Статья

Диалог поэт-художник в современной петербургской Книге художника.

Книга художника — особое направление в книжном искусстве, противостоящее тенденциям массовизации и стереотипности, с которыми мы постоянно сталкиваемся в современной культуре. В книге художника, напротив, подчеркивается уникальность и индивидуальность каждого экземпляра. Этому подчинены все элементы книги: футляры, переплет или обложка, титульный лист, все элементы оформления, включая характер шрифта и тон бумаги. Индивидуальность воплощается в художественный образ, раскрывающий смысловое пространство книги. Уникальность усиливается пониманием книги как законченного художественного произведения. Главным лицом в книге художника является художник, создающий ее, как правило, от начала и до конца. Художнику важно создать некое законченное смысловое поле, являющееся результатом его диалога с автором (пусть даже и с самим собой как автором текста). В результате в книге художника усиливается не только художественное начало книги, но и ее диалогическая природа.
Особые диалогические отношения возникают, когда мы имеем дело с автором и художником современниками, представителями одной эпохи и, как правило, одной культурной среды. В истории книги мы находим примеры таких изданий. Один из вариантов — это так называемые книги-автографы, где автор и художник — одно лицо. Так издавали свои произведения О. Бердсли, А. Тулуз-Лотрек, А. Крученых. Эти книги представляли собой попытку синтезировать разные виды искусства. И все же главным здесь оставалось художественное начало. Другой вариант — книги, издаваемые писателями. Такие издания мы находим в России 20-х годов. Так выходили в свет стихотворения поэтов этого времени. Они представляли собой небольшие книжечки, изготовленные обычно из подручных материалов: общих тетрадей, оберточной бумаги и т. п. В данном случае главной фигурой являлся автор, поэт, а основную ценность имел текст.
Очень интересны с точки зрения искусства книги издания, в которых воплощается сотрудничество автора и художника. И это тот аспект, которому мы и посвятим основное внимание. Но сначала несколько слов об исторических примерах. Такой пример — книга Сони Делоне-Терк и Блеза Сандрара «Проза транссибирского экспресса и маленькой Жанны Французской», изданная в Париже в 1913 году. И поэт, и художница были сторонниками общей художественной концепции симультанного искусства, которая и была положена в основу созданной ими книги. Интересно, что подчеркнутое единство художественной среды здесь соседствует с программным, по сути, подходом к книге: каждый вид искусства имеет свой язык и для максимально полного восприятия книги художник и поэт должны быть независимы друг от друга в средствах выражения.
В России целое направление в книжном искусстве было связано с изданием авторов современными им художниками — это так называемая футуристическая книга. Так издавались сочинения А. Крученых, В. Хлебникова, В. Маяковского, в оформлении таких мастеров как М. Ларионов, Н. Гончарова, О. Розанова, П. Филонов. К. Малевич и других. Они утверждали уникальность каждой книги. Футуристы стремились вернуться к истокам книгопроизводства, вернуть книжному листу былую цельность, которая была свойственна цельногравированным первопечатным книгам. При этом их интересовала не только печатная, но и рукописная традиция, в частности средневековые книги.
Одновременно художники использовали в оформлении элементы народного художественного языка, идущие от лубка, торговой вывески, расширяя, таким образом, традиционные выразительные средства книжной графики. Главной задачей футуристической книги была цельность издания как законченного художественного произведения, при сохранении самостоятельности литературного и графического рядов. Причем, важным графическим элементом здесь выступали не, только иллюстрации, но и шрифт. Художник в этих изданиях воспринимался не как иллюстратор, а как соавтор поэта или прозаика. Книжные новации футуристов актуальны и сегодня.
Современная книга художника также представляет нам примеры диалога художника с автором — своим современником. Такого рода издания в целом имеют определенную специфику. Когда художник создает книгу произведений своего современника, часто не обладающего широкой известностью, он ориентируется на общие идеи, эстетические принципы, а главное на общность мирочувствования. В книге художника в этом случае воплощается живой диалог, в котором не только поэт, но и художник является говорящим. Книга утверждает значимость индивидуальности, раскрывающейся в процессе взаимодействия. Результатом творчества становится особая коммуникационная структура, обнажающая одну из сущностных особенностей книги.
Книга художника как направление всегда предоставляет художнику достаточную свободу в отношении текста. Но это особенно существенно в рамках диалога современников. Если художник обращается к произведениям известного автора, он волей неволей вступает в диалог, а порой и в полемику, с традицией. Если художник современник поэта, он зачастую начинает разговор во времени, «начинает» традицию. Над ним не довлеет груз устоявшихся представлений об эстетике издания произведений данного автора, наличие «классических иллюстраций». По сути дела, художник утверждает свое понимание смысловой стороны текста часто с помощью новых средств выражения. В этом ему помогает общая для него и для автора культурная среда.
Остановимся на некоторых современных примерах подобного диалога.
