицах девушки не бросаются. В свое время, когда училась в театральном училище, а потом работала в театре и на радио, мне говорили: "Никогда не разрешай чему-то внешнему, а-ля общественное внимание, занимать главное - то, чем ты занимаешься". Иначе очень легко потерять жизненный ориентир. Я знаю многих людей, которые сказали себе: "Да я же звезда!" На этом их жизнь и закончилась. Я очень просто отношусь ко многим вещам: никогда не начну качать права или размахивать удостоверениями. Когда работала на радио, у меня была легкая проверка славой. Вроде еще ничего сделать не успела толком, а уже появились поклонники, присылали цветы. Могла в эфире сказать: "Ой, что-то есть хочется, кто бы пиццу прислал!" И через полчаса приезжала пицца. Но это все были глупости, детство. Потом, когда я оттуда ушла и занялась своими делами - выходила замуж, рожала ребенка, - это все исчезло. Иначе становишься зависимой. А вещи, которые делают тебя зависимой, разрушают. Потом, чтобы быть счастливым, необязательно быть знаменитым. Главное - делать свое дело и получать от этого удовольствие. И чтобы все были живы и здоровы. Вот залог счастья и жизни человеческой.

-Значит, вы - счастливый человек?

-Я в процессе. У меня еще мало детей, и я не всего добилась. Не могу сказать, что я - суперпрофессионал. Хотелось бы верить, что стою только в начале пути, мне есть еще в чем совершенствоваться, чего хотеть и добиваться. Но это не касается славы и денег. Хотя денег хотелось бы тоже. (Смеется.) Хотелось бы иметь еще одного ребенка, делать новые передачи, расти. Мне вообще всегда нужно куда-то бежать, чего-то придумывать. Вот сейчас собаку завела. Так что какое-то время мне будет очень весело.

- Учитывая то, что когда-то вы хотели стать зоологом, собака у вас появилась поздно.

-У меня были собаки! Но это же большая ответственность. Даже хомячок - большая ответственность. Даже цветок в горшке. И сейчас считайте, что у меня два ребенка. Потому что щенка точно так же нужно воспитывать, гулять с ним, кормить. Мне сестра звонит: "Ну что, клуша, как дела?" Я говорю: "У меня собака". Она: "Ну нет! Ну ты же не безумная!". Я говорю: "Да-да-да". Она: "Ну ты же не дура! Быстро отдай ее кому-нибудь!" Я говорю: "Я ее никому не отдам! Сама хотела, сама и завела". (Смеется.)

-Какой породы?

-Бернский зененхунд! Зовут Флинт. Появилась внезапно: люди искали, кому бы доверить собаку, я пришла, заслужила их доверие, и мне сразу ее отдали. Даже литературу не успела почитать! Привезли с мужем щенка, сидим. Я говорю: "Леш, у нас собака". Он: "Точно". (Смеется.)

-Как дочка отреагировала?

-Пока не понимает, что с ним делать. Сначала они боялись друг друга. Флинт на нее тявкает, она -рыдает. Но теперь она уже берет тапок и бьет его по носу. Тот сначала отбегает, потом пытается лизнуть ее то в попу, то в плечо. Короче, потихонечку друг к другу притираются. Но мне кажется, что я для дочки собаку и заводила. Чтобы сразу понимала, что не одна она такая принцесса и весь мир не упал к ее ногам. - Я помню, вы сказали, что с замужеством у вас появилось три хобби: дочка, муж и поспать. Теперь вот еще и собака. - Вообще я подумала, что мужчины - счастливые люди. У них хотя бы есть футбол, хоккей, рыбалка, коллекции самолетиков. А я, может, и хотела бы завести хобби, но на это нет ни времени, ни сил. Вязать-вышивать - не могу, меня бесит это медленное сидение. Кому из женщин ни рассказываю, все говорят: "Да, так и есть: дом, семья, ребенок, муж". А вообще я такой мальчик в душе, реальный пацан. Тут недавно другу на день рождения покупала модель самолета, которую нужно запускать. Думала, если ему не понравится, себе оставлю - аж задрожало все в душе! Но ему, к сожалению, понравилось.

-Еще вы хотите татуировку и заняться борьбой.

