ДАЛИ. Постановка Юрия Грымова

Известия, 4 ноября 1999 года

Алексей Филиппов

Нерукотворный Грымов 

Вслед за Му-му известный клипмейкер утопил четырех актрис  

Юрий Грымов - гений, и памятник надо было ставить не ставшей одной из его героинь невинно убиенной собачке, а ему лично. "Бронзовая Му-му с русалочьим хвостом - памятник любви и одиночеству - украшает набережную французского города Онфлер" (цитата из выпущенного к очередной премьере Мастера рекламного буклета); бронзовый Грымов встал бы на набережной Москвы-реки - быть может, мы еще полюбуемся на отлитый из ценного металла светлый образ "тотального режиссера". 

До сих пор ему удавалось решительно все: фильм "Му-му", до неприличия разрекламированный, воспетый и разруганный еще до выхода на экран, к всеобщему удивлению оказался вполне пристойной работой. Скромный успех превратился в триумф, раскрученное в телевизионной рекламе имя покатилось вперед и вверх - успех нужен Грымову как воздух, его энергия вызывает почтительный ужас. Клипмейкер, получивший сорок призов на отечественных и международных фестивалях, кинорежиссер, фотограф, главный редактор молодежного журнала, создатель театрального спектакля "Дали"... Стоп - на этот раз он прокололся. 

В режиссуре Юрий Грымов не новичок. Все, что он делал в последнее время, представляет собой грандиозное шоу, главным героем, первым актером, автором сценария и постановщиком которого является наш герой, а сверхзадача действа четкому определению не поддается. Можно было бы сказать, что Грымов хочет стать культовой фигурой молодежной культуры - но это выглядит чересчур банально. Интереснее думать, что он играет в эти игры ради самих игр; ему нужно чувствовать себя Творцом, которому подвластно все, чем услаждало себя человечество. То, чем он занимается помимо сделавшей его телерекламы, представляет собой апологию и триумф дилетантизма - но театральная режиссура хороша тем, что дилетантам в ней делать нечего. Шоу, которым Грымов окутал спектакль, срабатывает на сто пятьдесят процентов: интерес к "Дали" подогрели две состоявшиеся летом тусовки с распитием красного вина, раскуриванием сигар "Давидофф" и демонстрацией "далианских кукол". К премьере были выпущены майки, буклет с биографией Грымова, текстом пьесы, режиссерскими комментариями и большим количеством рекламы, а также специальный номер журнала "Посмотри", анонс премьеры показали по всем телевизионным каналам... Юрий Грымов создал максимально возможное количество информационных поводов, и все они сработали - в развернутый информационный повод (только в этой заметке фамилия Грымов будет упомянута раз двадцать) превратился и сам спектакль. 

В нем есть один удачный момент - выход на аплодисменты всех четырех актрис, изображающих знаменитого художника-сюрреалиста Дали и Гала, его жену и музу. Записанные на пленку овации начинают звучать еще до начала действия, при закрытом занавесе, затем он распахивается, и одетые в стильные (постаралась мастерская "Лена-Лайн") дизайнерские костюмы дамы выходят на авансцену. Вспыхивает яркий свет, звучат обрывки монолога из "Трех сестер": "Если бы знать, если бы знать..." Спектакль открывает отлично придуманный, изящный и остроумный клип, а затем зрители получают порцию тяжелого, растянувшегося на два с половиной часа занудства. 

