Правда о Чернобыле по флотски в губе Андреева

Мы снова встретились с тобой…
Но как мы оба изменились!..
Года унылой чередой
От нас невидимо сокрылись.
М.Ю. Лермонтов

Калинина Станислава Викторовича, до моего прихода в Андреевку в марте 1983 года, я знал со времен обучения в училище. Я так же как и Калинин С.В. в свое время закончил СВВМИУ (Голландия), только на два года позже чем он. Стас сразу же был направлен служить в в/ч 90299, а меня судьба занесла на подводные лодки, где я ускоренным курсом, с помощью политрабочих прошел жестокую и подлую школу жизни, правила которой устанавливались человеконенавистной Системой образца 1917 года. Хождения по мукам, о которых я писал в предыдущих рассказах, как мне наивно тогда думалось наконец – то закончились. Меня радовало, то обстоятельство, что планы политрабочих подвергнуть меня жестоким методам «карательной медицины» за инакомыслие сорвались благодаря действиям порядочных, высоконравственных людей. И меня сильно «порванного» и «покусанного» безжалостными и мстительными нукерами Системы образца 1917 года «выплюнули» для прохождения службы в губу Андреева.

Они видимо думали, что общая, ежедневная «оздоровительная» радиационная терапия, исправит мое сознание и приведет его в дальнейшем к табунному образу мышления. Спустя некоторое время, проходя службу в в/ч 90299 я понял, что если есть АД на планете Земля, то он однозначно находился в этой части, расположенной в губе Андреева в хранилище ОЯТ здания №5 и камерах БСХ. Иногда мне казалось, что именно по просьбе политрабочих флотилии была спроектирована таким убожеским образом эта часть, что им давало возможность жесточайшей расправы с неугодными офицерами. Возможно я ошибаюсь.

В назначенный приказом день и час, я прибыл в Алкашевку (в/ч 90299) для дальнейшего прохождения службы. По воинскому этикету, прибыв на новое место службы, я обязан был сразу же представиться командиру этой части. В связи с тем, что меня на «Ура!» встретили мои знакомые офицеры служившие в этой части, мне в силу объективно сложившихся определенных обстоятельств, пришлось представление командиру части отложить часа на четыре. Мои приятели завели меня в одну из кают ПКЗ (плавказарма, впоследствии утонувшая прямо возле пирса), где в честь моего прибытия был организован фуршет с воспоминаниями о былых совместных похождениях и веселых приключениях. В каюту так же заходили офицеры, которых я никогда не знал. От встречи с приятелями и выпитого спирта, я почувствовал себя комфортно и серые тона моей жизни начали менять цвет на более радостные и оптимистичные. Это кайфовое состояние моего сознания было прервано появлением рассыльного матроса, который сообщил, что меня давно с нетерпением ждет командир в/ч 90299. Через несколько минут, я прибыл в каюту командира и представился ему. Командир был небольшого роста, немного полноват. В свои практически пятьдесят лет, он был полностью седым.

Его малопривлекательное лицо, очень украшали большие, пронзительные умные глаза. Он четко и спокойно выражал свои мысли. Командир задавал мне вопросы и с не скрываемым интересом и любопытством выслушивал мои ответы. Я разговаривал с ним прямо и откровенно. Мое откровение было обусловлено тем, что я не собирался в дальнейшем служить ни в этой части, ни вообще на Флоте. Мое решение созрело во мне еще во время диких и омерзительно подлых схваток с политрабочими. Словно прочитав мои мысли, командир сказал мне: «У тебя в настоящее время есть два варианта в жизни. Первый – нормально послужить в моей части, а там время покажет. Второй вариант – это тюрьма! Уясни себе четко, позади моей части находиться тюрьма!» Продолжая разговор он сказал: «Пока ты болтал в каюте со своими знакомыми, ко мне пришли несколько офицеров – стукачей, которые сегодня находились рядом с тобой в каюте и они просили не брать тебя в мою часть. Я сам не переношу этих негодяев – стукачей, тем не менее в связи  с тяжелой обстановкой в части я вынужден пользоваться  их информацией. Не всегда говори, что думаешь, но думай всегда о чем говоришь и в чьем присутствии. Не выходя из своей каюты, я практически знаю все о каждом человеке, служащим в моей части. Где сейчас он находится, что он делает, а иногда мне известны мысли людей, которые меня интересуют».

