Комов Олег Константинович в новостях и прессе
КОМОВ Олег Константинович
Скульптор, родился в 1932 г. в г.Москве отец - строитель жена, Нина Ивановна, архитектор имеет двух сыновей
Образование: Московское художественное училище памяти 1905 г., отделение ваяния Московский художественный институт им. В.И. Сурикова, учился у известных ваятелей Н. Томского и А. Древина
В 1975 г. избран членом-корреспондентом Академии художеств СССР в 1988 г. избран действительным членом Академии художеств СССР секретарь правления Союза художников РСФСР
Его памятники украшают многие города России, Испании, Финляндии, Австрии, Японии, Сирии среди работ: памятник А.С. Пушкину в с. Болдино Горьковской области (1979 г., арх. Н. Комова), Пскове (1983 г. арх. Константинов), А.В. Суворову (1982 г., арх. В. Нестеров), А. Рублеву (1985 г„ арх. В. Нестеров при участии Н. Комовой), Индире Ганди (1987 г., арх. В. Нестеров и Н. Комова) в Москве и др. последние работы: памятник Блоку будет установлен в Москве, а Ярославу Мудрому - в г. Ярославле
В 1974 г. присуждена Государственная премия РСФСР им. И. Репина за скульптурные работы, посвященные А.С. Пушкину 1981 г. - присуждена Государственная премия СССР за памятник А.Г. Венецианову в г. Вышнем Волочке в 1989 г. вручена премия Дж. Неру народный художник РСФСР (1976 г.) народный художник СССР (1987 г.)
[Кто есть кто в России и ближнем зарубежье, 15.03.93]
В РОССИИ ПЕЧАТАЮТ ДЕНЬГИ, НАРУШАЯ ЗАКОН?
Уникальное дело о защите авторского права известного российского скульптора Олега Комова, чье произведение - памятник Ярославу Мудрому - было изображено на 1000-рублевых купюрах образца 1997 года, начал рассматривать Мещанский суд столицы
Как сообщила "МК" истица - вдова скульптора Нина Комова, купюру с изображением памятника древнему правителю она увидела вскоре после выпуска банкноты. Потом долго сомневалась, стоит ли подавать в суд. Сначала женщина хотела уладить отношения с Банком России без официальной тяжбы и обратилась к руководству ЦБ с соответствующим письмом. В послании она просила пояснить, почему художественное произведение, авторские права на которое по наследству принадлежат ей, было использовано без ее согласия. Также Комова хотела получить материальную компенсацию за это нарушение. Однако ей ответили отказом, заявив, что графическое изображение монумента является независимым произведением искусства и вдова не может претендовать на какую-либо компенсацию
Юристы Союза художников России, к которым затем обратилась Комова, после изучения дела и консультаций с признанными экспертами, пришли к другому выводу. Тем не менее восстановить грубо нарушенные авторские права в добровольном порядке Центральный банк отказался
На состоявшемся на днях судебном заседании представители банка не пожелали участвовать в деле в одиночку. Они попросили привлечь в качестве соответчика и Гознак, выпустивший купюры. Поэтому рассмотрение дела было перенесено. В случае, если дело будет выиграно, Нина Комова планирует использовать часть средств на воссоздание бронзовой миниатюры памятника Ярославу Мудрому и фоторепродукции этого монумента
[МОСКОВСКИЙ КОМСОМОЛЕЦ, 02.04.02]
ПОВЕЛИТЕЛЬ КАМНЕЙ Илья Комов: "В Академии художеств отец был главным по скульптуре. Это его и погубило"
У памятников есть душа. Это точно. Мы никогда над этим не задумываемся, но вот закономерность: памятники притягивают нас как магнит. Не потому ли мы так любим встречаться друг с другом именно у этих каменных и бронзовых изваяний? Я знаю: это души художников соединяют нас
Скульптор Олег Константинович Комов был одним из тех, кто вкладывал душу в свои памятники без остатка. На днях ему исполнилось бы 70 лет. И уже восемь из них Олега Комова нет среди нас. Человек-глыба, талантливейший мастер - он ушел из жизни в самом расцвете творчества. Теперь его наследием занимаются вдова скульптора, Нина Ивановна, и сын Илья, молодой, но уже известный художник
- Обидно, - признается мне Илья Комов, - но отца уже забывают. Иной раз говоришь: "Комов" - спрашивают: "А кто это?.."