В брошюрке, названной "Драма, которой не было", Юрий Грымов объяснил спектакль и дал отповедь будущим критикам. Он ставил "Дали" о мифе, "который создал о себе король сюрреализма". Театральными стереотипами Грымов не владеет и поэтому предполагает, "что спектакль получится свежим". А "неподкупное племя критиков" должно упрекать его в клипмейкерстве, пристрастии к театральным штампам, раскрутке себя, любимого, режиссерской беспомощности, внутреннем сходстве с разыгрывавшим из себя гения Дали... Из всего приведенного выше списка режиссерская беспомощность привлекает больше всего - такой бессмысленный, неорганизованный и пустой спектакль я видел лет пятнадцать назад, во время командировки в театр города Стерлитамака. Если ты не умеешь работать с театральными актерами, то тебя не спасут ни премии на конкурсах рекламы, ни модное имя: прекрасная актриса Наталья Коляканова в роли Дали басит, как школьник, изображающий Деда Мороза на детском утреннике; Ирина Купченко, с выражением проговаривающая реплики Гала, немногим более убедительна. Если ты не умеешь выстраивать сценическое действие, то не поможет и дар эпатажа (в середине первого акта из задника выдвигается огромный далианский нос, и железный голос рявкает: "Вы находитесь в театре и смотрите спектакль Юрия Грымова "Дали!"). Это не спасает спектакль: действие распадается на калейдоскоп маленьких эпизодов, каждый из которых одинаково непонятен - один Дали и три Гала, три Гала и один Дали, невразумительные манипуляции с реквизитом, пластические этюды, в которых актрисы чувствуют себя некомфортно, и принципиально бессвязный диалог. Для того чтобы соединить все это в единое целое, требуется совершить интеллектуальное сверхусилие, которое заведомо не окупится: продекларированное в буклете соображение, что спектакль поставлен о душе Дали, драма которого состояла в отсутствии драмы, более чем неглубоко. Свою новую игрушку Юрий Грымов сломал - такого с хорошими актрисами Колякановой, Купченко, Белоусовой и Вдовиной не делал еще никто. 

Против театральных стереотипов можно бунтовать, когда ты в совершенстве ими владеешь, - дилетант, пытающийся стать новатором, обречен на провал. То, что Грымов показал полутора тысячам зрителей, было бы уместно в маленьком, арендованном у дэза подвальчике, с актрисами из самодеятельности и десятью друзьями в зале: в маленьком пшике есть свое обаяние, большой пшик не может не обернуться большим конфузом. 

Независимая газета, 04.11.99.

Павел Руднев

Галатея-вампир

"Дали" Юрия Грымова

ПРОШЛО 10 лет со дня смерти Сальвадора Дали, и, судя по всему, необходимость следовать пословице "о мертвых или хорошо, или ничего" ослабела. Во всяком случае, так полагает Юрий Грымов. На афише спектакля "Дали" (по пьесе Левана Вартази) Грымов показывает нам то, что осталось от личности художника (знаменитые усы) и его искусства (нос, подаривший форму флакону духов). 

Театральный круг очень узок, еще уже круг театральных идей - уже один этот факт заставляет самым внимательным взглядом смотреть на дебют Юрия Грымова в театре. Зрелище и вправду получилось интересным, нерутинным по крайней мере. Серьезность намерений Грымова заметна уже в самой форме - поразительно не глянцевой, не клиповой, минимально агрессивной, минималистской. В спектакле нет и ничего специфически далианского, правда, в этом печать грымовского замысла, ведь он ненавидит Дали. На сцене - "черный кабинет" с диванами разной величины в каплях ядовито-красного бархата (элементы диванной обивки повторятся и в костюмах). Диваны станут олицетворением той уютной, обволакивающей среды, в которой существуют герои спектакля - они расположатся в них мягко, "с ножками", как дети... 

Подбор актрис: казалось, куда легче было бы набрать каких-нибудь девочек с ТВ, но для Грымова оказался важен безупречный театральный профессионализм. Ирина Купченко и Наталья Вдовина не становятся в этом спектакле первыми, уступая место двум актрисам, незнакомым широкому зрителю, но известным в своем кругу - Дарье Белоусовой и Наталье Колякановой. В спектакле нет четкого распределения ролей - все четверо играют Дали и Галу, их превращения друг в друга, слияния и раздвоения. Дарья Белоусова, ведущая актриса театра "Эрмитаж", более чем кто-либо воплощает эту способность персонажей беспрестанно перетекать друг в друга. Ее тело податливо и послушно, естественная женская грация не мешает на сцене переменить пол, обрасти грубоватыми манерами, сменить низкий бархатный голос на мужиковатый бас. Персонаж Белоусовой - воплощение "артистической" бесхребетности Дали. 

