Декабрист князь Щепин-Ростовский Дмитрий Александрович.( 1798.07.07.-1858.22.10.)

                       Дворцовые игры 1825 года. Князь Щепин-Ростовский Д.А.
 ( отрывки из глав, черновые записи автора книги " Холод Свободы" Князя Щепин-Ростовского С.А.)
            все права на книгу, публикации из глав, писем, принадлежат семье князей Щепин-Ростовских

...Други вспомнят нас ликуя,
   Кто-то мимо нас пройдёт
   Равнодушные ,слепые,
   Бог же в Рай нас призовёт...
кн. Щепин-Ростовский Д.А.
Иванково.
1858 год.
(отрывок из стихотворения " В злате")

Князя Семёна Алексеевича, всегда отстаивавший интересы дворянского сословия, и ставшую гимном, совестью рода:
« Прежде, нам надо быть русским по духу и совести, и лишь потом, Бог определяет, есть ли у тебя право быть и прозываться дворянином и гражданином России». Князь Щепин-Ростовский Д.А.. (Из записей в дневнике. 1855г.).
Благодаря своей супруге, княгини Евдокии Борисовны, урождённой Княгини Вяземской, дочери князя Бориса Даниловича Вяземского, Князь Семён Алексеевич воспринимал русский народ, крепостных, как ровню дворянам, и до конца своей жизни боролся с хамством, унижением крепостных, помещиками и судьями, отстаивая права не только дворянского сословия, но и крепостных крестьян. Память о нём долго жила в народе, а в церкви села Ивакино, его поминают до сих пор, памятуя о сем русском, славном и достойном памяти народной человеке, Князе Щепин-Ростовском. Несмотря на все трудности и даже долги, вспомним деньги – заклады, взятые в банке и не оплату их, владений у семьи князей Щепин-Ростовских, оставалось более чем достаточно, в личной собственности в ростовском уезде их роду принадлежало село Иванково (Иваньково) с двумястами душами крепостных крестьян и сёла, земля: Пужбала, Никульское, богатые деревни Инальцево, Горки, Черемошниково, Землёво, Борисоглебского района, не считая трёх мельниц, прудов и иного земле- владения. До 1780 - 90 годов семье принадлежали деревни: Павлыгино, село Михеево, село Вятское. В 1830 годах оставались во владении покосы в деревне Юркино, Андреево, Кошелево Гришкино с десятком душ крепостных и девятью десятинами земли пашенной в Рыбинском уезде. В Угличском и Мышкинском уездах Верхне - волжья князьям Щепиным принадлежало четыре мельницы с большими, для рыбы, запрудами Гришкино с тремя душами крепостных. Если же, отдельно говорить о приданном Ольги Мироновны, то от её родителей ей достались достойные её происхождения владения: деревни Инальцево с крестьянами и 9 домами, Рябово, Козлово с пустошью, Березники с крепостными, Землево с Храмом и двадцатью пятью домами и жителями крепостными, Ивакино, , Иванково, Моклоково с крестьянами и 21 домом, Стрижево с крестьянами и 16 домами и многое другое, в том числе, денежные вклады в Англии у родных. В приданое княгини, входили и десять тысяч рублей серебром. В 1803 году, князь и княгиня Щепин-Ростовские, посетили с сыном Дмитрием Святую Землю, привезя от туда несколько горстей святой земли, для вложения её в основание Храма родного Иванково. На десятилетие со дня венчания, в 1807 году, в семье князей Щепин-Ростовских, был устроен бал с приглашением большого количества гостей и, даже представители ростовского духовника и церковного хора. Из дневника князя (1855 год):
— «... Родители меня часто баловали и любили, правда их любовь, иногда для меня превращалась в пытку, они требовали с меня полного подчинения при изучении наук и литературы Руси, древней Европы и пытались кроме моих знаний четырёх языков, привить мне любовь к арабскому миру и культуре. Изучение Корана, стало обязательным, трудным, но обыденным делом. Иногда я так уставал от этого, что сваливался в сон прямо за столом у батюшки. Расходы на учителей, на свечи возросли в три, четыре раза, так как в основном я трудился по ночам, потому, что днём я занимался трудами по имению и нашими владениями. Как я всё это успевал делать, я не представляю, но самое удивительное это было то, что я действительно впихнул в свою голову столько знаний и наук, на что другим не хватило бы и всей жизни. Впрочем, знания моей матушки были не меньшие, она была из древней благородной дворянской семьи, уважающая свой род и понимающая, что знания облагораживают и воспитывают человека. Знала три языка Европы, в том числе древнееврейский. Именно из-за этих своих убеждений, она открыла курсы образования, для своих и соседских крестьян. На них она преподавала и прививала крестьянским детям, любовь к Богу и наукам, к своей земле. В Иванково, и в соседнем селе Землево (не Землёво, как ошибочно, его часто прозывают власти), почти не было безграмотных крестьян. Единственно о чём матушка жалела, это было то, что они ни как не могли освоить французский язык. То ли, это было просто не любовь к завоевателям, французам, то ли просто рано было ещё так глубоко внедрять в сознание народа эти науки, но в языковых науках учёба так и не задалась. Школа, при нашей " конюшне ", а именно там проходили занятия (здание конюшни было тёплое и добротное, с двумя чугунными печами), продержалась до самой смерти матушки в 1851 году. Крестьяне смеялись без злобы над соседством и говорили: «— Лошади и коровёнки наши, первыми начнут говорить и ржать по басурмански, ироды красивые. А как музыку любят, бесенята». Родители предоставили князю хороших учителей, выписанных из-за границы. Дмитрий Александрович знал четыре языка, свободно читал коран, переводил стихи и произведения европейских писателей. Изучал труды философов древности и современников, труды знаменитых; Лапласа, Эзопа, Пифагора, Конфуция, Иосифа Флая. Много уделял своего внимания изучению истории святой инквизиции (после похода в Кадис). Отлично играл на скрипке и рояле( " Конрат Раф"?), специально купленный для него родителями, в 1818 году. Хорошо знал математику, астрономию, что в дальнейшем позволило ему хорошо окончить знаменитый Морской кадетский корпус в С.-Петербурге. Но прежде, князь и княгиня, рассчитывали дать образование Дмитрию Александровичу в Европе, во Франции. Сам же молодой барин, хотел продолжить дело предков, которые все практически были военными, и когда настойчивость отца иссякла, и он перестал настаивать на поездке сына в Париж, Дмитрий Александрович стал готовиться к службе и учёбе в столице. Так ему предложили два варианта службы, учёба в Морском кадетском корпусе или в гусарском полку в Польше. Князь выбрал морской корпус. Рекомендовал в кадетский корпус, талантливого юношу, батюшка Александр Иванович и его товарищ по службе, немец Шлее. Друг семьи, предводитель Ярославского дворянства В. Филатов, дал препроводительное письмо - рекомендацию князю в столичный кадетский корпус, в который тот и поступил 5 марта 1810 года, а уже в середине сентября 1813 года, он гардемарин, в феврале 1816 года стал мичманом. Морская практика и вольный ветер странствий пошли на пользу молодому курсанту. Отличное прохождение практики, на шлюпках и теоретическая учёба князя, знание и чёткое выполнение своих обязанностей, приказов, практике связанные со службой, быстро выдвинули его из среды молодых курсантов и офицеров, как способного командира. Трижды он ходил в морские походы в Балтику и около десятка раз по прибрежным водам «финского», или как русские моряки называли его Русского залива. Но главными событиями, на тот период, в жизни офицера стал поход в испанский Кадис (1817-1818 г.г.) на корабле "Нептунус ", 74 пушечном парусном линейном фрегате Балтийского флота, заложенный 22 декабря (3.01 1812) 1811 года и спущенный на воду 06 июня (18 н. стиль.) 1813 году. Поход 1817 года, в составе эскадры, контр-адмирала А. В. Моллера, вышедшей из Ревеля. В 1818 году командовал кораблём В. С. Кологрив, опытный боевой офицер и как моряки прозвали его « Морской волк ». Он, был непосредственным командиром и учителем в морских походах князя Щепин-Ростовского Д.А. Он успешно командовал и выполнял личные указания командования на стрельбах бомбардиров и приказы Александра I. Особое отношение капитана к молодым курсантам, способствовало их воспитанию морских офицеров. В своих рассказах капитан учил их свершению подвигов и чести моряка. Так он рассказал о своём отце, участвовавшем в походах по Белому морю в 1749 году на острова «Голец» и « Разбойник», на место гибели русского линкора « Варахаил». Он предупреждал, как важно быть в морских делах внимательным командиром, так как есть на морях гиблые места, и целые кладбища кораблей (он имел ввиду уже описанные острова Белого моря).