В мастерской на Багратионовской тихо. И почти пусто. В парящем пространстве среди оставшихся немногих скульптурных этюдов и миниатюр возвышается чудо. Пушкин и Натали - пока в гипсе. Белоснежная Наталья Николаевна, вытянув тонкую шейку, скромно потупила глаза. Пушкин смотрит в сторону - кажется, чуть отстраненно. Но клянусь: между этими двумя гипсовыми изваяниями пролетают искры. Здесь есть отношения, чувства, и это кажется невероятным. Почему это чудо вижу только я одна?
- Знаешь, - продолжает сын скульптора, - отец мне как-то признался: "Все считают меня академистом, а я на самом деле авангардист. Вот посмотри на эту вещь (обтекаемая женская фигурка без лица. - М.О.). Это бабушка. Дед тогда ужасно ругался: "Что ты с матерью сделал?!" А отец уже с юности увлекался искусством начала века, общался с такими людьми, как, например, Крученых. Очень ценил Генри Мура. Даже институт закончил со скандалом: единственный с курса получил четверку. И за что? Все дипломники лепили сталеваров, раненых бойцов - в 50-х это было принято. А отец сделал абсолютно аполитичную вещь "Юность" - просто парень с девушкой стоят. На него буквально кричали: "Это безыдейность, бездуховность!"
- Олег Константинович ведь, кажется, участвовал в той самой выставке в Манеже, которую разгромил Хрущев?
- Да. Конечно, нельзя сказать, что он был главным "формалистом". Но громили его вместе со всеми. Тогда его визитной карточкой была скульптура "Стекло". Эта вещь наряду с "Иваном Денисовичем" Солженицына была символом "оттепели". Помнишь, была такая культовая картина того времени - "Застава Ильича"? Главный герой как раз снят в Манеже на фоне скульптуры отца. Отец вращался в свободолюбивой среде. Учился вместе с Эрнстом Неизвестным в одной группе. И говорил про него: "Хороший мужик, но с натуры лепить никогда не умел". Еще дружил с Иваном Чуйковым, Олегом Целковым
Всю жизнь отец искал пластическую гармонию. И никогда не отправлялся в творческие поездки без блокнота. Сколько раз было: стоим перед какой-нибудь греческой скульптурой - и отец мне взахлеб: "Ты посмотри, как интересно бедро переходит в таз!.." Даже сейчас в стопках старых бумаг нет-нет да и найду листок с чьим-то локтем или фрагментом плеча. Таких листочков у него было множество. У него был конструктивный подход к скульптуре. Как поэты искали рифму в поэзии, так и он - в скульптуре
- Но Олегу Константиновичу, вероятно, было трудно оставаться скульптором-лириком при том, что монументальная скульптура стояла в авангарде идейной пропаганды
- Да нет, отец лепил не только поэтов или музыкантов. Он изваял нескольких полководцев: Петра I в Ростове, Суворова в Москве. На Куликовом поле стоит статуя Дмитрия Донского. Был, правда, у него один "маленький позор". В 1989 году, когда все идеологические памятники уже сносились, шли под откос, отцу предложили сделать памятник Ленину для Женевы. Помню, я его еще спросил: "Пап, зачем тебе это?!" А он ответил: "Ну как - интересно все-таки: молодой Ленин, в эмиграции, все еще у него впереди, можно поработать". То есть не избитая тема, не Ленин с кепкой. Я, конечно, все равно на него даже обиделся: я-то всем хвастался, что мой отец за свою жизнь ни одного Ленина не сделал, а теперь вроде как вляпался. Потом со Швейцарией что-то сорвалось - куда Ленина девать? Поставили его на Ленинском проспекте. Что с ним только не делали: и краской обливали, и рисовали на нем. Какие-то старые большевички звонили: "Не волнуйтесь, Олег Константинович, мы его за ночь отчистили..." Но мнение специалистов было единодушным: хорошая, профессиональная вещь
- И все-таки любимым персонажем Олега Константиновича был Пушкин?