Глядя и слушая его, я подумал, что разговариваю с самим Вольфом Мессингом в обличии капитана 1 ранга Молодых Л. Ошарашенный откровенным разговором с командиром части, после своего представления ему, я покинул его не богато обставленную каюту. Скажу прямо, мне понравился откровенный, мужской разговор с этим уже не молодым человеком. Говороить правду - удел сильных  и мужественных людей.

В этот же день приказом командира части я был назначен служить в группу Калинина С.В., который в 1974 году закончил Севастопольское Высшее – Военно Морское инженерное училище. Совсем недавно он получил звание капитан – лейтенанта. Я успешно закончил спецфакультет СВВМИУ в 1976 году и уже ходил в этом звании третий год. А он нормально служивший и принявший правила игры Системы 1917 года, спустя восемь лет, только его получил. Потом я узнал, что в этой части были офицеры ходившие в одном звании по 10 – 14 лет. На мой взгляд это было крайне негативное, уродливое явление, подобно СПИДу разъедающее и уничтожающее организм Вооруженных Сил. И только подлец или дурак этого не понимал, это издевательство над здравым смыслом!

Если офицер в 30 лет не носил погоны капитана 3 ранга, его надо либо увольнять, либо назначать на соответствующую должность. Тогда, как помнит старшее поколение офицеров для них существовало крепостное право. Даже «Юрьев» день был отменен. Капитан – лейтенанта Калинина С.В. это звание абсолютно не смущало. Он был слишком умен, что бы смущаться от такой чепухи. А я ему всегда говорил, что количество металла на погонах, не является критерием умственных способностей человека, который эти погоны носит! Он был в этом плане полностью согласен со-мной.

Калинин С.В. ростом был чуть выше среднего, немного полноватым, лицо было широкое, краснощекое. За этот постоянный румянец на его щеках великолепный человек – главный инженер части Гандзицкий К.С., любя дал ему кличку – «Снегирь». Стас это знал и абсолютно не обижался. По натуре он был очень добродушным, жизнерадостным и добрым человеком. В общении практически со всеми категориями личного состава части его отличали уравновешенность, спокойствие, выдержка. Его тактичность иногда доходила до любезности, что расценивалось некоторыми категориями личного состава как признаки слабости или трусости. Но эта оценка была абсолютно ошибочной. Он любил матросов срочной службы и постоянно о них заботился. Равнодушным к матросам он никогда не был, поэтому в нашей группе не произошло ни одного самоубийства или гибели матросов по вине руководства группы №3 КПР.

Его отличали порядочность и чистоплотность в отношениях с людьми. Он был хозяином своего слова. Общительным с богатым духовным внутренним миром. Основная масса офицеров и матросов его любила. В общем это был толковый, грамотный, порядочный человек, обладающий хорошими знаниями психологии. Несмотря на долгие годы разлуки, во время встречи со Стасом мы обнялись, как старые добрые друзья.

Калинин С.В. возглавлял подразделение, в заведование которого входили самые опасные с радиационной точки зрения объекты части и КСФ. Безусловно, на мой взгляд, должностное штатное звание человека возглавлявшего это подразделение должно быть не ниже капитана 2 ранга! Но Флот тем и славиться, что в нем существует много извращенного и непобедимого маразма! Пообщавшись со Стасом около часа, он предложил мне посетить вместе с ним самый страшный и опасный объект в радиационном отношении – хранилище отработанного ядерного топлива (ОЯТ), что располагалось в теперь уже известном чуть ли не всему миру здании №5. Внешне оно выглядело убогим, огромным сооружением со своеобразной мрачной и угрюмой архитектурой. Архитектором этого здания видимо был военный человек с извращенной психикой.