Чужой театру Юрий Грымов сделал для Натальи Колякановой то, что не рискнул ни один "свой". Ему удалось вернуть на сцену великолепную актрису, предоставив ей хорошую возможность "реабилитироваться" после ухода из театра "Школа драматического искусства", а нам, зрителям, понять, какой бесценный самородок был на долгое время потерян для реалистического театра - в келье Анатолия Васильева. В первом акте Колякановой достается еще пока цельный образ Сальвадора Дали - в усах и красном прорезиненном костюме конькобежца. Не скрывая поразительного портретного сходства с художником, Коляканова играет Дали, еще сохранившего в себе резвость ума - он говорит сплошными манифестами. Во втором акте диспозиция сменится - вместо цельного Дали и мимикрирующей, расстроившейся Галы на сцене появится властная домохозяйка с пылесосом Гала (ее тоже будет играть Коляканова) и рассыпавшийся, потерявший свое лицо, расстроившийся Дали. 

В области идей Юрий Грымов оказался куда более агрессивен и настойчив, нежели в визуальном ряде. За что, собственно говоря, Грымов ненавидит Дали? Объяснить легко. Под влиянием жены художник становится частью товарно-денежного оборота, машиной для изготовления вещей, которые хорошо продаются. Гале, демонической и алчной женщине, удается управлять детскими страхами и сексуальными желаниями слабовольного Дали. Грымов настаивает на том, что она была единственной женщиной Сальвадора, избавившей его от гомосексуальной любви к Лорке. Пигмалион умирает, как только "испускает дух" в созданную им Галу, Галатею. 

Тому Дали, который растратил весомую часть жизни на самопрезентации, изготовление рекламы, оформление парфюмерии, конфет, промышленных товаров, Юрий Грымов хочет указать место декоратора, оформителя, стилиста: "Сегодня он был бы гениальным рекламщиком или делал бы заставки для MTV". Сказанное на бумаге тотчас же повторяется и в финале спектакля - абсолютно неожиданно четверо актрис переродятся в рок-див с гитарами и в ярких париках и сбацают один из хитов MTV в панк-гранжевом стиле. Дали - дизайнер века, создатель картины современного мира - к концу жизни стал тем, к чему стремила его Гала, - поп-звездой. 

Грымов строит свой проект как тотально-идеологическую акцию - о своей ненависти к Дали Грымов готов кричать на весь мир. Даже не посмотрев спектакля, зритель может постичь его неглубокий смысл из рекламной полиграфии. Здесь, как в словаре, можно раскрыть все символы и аллегории спектакля - неразгаданных загадок Грымов не терпит. Судя по этой партийной литературе, театральный спектакль оказывается всего лишь частью крупной акции, призванной окончательно уничтожить миф о Дали - этакой беспрецедентной мистификацией, не лишенной таланта, но лишенной такта.

Коммерсант, 3 ноября 1999 года

Роман Должанский

Клипмейкер Грымов переквалифицировался в сценмейкера

В пьесе Левана Варази две персонажа — Сальвадор Дали и его жена Гала. В спектакле «Дали» заняты четыре актрисы, приглашенные из разных московских театров,— Ирина Купченко, Наталья Коляканова, Наталья Вдовина и Дарья Белоусова. Несложное логическое упражнение подсказывает, что Дали будет играть женщина, а на каждую из ролей придется больше одного исполнителя. Так и случается.

В первом действии знаменитого художника изображает Наталья Коляканова. В красном эластичном комбинезоне, с наклеенными усами a la Дали, она разговаривает нарочитым, однообразным басом и беспрерывно обменивается малозначащими, но многозначительными репликами с тремя дамами в светлых кимоно. Каждая из них — Гала, и диалог ведется с той, которая в это время подвернется на сцене. Суть громких, невразумительных разговоров сводится к нервным взаимным упрекам и высокопарным декларациям, как всемирно-исторической и искусствоведческой, так и интимно-семейной тематики.