Одним из таких примеров — созданная петербургским художником Алексеем Парыгиным книга стихов поэта Андрея Вермишева «Красные карлики», изданная в 1990 году в Ленинграде в количестве 8 экземпляров, вручную. Сама по себе эта книга своеобразный памятник эпохи Перестройки, когда рухнули запреты на все и вся. Это был период активных поисков новых выразительных средств и стилей. Для молодых ленинградских художников это было время художественных мастерских, где собирались, общались, и творили художники, поэты, ученые и главным для всех был творческий порыв, жажда творчества. Результатом такого творческого общения и стала книга молодых авторов (тогда им было около 24 лет). В начале XX века такая книга могла бы стать художественным манифестом, выражающим определенные эстетические принципы. К концу века форма манифеста стала уже не столь актуальна, и книга становится артефактом в полифоническом звучании эпохи. Художник представляет нам не просто свои искания, но и своеобразный «разговор со временем».
Книга «Красные карлики» — это диалог друзей, но все же главной фигурой в этом диалоге становится фигура художника. Пожалуй, это вообще одна из наиболее важных характеристик книги художника: из многоголосия выбирается один голос. В данном издании Парыгин выступает не только в роли создателя книги, но и в роли редактора, отобрав всего три стихотворения Вермишева. Эти стихотворения наиболее фактурны, образны и позволяют художнику создать интересный графический ряд. Вероятно, в таком соединении смысловых и художественных составляющих и воплощается то, что принято называть взаимопониманием. В выходных данных художник указывает: «издательство САМ».
В этом названии присутствует и указание на рукотворность, и связь с периодом самиздата, когда главным было донести до читателя какой-то литературный текст. Хотя некоторая перекличка с самиздатом есть, к примеру, в машинописном характере шрифта, хотя и несколько преобразованном художником. Но все же превалирует рукотворность, когда чувствуется движение руки в графике, отражающее движение души в тексте. В результате создается законченный художественный объект. Книга строится как особая ритмическая структура — шаг, слово, образ, шаг. ...И, соответственно, полосная иллюстрация, текст (с заставками), снова иллюстрация... При этом художнику важно подчеркнуть единство эстетической среды, синтетичность понимания заложенных в книгу смыслов.
Это достигается тем, что текст «врывается» в иллюстрации: они как будто пропитываются строчками стихов поэта, то довольно четко просматривающимися, то тонущими под слоем красок. Иллюстрации Парыгина дают образное воплощение поэзии Вермишева, что усиливается единым стилистическим началом полисемантическим, центонным, многомерным. В плоскости иллюстрации проступают знакомые образы, буквы, складывающиеся в аббревиатуры, все это вовлекает в книгу голос эпохи. Но и текст не остается изолированным, а сопровождается заставками и концовками, образующими своеобразную рамку, заключающую в себя пространство слова. В «Красных карликах» книжный текст предстает как органическое единство всех элементов и смысловых, и образных. При этом художнику важно подчеркнуть именно книжность создаваемого им произведения.
Другой пример диалога-взаимодействия художника и автора — книга Артура Молева по произведению А. Павлова. А. Павлов Ключник: Драма в шести действиях. (Серия «Каменный век»). — Издательство «RK — Pablishing groop», 2001. Тираж издания 100 нумерованных экземпляров, достаточно большой для книги художника. Книга объединяет в себе усилия художника и издательства, а соответственно, использует некоторые элементы полиграфического производства: текст и иллюстрации отпечатаны на ризографе, в процессе подготовки издания осуществлялся не только творческий художественный поиск, но и процесс макетирования, выполненный уже не самим художником, а другим лицом. Такое сочетание рукотворной традиции и элементов современного полиграфического производства представляет собой одну из тенденций в существовании книги художника в целом. Интересно, что в качестве текстового материала художник выбрал не поэзию, что встречается чаще, а драматическое произведение. Невольно вспоминается знаменитый тезис «Весь мир — театр» и современная культура, по-видимому, не исключение. Книга Молева не только диалог автора и художника, но и во многом диалог культур. Не случайно книга представляет нам серию «Каменный век». Древность и современность перекликаются, а может быть, вообще никуда не исчезают. Так, слой за слоем, эпоха за эпохой формировались современная культура и современный человек. Где это можно увидеть и лучше всего прочувствовать? Конечно, в театральном действии, где автор и художник одновременно и актеры, и зрители. А мы наблюдаем это в диалоге текста и сопровождающих его иллюстраций. Текст живет в пространстве, образуемом иллюстрациями, как драма в декорациях. Пожалуй, можно сказать, что в своей книге Артур Молев закрепляет принцип многомерности современной культуры, возможность свободного контакта с традицией, многофункциональную игру смыслов. В процессе создания образа книги художник обращается к традициям футуристов, используя в качестве материала обложки картон, создавая своеобразный рисунок шрифта и организуя пространство разворота. Однако и здесь чувствуется дыхание современности, веяния поп-арта, использования более современных, по сравнению с футуристами, графических техник, в частности шелкографии (в две краски) на обложке. Использование на обложке большой желтой цветовой плоскости усиливает драматическую динамику книги, а характер надписи — театральность произведения. Что-то открывается зрителю за кулисами, и что-то отрывается нам в книге, которую создал Молев.
Эти два примера работ современных петербургских художников показывают, что традиция диалога авторов, воплощенная в книге, продолжается. Каждое издание подобного рода — это не только законченное произведение, но и своеобразный памятник эпохи, передающий ее полифоническое звучание.

(Елена Григорьянц, Культуролог, кандидат философских наук, доцент, декан Гуманитарного факультета Северо-Западного института печати, член АИС, СПб, 2003).

Парыгин Алексей Борисович - [ Все материалы ]