- Он вообще был фанатом XIX века. Может, это случайно, но вообще-то есть такая семейная легенда, что мы имеем родственные отношения к Лермонтову. Одной из моих прапрапрабабушек была такая Маша Ловейко, которая приходилась поэту какой-то там троюродной кузиной. И, кстати, последний рисунок (а Лермонтов очень неплохо рисовал, так же, как и Пушкин) был сделан именно с нее. Этот рисунок хранился в нашем семейном альбоме. Потом к нам пришел Ираклий Андроников, извлек альбом с драгоценным рисунком - и теперь он лежит в Тарханах, в имении Лермонтова. А отец там же потом поставил Лермонтову памятник. Памятнику Пушкину в Твери повезло меньше. Там вообще была почти детективная история. Пушкина, облокотившегося на чугунную решетку, поставил на берегу Волги тогдашний городской голова на свой страх и риск. Кто-то тут же доложил наверх, что в Твери поставили "подпольный" памятник. Приехала комиссия из ЦК КПСС. Но, увидев скульптуру, решила ее оставить
- А откуда у твоего отца был такой интерес к историческим персонажам - Рублеву, Дмитрию Донскому?
- Так ведь уже с 18 лет отец работал с антропологом Михаилом Михайловичем Герасимовым, ассистировал ему. И участвовал во всех знаменитых восстановлениях по черепам. Герасимов даже прочил отца в свои преемники. Отец держал в руках череп Ярослава Мудрого. Так что его памятник в Ярославле - это абсолютно документальное, портретное сходство
- Кстати, а как обстоит сейчас дело с вашим иском к Центробанку об использовании изображения памятника Ярославу Мудрому на 1000-рублевых купюрах?
- Этим занимается моя мать, но у меня есть, конечно, свое мнение. Я считаю, что должны были спросить нашего разрешения. Последнее заседание Мещанского суда, которое состоялось две недели назад, вынесло какое-то странное решение. Мол, поскольку самое ценное в банкноте - это ее номинал, то цифра "1000 рублей" является центром композиции. А Ярослав Мудрый является фоном. Полный бред. Но это дело еще не закончено
- А вы не выясняли, были ли похожие ситуации у нас или за рубежом?
- У нас, я думаю, подобное происходило и происходит на каждом шагу. Просто художники либо не хотят, либо боятся. Или считают, что бороться бесполезно. А что касается Запада - то там сейчас действительно идет суд по поводу евро. На одном из номиналов евро изображен фрагмент карты Европы. И один художник узнал в этом фрагменте свою работу, поскольку именно в этом месте он допустил погрешности. Он тут же подал в суд, поскольку карту использовали без его ведома, и внимательно следит за нашей ситуацией. Но там дело легче - если художник доказывает, что он автор этой карты, суд фактически должен признать его правоту. Нам же даже ничего доказывать не нужно было, потому что в своей брошюре Центробанк черным по-белому написал: "Основным сюжетом банкноты является памятник Ярославу Мудрому"
- Действительно, все ясно абсолютно!
- Вообще это очень обидно. Наше государство постоянно требует, чтобы мы подчинялись диктатуре закона. Взять, например, нас, художников. Не дай бог, вовремя не заплатишь квартплату. Или вот сейчас - нам подняли недавно плату за аренду мастерских в 10 раз!
- Сколько ты сейчас платишь за мастерскую?
- 400 долларов в квартал. Вот и считай, сколько будет, если умножить на десять. Это непостижимые суммы. Может, власти судят по своим фаворитам, которым повышай не повышай - им все равно. А у кого нет таких доходов, тот, видимо, плохо рисует
- Памятники Олега Константиновича стоят, насколько знаю, в самых неожиданных местах
- Да, один из них стоит на фоне горы Фудзи в Японии. Этот памятник посвящен очень драматичной истории, которая случилась в середине XIX века, когда адмирала Путятина спасали японские рыбаки. А еще одна скульптура - "Женщина с крестом" - стала первым монументом в память русско-
финской войны и последней в жизни отца. Отец практически ничего за эту работу не получил, какую-то символическую сумму, и не дожил две недели до его открытия
- Вообще, сколько всего памятников он сделал?