Иногда женщины взбираются на кривые красные диваны разных размеров и совершают телодвижения неявного содержания. Еще реже врубается какая-нибудь громкая музыка или что-нибудь падает из-за кулис. В остальное время женщины ходят по сцене, но не просто так, а с очень-очень важным видом. «Мне хотелось создать спектакль, после первого акта которого я сам не ушел бы из зала»,— заявил Юрий Грымов. Не знаю, как он повел бы себя на «Дали», поставь спектакль кто другой, но мало какое из возможных желаний сравнится по силе со стремлением покинуть представление как можно скорее.

Те, кто остаются, наблюдают во втором действии уже три пары усов, а в одиночестве остается Гала-Коляканова. Красных диванов становится больше, а их диспозиция в пространстве — чуть затейливее. Качество текста остается неизменным. Но количество кульминаций спектакля доведено до трех. В первой Три Дали избивают жену ногами под музыку Modern Talking, во второй — на голову Гала с колосников высыпают тонну листов белой писчей бумаги (аплодисменты в зале), а в настоящем финале ипостаси великого сюрреалиста выскакивают на сцену в багряных париках с электрогитарами и вжаривают хэви мьюзик.

Как играют актрисы? — спросит заботливый театрал. Да никак не играют. Обычно антрепризные спектакли такого рода удостаиваются дежурных упреков в том, что режиссер нагло эксплуатирует чужие дарования, не стремясь раскрыть их по-новому. Но Грымову даже на это нельзя попенять. Потому что каждую из четверки талантливых актрис можно было бы использовать и более продуктивно. Грымов, видимо, человек непрактичный.

А что же Дали? — спросит любознательный читатель. Да ничего. Грымов охотно признается, что художник ему неинтересен, а интересен ему якобы человек по имени Сальвадор, создавший миф о себе. Если бы это действительно интересовало человека, значащегося в программке в графе «постановка и режиссура», то спектакль можно было бы сделать поразумнее. Грымова на самом деле возбуждает совсем иное. Он хочет что-то противопоставить театральной плесени и чем-то удивить. Примером классической плесени ему видятся «Три сестры», и в качестве пролога к «Дали» разыгрывается финал чеховской пьесы с закрыванием занавеса, фонограммой аплодисментов и скромным букетом ромашек от интеллигентной зрительницы. Мол, вот этим вас потчуют обычно, а мы сейчас покажем нечто свежее.

И вправду этот пролог — самое остроумное и свежее, что есть в спектакле. Никто и не ожидал, что Грымов предъявит своим дебютом образец сильной режиссуры. И в том, что собственно театрально-режиссерских навыков у него нет в помине, никакого разочарования нет. Но способности взбадривать и взбудораживать — есть определенно. В «Дали» он почему-то не потрудился ими воспользоваться.

Создание неугомонного Грымова — не спектакль. Так, рядовая провокация. Тот, кто купил билет, уже попался. Понравилось — не понравилось, никого не волнует. В программке «Дали» даже напечатаны выдержки из предполагаемых отрицательных рецензий на спектакль. Так что посоветовать можно только одно: люди, будьте бдительны!

Ведомости, 4 ноября 1999 года

Лариса Юсипова

Когда кончается реализм

Юрий Грымов поставил спектакль "Дали"

Дали - на сегодняшний день действительно один из самых почитаемых российской публикой художников. И, попадая в его музей, наши соотечественники, сочетающие тягу к духовности с полнейшей, как правило, неосведомленностью о том, что творилось в западном изобразительном искусстве после импрессионистов, готовы без конца обсуждать значение той или иной детали на полотнах великого мистификатора.

Нетрудно было предположить: примерно та же публика, что отдыхает в окрестностях Барселоны, заполнит и зал театра им. Вахтангова на грымовском спектакле. (Приглашенных, вопреки обычному премьерному принципу, было мало. Билеты в основном продавались - по вполне "антрепризным" ценам.)

Но режиссер-дебютант не стал эксплуатировать ситуацию. Он не проецирует на задник знаменитые образы Дали, зато заставляет зрителя выслушивать бесконечные сетования о конце большого стиля (имеется в виду великая европейская живопись) и афоризмы типа "когда кончается реализм, начинается сюр".