Влияние ветров на поведение кораблей, когда корабль начинает раскачивать от борта на борт, так он учил на примерах трагедий, науке выживания на море. Позже, князь не один раз вспоминал науку Кологрива, побеждать страх на море и в жизни. В октябре 1819 года, молодой гардемарин, благодаря рекомендации командира, уже в Гвардейском экипаже, а 1821 году в апреле 22 дня, князь становится лейтенантом, через полтора года 29 ноября 1822 года, князю, по указу, присвоено звание капитан-лейтенант. Именно по причине морских походов, молодой капитан-лейтенант начал пробовать себя в литературе, (по рекомендации Кологрива В.С. заметивший талант литератора у молодого офицера). Вот пример, отрывок из рассказа прочитанный на одном из вечеров – юбилеев, у одного из морских офицеров команды. В рассказе, князь описывал свой поход в испанский Кадис, приведём лишь часть одной из начальных глав дневника молодого, удачно начинающего карьеру офицера:— «… Часа три мы держались прежнего курса, линейный 74-х пушечный фрегат « Нептунус »,шёл прямо по курсу проложенного капитаном. На бушприте, сильно раскачиваясь, ярко горел масляный фонарь, только выставленный по приказу капитана, от чего ночь стала ещё чернее и непроглядней.Ветер усилился, и была даже команда капитана, идти по ветру с укороченными парусами, но вскоре всё стихло, и лишь лёгкий бриз напоминал нам о неприятностях ночи. Проходя вскоре, вполне благополучно пролив, мы получили вдруг команду капитана: — « Снять чехлы с пушек левого и правых бортов!», при этом приготовили к ним, к каждой, по левому и правому бортам, ящики с ядрами. Капитан и офицеры команды, почти все, кроме тех, кто отдыхал после вахты, внимательно наблюдали в трубы за берегом проплывающей мимо Британии. На крайний случай мною, по приказу капитана, были проверены шлюпки и краны, стоявшие в утлегаре. Отношения Британии и России были слишком хорошо всем известны, они были, если не на грани войны, то очень прохладные, в результате чего русские корабли не могли чувствовать себя в полной безопасности у берегов Англии. Команда фрегата "Нептунус" была готова к любым неожиданностям, неприятностям или даже к нападению англичан, при этом бортовые пушки ответили бы достойным ответом наглецам. Сам же капитан, стоявший на мостике, немедленно дал бы команду, на нападение, «ОГОНЬ!», таков приказ был рассмотрен ещё в адмиралтействе, при обсуждении плана похода в Испанию.Командир вызвал меня к себе, и приказал, громко и резко, что было необычно для него, « — Как только последуют мои команды « ОГОНЬ» и « ОВЕРШТАГ»,(что на морском языке означает резкий поворот на левый борт. Авт.) то, немедленный, повторный огонь уже пушек левого борта. И проконтролируйте капитан-лейтенант. Лично! И работу канониров, это Вам не учения, здесь такая обстановка, что если не успеем перезарядить пушки, то это гибель корабля и команды. Ясно? Выполняйте приказ! Я сошёл с мостика…Но, морские Боги, видимо были в этом походе за нас, и через час мы успешно прошли пролив..."
(5 глава книги -« Море »).
У историков, изучающих жизнь декабристов, и в частности князя Дмитрия Александровича Щепин-Ростовского, много вопросов и предположений, догадок, о причине увольнения со службы капитан-лейтенанта князя Щепин - Ростовского Д.А. в 1822 году. Успешная карьера и продвижение по служебной лестнице и вдруг отставка талантливого командира? Официальная версия (по документам морского ведомства), по состоянию его слабого здоровья, и это у человека, свободно делавшего пятьдесят отжиманий и подтяжек на турникете? Значит, причина была в другом, но почему-то никто, не обращал внимание на историю жизни, не только князя, но и на личную жизнь многих участников восстания, а ведь это значит, что то, что нам подсунули царские источники, является основной версией для «историков». Удивительная вера оных, в лживую политику следственных комиссий и последующих исследователей данных событий, или это специальный заказ, новый из прошлого? Всё это выгодно было только властям и тем, кто писал и доносил в своих трудах, либо в тайную полицию, либо государю. И будущее проглотило эти крючки "правды" и доносы на русских дворян, по поводу и без оного, как истину... Теперь же, уважаемый читатель, давайте вернёмся немного в прошлое, в начало 1815 года. Князь, и его родные, присутствовавшие на одном из балов,здешнего общества, познакомился, был представлен с семьёй, баронам Корф, а именно обер-коменданту г. Митава,барону Корф Ф.Ф. и его супруге Марией Сергеевной (урождённой Смирновой). С бароном, на балу присутствовала его любимая дочь, маленькая красавица Ольга Фёдоровна Корф. Так бы и прошли эти события не замеченными, если бы, уже в 1821 году, они не встретились вновь, и опять же на балу. Ольга Корф прямо расцвела и стала истинной красавицей, завидной партией для князей Щепин-Ростовских. Князь Дмитрий Александрович и дочь барона понравились друг другу. Но вновь вернёмся на минуту в наше время, ХХ век… Разбирая в Иркутске, после смерти дяди, старые книги, и бумаги, в одной из них была пожелтевшая закладка, очевидно обрывок письма. Он сложенный в трое, может и не привлёк бы наше внимание, но дата на нём 1825 год, заинтересовал меня и сестру. Развернув его, мы прочитали:«…Роман, несмотря на юный возраст невесты, был бурным и серьёзным, встречи, письма, воздыхания. Эх хомячок, не ешь медок!» (из письма офицера к князю.1825 г.). Очевидно, что отрывок написан в оскорбительной форме, но письмо очевидно было порванным и неполным. Не знаем, относится ли это к нашей теме, но то, что это письмо направлено лично Дмитрию Александровичу, это точно, и поэтому мы решили его привести без опаски отвлечения от нашего повествования, опуская лишь унизительные для нас слова... Но вернёмся в XIX век и нашим исследованиям. Матушка князя, Ольга Мироновна, уважающая баронов Корф, но не одобряющая столь скоропалительные решения сына, и желавшая ему счастье с другой невестой,всё же вынуждено стала готовиться к свадьбе с Ольгой Корф. Единственным условием родителей Корфа, это было увольнение со службы князя Дмитрия Александровича. Корфы не желали иметь зятем моряка, так как это опасная служба, а они хотели спокойную жизнь для любимой дочери. Да и слишком смело, он отстаивал интересы личного состава на флоте. Служба отечеству, вот что было главное для него, при этом офицер слишком часто говорил в узком кругу товарищей о том, что Россия это кладбище талантов, и что неметчина заполонила Русь. Князь Щепин-Ростовский, похоронивший отца в 1821 году, уволился по настоянию родных со службы в 1822 году, 29.11. Но человек предлагает,а Бог сам располагает. Корфы узнали, что в Иванково, часто приезжали князья Ухтомские. Князь Николай Михайлович Ухтомский, с супругою Екатериной Семёновной, иногда отдыхали там, их возраст уже не позволял им отправляться в далёкие путешествия и они предпочитали отдыхать в России,выезжая в поместья друзей. Кроме дружбы, с семьёй Щепин-Ростовских, их связывали и желание Ростовских сосватать за князя Дмитрия Александровича, дочь, Клавдию Николаевну, молоденькую белокурую красавицу, с голубыми глазами, получившую в пансионе прекрасное для того времени образование. Именно, благодаря знакомству с князьями Щепин-Ростовскими, в один из приездов в Иванково, где гостил итальянский художник, появился с начало набросок, а позже и сам портрет белокурой незнакомки. Портрет молодой женщины с божественными голубыми глазами чуть оттенённые вуалью, которым мы и теперь можем любоваться, как портретом « Незнакомки» - (Княгини Ухтомской К.Н.), удивляясь и восхищаясь её образом, поистине божественной красотой, прославившей князей Ухтомских на все времена… Неизвестно, как бы сложилась судьба Дмитрия Александровича, если бы он женился на княгине Ухтомской. Но сомнения молодой княгини, да и привязанность, любовь молодого офицера к баронессе Корф и нежелание подчиниться воле родителей, а вскоре и смерть князя Николая Михайловича Ухтомского, в 1824 году, отодвинуло женитьбу, как оказалось навсегда. Все эти проблемы навалились на семью князя, а тут ещё нежелание Корф понять ситуацию. Слухи и недоброжелатели княгини, как угри в банке жалили и кусали их желание женить сына. И помолвка их расстроилась из-за брата невесты, барона Николая Фёдоровича Корф (1798-1830).