Самая северная армия СССР — готовил ли Сталин десант на Аляску?
Алексей Волынец
31 июля 2016
Фото: Фотохроника ТАСС
Сразу после окончания Второй мировой войны в 1945 году межконтинентальных ракет ещё не существовало, носителями ядерной бомбы были только самолёты. Руководство СССР боялось, что американский флот, пользуясь своим полным превосходством, сможет захватить, например, какую-либо бухту на пустынном берегу Чукотки, создать там аэродром подскока и тем самым на сотни километров приблизить бомбардировщики с ядерным оружием к городам и военным объектам нашей страны. Так на Чукотке появилась 14-ая армия
У
писателя Владимира Богомолова, автора
лучшего романа о военных контрразведчиках,
есть малоизвестный автобиографический
рассказ, который заканчивается словами:
«Я убыл из владивостокской бухты Золотой
Рог для прохождения дальнейшей службы
на крайний северо-восток Чукотки в район
селения Уэлен, откуда, если верить
справочнику, до ближайшей железнодорожной
станции было шесть тысяч четыреста
двадцать пять километров, а до Америки
или, точнее, до Аляски менее ста…»
Герой
рассказа, молодой офицер, переживший
Вторую мировую войну, осенью 1945 года
получает назначение в самый отдалённый
гарнизон Советского Союза. Новое место
службы устрашает даже прошедших огонь
недавней войны:
В бесконечных разговорах вечерами в палатках более всего пугали Чукоткой, свирепыми пургами, нескончаемыми морозами и снегом — «двенадцать месяцев зима, а остальное — лето», — пугали отсутствием какого-либо жилья, даже землянок и полным отсутствием женщин…
В частности, о Чукотке вслух сообщалось,
что там «тысяча рублей не деньги, тысяча
километров не расстояние, цветы без
запаха, а белые медведицы — без огонька».
Рассказ
Богомолова имеет документальную основу.
Осенью 1945 года из Владивостока на
Камчатку, действительно, перевезли 15
тысяч закалённых в боях солдат — 126-й
горнострелковый корпус.
Ранее корпус воевал с немцами на самом
севере Кольского полуострова, весной
1945 года наступал в горах на границе
Германии и Чехии, а в августе того же
года участвовал в боях с японцами на
Сахалине.
Сразу
по завершении Второй мировой войны
корпус перебросили на
крайний северо-восток страны. Фактически
это было первое появление армии на
Чукотке после окончания долгих
русско-чукотский войн в XVIII веке.
Прибывшему на чукотскую
землю корпусу предстояло
стать инструментом совсем новой войны
— на этот раз «холодной», медленно
разгоравшейся между СССР и США сразу
после 1945 года.
Дальневосточный
фронт «Холодной войны»
Геополитические приоритеты
В сентябре 1945 года военные фронты были расформированы, их армии, корпуса и дивизии образовали новые военные округа. Самым экстремальным по географии в СССР стал Дальневосточный военный округ, объединявший войска на Сахалине, Курилах, Камчатке и Чукотке. Если ранее главным противником на Дальнем Востоке была Япония, то теперь эта роль отошла США. Поэтому отныне три тысячи километров от Южно-Сахалинска до Чукотки прикрывали 16 дивизий, в том числе и бригада морской пехоты.
В это время на российском Дальнем Востоке было три военных округа: Амурский со штабом в Хабаровске, Приморский — штаб в Уссурийске — и Дальневосточный со штабом в Южно-Сахалинске. Здесь осталась значительная часть войск, переброшенных на Дальний Восток из Германии летом 1945 года для разгрома японцев в Маньчжурии и Корее.
Если
до 1945 года главным противником на Дальнем
Востоке была Япония, то с окончанием
Второй мировой войны эта роль отошла
США. Оборона дальневосточных берегов
даже усилилась. Так, если ранее на
Камчатке располагалась всего одна
дивизия, то в декабре 1945 года тут появился
целый стрелковый корпус — на полуостров
перебросили две дополнительных дивизии
и создали бригаду морской пехоты.
Руководство
СССР опасалось мощи американского
флота. К концу Второй мировой войны
военно-морские силы США насчитывали
125 авианосцев, 32 линкора, 67 крейсеров и
до тысячи иных кораблей. Тихоокеанский
флот нашей страны — 1 крейсер, несколько
десятков малых кораблей и подлодок —
на этом фоне выглядел карликом.
