 |  | | 08.12.2006 | |
Эх, дороги...Арслан Мамедов Быть министром в Туркменистане прибыльно и опасно. Прибыльно — потому что министрам в Туркменистане позволено воровать. А опасно — потому что воруй, не воруй, все равно посадят. 7 декабря 2006 года вышел срок министру автотранспорта и автодорог Туркменистана Баймухаммеду Келову. Он возглавлял министерство 2 года и 9 месяцев, заслужил две высокие правительственные награды: медали «Гайрат» и «За любовь к отечеству». Шагу не делал без разрешения Ниязова, но в результате все же оказался законченным негодяем. «Мошенник и расхититель» Баймухаммед Келов родился в 1962 году в Ашхабаде. В 1984 году окончил Туркменский политехнический институт по специальности «инженер дорожного строительства». После окончания вуза был назначен инженером отдела дорожного строительства института «Туркмендорпроект», проработав в этой должности до конца 1991 года. В последующие десять лет прошел путь от инженера 1-й категории до главного инженера Ашхабадского дорожно-эксплуатационного управления. В 2001 году назначен государственным министром — председателем Государственного концерна «Туркменавтоеллары». 16 марта 2004 года, после слияния Минавтотранса и «Туркменавтоеллары», Ниязов назначил Келова министром автомобильного транспорта и автомобильных дорог Туркменистана. Основной задачей, поставленной Ниязовым перед новым министром, стало строительство современной 530-километровой автомагистрали Ашхабад-Дашогуз (бывш. Ташауз) параллельно строящейся железнодорожной ветке. Значение этому проекту в Туркменистане придавалось огромное. Ниязов называл магистраль «одной из грандиозных строек эпохи независимости» наряду с так называемым Каракумским озером. Завершить проект Ниязов планировал в октябре 2005 года — к 14-ой годовщине независимости Туркменистана. Имея некоторый опыт в дорожном строительстве, Келов понимал, что бодрым планам Ниязова сбыться не суждено. В июне 2005 года на заседании Кабинета министров он отказался назвать точный срок ввода автомагистрали Ашхабад-Дашогуз в эксплуатацию, что было расценено Ниязовым как «ослабление контроля за строительством трассы стратегического значения». В результате состоявшегося «разбора полетов» Келов был подвергнут административному взысканию с удержанием 3-месячного оклада, но срок сдачи объекта ему удалось отодвинуть. Впрочем, потеря зарплаты никак не отразилась на благосостоянии Келова, поскольку ему более, чем хватало «откатов» от договоров, которые Минавтотранс пачками заключал с иностранными партнерами. На строительство трассы тратились огромные деньги, были приобретены сотни белорусских самосвалов и японских бульдозеров. О ценах никто не беспокоился — «грандиозная стройка эпохи независимости» требует размаха. Разнообразные асфальтосмесительные и щебнедробильные установки, по миллиону евро каждая, закупались в Германии, тут же выходили из строя, закупались новые и снова ломались. Все это делалось с ведома Ниязова, об этом писали все газеты, каждый купленный МАЗ преподносился как доказательство отеческой заботы вождя о своем народе. Как и следовало ожидать, строительство дороги не удалось завершить ни к 14-ой годовщине независимости, ни к 15-ой. Работа продвигалась медленно, и на 245 километре будущей автомагистрали у Ниязова лопнуло терпение. Набор обвинений, которые он предъявил министру Келову, назначенному козлом отпущения, потянет лет на двадцать лишения свободы: «серьезные недостатки в работе, допущение приписок в ходе строительства дорог, участие в мошеннических поступках, нанесших большой ущерб, и хищение государственных средств в крупных размерах». На место Келова Ниязов назначил марыйского дорожника Аширгельды Заманова. Заманов получил приказ — за 2 года завершить прокладку уже не одного, а двух «автобанов»: Ашхабад–Мары и Ашхабад–Дашогуз. Причем, заранее ясно, что этот план невыполним. Если строителям и удастся на скорую руку заляпать асфальтом пустыню между югом и севером Туркменистана, такая «дорога» не выдержит и нескольких месяцев, после чего ее придется беспрестанно ремонтировать. Вот только в тюрьме в это время уже будет сидеть Заманов. Или Ниязов. Специально для «Гундогара» |