На одной из встреч произошла ссора, между кн. Дмитрием Александровичем и бароном. Результат вызов на дуэль барона. Много трудов пришлось приложить родным, и княгине, чтобы уладить конфликт, но отношения расстроилась. Были очевидно, и другие тревожные причины, дела семьи. Когда Князь, вынужденный выйти в отставку, уехал из столицы, после решения всех своих житейских проблем, в родовую усадьбу, он целый год занимался проблемами семьи и хозяйства. Так большие долги перед банком, выплата процентов, заставляли князя Александра Ивановича, ещё в 1820 году, принять решение об увеличении пахотных земель. Огромную помощь оказал ему сын Дмитрий Александрович и Шимановский, предоставивший им в помощь мастеровых и своих крепостных. В дневнике декабриста, есть такие строки: «…В прошлом году (зима 1820г.) при разговоре с Шимановским (отцом. авт.) – другом семьи, он посоветовал приспособить под культивирование земель и посевы, так называемые земли неудобья. И весной 1821 года, мы решились на отчаянный шаг, запахали бросовые земли, в дальних селениях – даже там, где болотистые места, там, где и крестьяне-то редко появляются, в низине и вдоль реки, за Храмом. После того, как я (Дмитрий Александрович авт.) начал службу, помогать по большому счёту матушке и батюшке стало не кому, приёмный брат Николай, хотя и был нам роднее родного, но на нашу любовь отвечал холодным равнодушием и безразличием к хозяйству. Брат редко приезжал к нам после женитьбы,и земли пришли в запустение, и потребовались невероятные усилия, чтобы возродить запущенное хозяйство и усадьбу, ведь матушке приходилось заниматься и супругом. Иногда, правда приезжали тульские Киреевы с девятнадцатилетним сыном Иваном, крепким могучим и выносливым, так он целыми днями хлопотал по хозяйству, что очень нравилось матушке княгине. Его родители Василий Никитич и Екатерина Фёдоровна, старались в саду, руководя крестьянами по сбору плодов, и хотя эти усилия были всего на неделю или две, но и это было огромной помощью в хозяйстве. Батюшка, Князь Александр Иванович был смертельно болен, и любая помощь была в радость княгине и мне, особенно в бумажных хлопотах по делам в судах с документами и хозяйстве. Но она, моя хорошая, хотя и с трудом, за всем всё- таки успевала. И уже весною 1821 года, крестьяне и помощники от Шимановских, распахали и засеяли поля и не угодья просом и овсом, что в тот год были невероятно богаты в цене на рынке. Я, и крестьяне вовсе забыли об отдыхе в то лето, даже поездки в Шую и Ростов Великий стали большою редкостью для меня. Правда говоря, и баня - то, стала редкою, мы просто в реке полоскались и опять за работу. И дело заладилось! Мужики оказались трехжильными, хребты у них сильнее и крепче железа рождены, крепкая закваска у русских мужиков. По осени богатейший урожай собрали, появились деньги обустроить усадьбы, фермы и конюшни. Расплатились с долгами…Эх, если бы не смерть батюшки…». Прошедший год и удачное влияние на ход дел, и желание сына немедленно вновь начать служить отечеству, позволили княгине Ольге Мироновне, обратиться к старому другу мужа, генералу Удому И.Ф., с просьбой о восстановлении сына на службе в императорской армии. В письме к одному из своих друзей, старый генерал-майор Удом И.Ф. писал: «… Дорогой друг, обстоятельства требуют моего отсутствия. Вы знаете, моя жизнь череда обстоятельств и случаев, редко когда я мог следовать своей воле, мы служаки и не принадлежим себе, лишь отечеству! Великий Суворов требовал от нас ума при исполнении и так обучал всех нас, солдат. По этому, я рекомендую к службе сына моего дальнего товарища, князя Щепин-Ростовского Александра Ивановича, ныне по причине болезней умершего. Вы его должны помнить по службе с ним, так вот очень прошу уважить мою просьбу и ходатайствовать перед нашими знакомыми о принятии его сына князя Дмитрия Александровича, в Лейб -Гвардии Московский полк. Мне достаточно вашего слова, перед каждым честным человеком свои обязанности, Вы знаете, о чём я, там свои понятия о чести, не нам с вами перемалывать человеческие косточки. Заранее благодарен за любезное принятие участия в сем деле…». Командиром полка уже в тот период, был барон Фредерикс Пётр Андреевич. Воинская служба князя Дмитрия Александровича во флоте, а позже и в Московском полку, отличала его везде, его уважительное отношение к своим подчинённым солдатам и офицерам, к матросам, вызывало уважение сослуживцев и офицеров. Полк был очень известный, сформированный 8 ноября 1811 года, из 2-го батальона Преображенского полка и из других батальонов разных полков, и поначалу имевший название Лейб-Гвардии Литовский полк, а по указу, с октября 1817 года Лейб-Гвардии Московский полк. Первым командиром полка с 1811 по 19 мая 1816 года, был старый друг семьи князей ростовских, генерал-майор Удом Иван Фёдорович.Во многом благодаря его знакомству и дружбе с князьями Щепин-Ростовскими, и данным им рекомендациям, по просьбе их покровителей, князь Щепин-Ростовский был определён в Московский полк. Так, Князь Дмитрий Александрович, вернулся на службу 1 декабря 1823 года, в Лейб-Гвардии Московский полк поручиком, а уже через год, в середине декабря 1824 года он штабс-капитан, командир 6 фузейной роты. Это лишний раз подтверждает версию и факт того, что князь уволился со службы не по состоянию здоровья, а по семейным возникшим проблемам. После же, посещения им Испании, где он увидел и сравнил труд народа и положение, уровень жизни народа Испании в Кадисе или Кадикс, как называли его русские моряки на кораблях, с жизнью крестьян, народа в России, всё это полностью изменило его восприятие жизни в самой России. Отношение к жизни, её оценка изменилось. Страшный, невыносимо тяжкий труд народа, его тяжёлое существование, притеснение крестьян и простых людей, привело будущего декабриста к врагам и противникам крепостного права. С юности, как вспоминал декабрист Князь Дмитрий Александрович, он, как и его батюшка, были ярыми приверженцами самодержавия и царя Александра I, его он просто боготворил. (в своих стихах он не один раз вспоминал о великом императоре). Из-за увлечения легендами, и о жизни Великой княгини Екатерины Павловны, он стал интересоваться и жизнью семьи Романовых, особо интересуясь историей семьи Великого князя Константина. Здесь мы немного забегаем вперёд и попробуем охарактеризовать сам характер и причины приведшие Дмитрия Александровича в ряды декабристов, то есть влияние друзей, армейская служба с членами Северного Общества, ускорили понимание князя политической обстановки в России. Поэтому, мы в различных вариантах, будем рассматривать поступки молодого офицера, хотя это и потребует некоего повторения темы. Но для нас главное, это рассмотреть характерные черты поступков молодых офицеров гвардии, как и самого князя, и что же было основной причиной их поступков и кто, и что, и как всё это повлияло на них. Уже в дни смуты, в 1825 году, когда его товарищ и друг фельдъегерь Евтушенко сообщил, будто - бы новый император отказался от власти и трона, то молодой князь, как офицер и дворянин, свято веривший в слово императора и честь дворянина, он искренне воспринял это как переворот и поддержал своих товарищей офицеров и солдат Лейб - Гвардии Московского полка. Приняв решение о восстании, князь категорически был против применения силы к царю и его семье. Он предлагал захват Петропавловской крепости и уже от туда вести переговоры с царём, на равных, и если цесаревич Константин Павлович действительно нас поддержит, говорил он, то дело решённое. На собраниях Северного общества князь в жёсткой форме заявлял, что выход на Сенатскую площадь будет роковой ошибкой, так как открытая местность и стояние полков, невыгодная диспозиция с военной точки зрения. Случилось то, о чём предостерегал князь, поражение восставших. Много позже, в среде же декабристов упорно ходили разговоры, и власть вскользь подтверждала это, тихо и злорадно, что Великий князь Константин, поддерживавший новое веянья Свободы в среде русского дворянства, и фактически давший своё молчаливое согласие на выступление полков столичной Гвардии, выдал их планы и предал своих приверженцев. Сам же декабрист, князь Дмитрий Александрович, никогда не верил в предательство Великого Князя. Они не были знакомы лично, он знал Великого Князя, лишь по письмам Трубецкого, и со слов Лунина. Как все они считали, Цесаревич, Великий Князь Константин Павлович, был одним из благороднейших дворян России и отвечал за тех людей, кто был рядом с ним, и не способен был на предательство. Но при смене власти, многие дворяне, из окружения Константина Павловича, покинули великокняжеский двор в Варшаве, перебравшись в Петербург и Москву, после отказа того от трона и власти. Тогда, в 1826 году, никто не мог предположить, как сложатся судьбы народов России и самих Романовых. И какие последствия для судеб России, судеб монархии, стали события 1825 года…
                           