Внутреннее содержание этого архитектурного урода соответствовало его внешнему виду. В этом я убедился, когда впервые зашел в аварийное хранилище ОЯТ бассейнового типа здания №5. Для того, что бы от увиденного я не получил инфаркта, Калинин С.В. предложил мне выпить с ним спирта и запить его мертвой родниковой водой содержащей в себе огромное количество радионуклидов. Радионуклиды попадали в этот родник из аварийного бассейна здания №5. Эту приятную для «здоровья» процедуру мы быстро воплотили в жизнь. переодевшись в рваную, фонящую одежду, я вместе со Стасом вошел в «жемчужину» КСФ –  аварийное хранилище ОЯТ здания №5.

 Когда впервые зашел в него, ужаснулся: подобного кошмара не видел в жизни никогда и не представлял, что такое может быть. Представьте себе огромное здание без окон, окрашенное в черный цвет, стоящее на скале среди сопок.

Въезд в здание №5 украшали деформированные автомобилями, перевозящими отработанное ядерное топливо, полусорванные с петель огромные ворота. Внутри здание было разрушено, электрооборудование в аварийном состоянии, через крышу здания, во многих местах, можно было любоваться северным сиянием, и что самое ужасное – колоссальные уровни загрязненности бета-частицами, гуляла отраженная от плит и стен гамма-волна. Внутри, здание №5 было полностью радиоактивным. Если с крыши здания на голову попадала капля воды, то голову приходилось дезактивировать очень долго, ибо в капле воды находились десятки тысяч бета-частиц.

В общем, знакомство на меня произвело удручающее впечатление. Некоторые офицеры говорили, что люди, осужденные за убийство, отбывают свой срок в более цивильных условиях, чем мы избравшие добровольно профессию офицера. Сложилось такое впечатление, глядя на техническую оснащенность здания №5, что цивилизация и научно технический прогресс не коснулись этого места. Все говорило и напоминало о пещерном средневековье…

В этот момент старшина смены привел личный состав для выгрузки чехлов с ОТВС из аварийного левого бассейна. Матросы так же были одеты в радиоактивное рванье, а на ногах у них были пропитанные радионуклидами мокрые валенки. Я быстренько ознакомился с технологией работ по выгрузке ОЯТ из аварийного левого бассейна, в этом пропитанном насквозь радионуклидами здании и понял, что эту технологию разрабатывали люди, которые на мой субъективный взгляд, должны были быть пациентами психдиспансеров. От этой мысли мне стало не по себе, я мгновенно протрезвел. Тем временем, матрос с помощью тельфера начал «заводить» чехол с ОЯТ на рабочее место. В силу несовершенства технологии работ и конструктивных недостатков верхней части чехла, он срывается с гака тельфера и закатывается под защитную плиту, толщиной в четыре метра, находящуюся под водой. Радиционный фон в аварийном хранилище был очень высокий, а на рабочем месте где в основном работали матросы и офицеры он достигал 25 рентген/час.

Рядом с рабочим местом, находилась малоэффективная кустарная установка для очистки воды аварийного левого бассейна от радионуклидов и от нее светило до 80 рентген в час. Эта установка представляла из себя четыре металлические бочки, наполненные шихтой используемой в фильтрах активности первого контура реакторов АПЛ. Через эту шихту насосами работающими в режиме рециркуляции прогонялась радиоактивная вода. Эта шихта явно не была рассчитана на работу в таких суперадиационных условиях. Исчерпав свои возможности по поглощению радионуклидов, она в лучшем случае работала как механический фильтр для очистки воды от высокорадиактивной грязи, в виде небольших твердых фракций находящихся в ней. Когда стояли сильные морозы, баки с шихтой полопались (были разморожены) и сильно радиоактивная шихта высыпалась частично в воду левого бассейна. Часть радиоактивной шихты валялось горой на консолях здания №5, что неминуемо приводило к резкому ухудшению радиационной обстановки в районе рабочего места.