Помимо
превосходства в силах колоссальный
флот США за годы войны с Японией накопил
огромный опыт десантных операций. Сталин
и советские генералы откровенно боялись,
что в случае конфликта между СССР и США
наше дальневосточное побережье окажется
в ещё большой опасности, чем в годы
конфронтации с императорской Японией.
Американцы
отлично умели захватывать острова и
бухты, и, начнись война,
их могучий флот и авиация могли бы
полностью блокировать доставку
резервов по морю, а сухопутное сообщение
с Камчаткой, Чукоткой и тем более с
Курилами и Сахалином отсутствовало. Не
зря вскоре после Второй мировой войны
в СССР стали проводить
дорогостоящие сложные работы по
прокладке подводного тоннеля на Сахалин.
В условиях тотального превосходства
американского флота единственным
выходом для советского руководства
представлялось заранее держать на
дальневосточных берегах готовые к бою
дивизии.
Положение
осложнялось и монополией
США на атомное оружие.
«Тихоокеанский
вал Сталина»
Первые
укрепления на Чукотке появились еще в
годы Второй мировой войны. Был
создан так называемый «Северный сектор
береговой обороны», завершающий участок
из цепочки артиллерийских батарей и
укреплений, протянувшийся от Приморья
до Магадана и Камчатки.
Некоторые
историки красочно именуют эту систему
«Тихоокеанским валом Сталина». Однако
на далёкой и пустынной Чукотке этот
«вал» был не слишком внушительным —
всего шесть 130-мм пушек на весь огромный
полуостров: три у бухты Провидения и
столько же у села Уэлэн, возле мыса
Дежнёва — самой восточной
части нашей страны. Три пушки Уэлэна,
составлявшие береговую батарею № 222,
должны были прикрывать от возможного
японского десанта вход в удобную морскую
лагуну, на 13 км врезавшуюся вглубь
чукотского побережья.
Но
после 1945 года 6 пушек на всю Чукотку
выглядели совсем неубедительно,
с учётом гигантского американского
флота и близости Аляски. В Советском
Союзе знали, что за годы Второй мировой
войны население самого северного штата
США выросло в полтора раза, в период
борьбы с Японией американцы держали
тут 100 тысяч солдат. В 1945 году, даже после
массового сокращения армий, на Аляске
оставалось 8 действующих военных баз и
минимум 20 тысяч военных.
От
Уэлэна до американской Камчатки — менее
сотни километров, считанные минуты для
самолёта, несколько часов для корабля.
Аборигены, чукчи и эскимосы, регулярно
ходили друг к другу в гости через Берингов
пролив, легко преодолевая его на лодках,
а то и на собачьих упряжках по льду.
В
условиях начинавшейся «Холодной войны»
близость незащищённой Чукотки к
американской Аляске с её военными базами
и аэродромами откровенно пугала. Поэтому
в ноябре 1945 года здесь в дополнение к 6
пушкам появился тот самый
126-й горнострелковый
корпус, через три года превратившийся
в отдельную армию.
Корпус перебросили на Чукотку 13 пароходов. Одна бригада разместилась в Анадыри, две остальных бригады и штаб — на 400 с лишним километров восточнее, в бухте Провидения. Очевидец так описывал эту приполярную местность: «Вся бухта окружена высокими сопками так, что и выхода из неё не видно — вокруг сопки, вершины которых скрыты в тучах… Вокруг — ни одного деревца, здесь нет земли, сплошь — камень. Солнце появляется редко и то чуть-чуть выглянет в просветах между сопками, совсем низко над горизонтом…»
Чукотская зима для военных
Писатель Владимир Богомолов на всю жизнь запомнил свою первую чукотскую зиму, начавшуюся осенью 1945 года: «Высадились мы в необитаемом месте. Только в нашей бригаде было три тысячи человек. Конец октября на Чукотке — это уже настоящая зима — с пургами, морозами… А нас — в палатки!.. Каменистый грунт и дикие пурги с ветром по 30 метров в секунду. Страшная там зима была, ужасная… Людей теряли… От нашей палатки до сортира был натянут стальной трос — метров 15. На нём висела рукавица со сцепленными пальцами. Выходишь в пургу по нужде, надеваешь эту рукавицу и идешь с ней по тросу. Иначе ветром снесет и пропадешь. У нас всякий раз в пургу назначался специальный наряд. Если человек через полчаса не возвращается, дневальный поднимает наряд и начинает поиск… В новогоднюю ночь один поддатый капитан ушёл по такому тросу. Нашли его только летом. Останки, разумеется…»
Войскам
пришлось экстренно строить землянки и
бараки прямо в начале суровой северной
зимы.