-Заняться борьбой - это для поднятия внутреннего духа. Я пробовала заниматься когда-то давно, в институте, но потом появились другие интересы. Сделать татуировку, конечно, смело. Это должно быть что-то красивое, художественное, и, главное, не разочаровать моих родителей. Они меня вообще другой себе представляют. Папа любит рассказывать: "Я ждал, что у меня будет мальчик и я назову его Магомед. Он будет тихий, спокойный, сильный мужик, глава семьи". Но родилась девочка Света, совершенно ударенная в голову. До трех лет я принципиально не разговаривала, а когда это произошло, обескуражила родителей по всем параметрам: оказалась со своим мнением и вообще не поддающаяся дрессировке.

-Если сравнить телевидение и радио, где вы ощущаете себя свободнее и где вам психологически более комфортно? Ведь на ТВ у вас - сольный проект, а на радио вы ведете шоу с кем-то в паре или втроем.

-Я задавала себе этот вопрос сто раз. И то, и то - прикольно. Это разные вещи.

-Мне просто очень запомнились ваши радиоэфиры с Бачинским и Стиллавиным. За вас было всегда обидно - казалось, что двое здоровых мужиков обижают единственную слабую женщину.

-Нет, в этом просто заключалась драматургия, распределение ролей. Я пришла в уже сложившееся знаменитое шоу, и у меня там была роль молодой девочки по отношению к ребятам. Они были такими пацанами, которые несут все подряд, без мозгов и совести, отчего уши сворачиваются. А я, наоборот, была совестью программы, которая говорила: "Ребята, так нельзя".

- Как отреагировала ваша сестра Ирада Зейналова, когда узнала, что вы будете работать с нею на одном канале? Была очень рада. Переживала за меня во время долгих кастингов. Кто-то говорит, что мы с Ирадой очень похожи, кто-то говорит, что совсем разные. Мы сами шутим, что она - умная, а я - красивая. Правда, непонятно, что лучше. Я говорю, что предпочла бы быть не умной, но красивой.

-Но стать репортером, как она, вы не хотите?

-Это не для меня. Я это умею, но не хочу, не люблю и до конца не понимаю. Когда мне сестра говорит: "Пойду куплю себе спальный мешок, мы сейчас едем в Ливию, там война, будем в хибаре на полу спать..." Я говорю: "И тебе не страшно?" Она: "Да ты что, это же какой материал можно снять! Ты стоишь, а вокруг стреляют!" Я не такая смелая, как она. Репортер - это определенная организация души. Я бы никогда так не смогла. А она не смогла бы в студии сидеть. И на радио не смогла бы работать.

-В свое время вы ушли из театра, отработав там два года. Оказалось тоже не ваше?

-Я очень хотела быть актрисой, долго к этому стремилась, у меня не сразу получалось. Потом, когда уже поступила в театральное, там поперло: стала хорошо учиться, легко попала на работу в театр, мне сразу стали роли давать. Но чтобы играть дальше - этим нужно жить. Там очень мало платили. Для того чтобы играть в театре, мне приходилось по ночам работать официанткой, днем подрабатывать аниматором, по вечерам посещать репетиции и еще ходить на какие-то кастинги. Так живут многие, но я не смогла.

-Зато нашли работу на радио, а после там же и мужа...

-Муж у меня - дядька серьезный, взрослый, радийщик со стажем. Да, у нас был служебный роман, потому что Леша был самый умный! (Смеется.) И я ему, конечно, жизнь перелопатила.

-Говорят, привели в загс убежденного холостяка?

-Да. Он привык жить так: что хочу, то делаю. А тут я ему говорю: "Как это так, что хочу? Теперь есть и я еще". Только он вроде бы к этому привык, у нас появился ребенок. К ребенку Леша тоже очень долго привыкал. А сейчас завела еще и собаку. Теперь он мне говорит: "Сейчас я еще потерплю-потерплю да свалю". Я говорю: "Подожди, я еще должна второго родить, потом". Он: "Ну, блин, это прямо испытание!" (Смеется.) Муж - один из немногих, кто меня терпит. Я - болтливая, веселая, со своими замутами. Но я его тоже терплю. В этом, мне кажется, и есть суть семейной жизни. Бешеная страсть бывает в первые полгода: "Боже, дай я порву на тебе одежду зубами!" Потом понимаешь, что уже рвать одежду не нужно, что ее можно снять нормальным образом. А потом остается сильная, очень теплая привязанность друг к другу. Помню, мы однажды здорово поругались, и я вдруг поняла, что мне и поделиться-то этим не с кем. Потому что у меня самый близкий друг - это муж. Не могу же я ему про него рассказывать? На что Леша мне потом ответил: "Ты знаешь, я тогда понял то же самое".