Матросы без всяких средств защиты убирали эту радиоактивную шихту лопатами и ведрами. Большое количество ячеек в блоке смерти заполнено именно этой радиоактивной шихтой. Во время работ, в связи с большими уровнями гамма излучения от этой самопальной, кустарной установки, мы для защиты работающей смены, забросали это убожество листовым свинцом. До этого момента, матросы, будущий генофонд страны находились как бы между радиоактивными Сцилой и Харибдой. Сцила – рабочее место, 25 рентген в час. Харибда – кустарная установка, 80 рентген в час. Согласитесь уважаемые читатели, что условия работы были созданы для нас невыносимыми.

Я никогда не видел в аварийном хранилище здания №5 офицеров из вышестоящих флотских организаций, кроме случаев фотографирования их для получения орденов и прочих льгот. Как я уже писал выше, сорвавшийся с подвески чехол упал под защитную плиту и мешал «проведению» под водой бассейна на рабочее место других чехлов, что неминуемо привело к остановке работ по их выгрузке из аварийного хранилища здания №5. В технологии работ, об этой ситуации не сказано ни слова. Под рукой ничего нет, что позволило бы под водой оттащить чехол от защитной плиты. Для продолжения работ, этот чехол необходимо было чуть ли не зубами вытаскивать из под защитной плиты, если бы у нас были зубы более четырех метров. Стас Калинин вместе со мной и матросами смены состоящей из шести человек,  в условиях чрезвычайной радиоактивности в течении пяти часов с помощью мата и подручных самодельных средств доставали этот проклятый чехол с ОЯТ (отработанным ядерным топливом), из под защитной плиты.

При нулевом КПД весь личный состав смены был сильно облучен. Правда, служба радиационной безопасности, эти дозы грубо сфальсифицировала. Как говориться, кто на кого учился. Наше дело – облучаться, их дело – фальсифицировать дозовые нагрузки. А в целом мы делали одно важное дело – обеспечивали боеготовность КСФ. Какой ценой это достигалось – никого абсолютно не интересовало. Главное мед, а на пчел можно положить известный орган! И чем больше, тем лучше!

В предыдущих рассказах я писал, что технологии и оборудование используемое на ядерных объектах, в условиях высокой радиоактивности должно быть надежным, быстродействующим и функциональным, но работники профильных НИИ почему - то считали по другому.

Приведу еще один пример переоблучения личного состава смены в связи с отсутствием узла для пробивания красномедных мембран в нижней части чехла с ОТВС, с целью слива из него высокорадиоактивной воды с остатками топливно – ядерной композиции. Как не удивительно, но «великие» конструкторы из соответствующих НИИ вообще не сконструировали этот чрезвычайно необходимый при работах узел. Какой выдающийся флотоводец дал команду о приеме в эксплуатацию этого кустарного, чрезвычайно опасного для всего живого самопала под названием здание №5?

Я мог бы понять его решение, если бы в этом здании размещался свинарник, но там размещалось основное хранилище ОЯТ КСФ. До какой же преступной безответственности может дойти должностное лицо, если он никем не контролируется. А может это было решение Системы 1917 года и ей не важно было, кто в этом здании будет облучаться свиньи или военные рабы. Но чрезвычайно важный и опасный в радиационном и ядерном отношениях объект был принят в эксплуатацию.

Кто - то  получил награды, должности, а за тупость и безнравственность этих конченных «людей» расплачивались своим здоровьем Калинины, Сафоновы и много – много других офицеров и матросов работавших в убийственных условиях здания №5. Пришлось нам самим придумывать узел по пробиванию мембран чехлов с ОТВС.