                                   ----------------- "" ------------------
отрывок из главы..." Петровск "

...Лунин М.С. впервые увидевший Петровскую каторгу,грустно произнёс глядя на своих товарищей: «- Истинно Петра творение! Только не Святого, а Великого Петра! Если только, не вздумают меня повесить, или расстрелять, меня замордуют плетьми. Тут же, очень серьёзно добавил, смотря на свечу: «- От людей можно отделаться, от идей Свободы, нельзя… ». Слова оказались пророческими, его труды, начатые им в Петровском аду и потом продолженные в Акатуе, « Взгляд на русское тайное общество» и «Разбор донесения тайной « следственной комиссии» принесли ему смерть, но, часть их, он успел передать друзьям, именно из них мы узнали о роли цесаревича Константина Павловича, в деле тех далёких событий и где хранятся на Романовых, документы об их истинном происхождении. В них он описал и каким способом его убьют. К тому времени он знал секретный приказ Николая I, об изъятии книг и об устранении написавших их, при этом имени Лунина в донесении не упоминалось, но говорилось, кто исполнит сие важное задание. Как оказалось, исполнителем распоряжения, стал офицер Григорьев Николай. Это подтвердилось и косвенно, о его «внезапном» повышением и отбытии. По пути он неожиданно захворал и, не доезжая Иркутска скончался, а его вдове была назначена большая пенсия. Также это подтверждается и словами одного из отбывавших в Акатуе наказание, поляков ссыльных, повторивший, слова одного из умиравших причастившегося и исповедовавшегося у пастора, каторжанина (по истории повара).Тот обслуживающий дом коменданта, услышал приказ зачитанный Григорьеву, самим начальником, тот понявший, чем, ему может грозит этот разговор, спрятался и молчал о своих знаниях более двадцати лет. Сестра Лунина, Уварова Е., рассказывала и показывала на каторге, Муравьёвой, письмо от её брата, в котором он писал ей такие строки, письмо длинное и мы приведём только первые строчки этого печального письма: «…Оставшись один на свете, дорогая моя сестра, я изведённый и лишениями, выпавшими на мою долю, всё же рад и счастлив от осознания того, что мы все свершили и исполнили.…Как я тебе уже говорил: «- Судите о древе жизни, по плодам и делам его…». Да, Святые не кричат о подвигах. Князь Щепин-Ростовский, как -то писал мне о своей жизни и о жизни всех наших в Сибири, не только с горечью, но иногда и с юмором: «…Когда, окаянный, начал на меня кричать в Зимнем, в тот достопамятный вечер, и стал, с начало открыто и грубо, подкупать, а позже и угрожать смертью, и Сибирью, крича в гневе: «Я сгною твоё племя на каторге!». Я так тихонечко, наклонившись к нему, но достаточно громко, чтобы слышала всё это его генеральская камарилья: - Запомните, Ваше наибожественнейшее величество, на всю оставшуюся жизнь, мясо, в холоде не испортишь! Я буду только благодарен вам! Знаете! Даже черви, подобные вашему, здесь я на мгновение замолчал глядя ему прямо в глаза, и добавил смеясь…вашему окружению, там не протухнуть!». Князь Ростовский, дополнял то, что многим из нас не было известно. И, дорогой друг мой, никто из них, ни о чём, ни разу не пожалел, о чём я тебе и сказал ранее. Надеюсь, нашу жизнь и поступки наши, оценят благодарные потомки, боюсь только, что эдак, лет через сто, двести. Сейчас же в обществе, многие напуганы наказаниями и приговорами, жестокостью их исполнения и от быстрого претворения их в жизнь. Хотя, конечно жизнь у нашего народа будет уже другой. Люди будут справедливы и опрятны в своих поступках и желаниях, станут хорошо одеваться и кормится, только вот боюсь, семьи от этого угаснут и станут маленькие, одно, два дитя нечета нам, думающих о Боге и о России, но без самодержавной власти царя. Власть царскую, в будущем, ограничат, надеюсь, как в им любимой Англии. Ваш брат…». Князь много писал о своих тяжких, но очень светлых годах, пытаясь литературно объясниться в них с жизнью: «… Гроза умирала, и хотя ещё сверкала своим грозным оружием молниями и громом, но всем невольникам петровской тюрьмы, уже было ясно, что она обессилена от своего же свирепого нрава и скоро затихнет на вершинах гор, уходя за лес и реки края. Тишина наступила как то сразу и в первое мгновение, даже оглушила своих невольных участников и те, не могли поверить в то, что недельная непогода, наконец-то стихла. Дождь ещё продолжал стучать по крышам, но с каждой минутой всё тише и глуше. Петровский Завод, названый в честь Святого Петра, работал как обычно. Охрана, загнанная в свои полосатые будки дождём, потягиваясь и ленясь от сонной погоды, нехотя проверяла своих подопечных арестантов, криками и плётками изгоняли из помещений камер, на работы. Каторжане, а это был разношёрстный, разный народ, нехотя брели по местам им отведённым. Здесь, в Петровской «крепости - остроге», отбывали наказание в большинстве крепостные крестьяне, за побеги от помещиков, воры и убийцы. Были, конечно, казаки, провинившиеся рабочие и поляки, а их было очень много, и даже государственные преступники, участники декабрьского восстания в столице России 14 декабря 1825 года. Несчастные невольники всю неделю отдыхали, благодаря непогоде. Ненастье ушло и заключённые были рады этому и тому, что они скоро разомнутся в работе, так им опостылело сидеть в их крошечных камерах - кельях, где не было даже окон и от этого было темно и душно. Тяжкий, тяжёлый воздух был густой и вонючий от испражнений и духоты. Правда, администрацией тюрьмы было разрешено открывать все двери камер, но это не спасало невольников. Однажды, ещё в самом начале к заключённым с проверкой приходил комендант и увидев в каких условиях они проживают, сопереживая им написал рапорт в столицу с описанием условий содержания невольников, и о том, что надо бы прорубить окна в комнатах, для более спокойной и здоровой обстановки в Петровской тюрьме. Были даже случаи обмороков каторжан и потери сознания некоторыми из них. Часто заключённые, да и мы с товарищами, возмущались и требовали прогулок и усиленного питания, но администрация на уступки идти отказывалась, и всё шло по-прежнему. Это приводило к стычкам и разборкам с комендантом Лепарским, он старался помочь, но многого сделать было не в его силах. У нас в петровском остроге администрацией были приняты все меры для предотвращения бунтов и беспорядков среди заключённых. Места нашего обитания, здание « казармы» где мы все проживали, было обнесено высоким, более трёх метров прочным частоколом, скорее напоминавший сооружения наших предков, для защиты крепостей от нападения врага, и который не было возможности преодолеть даже при большом желании. Тюремная территория, была чётко разделена на четырёх угольные дворы, охрана при какой либо опасности для порядка или режима, состоящая правда из отслуживших и пожилых солдат, при необходимости могла за несколько минут перекрыть проходы и закрыть ворота, таким образом, как я понимаю, делали независимыми друг от друга сами дворики, похожие более на клети, в которых живут дикие животные. Создавалось впечатление, что мы жили на скотном дворе. Чистом, ухоженном и прибранном, но больше подходивший для конюшен и скота. Ещё одна хитрость администрации Лепарского состоит в том, что в наших зданиях, при имеющихся длинных коридорах, обеспечивающих при любой погоде проход сразу ко всем камерам, где мы находимся, мог сразу закрываться и, коридор этот часто перекрывается в угоду надзирателям. Поэтому, нам приходится проходить к товарищам, которые живут тут же, только чрез внешний двор. При этом администрация это отмечает и охранники тут же доносят, кто, куда и к кому ходил, о чём естественно докладывалось властям. Жизнь в Петровском остроге резко отличается от прежнего места нашего пребывания в Чите. Там мы, всё- таки жили вольготнее, видели небо, будучи в камерах. Здесь же темнота и мрак в камерах-кельях, исключает нам видеть утро или закаты. Зрение, у всех резко ухудшилось, от зажжённых свечей першит в горле и щиплет глаза. Я, не упоминаю всех моих дорогих друзей, уважаемый наш князь Дмитрий Иванович, и о чувстве постоянной влаги от местных болот, о невыносимых пытках от укусов мошкары и комарья, разъедающих наши тела, да и души… ( Попытаюсь каждый раз описывать все случаи в нашем товариществе и решениях власти острога. Не взыщите матушка за странности моего слога и письма, ведь это первые мои попытки зарегистрировать мою жизнь и жизнь товарищей чрез повесть.)». И ещё одно письмо: «…Прошу Вас Князь, не за себя, за своих товарищей помогите чрез Ваши связи, в удачи проведения проекта нашего драгоценного коменданта Лепарского, в отношении устройства хотя бы окон в наших камерах, ибо без света жизнь кажется адом. И вспоминая о наших общих корнях, о дружбе наших семей, мне кажется, что моя просьба более осуществима, чем рапорт Лепарского… » - так описывал свои первые месяцы пребывания декабристов в остроге, Щепин-Ростовский, в дневниковых записях, а позже и в письме князю Лобанову-Ростовскому Дмитрию Ивановичу (Брат, обер-камергера, члена госсовета, князя Якова Ивановича Лобанова-Ростовского.). И это, как нам кажется, представляет определённый для нас интерес, уважаемый читатель, как свидетельство участника тех событий, и если сравнивать записи и воспоминания друзей князя, его товарищей, то складывается определённый литературный и исторический материал. Пусть не совершенный, но искренний.
В Петровской тюрьме, князь Дмитрий Александрович Щепин-Ростовский столкнулся с жестокой действительностью жизни заключённых из народа. Многие, здесь сидящие убийцы были правильнее и благороднее иных придворных дворян. Но, дело даже не столько и не только в этом данном случае, а в том, как по воле случая из безвинного человека делают закоренелого преступника и страдальца. В одном письме, к своей старой, одинокой матушке, княгине Ольге Мироновне, в ноябре 1841 года, он пишет, может быть, как сегодня говорят с надрывом и болью, но честно и прямо:
— Помните матушка всеми уважаемого Александра Фёдоровича ( фон Бригген А.Ф. -1792.16.08 -1859.27.06 – автор) истинного героя войны с Наполеоном, честнейшего и благороднейшего человека нашего века, он при возможности избежать смертельного наказания, за его общение в Северном Обществе, и уехать в Европу, остался со своею болезненной супругой ради её спасения, и был арестован властью. Не знаю, знаете ли Вы, что он был осуждён по очень неприятному положению, по седьмому разряду, и в результате каторга и вечное поселение. В России, благородство и честь, не истребимы в народе, как Крест пред казнью обречённого уходящего в вечность, уже видящего смерть у своих ног, но разумом не понимающего происходящего и отвергая реальность его бытия и событий. Это как время, данное (или подаренное. Приписка Д.А.) человечеству господом нашим, для своего вечного существования. Время истинное, время существования наших мыслей и чувств, но мы должны учесть, что это не часы созданные человеком, неважно песочные или механики, и могущим измерять не время бытия человека, а лишь время его жизни, столь короткое и временное для нас. Только здесь, я понял, насколько жизнь и желания людей в обществе различны. Здесь, в заключении, я увидел, что все эти люди, хотя и объединённые единым, общим долгом перед народом, тем, от чего они не откажутся даже под угрозой смертной казни, однако в отдельности они все очень разные. Не было в их, в нашем содружестве, обществе, людей одинаковых, оловянных как солдатики из коллекции Наполеона, сплошь похожих друг на друга, как это раньше я предполагал. Дорогая матушка, наши друзья каторжане, были в испытаниях все разные. Одни до тошноты слишком гордые и спесивые, простите меня за мелочность, не способные понять слабых и отрешённых от заключения товарищей. Другие – толстокожие и не восприимчивые к слабости и безденежью друзей, и под разными предлогами уклоняющиеся от их дружбы и общения, критикующие помощь генерала Лепарского. Третьи – мягкотелые и податливые, как воск свечи, и готовые ради послабления выслуживаться перед надзирателями и начальниками, четвёртые - слишком любили жизнь, чтобы без страха умереть, пятые – герои и Святые по рождению и благородству дворянина, готовые ради счастья народа и свободы, пожертвовать собою для исполнения своей праведной цели. Не каждый, мог в наших условиях претерпеть муки нахождения в закрытой камере-комнате, в которую, был втиснут стол со скатертью и два стула с большими спинками, о которые, если можно так сказать мы грели свои спины, стараясь как можно ближе подать их к печи в миг одиночества, искренне завидуя семейным и «ухоженным». Особая статья, это у нас матушка есть всегда, Князь Трубецкой Сергей Петрович, он кажется мне всегда именно героем, с его холодной рассудительностью и трезвостью ума, особым благоразумием человека нюхавшего порох войны и видевшего смерть своих товарищей и друзей! Он всегда очень осторожен в суждениях, рассказывая случаи из своего прошлого, иногда оглядывался на дверь, боясь не за себя, а за нас товарищей, чтобы не навредить нам. Страх измены, так видно и повис над ним дамокловым мечом, хотя мы все, каждый, знали причины его неучастия тогда, 14 декабря и о его особой миссии в тех событиях. В этом плане наш Тютчев, вы его помните, Алексей Иванович, он полная противоположность, он строит планы побега и борьбы на воле...
                              
                            -------------------""-------------------

...За свою преданность России и трону князь Дмитрий Александрович заплатил тридцатью годами каторги. Князь Дмитрий Александрович Щепин-Ростовский, вернувшийся в родовое имение Иванково (Иваньково) после каторги, умер в г. Шуя, в Киселёвской больнице, 22.10.1858 г. от паралича в возрасте 59 лет. Ходили слухи, что его отравили, когда он был на балу у одного из дворян. Но никто из врачей не посмел подтвердить или опровергнуть эти слухи. Исповедовал князя за день до смерти его духовник и друг протоирей Андрей Архангельский. С дьяком Иваном Воскресенским и пономарём Василием Прозоровским протоирей Андрей Архангельский совершил погребение умершего государственного преступника князя Дмитрия Александровича Щепин-Ростовского на кладбище храма Василия Парийского, что при Киселёвской больнице. Страшный ливень, прошедший в этот день, как бы завершил земной путь князя, омывая по воле Бога его душу, прегрешения и скорбный жизненный путь. На похоронах этого государственного "преступника" присутствовали дети князя и родные, а также его друг и покровитель, предводитель Шуйского дворянства Николай Шимановский – инспектор Шуйских уездных училищ. Супруге князя , княгине Екатерине Юрьевне ( в девичестве Огарковой)и её детям: Дмитрию Дмитриевичу (р. 1850), дочерям Елисавете и Екатерине ( р. 1845) , ещё многие годы помогали друзья семьи, декабристы.