юдей, которые сказали себе: "Да я же звезда!" На этом их жизнь и закончилась. Я очень просто отношусь ко многим вещам: никогда не начну качать права или размахивать удостоверениями. Когда работала на радио, у меня была легкая проверка славой. Вроде еще ничего сделать не успела толком, а уже появились поклонники, присылали цветы. Могла в эфире сказать: "Ой, что-то есть хочется, кто бы пиццу прислал!" И через полчаса приезжала пицца. Но это все были глупости, детство. Потом, когда я оттуда ушла и занялась своими делами - выходила замуж, рожала ребенка, - это все исчезло. Иначе становишься зависимой. А вещи, которые делают тебя зависимой, разрушают. Потом, чтобы быть счастливым, необязательно быть знаменитым. Главное - делать свое дело и получать от этого удовольствие. И чтобы все были живы и здоровы. Вот залог счастья и жизни человеческой.

-Значит, вы - счастливый человек?

-Я в процессе. У меня еще мало детей, и я не всего добилась. Не могу сказать, что я - суперпрофессионал. Хотелось бы верить, что стою только в начале пути, мне есть еще в чем совершенствоваться, чего хотеть и добиваться. Но это не касается славы и денег. Хотя денег хотелось бы тоже. (Смеется.) Хотелось бы иметь еще одного ребенка, делать новые передачи, расти. Мне вообще всегда нужно куда-то бежать, чего-то придумывать. Вот сейчас собаку завела. Так что какое-то время мне будет очень весело.

- Учитывая то, что когда-то вы хотели стать зоологом, собака у вас появилась поздно.

-У меня были собаки! Но это же большая ответственность. Даже хомячок - большая ответственность. Даже цветок в горшке. И сейчас считайте, что у меня два ребенка. Потому что щенка точно так же нужно воспитывать, гулять с ним, кормить. Мне сестра звонит: "Ну что, клуша, как дела?" Я говорю: "У меня собака". Она: "Ну нет! Ну ты же не безумная!". Я говорю: "Да-да-да". Она: "Ну ты же не дура! Быстро отдай ее кому-нибудь!" Я говорю: "Я ее никому не отдам! Сама хотела, сама и завела". (Смеется.)

-Какой породы?

-Бернский зененхунд! Зовут Флинт. Появилась внезапно: люди искали, кому бы доверить собаку, я пришла, заслужила их доверие, и мне сразу ее отдали. Даже литературу не успела почитать! Привезли с мужем щенка, сидим. Я говорю: "Леш, у нас собака". Он: "Точно". (Смеется.)

-Как дочка отреагировала?

-Пока не понимает, что с ним делать. Сначала они боялись друг друга. Флинт на нее тявкает, она -рыдает. Но теперь она уже берет тапок и бьет его по носу. Тот сначала отбегает, потом пытается лизнуть ее то в попу, то в плечо. Короче, потихонечку друг к другу притираются. Но мне кажется, что я для дочки собаку и заводила. Чтобы сразу понимала, что не одна она такая принцесса и весь мир не упал к ее ногам. - Я помню, вы сказали, что с замужеством у вас появилось три хобби: дочка, муж и поспать. Теперь вот еще и собака. - Вообще я подумала, что мужчины - счастливые люди. У них хотя бы есть футбол, хоккей, рыбалка, коллекции самолетиков. А я, может, и хотела бы завести хобби, но на это нет ни времени, ни сил. Вязать-вышивать - не могу, меня бесит это медленное сидение. Кому из женщин ни рассказываю, все говорят: "Да, так и есть: дом, семья, ребенок, муж". А вообще я такой мальчик в душе, реальный пацан. Тут недавно другу на день рождения покупала модель самолета, которую нужно запускать. Думала, если ему не понравится, себе оставлю - аж задрожало все в душе! Но ему, к сожалению, понравилось.

-Еще вы хотите татуировку и заняться борьбой.