По собственному признанию Грымова, он не является поклонником профессиональной ипостаси героя спектакля. Его больше интересует "миф Дали": умение прославленного испанца ощутить ту грань, когда искусство переходит в кич, и поставить под сомнение саму предосудительность такого перехода; его "талант Мидаса" - то есть способность превращать в золото все, чего он коснется; наконец, его готовность эксплуатировать категории поп-культуры - еще до того как само понятие "поп-культура" было введено в обиход.

И, конечно, создателя спектакля интересует ответ на главный вопрос: можно ли "креативного бизнесмена" от искусства, которым числит себя Грымов и которым, несомненно, являлся Дали, считать "настоящим художником".

Грымов только делает вид, что ищет ответы в биографии Дали, в его воззрениях, в отношениях с Галой - женой и музой. На самом деле - в собственных размышлениях на заданную тему и собственной догадке, что "драма Дали - в отсутствии какой-либо драмы".

Если верить Грымову (отличающемуся, как известно, исключительной открытостью), он позвонил своему другу - двадцатидевятилетнему выпускнику режиссерского факультета ВГИКа Левану Варази, рассказал ему все, что думает о Дали и будущем спектакле, и попросил написать пьесу Через 14 дней пьеса была готова. Первый ее вариант опубликован в выпущенном к премьере буклете. Не поленившиеся его просесть смогут оценить большую редакторскую работу, проделанную Грымовым и его командой. Но и в окончательной версии у пьесы остается главный ее недостаток: она почти невыносимо скучна, хотя и содержит немало любопытных размышлений об искусстве ХХ в. И вряд ли Грымову удалось бы донести эти размышления до зрителя, не приди ему на помощь счастливейшее стечение обстоятельств.

Дело в том, что год назад театр Анатолия Васильева "Школа драматического искусства" покинула главная его звезда, Наталия Коляканова, на протяжении 10 лет исполнявшая все ведущие роли в васильевских экзерсисах. Грымов, начавший интересоваться состоянием московской театральной жизни лишь тогда, когда сам решил ставить спектакль (и быстро пришедший к выводу, что состояние это неудовлетворительно), о Колякановой ничего не знал. Он видел в роли "главного Дали" и "главной Галы" (всего в спектакле заняты четыре исполнительницы: в первом акте один Дали и три Галы, во втором - наоборот) легендарную советскую кинозвезду. Звезда колебалась. И тогда ему посоветовали встретиться с Колякановой. Она пришла, обругала фильм "Му-му" и была незамедлительно утверждена на роль. (Помимо нее в "Дали" заняты Ирина Купченко, Дарья Белоусова, Наталья Вдовина).

Сама Коляканова, как правило отвергающая предложения московских режиссеров (и "традиционалистов", и "авангардистов") - как неинтересные для себя, увидела в замысле Грымова и тексте Варази попытку почувствовать векторы нового театра. То есть то, чему посвятил всю свою лабораторную деятельность ее учитель Анатолий Васильев.

Любящим рассуждать о темноте и невнятности штудий "Школы драматического искусства" стоит сходить на спектакль Грымова. Они увидят на сцене актрису, прошедшую через васильевские тренинги и разборы текстов и научившуюся мгновенно превращаться из мужчины в женщину, переходить от японского театра Но к современной европейской стилистике, одним взлетом бровей и блеском глаз создавать портретное сходство с историческим персонажем, и - что для "Дали", пожалуй, самое важное - преподносить любой софизм как глубокое личное переживание.

Из других удач грымовского проекта стоит отметить минималистскую и отсылающую к тому же "музею-театру" в Фегейросе сценографию (Юрий Грымов, Маша Турская) и замечательно разработанную световую партитуру (художник по свету - Сергей Мартынов). К слову сказать, по-настоящему работать со светом в современном московском театре толком никто не пытался, у Грымова же и в фильмах свет всегда оставался едва ли не единственной бесспорной удачей.

