«Важная часть „внутренней политики“ путинского режима». РПЦ хочет распоряжаться объектами всемирного наследия

Текст: Александр Скрыльников

Русская православная церковь хочет забрать 12 объектов у Владимиро-Суздальского музея-заповедника. Среди них есть Успенский и Дмитриевский соборы, которые являются объектами всемирного наследия ЮНЕСКО. Руководство музея обеспокоенно сохранностью объектов, если ими начнет владеть РПЦ, и не знает, есть ли у церкви необходимые для содержания памятников ресурсы.

Генеральный директор музея-заповедника Игорь Конышев рассказал нам, что пока РПЦ лишь подала заявку на передачу собственности в Росимущество, орган в свою очередь должен выслушать мнение сторон (самого музея и Министерства культуры). Только после этого начнется подготовка плана по передаче этих объектов. По словам Конышева, это не очень быстрый процесс и если план утверждается, тогда в течении шести лет музею должны будут предоставить другие площади для размещения и по истечении этого срока музей должен будет передать все здания РПЦ.

«Всего РПЦ запросило 12 объектов. Это значительная часть комплекса музея-заповедника, это одни из самых посещаемых объектов туристами. Поэтому нас, конечно, беспокоит несколько вопросов. Не только сохранность самих объектов после их передачи в ведение РПЦ, если у федерального музея есть соответствующие компетенции по мониторингу состояния объектов. У нас есть, пусть небольшие, но постоянные финансовые средства для поддержки этих объектов в достойном состоянии, есть ли такие средства у РПЦ — нам неизвестно. Вторая часть беспокойства — выпадение этих объектов из туристского оборота», — говорит Игорь Конышев.

Генеральный директор музея-заповедника рассказал, что это не первый случай, когда объект ЮНЕСКО выпадает из туристического оборота после отхода к РПЦ. Церковь Покрова на Нерли, один из древнейших храмов востока Руси, построенный в середине 12 века, была передана в ведение РПЦ, после чего почти полностью лишилась туристического потока.

«Все 12 объектов, которые РПЦ забирает, это объекты, с которыми туристу, в какой-то степени вероятности, можно будет проститься <…> К сожалению, законных способов воспрепятствовать передаче нет. От музея-заповедника не останется ничего, если РПЦ получит в ведение все церковные объекты, во-первых это сократит общую площадь музея-заповедника на две трети, а во-вторых самые посещаемые туристами объекты отойдут к РПЦ», — добавляет Конышев.

РПЦ может забирать здания по 327 федеральному закону«О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности». Как говорит Конышев, закон не требует никакой аргументации и по нему, если местная община захотела вернуть в свое ведение объект культурного назначение, то она имеет на это право.

Главный редактор независимого информационно-аналитического издания о религии portal-credo.ru Александр Солдатов рассказал нам об особенностях отбора религиозных зданий Русской православной церковью.

— Это тенденция, что РПЦ отбирает храмы? Много ли таких случаев?

— Да, это даже больше чем тенденция — это важная часть «внутренней политики» путинского режима. Активно храмы стали передавать РПЦ МП во время празднования 1000-летия Крещения Руси в 1988 году, и этот процесс не прекращается до сих пор. Однако до 2010 года храмы передавали только «в пользование» — номинально они оставались собственностью государства. В 2010 году стали передавать в собственность — на основе вновь принятого закона «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения», название приблизительное, за абсолютную точность не ручаюсь. Фактически Московская патриархия и раньше распоряжалась переданными ей храмами, как собственностью, что нередко приводило к значительному ухудшению их облика, а с 2010 года такой режим пользования закреплен и формально, на уровне закона, а не только «понятий». Любопытно, что РПЦ МП отбирает храмы не только у музеев и вообще государства, но и у православных, находящихся вне ее канонической юрисдикции, например, у Российской Православной Автономной Церкви (РПАЦ)). Сейчас как раз идет процесс об изгнании верующих РПАЦ из храма в Трубчевске Брянской области. В 2009−10 гг. было отобрано 16 храмов РПАЦ в Суздале и Суздальском районе Владимирской области, в 2017 году — в Ярославле. Многие из отобранных храмов заброшены и постепенно разрушаются, но власть и РПЦ МП все равно не позволяют служить в них тем, кого они считают «раскольниками». В пользовании РПЦ МП сейчас находится около 20 000 храмов в РФ, из них в собственность по закону 2010 года передано не более тысячи.

— Сколько занимает процесс передачи?

