Время разбрасывать камни. Это первое, что могло прийти в голову премьеру Сербии Александру Вучичу после того, как это ему прилетело.
Но «ударный» прием, устроенный гостю из Белграда в день поминовения жертв массовой резни в боснийской Сребренице, потряс не только его.
Но и зыбкие балканские устои.
Формулировка вопроса для плебисцита, правда, может запутать непосвященных. Но местные граждане точно знают, о чем речь, когда у них спросят: «Считаете ли вы неконституционным и незаконным исполнение законов, принятых Высоким представителем международного сообщества, и особенно принятый закон о суде и прокуратуре БиГ, и исполнение их положений на территории Республики Сербской?».
Высокий представитель международного сообщества — это, по сути, надзиратель, приставленный Западом для того, чтобы здесь ни у кого даже мысли не было об отступлении от Дейтонских соглашений. Подписанные 20 лет назад, они остановили боснийскую войну объединением Федерации Боснии и Герцеговины с Республикой Сербской в периметре одного государства.
БиГ для Запада — это едва ли не единственный удачный образец его миротворчества. Пусть, и как «торжество» Франкенштейна. Но он вряд ли позволит усомниться в пользе своего «хирургического вмешательства». Поэтому для него референдум о независимости — это не выход, а побег.
Однако президент Республики Сербской Милорад Додик заранее объявил, что всенародное голосование состоится даже, если Брюссель и Вашингтон будут грозить санкциями. Хотя, зная, как на Балканах решают национальные проблемы, они — не самое страшное. В
Но сейчас, судя по тому, как ведет себя Додик, другое дело. Покушение на Вучича он назвал «нападением на всех сербов и их добрую волю к примирению». А коль так, то зачем поддерживать миф о нем, существуя с хорватами и боснийскими мусульманами в одном формате.
Ведь очевидно, что у них не клеится. Последние выборы в парламенты еще больше усилили раскол, если вообще пропасть поддается измерению. В каждом этническом субъекте торжествовали националисты и сторонники жесткого обособления, если и не превосходства.
И Додик всерьез опасается, что Запад вскоре активизирует попытки реформировать конституцию БиГ с уклоном на централизацию, что может лишить Республику Сербскую ряда ее привилегий. Поэтому в ответ на камень, она готовит сразу ножницы с бумагой. Ножницы — чтобы отрезать. Бумага — чтобы написать декларацию о независимости.
Продолжит тему эксперт Центра по изучению современного балканского кризисаАлександр Карасев.
— После инцидента с Вучичем в Сребренице можно предположить, что парламент Республики Сербской принял решение о референдуме в сердцах. Или
— Они шли к этому достаточно долго. Дело в том, что Босния и Герцеговина состоит из
— Позволят ли Республике Сербской провести плебисцит, и какие у него могут быть последствия?
— Конечно, давление со стороны ЕС и США будет оказываться и уже оказывается на Республику Сербскую. Что же касается перспектив референдума, если он состоится, то в этом случае, возможно, Босния и Герцеговина станет еще более децентрализованной и вообще может превратиться в некий союз практически независимых государств, таких как: хорватская часть БиГ, мусульманская часть и Республика Сербская.
А что реально может получиться, сказать очень сложно, потому что в ближайшее время они этот референдум, скорее всего, проводить не будут. А будут тщательно выбирать международную обстановку, которая бы этому референдуму благоприятствовала.
Боснию и Герцеговину сшивали с Республикой Сербской грубыми нитками по живому и мертвому. Причем, вместе с духом противоречия. Вот швы и начали расходиться. Собственно, здесь никогда и не стремились к близости. Хотя, казалось, даже президент коллективный. Называется президиумом и включает в себя первых лиц каждого этнического субъекта.
И, вроде бы, вот оно — сосуществование. Но здесь лишь скажи: собрались