Но на этом, как показала дальнейшая история, дело не закончилось, а только поставила много других трудно объяснимых и трудно решаемых вопросов, так и неразрешённых по сей день. Первый и многими считавшийся главным: где казна князей Ростовских, казна Северного общества? Второй, не менее значимый: зачем заключённого декабриста посетил император Николай Первый в Петропавловском заточении, и куда пропали письма (три письма) переписки императора и князя, переданные в музей Ленинграда потомками декабриста в 1980 году? Думается, что именно в них и кроется главная разгадка декабрьского восстания российских, русских дворян в 1825 году ХIХ века. Не их ли искала следственная комиссия III отделения в храме села и имении князя? В 1880 году III отделением, следственным отделом было произведено вскрытие могилы декабриста и изъятие секретных документов, по воле и желанию князя с ним захороненных. Дочь князя Елизавета знала о желании отца. Почему не уничтожил их сам князь – непонятно. Из слов (дневника) самого декабриста ясно, что речь шла о письмах руководства общества с покровителями, документах и казне Северного общества, но так это или нет, осталось тайной, можно лишь предполагать дальнейшую их судьбу. Впрочем, были ли они там?

Много предположений и догадок о причине увольнения со службы капитан-лейтенанта князя Щепин-Ростовского Д. А. в 1822 году. Официальный повод – по состоянию здоровья, но причина была в другом. В начале 1815 года князь, присутствовавший на одном из балов тогдашнего общества, познакомился (был представлен) с семьёй баронов Корф, а именно – с обер-комендантом г. Митава бароном Корфом Ф. Ф. и его супругой Марией Сергеевной (урождённой Смирновой). С бароном на балу присутствовали его сын и любимая дочь, маленькая красавица Ольга Фёдоровна Корф. Так бы и прошли эти события незамеченными, если бы, уже в 1821 году, они не встретились вновь, и опять же – на балу. Ольга Корф расцвела и была истинной красавицей, завидной партией для кн. Щепин-Ростовских. Князь Дмитрий Александрович и дочь барона полюбили друг друга. Роман, несмотря на совсем юный возраст невесты, был бурным и серьёзным, родители кн. Александр Иванович и кн. Ольга Мироновна стали готовиться к свадьбе. Единственным условием было увольнение со службы князя Дмитрия Александровича. Корфы не желали иметь зятем моряка, т. к. это опасная служба, а они хотели спокойной семьи для любимой дочери. Князь Щепин-Ростовский уволился по желанию родных со службы в 1822 году. Но человек предлагает, а Бог располагает. Свадьба расстроилась из-за брата невесты, барона Николая Фёдоровича Корфа (1798-1830 гг.). На одной из встреч произошла ссора между кн. Дмитрием Александровичем и бароном. Результат – вызов на дуэль барона. Много трудов пришлось приложить родне, чтобы уладить конфликт, но свадьба расстроилась...

Князь вернулся на службу в армию в конце 1823 года (по рекомендации предводителя Шуйского дворянства и указу императора Александра I – в Московский полк, поручиком). Князь продолжая любить Ольгу, писал ей стихи, а она, со своей стороны, когда произошли события на Сенатской площади, и князь был осужден, помогала декабристу, как могла. Писала князю письма, передаваемые ею через княгиню Ольгу Мироновну (Княгиня очень любила баронессу), высылала с оказией деньги и тёплые вещи. Судьба самой баронессы сложилась удачно, прожила она интересную жизнь и умерла в 1884 году, пережив декабриста и брата. Она вышла замуж за барона М.А.Корфа (двоюродный брат баронессы). В браке у неё родились дети: дочь Мария (1830-1887 гг.) и сын Модест (1842-1933 гг.)...

                  Отрывок из книги " ХОЛОД СВОБОДЫ" гл. " ТАСЕЕВСКОЕ "

С местными «богатеями» мы старались необщаться, да и они напуганные властью неявляли особого желания быть рядом с нами… Дом, выделенный нам властью, стоял на самой окраине села, на холме, недалеко от речки, он был стар и холоден, сыроват и грязен. Хозяйничать в нём, нам помогала местная Анюта, молодая дородная и красивая своею материнской красотою женщина. Она была одинока, дети её, мальчишки Яков и Макар, целыми днями бегали на рыбалку к реке, и она освобождённая от них, могла целыми днями убираться у нас в доме и готовить два раза в день еду. Платили мы ей скромные два рубля в месяц, (по рублю с брата) но она была счастлива от этой нашей помощи и радовалась каждый раз, когда получала их, стараясь целовать нам руки, но мы, не привыкшие к столь явному проявлению чувств, каждый раз прятали руки, не смея обидеть хозяюшку за это. Позже я выкупил домик, рядом с этим, за семьсот двадцать рублей. Правда, его ремонт обошёлся в двести рублей серебром, но это всё же выгоднее, чем снимать такой же за двадцать рублей в месяц также на окраине. Правда, он был больше похож на большую баню, чем на дом. Делал мне его плотник Антип, без единого гвоздя, только топором. Тех, кто работал с применением в строительстве домов, гвоздями, он называл « Гвоздь». Интересно мне было познать то, что брёвна, шедшие на дом, он обмазывал табаком, чтобы они не гнили. Дом был удлинён и частью сделан из кирчёных стен – брёвен стёсанных в гладкую стену, как в древних княжеских теремах. Плотник пробил в стене три окна, и сделал пристройку, да так ловко, что местные крестьяне, увидев такое прекрасное чудище, также захотели этого, и это нас как бы сроднило что ли, и мы, наконец-то подружились и даже очень. Чтобы, дорогой друг, сравнить и приблизить твоё понимание наших цен на всё, я тебе скажу, что сахар, например, стоит у нас 55 рублей серебром за пуд, чай 12 рублей фунт. Цены хотя и большие, но всё-таки более приемлемы, чем были в Петровском остроге. В селе я быстро познакомился и сдружился с местной ребятнёй, мы крепко сдружились и вместе ловили рыбу, соревнуясь, на пятачок, кто быстрее сегодня вытянет рыбку. Они используют для ловли «животку» (мелкая рыбёшка), продевая в её жабры верёвку и с помощью жердины (около трёх метров длиною) забрасывают в реку. Улов крупника обеспечен, и для людей и для собак, которые её очень уважают и едят с удовольствием. К своему стыду, я часто проигрывал пацанам, и вскоре, мы ловили рыбу уже бесплатно, но также весело. Весной, да и летом, «живцов» хранят в деревянном ящике с водой, где они плавают. На крупную рыбу обычно ставят двух « животок». А зимой, здесь ловят рыбу на крест, сделанный из двух досок, вертикально поставленных на ребро, а уж к нему крепят сеть, улов замечательный. Зима здесь начинается с ледяной заледи на краях берегов реки. Шульга (каша разорванного льда) очень опасна для лодок, их деревянного днища. Лёд идёт быстро и скоблит днище лодок как рубанком. Когда наступило лето, занимались ловлей ...
( из письма другу)


      отрывок из рассказа " Дорога " кн."Холод Свободы"
                                   "Князь Щепин-Ростовский".
( из дневника)

Сон никак не шёл, и Дмитрий Александрович, ворочался с бока на бок, и в конце концов не выдержав, встал и зажёг свечу. Прохлада весенней ночи не радовала и беспокоила, на сердце было тревожно и волнительно, тяжко Вспомнились разговоры друзей о последних минутах перед казнью лучших представителей дворян, бьющихся за народ Великой страны, погрязшей в крепостничестве и бесправии народа. Поймут ли их потомки, оценят ли их скромный вклад в борьбу с несправедливостью и беззаконием. Кто-то, их не понимая, проклянёт и в лживых словах будет полоскать их имена, кто-то их обожествит и поднимет до уровня народных героев.Всё это будет, но потом, когда умрут последние свидетели небывалой ещё в России народной мясорубки, когда их дети, дети революционеров, перестанут стесняться, что их родители на основании клеветы названы преступниками и убийцами. Всё это будет, вся борьба ещё впереди, страшная, кровавая, непримиримая, между народом и властью, между народом и дворянами, не теми, кто стремится улучшить жизнь и могущество государства, а тех, кто в бессильной злобе ненавидит свой народ и Россию, ненавидит всех и вся, а любит лишь свои деньги и власть над бесправными людьми...
...Уже днём, сидя в гостях у друга и товарища, Шимановского Н.В. предводителя Шуйского дворянства, князь Щепин-Ростовский рассказал о ночных переживаниях и мыслях." Я решил отправиться в столицу"- сказал князь - надо срочно решить вопросы о помощи бывшим заключённым и их семьям"
"-Ну раз ты так решил, так и делай,но я тебе этого не советую,слишком опасно, да и надзор за тобой серьёзный, а там как знаешь - сказал друг - Пойми тебе выжить надо, поведать молодому поколению о Сибири, тех друзьях и товарищах, что отдали жизнь за правое дело ". Щепин- не слушая больше предостережения, сказав прощай, вышел и сев в свою коляску, запряжённую двумя гнедыми лошадьми, уехал в С.-Петербург.
Ночная дорога в столицу, вымотала и измучила. С.-Петербург-столица Российской Империи встретила дождём и туманом, настроение было скверное и тоскливое. "Так вот ты какой город, нашей юности и мечты, что стало с тобой, растёшь и расцветаешь, будто и не было борьбы и битвы. Не было крови или время всё смывает и уносит…"-тихо прошептал князь Щепин-Ростовский. Он вспомнил, как на каторге, они с любовью и тоской мечтали попасть снова в этот прекрасный, не земной, божественной красоты город. В голове пронеслись стихи, написанные им в Петровском заводе...