Самопальный дырокол представлял из себя металлический круг диаметром 70 см, а в средине его был приварен острозаточенный клапан от двигателя КРАЗа или БЕЛАЗа. Контейнер защита (БК) удерживаемый на весу с помощью 15-ти тонного крана соосно центровался с заточкой, а затем путем поворота шарового крана в базовом контейнере из него сбрасывался чехол с ОТВС (ядерным топливом) с высоты около 80 см, «очком» на эту заточку. С первого раза очень редко попадали в медную пластину, обычно чехол с ОЯТ сбрасывали на заточку по нескольку раз. Удар железа о железо был сильным и слышно было, как трещат в чехле сборки с ядерным топливом. От таких динамических нагрузок ОТВС естественно теряли свою герметичность и ядерное топливо просыпью поступало вместе с водой в аварийный левый бассейн. Это неминуемо приводило к резкому ухудшению радиационной обстановки в здании №5, а затем к возникновению СЦР (самопроизвольных цепных реакций) или маленьких атомных взрывов. Голубые вспышки под водой (СЦР) мы наблюдали с Калининым С.В. и многими другими ликвидаторами. Помню в одну из смен, со Стасом Калининым мы долго не могли попасть в «очко» чехла с ОТВС клапаном – заточкой самопального дырокола. Если бы в этот момент в здании №5 появился главный конструктор этого объекта, то я клянусь, пробил бы ему очко этим самопальным дыроколом. Мембрана чехла не пробивалась, тогда мы со Стасом Калининым легли на мокрый радиоактивный круг дырокола (25 рентген/час) выпустили на 15 см. из защиты суперрадиоактивный чехол с ОТВС (светило от 800 рентген/час до 17000 рентген/час) и удерживая голыми руками этого радиоактивного монстра произвели действия по его соосности с заточкой. Только после этого бездарного переоблучения себя и особенно своих рук, нам удалось пробить мембрану этого чехла. Вопрос?

Для чего в нашей стране существуют институты, которые работают по данному профилю? Неужто для того, что бы «убивать» своих сограждан. Один публикатор, который был обязан следить за усовершенствованием технологи работ и оборудования на 569 БТБ, которую он долгое время курировал, в качестве представителя ТУ КСФ, до сих пор утверждает, что все было хорошо. Предлагаю читателю прочитать фрагмент из его статьи:

Процесс обращения с ОЯТ и РАО, по самой своей природе, всегда изобиловал трудоемкими и малопривлекательными операциями, что на фоне угрюмого дизайна строений БТБ давало повод для спекуляций и сочинительства. Не без помощи невесть откуда появившихся экспертов (включая маститых членов научного сообщества) сегодняшнее состояние бывших баз ВМФ тенденциозно искажается. Губа Андреева, к примеру, представляется не иначе, как самое большое в Европе хранилище ОЯТ. Неприглядно освещается предшествующая деятельность военного персонала. Находятся публикаторы, утверждающие о якобы случавшихся самопроизвольных цепных реакциях (СЦР).

Извините, но не мы ликвидаторы придумали эти трудоемкие и малопривлекательные операции при обращении с ОЯТ и РАО. Масса ликвидаторов радиационных каскадных аварий в хранилище ОЯТ в здании №5, которые произошли из – за непродуманных уродливых технологий, потеряли свое здоровье, а некоторые ушли из этой жизни. Как мне в глаза смотреть маме крановщика КПМ-40 Кости Крылова, который умер от переоблучения через два месяца после демобилизации??? Он и еще несколько матросов видели СЦР (маленькие атомные взрывы) в ячейках емкости 3А! Может по этому он и умер! А почему по убожески был сделан Хиросимный блок смерти? Кто ответит за болезни и гибель ликвидаторов работавших в нем?

Угрюмый дизайн строений БТБ не мы придумывали, спекуляции и сочинительства имеют другой источник и к ликвидаторам они не имеют ни какого отношения. В статье Вы пишите, что на всех БТБ, при всех их различиях и особенностях, по мере эксплуатации выявлялись серьезные изъяны и просчеты, в том числе концептуального характера. Видимо Вы хотели этим сказать, что бассейны здания №5 разгерметизировались значительно раньше 1982 года, не только на 569 БТБ, но и на других аналогичных базах ВМФ СССР.