Сам режиссер убежден, что поставил не спектакль, а, скорее, акцию, если бы понятие "акция" не было бы так безбожно заиграно. Но, кажется, в этом он ошибается. Его "Дали" - нормальный спектакль, скучноватый, зато подкупающий серьезностью авторских намерений и полным отсутствием того, чего ожидали от дебюта Грымова в театральной режиссуре: то есть понта как главного действующего лица.

Культура, №41, 11-17 ноября 1999 года

Алиса Никольская

Играй и продавайся, пока смотрят и покупают

Известный производитель рекламных роликов, self-made-man Юрий Грымов сочинил свою версию портрета гениального художника и мистификатора Сальвадора Дали. "Сочинитель" - слово, вполне применимое в данном случае, ибо Грымов доверил посторонним лицам только написание пьесы (Леван Варази) и собственно исполнение (Наталья Коляканова, Ирина Купченко, Дарья Белоусова, Наталья Вдовина). Все остальное же предпочел сделать сам. В том числе и рекламную кампанию спектакля, начиная продажей маек и журналов в фойе и заканчивая громовым возгласом, врезающимся в сценическое действие к концу первого акта: "Вы находитесь в театре и смотрите спектакль Юрия Грымова "Дали"!" И потому фраза из пьесы, вынесенная в заголовок, может стать рекламным слоганом спектакля. Что ни говори, а во всем, что касается рекламы, Грымов -дока. Будучи безусловно правым в том, что театральную продукцию нужно раскручивать по общепринятым рекламным законам, он, однако, не успел еще осознать, что производить ее следует все-таки по законам театральным. Пока его "Дали" смотрится как отснятый, но еще не смонтированный материал для клипа, ролика или фильма. Четкое деление действия на сцены-кадрики, слишком длинные затемнения между ними, плакатно-кричащие цвета, музыкальные акценты, расставленные в самых неожиданных местах, - все это выдает в театральном Грымове Грымова рекламного. Хотя, быть может, он и не пытался уйти от себя привычного и намеренно поставил спектакль как клип.

Впрочем, театр в чистом виде в "Дали" тоже присутствует. В этом - заслуга четырех актрис, оказавшихся в непростой для себя ситуации и сумевших с ней справиться. Центром спектакля, безусловно, стала Наталья Коляканова. Первый акт представляет ее как Дали, сражающегося и дискутирующего с целыми тремя Гала, успешно подменяющими друг друга. По ходу действия ловишь себя на мысли, что актриса действительно похожа на великого художника, - то же лицо, то же выражение глаз, пластика, жесты. А главное - одиночество и вечная борьба с безумием (или с реальностью?). И, конечно, страсть к игре и мистификациям. Превращаясь то в красного арлекина, то в капризного богатея в блестящих одеждах, то в натурального сумасшедшего, Дали - Коляканова при всей исповедальности ее работы так и не раскрывает тайны: каким же он был на самом деле. Как и Гала, в которую преобразуется актриса во втором акте (в свою очередь, сражаясь с тремя Дали). Кровавая воительница, нежная любовница, трагическая святая - Коляканова наделяет свою Гала этими чертами, одновременно и открываясь нараспашку, и не давая заглянуть вовнутрь. Другие же актрисы сыграли на хорошем уровне, хотя не выше того, которого достигли на своих родных сценах. Ансамблевой слаженностью, яркими индивидуальными чертами Ирина Купченко, Дарья Белоусова и Наталья Вдовина внесли в эту рекламную акцию дух настоящего театра. Того самого, который Грымов считает устаревшим.

Стал ли спектакль "Дали" событием? Безусловно. Но стал ли он событием театральным? С этим можно поспорить. Поставив "Дали", Юрий Грымов наглядно продемонстрировал, как следует грамотно поднимать шум вокруг собственной персоны. И в этом прочертилась его общность с великим испанцем. Сальвадор Дали был поп-звездой своего времени. Поп-звездой времени сегодняшнего стал - с помощью Дали - сам Грымов. Что и подтвердил, выйдя на премьерный поклон в сверкающих золотых штанах. Такой наряд и Дали бы одобрил. Как и умение создавать события голыми руками.