Печали взор, мундир Гвардейский,
Огонь в груди, на утро бунт,
Моя прекрасная Россия,
Цветёт, живёт, уже без нас.

Сегодня Мир, увы на крови,
Сегодня Мир наш, без царя,
Но завтра грянет, день Свободы,
И я надеюсь на всегда...

...Усталость навалилась как камень на грудь, опять нездоровилось. Выглянув из поднятого воротника плаща, князь увидел, что уже подъезжали к М. Мартыновской. Извозчик крикнул:"- Барин! приехали". Коляска подкатила к каменному крыльцу и остановилась. Пока извозчик снимал, поклажу, князь прокрутил старую медную рукоятку звонка. Ждать пришлось долго, за дверью послышался кашель и звон ключей. Щепин расплатился с ждавшим его извозчиком и отпустил пролётку. Дверь открыла пожилая женщина, спросив гостя, что нужно, стала вглядываться подслеповатыми глазами в лицо князя. Тот стоял молча и улыбался, с трудом сдерживая чувства, в старой женщине он узнал свою тётку Татьяну Ивановну Соджак, с которой ещё мальчишкой ходил в парк гулять. -Боже, как она постарела — подумалось князю.
Минута молчания затягивалась. Вдруг женщина закричала и бросилась Дмитрию Александровичу на шею, крича- Димушка, родной Вы мой! Не ужели это Вы? Как же, Вас так ждала матушка Ольга Мироновна. Не дождалась, все очи она про плакала. А батюшка, тот всё ругался на Вас, а другим говори; "-Вот сын настоящий герой. За царя пострадал, а тот его предал, Все Романовы такие, продажные. На крови их племя взошло и от крови захлебнётся."
Так в радости и разговоре прошли они, обнявшись в комнаты. За гостем тянулся след от промокшей одежды. -Ой, что же я-воскликнула тётушка- Вам ведь и переодеться ведь надобно, ну всё устраивайтесь, а я за чайком, а может, что и покрепче достану, Вы такой гость!.. Хозяюшка удалилась, весело напевая. что- то по французски, всё охая и не веря своему счастью...
Уставший и обессиленный, от дальней дороги, князь сел на диван, обитый красным бархатом и укутавшись в старый плед, поданный ему хозяйкой ,согревшись задремал. В разгорячённом мозгу пролетали воспоминания о былом, прошедшем времени. Друзья, Сибирь, восстание. Всё это мутило разум и заставляло даже во сне, переживать и думать о будущем. Вспомнились письма матушки, княгини Ольги Мироновны, которая писала об попытки оскорбить её, подачками от врага её сына. Деньги, что ей полагала власть, она швырнула фельдъегерю прямо в лицо, а жандарму сопровождавшего сие поручение, она ударила по щеке. Узнав об этом, декабристы долго смеялись и восхищались её смелостью и верностью идеалам сына.
  Здесь послышался голос тётушки, зовущей Дмитрия Александровича. Сквозь дремоту он услышал зов к столу. Очнувшись ото сна, князь увидел улыбающуюся старушку и поднявшись, прошёл к богато уставленному яствами столу...

… Обед затянулся, Татьяна Ивановна всё никак не отпускала племянника, всё время заставляя отвечать его на её вопросы. Уже луна давно совершала свой путь по северному небу, а вопросов не становилось меньше. Князь, совершенно уставший от внимания тётушки, и от её горячих пирожков с капустой, с любовью сделанными старой женщиной для дорогого гостя, в конец измученный, встал и прошёлся по гостиной разминая уставшие ноги. " -Дорогая княгиня, я извиняюсь и прошу прощения, но разрешите мне удалиться на отдых, и огромное благодарность за обед, всё было отлично и очень вкусно. Да, давненько я не вкушал столько яств, а Ваши пирожки верх кулинарии" Пожилая женщина словно придя в себя от приятного вечера воспоминаний, сказала: "- Да Дмитрий Александрович, я совсем Вас замучила вопросами, извините старую, я так здесь одинока. Родные все померли, а молодёжь не хочет бывать в обществе старухи, вот я и страдою в одиночестве...Да и поговорим завтра, я так много должна вам сказать и кое что передать. Ваша матушка оставила гору документов и писем ,закладных. Ну-ну идите отдыхайте. Не буду более Вас беспокоить и тревожить..." Князю стало неловко и он подойдя к княгине обнял старую женщину и поцеловал в лоб. Да стареем, сам то уже древен, как высохшая берёза… " Давайте я Вам прочту стихи матушка :
… Я возвращаюсь каждый год
К той страшной, но Великой дате
Нас опалил тот день огнём
Расчистив путь… судьбе на плаху

Я помню зимний, с искрой снег,
Огонь картечи, Невский омут
Каре Гвардейцев… редкий строй...
И павших, в тот декабрьский холод.

Я помню всех, я не забыл
Всех имена борцов за право
Гвардейцы, армия смогли...
Им показать… не быть бесправью...

-Мы, дорогая Татьяна Ивановна, искренне верили и верим в нашу идею Свободу. А Вы помните в молодости, я ходил в Кадикс, это тот, что в Испании. Так вот там и подсмотрел я идею Свободы. Там, так называемый Кортес, провозгласил свободу от инквизиции, некоторых притеснений народа. Это и выборы и торговля, установили Конституционную монархию. Исполнительную власть королю, а законодательная кортесам и народу так сказать суверенитет. и т.д. У них народ сила, а наш ещё совсем неграмотный, учиться людям надо. Вот с этого и надо было начинать… А Вы знаете, мы ведь в Кадикс, неслучайно попали… по указу императора.И как всё это изменило наши судьбы. Боюсь,что и это оказало влияние на наши судьбы. Это был необычный поход. Да… Жизнь прекрасная штука".

… Я много думал в этой жизни,
    Учился право не ленясь,
    Судьба сверкнула мне мечтою
    Штыком трёхгранным не таясь...

В наступившей тишине, из угла комнаты, послышились всхлипывания и тяжкие вздохи княгини. " -Эх, Димитрушка… ты всё тот же, беспокойный и честный. Да… ты помнишь всех, а вот о Вас кто вспомнит, разве людишки поймут, за что Вы отказались от всего, ради них и Вашей, для них Свободы. Когда же ты поймёшь, что люди не благодарны, им только деньги и тепло нужно, да и то в чужом доме, всё даром хотят получить. Твои то, матушка и батюшка были тебе верны и понимали тебя, да и я их с князем Лобановым-Ростовским поддерживала, а вот когда мне до могилы остались крохи, я не уверена, что Вы были правы. Хоть и жесток царь, а он защищал трон и своих потомков, а Вы все ради людей, а кому они то нужны. Смотри что сейчас в столице то деётся, кругом балы и праздники, деньги и золото текут рекой… А что народ, как был рабом так и остался… а ты Свобода. Ты лучше бы себя берёг, вон какой бледный и худой… и женщина залилась слезами, старое её тело трясло и дрожало от скорби и за тех и за других. Всегда старый жалеет молодых, тех которые умирают раньше их". Дмитрий Александрович с сочувствием и благодарностью смотрел на эту, некогда одну из самых красивых женщин северной столицы… тогда у её ног сложились многие сердца Гвардейцев. Как жизнь летит. А может она и права в чём то… Нет права лишь в том, что мы должны жить и защищать свой несчастный народ, и первое что делать, это идти в народ… Сами собой сложились и выплеснулись в слова стихи...
… Я задержался в этом мире
 Мои товарищи ушли
 Они на острове в могиле
 Запутан путь Святой судьбы

 Кто смел, отважен, гибнет первым
 На их поступках мир стоит
 И наша память, как надежда
 Наш подвиг будет не забыт...

… Уже днём, проснувшись на мягкой, древней кровати, принадлежавшей ещё прабабке князя , князь наслаждаясь теплом и счастьем проснувшегося человека, решил, что для тётушки он обязан сделать подарок и отблагодарить её о той помощи что она оказывала его родителям. Для этого, быстро одевшись и пройдя мимо комнаты Татьяны Ивановны, которая ещё почивала по старческой привычке, вышел на улицу. Поймав ломового извозчика, поехал в магазины. Купив всё что было нужно, он вернулся в дом тётушки, та ещё отдыхала. Довольный гость выставил подарки в гостиной, постучался в двери опочивальни тётушки. Та отозвалась полусонным голосом. Князь рассмеявшись отошёл от дверей и пошёл осматривать старый дом, в первую очередь он отправился в библиотеку. На пыльных полках стояли десятки старинных книг. Выбрав сочинения Шекспира, он принялся просматривать такие знакомые сонеты. Сам князь с детства любил стихи, сонеты, да и сам грешил сочинительством, он писал стихи находясь в свою бытность в Сибири.А через князей Волконских отправил несколько строк Пушкину. Ответ правда пришёл только через год, да и то с рецензией Великого поэта на грани критики. Да, были времена скромных Великих людей, но учеником князь оказался успешным, и на некоторых вечерах светских встреч, как писали ему родные, их даже хвалил Пушкин. Дмитрий Александрович улыбнулся и мечтательно подумал, не издать ли ему свои дневники и стихотворения, правда он сомневался в их ценности, но представив себе великолепный переплёт и название " Память моей жизни" он подумал, а ведь и я мог бы войти в историю поэзии… -Димитрушка, ты где - раздался голос старой тётушки, и князь с небес поэзии, опустился на Землю, в реальный мир ...