Я как ответственный за это здание видел, что облицовочные кирпичи левого бассейна постоянно мокрые и от них исходит большой гамма – фон. Почва вокруг здания была вся заражена радионуклидами. Это было в начале 1983 года. Кому – то было выгодно скрыть страшную аварийную ситуацию в основном хранилище ОЯТ КСФ. Главное, что бы крутились турбины ПЛА, а матросы и офицеры  569 БТБ – расходный материал. Всвязи с этим привожу выдержки из письма принципиального офицера лаборатории физпуска реакторов Корпуса Сергея Владимировича. Как всегда, он объективно рассказывает: «Однозначно ради званий, определенных благ, было совершено должностное преступление. Другое дело кем? С конца семидесятых, начались утечки высокорадиоактивной воды из бассейнов с ОЯТ здания №5. Силинский С. – начальник ЛФП, Горшков, Бурдин Ю., Корпус С.В. – проводили контроль, расчеты нейтронных излучений при помощи соответствующей аппаратуры. Были даны рекомендации, спец.характера, а так же мой проект по сухому хранению ТВС в районе футбольного поля, подсмотренный у Американцев. »

Практически тоже самое говорит представитель ТУ СФ в объективности слов которого я не сомневаюсь. Что касается офицера Корпуса С.В., это исключительно порядочный, добросовестный, высоконравственный, грамотный офицер. Он не боялся сказать правду начальникам и за это они не дали ему карьерного роста. Хотя он мог бы без проблем командовать лабораторией физпуска. Сергей Владимирович Корпус пишет о чудовищных фальсификациях дозовых нагрузок при проведении физпусков и перегрузках АЗ реакторов. Сережа спасибо тебе. Ты был и остался принципиальным и порядочным человеком.

Хотел бы поднять вопрос о ветеранах подразделений особого риска. Капитан 3 ранга Денисенко Юра – умер от переоблучения, так и не дождавшись оплаченных своим потерянным здоровьем льгот. Я считаю разницы нет в какой сейчас стране живет ликвидатор. Если человек облучался, он должен иметь соответствующие льготы! Так я думаю будет справедливо!

Другое дело, если вспомнить события по ликвидации радиационной аварии в здании №5 и загрузке аварийного ОЯТ в ячейки Хиросимного Блока Смерти в 1989 году. На мой взгляд, это было первое масштабное коммерческое мероприятие на КСФ. Многие люди, которые даже не знают где находиться губа Андреева получили ордена и прочие материальные блага, за их мнимое участие в ликвидации радиационных аварий. Меня до сих пор возмущает поведение этих бизнесменов в форме. На фоне разваливающейся империи под названием СССР, они решали свои меркантильные дела. А расходным материалом для них стали Калинины, Сафоновы и другие офицеры вместе с более чем тысячей с лишним человек матросов, оставшиеся из которых в живых не могут получить оплаченные их здоровьем льготы.

Возвращаясь к своему другу и сослуживцу капитану 3 ранга Калинину Станиславу Викторовичу, хочу сказать, что им было очень много сделано в плане поддержания боеготовности в/ч 90299. В начале мая 1989 года Станислав был назначен на должность начальника службы №3. Ликвидацию радиационной аварии и выгрузку аварийных чехлов из правого бассейна здания №5 начали первого июня 1989 года, после испытаний соответствующего контейнера.

Весь чудовищно радиоактивный хлам в количестве нескольких тысяч тонн, вывозился из здания №5 под открытое небо на площадку №3, которая уже входила в заведование Станислава Викторовича. По всей видимости именно там внутрь его тела попала альфа – грязь. По моему субъективному мнению на фоне большого переоблучения его организма, этот фактор сыграл трагическую, ключевую роль в его смерти.

Светлая память о Калинине Станиславе Викторовиче навсегда останется в наших сердцах.

Господи, упокой его душу.

Измученный тоскою и недугом,
И угасая в полном цвете лет,
Проститься я с тобой хотел как с другом,
Но хладен был прощальный твой привет.
М.Ю. Лермонтов