-Заняться борьбой - это для поднятия внутреннего духа. Я пробовала заниматься когда-то давно, в институте, но потом появились другие интересы. Сделать татуировку, конечно, смело. Это должно быть что-то красивое, художественное, и, главное, не разочаровать моих родителей. Они меня вообще другой себе представляют. Папа любит рассказывать: "Я ждал, что у меня будет мальчик и я назову его Магомед. Он будет тихий, спокойный, сильный мужик, глава семьи". Но родилась девочка Света, совершенно ударенная в голову. До трех лет я принципиально не разговаривала, а когда это произошло, обескуражила родителей по всем параметрам: оказалась со своим мнением и вообще не поддающаяся дрессировке.

-Если сравнить телевидение и радио, где вы ощущаете себя свободнее и где вам психологически более комфортно? Ведь на ТВ у вас - сольный проект, а на радио вы ведете шоу с кем-то в паре или втроем.

-Я задавала себе этот вопрос сто раз. И то, и то - прикольно. Это разные вещи.

-Мне просто очень запомнились ваши радиоэфиры с Бачинским и Стиллавиным. За вас было всегда обидно - казалось, что двое здоровых мужиков обижают единственную слабую женщину.

-Нет, в этом просто заключалась драматургия, распределение ролей. Я пришла в уже сложившееся знаменитое шоу, и у меня там была роль молодой девочки по отношению к ребятам. Они были такими пацанами, которые несут все подряд, без мозгов и совести, отчего уши сворачиваются. А я, наоборот, была совестью программы, которая говорила: "Ребята, так нельзя".

- Как отреагировала ваша сестра Ирада Зейналова, когда узнала, что вы будете работать с нею на одном канале? Была очень рада. Переживала за меня во время долгих кастингов. Кто-то говорит, что мы с Ирадой очень похожи, кто-то говорит, что совсем разные. Мы сами шутим, что она - умная, а я - красивая. Правда, непонятно, что лучше. Я говорю, что предпочла бы быть не умной, но красивой.

-Но стать репортером, как она, вы не хотите?

-Это не для меня. Я это умею, но не хочу, не люблю и до конца не понимаю. Когда мне сестра говорит: "Пойду куплю себе спальный мешок, мы сейчас едем в Ливию, там война, будем в хибаре на полу спать..." Я говорю: "И тебе не страшно?" Она: "Да ты что, это же какой материал можно снять! Ты стоишь, а вокруг стреляют!" Я не такая смелая, как она. Репортер - это определенная организация души. Я бы никогда так не смогла. А она не смогла бы в студии сидеть. И на радио не смогла бы работать.

-В свое время вы ушли из театра, отработав там два года. Оказалось тоже не ваше?

-Я очень хотела быть актрисой, долго к этому стремилась, у меня не сразу получалось. Потом, когда уже поступила в театральное, там поперло: стала хорошо учиться, легко попала на работу в театр, мне сразу стали роли давать. Но чтобы играть дальше - этим нужно жить. Там очень мало платили. Для того чтобы играть в театре, мне приходилось по ночам работать официанткой, днем подрабатывать аниматором, по вечерам посещать репетиции и еще ходить на какие-то кастинги. Так живут многие, но я не смогла.

-Зато нашли работу на радио, а после там же и мужа...

-Муж у меня - дядька серьезный, взрослый, радийщик со стажем. Да, у нас был служебный роман, потому что Леша был самый умный! (Смеется.) И я ему, конечно, жизнь перелопатила.

-Говорят, привели в загс убежденного холостяка?

-Да. Он привык жить так: что хочу, то делаю. А тут я ему говорю: "Как это так, что хочу? Теперь есть и я еще". Только он вроде бы к этому привык, у нас появился ребенок. К ребенку Леша тоже очень долго привыкал. А сейчас завела еще и собаку. Теперь он мне говорит: "Сейчас я еще потерплю-потерплю да свалю". Я говорю: "Подожди, я еще должна второго родить, потом". Он: "Ну, блин, это прямо испытание!" (Смеется.) Муж - один из немногих, кто меня терпит. Я - болтливая, веселая, со своими замутами. Но я его тоже терплю. В этом, мне кажется, и есть суть семейной жизни. Бешеная страсть бывает в первые полгода: "Боже, дай я порву на тебе одежду зубами!" Потом понимаешь, что уже рвать одежду не нужно, что ее можно снять нормальным образом. А потом остается сильная, очень теплая привязанность друг к другу. Помню, мы однажды здорово поругались, и я вдруг поняла, что мне и поделиться-то этим не с кем. Потому что у меня самый близкий друг - это муж. Не могу же я ему про него рассказывать? На что Леша мне потом ответил: "Ты знаешь, я тогда понял то же самое".