                                       ---------------- "" ----------------
Великая история нашего отечества и память о прошлом, сохраняемая в наших поступках и мировозрении, должна питаться истинной и правдой свершённого. Если же мы забудем о тех и о том, что свершили наши предки в прошлые века, и старшее поколение ветеранов в годы нашествия врагов на Россию, мы тогда погрузимся в век варварства и беспамятства. Великие подвиги русских Князей, рода Рюрика Великого, отчаянная борьба народа древней Руси, за свою независимость от нашествия варваров с востока и запада, никогда не должны быть
забыты.Последовавшие за ними истинное возрождение отечества и прирастания вновь открытых земель к России, благодаря подвигу первопроходцев и русских дипломатов Романовской эпохи, позволили России стать первой из первых в Европе, а теперь и в мире. В этом году исполнилось 190-то летие подвига русской гвардии-декабристов, отказавшиеся от собственного благополучия и привилегий ради отмены крепостного права и принятия первой в России конституции, дававшей, как им казалось, и не без оснований, Свободу народу. Первый опыт оказался неудачным из-за измены и предательства проевропейских представителей дворянства, и не желания и невозможности привлечь к борьбе народ, в то время неграмотный и обездоленный.Но, благодаря этим событиям на Сенатской площади свершился окончательный перелом сознания в русском обществе в сторону само осознания своей силы, и прямого вмешательства прогрессивного общества в решениях дел государства. К сожалению без кровавых событий, эти все проблемы не могли разрешиться, власть шла на всё, лишь бы сохранить прогнившее самодержавие, применяя казни, террор, а в ХХ веке была развязана Гражданская война. Так Россия шла на жертвы и покаяния, ради нового общества.

"...И, примеряя то время, к нашим дням, Мы должны понимать,- как писал в своих воспоминаниях декабрист, Князь Щепин-Ростовский Д.А.( 1858 г.)- что никакие благие дела и помыслы иных, не должны и не могут свершаться при лишениях и беззаконии к народу, и власти, тех и других невольников лютых событий, и революционеров и власти... Неграмотность одних, порождает безграмотность в оценках происходящего других, ибо благо государства не в гнёте и порабощении своих подданных, а в их просвещении и образовании, как единственную надежду в его сохранении и силе..."
                                                  
----------------------------------------------------------------------------------------------------------
                                                                      Щепин-Ростовский
                                                                     Иркутск.31.12.2015г.

P.S.

Не вошедшие в книгу пометки декабриста и пояснения к восспоминаниям( перевод с французского князя Александра Николаевича Щепин-Ростовского, 1921 год):... В девятнадцатом веке, Княгиня Ольга Мироновна Щепин-Ростовская ( 08.08. 1778 - 09.01. 1851г.г.), матушка декабриста Князя Дмитрия Александровича Щепин-Ростовского ( 07.07. 1798 - 22.10. 1858г.г.), отбывавшего срок на каторге после известных всем нам декабрьских событий 1825 года, в Сибири, вязала утеплённые коврики для своего сына и его товарищей по ссылке, а также коменданту, старику Лепарскому по его просьбе. В холодной Сибири они очень ( "нам". слово вычеркнуто князем) помогали в их скромном быту. Кстати ( пояснения кн. Александра Николаевича. 1921г.)они вязались княгиней ( коврики), и на пол, и на кресла, а также на сундуки, работы известного итальянского мастера Маришаля. Далее, выдержка из дневника декабриста: "Сами же коврики матушку декабриста выучила вязать-плести её родственница по мужу, супруга Князя Алексея Яковлевича Щепин-Ростовского (1772- 1848г.г.), Княгиня Акулина Ивановна, урождённая Замятина (1812-1873г.г.), проявившая благотворительность, как ныне принято именовать благородные поступки русского купечества и дворян, во время Крымской войны, десятками поставлявшая для армейских лазаретов тёплые вещи, произведённые мастерицами сёл в созданных ею мастерских...". ( по воспоминаниям родных и из писем Князя Николая Алексеевича Щепин-Ростовского от 12 мая 1898 года.)Упрощённая, по минимуму, информация дана в комментарии для сайта " Страна Мастеров" (Творчество для детей и взрослых). 08.08. 2016г.








                                   Тайна князей Ростовских

- отрывки из книги — " ХОЛОД СВОБОДЫ "

автор: Князь Щепин-Ростовский
                                                                    
  … « — Мне жаль всех. Вы же князь были другие, и если бы они, эти безграмотные властители умов и душ поняли то время, Вас, Россия бы не проиграла войн. Я излагаю то, что я знаю и от Вас, и от других лиц восстания, то, что я видел и не один раз из протоколов и опросных листов следствия. Вы сделали то, что должны, обязаны были сделать, как люди чести и воли. Кстати, если не ошибаюсь, Вы не первый из вашего рода Князей Ростовских, кто благотворит Свободу и благо народов. Если не ошибаюсь, ваши родные были и во Франции, и в несчастной Ирландии во время их бурных войн и восстаний. Видно это у Вас в крови защищать и помогать слабым и убогим, больным и несчастным людям. — Да, мой друг – князь с интересом смотрел на своего собеседника и прикуривая свою старую трубку, сделанную ему в подарок одним Тасеевским крестьянином Яковом, не спеша продолжил рассказ — В истории семьи (Князей Щепин-Ростовских — автор), есть рассказ, некая удивительная легенда, о Князе Андрее Андреевиче Щепин-Ростовском (1738-1798-99г.?) " ХХХ колено от Рюрика Великого ", по другим фактам (в письме своему отцу, княгини Акулины Ивановны) это был Михаил Яковлевич (1770-1814) сопровождавший своего родственника — дядю в Ирландию, но вскоре покинувшего его, как он рассказывал, из-за болезни лёгких. Так вот, Князь Андрей Андреевич Щепин-Ростовский, был в начале мирным лекарем, а уже много позже и "участником" восстания ирландцев против Англии, именно тогда, он был тяжело ранен одним английским солдатом на поле чудовищного сражения в тот момент, когда он оказывал помощь раненым ирландцам. Я не буду рассказывать о мужестве Ирладцев, их благородстве и Святой вере в победу, Свободу Ирландии, это особая история и всеми известная, к сожалению очень печальная для восставших. Сейчас речь о другом, о князе Андрее. Так вот, супруга, брата князя Алексея Яковлевича Щепин-Ростовского, Княгиня Щепин — Ростовская, в девичестве Замятина Акулина Ивановна (1812-1873) и её благородный батюшка, купец, Замятин Иван Дмитриевич( 1783-1836г.) дважды ездили на могилу " несчастного вольнодумца " князя Андрея Андреевича, где и ( тайно?) поставили памятник герою и в память погибшим Ирландцам. Но тогда, ранее, Князь чудом выжил, правда прожил недолго, лишь около года, и в тиши селения помогая больным, исполнил свой человеческий долг христианина.
… Так, на ставшей ему родной Ирландии, Русский Князь нашёл своё последнее пристанище и был захоронён в Селскарском аббатстве. На его могильном камне высечен простой русский Крест. Получается, что он являлся последним и скорее всего единственным сыном, почившего от ран наёмного убийцы, Князя " XXIX колено от Рюрика Великого" Андрея Фёдоровича Щепин — Ростовского (1687-1750 ), третьего и самого позднего ( два сына и три дочери князя умерли во младенчестве) сына Князя Феодора (Фёдора ) Ивановича (1631-1690г.) женатого, после смерти первой супруги во время тяжёлых родов, во второй уже раз на Головкиной. Нам правда неизвестно, осталось ли потомство от князя Андрея Андреевича Щепин — Ростовского. Слишком разнятся сведения о его ветви роде. Но, знаем абсолютно точно одно, что после декабрьского восстания 1825 года, так неудачного для Русской Гвардии, матушка, Княгиня Ольга Мироновна Щепина — Ростовская передала своим родственникам в Англии часть наследия принадлежавшее роду князей Ростовских на тот период, ещё почти нетронутому. (по заключённому ростовскими князьями). Было ему более трёхсот лет. ( основа моего утверждения – это письменное завещание батюшки, Князя Александра Ивановича Щепин-Ростовского "XXXI колено от Рюрика Великого" автор.), и это факт для нас явный и несомненный. Так же нам известно, и это непреложный факт, что княгиня Ольга Мироновна желала покинуть родное Отечество, и власти не были против этого (письмо Бенкендорфа от 03 сентября 1835г.) Есть и другие косвенные факты, а для нас несомненные, чтобы не шептали иноверцы, и нам не нужны иные доказательства. Закон в те времена, было — слово дворянина.
По сказаниями и легенде в семье Князей, у князя Андрея Андреевича, вне брака (?) от вдовы ( пастушки? ) родилось два сына, но так ли это нам точно неизвестно, лишь наши предположения и одни догадки из рассказов родных рода, и из писем родственников… — Автор). Вот одно из них: -
" — Правда, однажды, нам пришло письмо из Сербии, от наших дальних родственников Иосифа Кориенкович, загнанных войной с Наполеоном в Сербию из Франции или Италии не помню точно. (Так они писали, стиль сохранён - авт.), что проездом в Англию у них гостили князья Щепин-Ростовские. Пробыли лишь неделю и после улаживания дел с властями отбыли в Ирландию. Более о них ничего неизвестно нам."
Но вернёмся к нашему рассказу уважаемый читатель, чтобы понять характер героев, и изучить то время, середину XIX века...
                                                            ----------------------""--------------------
… Ты Тихон кушай, не стесняйся — говорил с радостью князь, видя аппетит гостя — помнишь, как перекусывали на Петровской площади? Только соорудили горячий чай, кто-то из горожан нам тогда его принёс для сугрева, как стрельба началась. Всё разрешилось и без кипятка, кровью нас император обогрел на всю оставшуюся жизнь. Да… — ты ешь, ешь. На Сенатской же было, как я считаю второе Крещение Руси. После восстания, в России проявилось то, что было всегда, Россия, как была языческой, так очевидно ею и осталась, судя по поступкам высшей власти и духовенства. Вот в этом году будет памятный, трагический юбилей со дня битвы при Калке. Это будет 4 июня (1858 года-авт.), 635 лет! А кто помнит об этом? Кто у нас помянет русских князей, погибших от мерзких басурман? Кто вспомнит князя Андрея Владимировича Вяземского, Александра Дубровницкого, Великого Князя Киевского Мстислава! Кто? Церковь? Император? Сомневаюсь, так как он другой, не русской крови, он сейчас губит русские души! Какое ему дело до истории и русских Рюриковичей! Вот в чём беда русского человека, России. Мы не помним своих Князей русских! Историю! Не помним героев благодаря коим мы и живём сейчас… » — Князь замолчал, забыв о трубке и собеседнике, казалось, он был сейчас в другом мире, том в котором не было несправедливости и казней, тщеславия власти и боли народа. Господи! Помоги мне забыть этот запах крови, эту боль павших…
Да, Ты, кушай Тихон Осипович - причитал старик, глядя на дорогого гостя подслеповатыми, слезящимися глазами, пододвигая ему золочёные тарелки с едой - вон мозговая косточка, вкуснейшая. Князь, аккуратно взял её в левую руку и ударив по ней правой, ловкими движениями выбил из неё нутро на тарелку гостя, сдобрив её хреном, солью и английской горчицей. Да, фаршированного каштанами фазана бери, не стесняйся. Вот пюре с огурцами, там вот, утка с нашей кислой капустой. Давай, давай, подкрепляйся. Какой-же ты худой-то. Ладно я, но ты- то, кушай! Хозяин заботливо хлопотал над старым товарищем, заботясь о нём, словно мать курица над своими цыплятами.
— Князь, расскажите о, слухи ходят, что Вы богаче самого императора — Тихон Осипович смущённо отвёл глаза, и приготовился слушать старого командира, человека легенду в солдатских кругах, и не только в них… Сказания о сокровищах и кладах Ростовских князей, захоронённых, если верить легендам, ещё в 1380 году, от захватчиков-басурман, напавших на Русь, и схороненные в монастырях Ростова Великого, ходили с древних времён. Работающие в монастырях крестьяне и монахи, из поколения в поколение рассказывали страшные истории о сокровищах княжеского рода Ростова Великого, (последние официальные сведения о казне, как я помню, мелькают в документах монастыря от 1685 года, как привезённые князем Ростовским из Свято Николо-Шартомского монастыря, что в 12 верстах от древней Шуи. А туда в свою очередь, сокровища перевезены были из самого Ростова Великого, дружиной ростовского князя Александра Константиновича и его брата Владимира Константиновича, на тридцати возах. Часть сокровищ были отданы князьями на изготовление оружия и доспехов для дружин защитивших Русь от басурман на Куликовом поле в 1380 году. Обстановка того времени, требовала исключительной секретности и тайны, для хранения казны князей Ростовских. Сами дружинники в количестве сорока человек и сотня крестьян-воинов, были убиты поодиночке (во время сна?), предварительно опоенных по приказу князей. Так ли это или они были убиты во время ночного боя, когда на обозных напали басурмане, теперь никто не скажет, одни легенды. Скорее всего так оно и было, но враги Ростовских, сейчас после восстания распускают слухи о жестокости князей Ростова Великого. Я лишь рассказываю только то, что сам знаю от деда. Жестокое решение было принято с огромным усилием и мучительной болью на сердце, но речь шла о великой тайне. Так тайна казны и хранилась почти триста лет, главными её хранителями были князья Щепин-Ростовские (представители старшей линии Ростовских князей) и Касаткины – Ростовские, как представители рода наделённые особыми полномочиями контроля. Впервые, на часть богатств Ростовских князей положил руку Пётр первый, и то с соборного согласия общества. Но злато всегда мутит разум, даже «великим», и ни какие соглашения тогда не имеют силы и чести. Так в 1691 году, был схвачен стременной князя Щепин-Ростовского, Яшка воин, который под пытками и рассказал о части клада (при нём был обнаружен план хранилища богатств. Неизвестно, выкрал ли план стременной у князя, или ехал с поручением, но факт остаётся фактом, он признался дознавателям в умысле на казну.) Царь Пётр, из казны митрополита, взял 15 пудов серебра, перечеканив его в серебряные монеты, для блага и величия отечества. Но и это не всё, с 1692-1700 года, на казну князей Ростовских и митрополита, царь положил в царскую казну 15000 рублей серебром и золотом, сумма огромная для того времени. Смотря, как казна их убывает, князья ростовские перепрятали её, и о ней ещё сто с лишним лет никто не знал, не смотря на попытки власти, которой всегда требуются деньги, что-либо разузнать о кладах. ( говорили правда, что сокровища спрятаны прямо в столице. Это возможно, так как все знают, что хочешь спрятать вещь, поставь её на виду — автор. И постепенно, о всех этих событиях забыли. Лишь в 1826 году Николаем I Павловичем, была создана комиссия по розыску казны князей ростовских. Думается, что и князя Щепин-Ростовского Д.А., меня, не казнили, только из-за того, что тот пообещал рассказать о сокровищах. Но, он так и не выдал тайну клада. Маленький след казны всплывает в 1850 году, когда княгиня Щепина-Ростовская Ольга Мироновна, моя матушка (об этом немаловажном факте, мы ещё вспомним в нашем рассказе) умирая, оставила сыну Дмитрию, то есть мне, (Николай был не родным, а усыновлённым и ему княгиня не доверила тайну князей Ростовских, кстати, он так и сгинул, никто так и не знал, куда пропал тогда (1832 год) сын Щепин-Ростовских, и его семья, супруга и четверо малых детей)… На этом записи воспоминаний князя обрываются.( по причине смерти)…