- Тридцать шесть. Я думаю, это почти рекорд для Книги Гиннесса. Работоспособности он был невероятной. Я помню, мы приезжали отдыхать в Юрмалу, в Дом творчества. Так отец сразу шел к директору и говорил: "Ну что, мастерская свободна?" И руки потирал. Ему, конечно, тут же ключи выдавались, и он в этой мастерской сутками рисовал. Это такой отдых был. Затащить в море его было нельзя - ну пару раз за весь заезд. Из таких поездок он привозил папки рисунков
- Скульпторы - люди замкнутые. За редким исключением. Олег Константинович тоже был таким? Или то, что он был членом президиума Академии художеств, предполагало тесное общение с коллегами?
- Он в Академии художеств был главным по скульптуре. И, я считаю, это его и погубило. Он не хотел участвовать ни в каких группировках, и его попросту съели. Мне кажется, что при всей своей внешней суровости Олег Константинович относился к людям очень наивно, доверял им и не верил, что кто-то из коллег может подстроить ему какую-то гадость. Но было все - и гадости в том числе. В общем, для некоторых членов президиума мой отец был неудобным человеком, "не своим". После одной такой неприятной истории он угодил в больницу. Врачи потом мне говорили, что стрессовая ситуация сдвинула с места тромб, который у него образовался в ноге после давней автокатастрофы. И этот тромб в результате дошел до сердца. Вот так. В один момент умер. Было ему всего 62 года. А за день до смерти он сделал рисунок к памятнику Сергию Радонежскому и был очень рад, что наконец нашел композиционное решение. Замысел так и остался замыслом. Там еще много замыслов было. Не удалось
- Мне непонятно, почему до сих пор не в бронзе вот этот великолепный памятник, посвященный Александру Сергеевичу и Наталье Николаеевне?
- Заказ на этот памятник мой отец получил от Министерства культуры в 1991 году. Так что это тоже одна из его последних вещей. Сделал он ее для имения Гончаровых "Полотняный Завод" в Калужской области. А в 92-м грянули кризисы, и стало уже не до памятника. Сейчас сделали его рабочую модель, которую выставили в Литературном музее А.С.Пушкина на Пречистенке. И все, кто видел рабочую модель, в один голос говорили: "Ну что же это такое - прекрасный памятник, давайте уже его поставим. Не получается в Калуге, давайте где-нибудь еще". Пушкинская общественность была за то, чтобы памятник поставить в Москве. Ответ был такой: нецелесообразно, денег нет. А на словах передавали: ну зачем Москве столько Пушкиных? Это все происходило почти сразу после смерти отца, и мы тогда очень были заняты Рахманиновым, которого собирались устанавливать, но постоянно при этом возникали какие-то препоны. Открытие памятника Рахманинову вообще происходило спонтанно - нас, семью автора, известили об этом за сутки. И кстати, ваша же газета писала, что мы не получили за этот памятник гонорара. "Радуйтесь, что вообще поставили", - сказали нам без всяких этикетов. Поскольку и Рахманинов висел на волоске, о Пушкине с Гончаровой мы вообще тогда разговор с кем-либо не вели. А буквально через месяц выясняется, что и у Никитских Ворот, и на Арбате будут стоять Пушкины, и оба с женами. Только не Комова. Хотя здесь ни о каком гонораре речь уже не шла - мы собирались Пушкина с Гончаровой передать городу в дар. Знаете, что нам сказали некоторые наши знакомые: "Вот потому и не вышло, что бесплатно хотели отдать. О людях-то не подумали, все только о себе"
Марина Овсова
[МОСКОВСКИЙ КОМСОМОЛЕЦ, 19.07.02]