Даже
в наше время любое строительство в
отдалённых районах Крайнего Севера -
тяжелое и затратное
дело. Войскам, высаженным на Чукотке, в
условиях вечной мерзлоты приходилось
строить не только жильё, но и укрепления,
береговые батареи, аэродромы и
бомбоубежища. Не забывали и военную
подготовку: весной 1946
года на скалистых берегах бухты Проведения
бригада 126-го корпуса провела первые на
Чукотке военные учения «Организация
обороны морского побережья, отражение
и уничтожение десанта противника».
Усиливать
оборону Чукотки руководство СССР
подталкивала активность американцев
на Аляске. В 1946 году там почти 6 месяцев
шли крупные военные учения. Войска США
испытывали в условиях
крайнего севера новые танки, стрелковое
оружие и арктическое обмундирование,
а также способности гусеничной техники
пройти по заснеженной тайге и тундре
сотни километров. Помимо этого начались
регулярные разведывательные полёты
американских самолётов над Чукоткой и
вдоль её побережья.
В 1948 году, когда «Холодная война» между бывшими союзниками по антигитлеровской коалиции полыхала уже вовсю, советское руководство решило создать на Чукотке отдельную армию. Остров Сахалин тогда защищала 16-я общевойсковая армия, Камчатку и Курилы — 15-я армия. Ставшая армией группа войск, разместившаяся на Чукотке, получила 14-й номер.
Как
вспоминал служивший на Чукотке старшина
Иван Черкасов, «Началась
солдатская служба в неимоверных
климатических условиях. Личный состав
армии проживал в палатках. Лес для казарм
и прочий строительный материал стали
завозить пароходами только в 1948 году.
На разгрузку бросали личный состав
армии. Нужно было спешить, так как
навигация в тех условиях продолжалась
только два месяца (август-сентябрь)».
Новую,
самую северную и отдалённую армию страны
возглавил 45-летний генерал-лейтенант
Николай Николаевич Олешев. Генерал имел
немалый боевой опыт — всю Великую
Отечественную войну прошёл с первого
дня, командовал корпусом при штурме
Кёнигсберга, в 1945 году отличился в боях
с японцами. В ходе «холодной войны»
генералу Олешеву пришлось противостоять
американцам.
«Развивает
наступление на США…»
Про
14-ю армию на Чукотке уже в наше время
сложили немало красивых
легенд. «Армия была создана по личному
приказу Сталина, — писала в 2009 году
газета «Военно-промышленный курьер»,
— и имела стратегическую задачу:
Если американцы совершат на нас атомное нападение, она высаживается на Аляске, идёт по побережью и развивает наступление на США…
Реальность
была не столь романтической. Средств
для высадки на Аляске, и тем более для
«наступления на США», 14-я чукотская
армия не имела. В 1948 году для армии
запланировали три танковых батальона,
но даже спустя четыре года на Чукотке
располагался всего один батальон
бронированных машин. 31 танк этого
батальона — слишком мало для «наступления
на США».
В реальности 14-я армия решала чисто оборонительные задачи, защищая от вероятных десантов американского флота наиболее удобные бухты Чукотского побережья. Одна стрелковая дивизия этой армии к югу от Анадыри прикрывала единственные на Чукотке угольные копи.
Помимо
трёх дивизий, двух полков тяжелой
артиллерии, 31 танка, зенитных и
вспомогательных частей армии подчинялся
полк самолетов-истребителей, полк
транспортной авиации и «авиатехническая
дивизия». Уже в наше время из-за этой
авиационной составляющей возникли
многочисленные легенды, что армия на
Чукотке была десантной и предназначалась
для высадки с парашютами на Аляске. Но
14-я армия воздушно-десантных частей не
имела, а её «авиатехническая дивизия»
представляла собой объединение
стройбатов, лишь строивших на пустынных
берегах аэродромы для новых реактивных
самолётов, которым только предстояло
прибыть на Чукотку.
Однако
даже слабая армия всего в нескольких
десятках миль от Аляски беспокоила
командование США. Ещё в 1946 году из
аляскинских эскимосов стали формировать
отряды для разведки на чукотской
территории, в случае войны разведчики-аборигены
становились диверсантами.