Отступив от рассказа мы лишь скажем, что в 1959 году, к нам в Иркутск приезжал потомок Николая Александровича Щепина (без пр. Ростовский) из Австралии, живший, как он объяснил, там с 1920 года, когда его родители, бежали из России, после разгрома, так называемого «властителя» Сибири, Колчака. Отец его, русский коммерсант в Сибири ( Иркутск?), служил одно время в контрразведке «колчака», и вместе с представителем « Верховного» принял участие по отправке золота в Японию. (со слов кн. Павла Николаевича) Но вернёмся к рассказу и последуем за героями. Так в завещании в частности сказано, что после смерти княгини Ольги Мироновны Щепин-Ростовской в ночь с 8 на 9 января 1851 года в селе Ивакино, у родных, осталось завещание, (мы не можем с точностью сказать какое по счёту было это завещание. Как мы знаем, их всего было три на 1849 год. Каждое отменяющее предыдущее. Именно про него спрашивал Щепин из-за океана). В нём( в котором по счёту?) было отдано всё имущество своему сыну и внукам, рождённым в далёкой Сибири. В частности, привожу подлинный текст: «… мы вносим для наглядности, лишь крупицу факта существования оного документа, в укор тем, кто схоронил факты истории рода Рюрика Великого, незаслуженно забытого) и в нём было: … вдовой княгиней Щепиной-Ростовскою, лета 1850 года, июля месяца в 29 день, вдова,… Предоставляю в вечное и потомственное пользование сыну моему Князю Дмитрию Александровичу Щепин-Ростовскому всё моё движимое и иное имущество, состоящее из:… А также, в случае иных обстоятельств, или смерти оного наследника, его детям рождённым в Сибири, Тобольской губернии, дочерям сына моего: Елисавета Дмитриевна и Екатерина Дмитриевна, 1845 года рождения и заверенные свидетельством господином Энгельке Карлом Феодоровичем и господином Бриггеном… (мы лишь упустим личные распоряжения княгини, касающиеся предмета документов, полный текст обращения княгини к сыну, как многие документы и само завещание хранится в одном из банков Канады. По некоторым сведениям, очень приблизительным, с 1925 года, и так озвучим часть документа, написанное в старом стиле, правописание и стиль сохранён полностью:
«… А в благословение Божие милосердие образ Пресвятыя Богородицы Казанския, оклад и риза чеканная, золочённая, убрус с червчетыми искрами, в киоте, киот обложен серебром, образ Пресвятыя Богородицы Казанския, оклад гладкий золочённый в киоте, образ Спаса Преображения оклад чеканный золочённый, образ Казанских Чудотворцев, в нём трое мощи, оклад гладкий, золочённый, образ Бориса и Глеба, оклад золотой гладкий, образ Владимирския Пресвятыя Богородицы, риза кованная вызолочена… Да приданного; ларец бархатный красный, обит серебряными бляхами чеканными на ножках чеканных же, наверху доска чеканная, обит позументом серебряным, в нём зеркало в серебряных досках, доски чеканной работы вызолочены, запона алмазная, крест алмазный сквозной, серьги алмазныя, серьги алмазные же и сквозныя, крест алмазный же и сквозной, серьги коронки алмазныя с подвесками изумрудными гранёными, серьги коронки алмазныя с яхонтовыми искрами, нитка жемчугу кафимскаго большого с синемы лентами, персневига с перстнями в нём девять перстней алмазных и яхонтовых и изумрудных,… Второе (часть) завещания, была очевидно конфискована при аресте семьи в 1924 году и нами не найдено, скорее всего оно пропало из дела в ОГПУ...

                     ----------------------""-------------------
                                  FADO – СУДЬБА
 
... Всё это и многое другое, княгиня Ольга Мироновна оставила родному, сыну Дмитрию Александровичу и его детям, своим внукам. Уже в наше время, в 1919 году многие пытались найти клад ( сокровища? ), перерыта и осквернена была могила самого князя Александра Ивановича, княгини Ольги Мироновны, их сына Дмитрия Александровича Щепин-Ростовского. В 1920 — 1924 годах, были арестованы потомки, князей Щепин-Ростовских, три сына и дочь. Потомки ли декабриста, или же другой ветви Князей Щепин- Ростовских мы не станем утверждать за неимением подтверждения и разрешения от родственников. Комиссия созданная органами ВЧК, так и (не нашла?) древней казны князей Ростовских, и удивительный факт! Их всех отпустили, тогда ещё были оправдательные приговоры. На месте же могилы князей ростовских, взамен мраморного надгробия, был установлен скромный камень и чугунный Крест с надписью на табличке (сейчас на реставрации). Сами же факты жизни князя-декабриста, говорят о его исключительном благородстве, скромности и честности, впрочем, как и всей семьи, и декабриста и иных, рода князей Щепин-Ростовских. После ссылки, как говорят документы и представители ростовских князей, князь почти все деньги роздал нуждающимся декабристам и их семьям, в Храмы, а основные деньги на издание книг, и остро нуждающихся в средствах, авторов и писателей-поэтов, так что легенды остаются лишь легендами, а жаль…