В
архиве Сталина сохранился документ от
14 февраля 1948 года — доклад
министра МВД высшему руководству СССР
о ситуации на Чукотке: «Организованным
наблюдением за поведением эскимосов,
прибывших с Аляски, было установлено,
что американцы стараются использовать
их для сбора разведывательных данных
о положении на Чукотке. Если в прошлые
годы с американской стороны обычно
приходили старики и женщины, в большинстве
случаев имевшие на нашей территории
бытовые и родственные связи, то в 1947
году этих категорий не было, а в основном
к советским эскимосам „в гости“ прибывали
мужчины в возрасте от 20 до 35 лет, как
правило не имевшие родственных связей
в нашей стране. Американские эскимосы
в процессе общения с советскими стараются
получить путём расспросов данные о
наличии на Чукотке советских войск…»
Докладная
Сталину об американских шпионах на
Чукотке завершалась отчётом о встречных
мерах: «Начальнику 110-го пограничного
отряда, расположенного на Чукотском
полуострове, даны указания о подготовке
для посылки на Аляску в разведывательных
целях в 1948 году нескольких квалифицированных
агентов из числа эскимосов».
По
итогам разведывательных рейдов советских
агентов-эскимосов выяснилось немало
данных о военных приготовлениях США на
Аляске. Так, в городе
Ном, ближайшем к чукотским берегам
крупном поселении, обнаружили строительство
новых военных городков, аэродромов и
укреплений.
На
аэродроме Лэдд у города Фэрбанкс в
центре Аляски советские агенты в 1948
году заметили новейшие
реактивные истребители, у СССР таких
на Дальнем Востоке ещё не было. Интересно,
что в годы Второй мировой войны именно
на авиабазе Лэдд советские лётчики
обучались летать на американских
самолётах, которые поставлялись нам из
США по ленд-лизу.
Фактически
на Аляске и Чукотке в конце 40-х годов
минувшего века противоборствующие
стороны «холодной войны» вели друг
против друга ежедневную разведку, как
во время настоящей войны. Только что не
стреляли друг в друга…
«Не
дай бог, и мы им ответим!»
Основные
чукотские порты — Анадырь
и бухта Провидения —
располагались слишком близко от Аляски,
путь к ним шёл мимо Алеутских островов.
В случае войны любое морское сообщение
с Чукоткой (другого, напомним, не было)
блокировали американский флот и авиация.
Поэтому с 1948 года на самом севере
полуострова стали строить новый город
и порт — Певек.
Именно
он должен был стать основным связующим
звеном с «большой землёй». Певек был
куда дальше от Аляски, а главное,
корабли и грузы могли приходить суда
не мимо враждебных берегов Америки, а
с запада — Северным
морским путём, куда более безопасным.
Недалеко от порта Певек — недалеко, по
меркам Чукотки — в устье Колымы и у мыса
Шмидта строили военные аэродромы с
бетонными взлётными полосами для
стратегических бомбардировщиков,
способных донести бомбы до Америки.
Командование
вооруженных сил США тоже оценило
стратегическое значение порта Певек.
Совсем недавно, в декабре 2015 года,
газета «New York Times» сообщила о документах,
рассекреченных Национальным управлением
архивов США и содержащих планы ядерной
бомбардировки территории СССР в 50-е
годы прошлого века. По целям в Приморье тогда планировалось
сбросить 49 атомных бом, на Хабаровск
— 7 атомных
бомб, на Читу и Петропавловск-Камчатский
— по 4 бомбы, 3 атомных аналога Хиросимы
и Нагасаки готовились для
Комсомольска-на-Амуре. «Всего» по одной
ядерной бомбе планировалось сбросить
на Благовещенск, Биробиджан и Якутск.
К 1950 году в американский план ядерной бомбардировки включили и чукотский Певек
В
том же 1950 году, когда началась война в
Корее, ещё более обострившая отношения
СССР и США, на Чукотку прибыла специальная
инспекция во главе с командующим
Дальневосточным округом Николаем
Крыловым. Сохранилось свидетельство
очевидца, как один из солдат простодушно
спросил командующего, имея в виду
постоянные появления американских
разведывательных самолётов на Чукоткой:
«Товарищ генерал, вот они летают и
летают, а мы их не сбиваем…» Генерал-полковник
Крылов ответил: «Подожди, сынок, придёт
время, не дай бог, и мы им ответим!»
В реальности настроение генерала было менее оптимистичным. Обследовавшая Чукотку инспекция представила Сталину доклад с неутешительным выводом, что в случае большой войны «существующее положение не гарантирует безопасность пограничных с Америкой районов Крайнего Севера».
Любое
строительство на Чукотке было крайне
дорогим и сложным, ещё дороже и труднее
было содержать здесь десятки тысяч
людей с боевой техникой. Остро сказывалась
кадровая проблема — солдаты и офицеры
воспринимали службу в северной тундре
как наказание и ссылку. Не помогали даже
многочисленные льготы.
Эти
настроения «служивых» ярко описал
Владимир Богомолов в упомянутом рассказе
о направлявшемся на Чукотку лейтенанте:
«Когда мы посмотрели по карте, то
обнаружили, что остров Сахалин, куда
при царе ссылали опаснейших преступников,
совсем недалеко от Владивостока, для
чего же тогда предназначалась Чукотка,
которая была раза в четыре дальше, а
главное — севернее?.. Туда-то, на самый
край света, кого и за какие провинности
отправляли?.. Если Сахалин — „место
каторги и ссылки“, чем же была Чукотка,
место наиболее отдалённое и, судя по
слухам и рассказам, чудовищное, гиблое?..»
Два
куста смородины
«Даже
двойной оклад денежного содержания, —
вспоминает Богомолов, — и двойная же
выслуга лет, особый северный паёк
повышенной калорийности и ежедневные
сто граммов водки, небывалые льготы,
установленные специально для Чукотки
приказом Наркома Обороны, соблазняли
на службу в отдалённые местности лишь
немногих».
В 1950 году правительство Сталина приняло решение в духе свойственных тому времени грандиозных проектов: чтобы служба на Чукотке не казалась ссылкой за тысячи километров от городов, надо развивать промышленность полуострова, строить новые поселения и железные дороги, увеличивать население. Военным дали дополнительные льготы — зарплату, или, как тогда говорили, «денежное довольствие», солдатам срочной службы на Чукотке подняли в 4 раза по сравнению с остальной страной, а офицерам за каждый год службы зарплату увеличивали на 5%.
Однако
грандиозные планы большого промышленного
и военного строительства на Чукотке не
реализовались. Сразу после смерти
Сталина новые правители СССР уже в мае
1953 года постановили свернуть
все наиболее дорогостоящие проекты,
вроде железной дороги в Якутск и тоннеля
на Сахалин. К слишком дорогим проектам
отнесли и военную группировку на Чукотке.
Самая
северная армия ненадолго пережила
Сталина, к 1954 году её расформировали.
Военные дисциплинированно покинули
чукотские берега, оставив на милость
северной природы казармы, блиндажи,
огневые точки, бомбоубежища — множество
готовых объектов и еще больше недостроенных…
Следы
исчезнувшей армии ещё долго будут
находить геологи в безлюдных просторах
от Якутии до Берингова пролива. Вот как
очевидец опишет давно заброшенный
аэродром на берегу моря Лаптевых: «Стояли
огромные штабеля круглого леса, тысячи
бочек с нефтепродуктами и целый парк
гусеничных тракторов. Всё это было в
начале пятидесятых годов доставлено
сюда судами из Владивостока и брошено
уходящей армией».
Уже
в 80-х годах военные инженеры обследуют
наследие 14-й армии на Чукотке. Один из
них позднее опишет свои впечатления от
заброшенных укреплений: «Все объекты,
возводившиеся тридцать лет назад на
вечной мерзлоте, стояли, как египетские
пирамиды, — без перекосов и трещин… Их
строительство велось за счёт материалов,
доставлявшихся за тысячи километров с
материка. Везли всё, начиная с цемента
и кирпича, кончая гвоздями и доской».
В
отличие от военных объектов, жилые
городки не сохранились. В 2012 году
энтузиасты-краеведы из экспедиции
«Потерянная Чукотка» осмотрели
заброшенный военный посёлок Озёрный
неподалёку от бухты Провидения: «В
Озерном не сохранилось ни одного целого
здания. Из разрушенных и полуразрушенных
сооружений удалось идентифицировать
клуб, прачечную, баню, столовую, пекарню,
склады, гаражи. Из артефактов сохранились:
армейская посуда, предметы быта (детские
игрушки, велосипед), несколько кузовов
автомашин, кирзовые сапоги, в большом
количестве стеклотара (в основном
битая). Любопытно, что возле фундамента
одного из домов были обнаружены два
куста красной смородины…»