— Опять же, хочется уточнить ваш вопрос — передачи в собственность или пользование? Номинально этот вопрос занимает один день — принятие соответствующего нормативного акта Росимуществом или региональным департаментом по управлению имуществом. Неформально ему, конечно, предшествуют некоторые переговоры на федеральном или региональном уровне, но в 99 процентах случаев это чисто формальная процедура: патриархия подает список — органы власти их утверждают. Ведь передаваемые в собственность РПЦ МП храмы, как правило, уже много лет находятся в ее пользовании, и там совершаются регулярные богослужения, и фактически никто, кроме самой РПЦ МП, их не контролирует. Исключения бывают в единичных случаях, когда патриархия пытается отнять музейный объект мирового уровня, ранее не передававшийся ей в пользование. Так было, например, с Исаакиевским собором в Санкт-Петербурге, который жители города все же смогли отстоять, и он так и не был передан в собственность РПЦ МП. Других подобных примеров, пожалуй, и не вспомнить.

— Что происходит со зданиями, которые отобрали?

— Как правило, там уже много лет до «отбирания» совершаются богослужения. Либо, как это было, например, в Суздале, часть зданий стоит в бесхозном состоянии.

— Как они это объясняют, зачем им нужны эти здания?

— Внятного объяснения нет. Они говорят о некоей «исторической справедливости», о «возвращении отнятого». При этом в дореволюционной России Церковь была частью структуры государства, не имела обособленного статуса юридического лица и, соответственно, какого-то отдельного от государственного имущества. Такой статус у нее сохранялся и при Временном правительстве, и только большевики отделили Церковь от государства, а все имущество Церкви объявили «всенародным достоянием», части которого передавались общинам верующих лишь в пользование. Так что передача ценнейших памятников истории и культуры в собственность РПЦ МП — факт беспрецедентный в российской истории, как до, так и послереволюционной.

— Может ли РПЦ позволить себе содержать должным образом исторические здания? Если нет, то просит ли РПЦ бюджетные деньги для содержания?

— Безусловно, она их содержать не может и просит деньги постоянно. При наиболее значимых памятниках, в основном — монастырях, создаются «попечительские советы» из крупных чиновников и зависимых от них бизнесменов. Они и финансируют бесконечные «реставрации», кое-где они тянутся уже по 30 лет, и конца им не предвидится, и содержание переданных РПЦ МП памятников. Например, на Новоиерусалимский монастырь под Москвой, «попечительский совет» которого возглавляет Дмитрий Медведев, только в 2016 году было выделено из бюджетных и внебюджетных фондов около 1,5 млрд рублей.

— У каких конфессий чаще всего забирают здания? Почему?

— Забирают либо у «альтернативных» православных, либо у протестантов, признанных «вредными сектантами». Протестантские здания, впрочем, редко передают РПЦ МП — их используют, в основном, под коммерческие объекты. В прошлом году Верховный суд РФ постановил отобрать здания у всех 396 религиозных организаций Свидетелей Иеговы в России.

— Есть ли способ противостоять такому отбору зданий?

— История с Исаакиевским собором показывает, что, если против встает многомиллионный город, какой-то шанс предотвратить «отбор» есть. Но это, пожалуй, единственный пример. Например, рязанской общественности не удалось отстоять Рязанский Кремль, где РПЦ МП отобрала все здания, включая Дворец Олега, который никогда не имел никакого религиозного назначения. Поскольку «отбор» — вопрос «большой» государственной политики, то о противостоянии ему можно говорить только в контексте смены политического режима. Внутри нынешней российской системы это практически невозможно.

— Что это за закон, по которому их вообще отбирают? Почему такая вседозволенность?

— Это путинский «закон», который «что дышло». Почти как «закон об экстремизме».

— Если другая конфессия попросит государство отдать здание, получится? Или только РПЦ все можно?

— Нынешняя идеология Кремля, вопреки Конституции, выделяет некие четыре «традиционные конфессии», которые имеют — «по понятиям» — гораздо больший объем прав и возможностей, чем остальные. Причем под «конфессией» подразумевается не религиозная традиция как таковая, а лишь одна конкретная организация этой традиции, созданная, как правило, советской властью. Например, истинно-православные христиане или старообрядцы, хоть и являются православными, не относятся к числу «традиционных конфессий», где православие представляет лишь РПЦ МП, созданная на встрече Сталина с 3 митрополитами 4 сентября 1943 года. Другие три «традиционные конфессии» — ислам, буддизм, иудаизм. Но там так же власть признает лишь одну «валидную» организацию, а «альтернативные» мусульмане, буддисты и иудаисты не признаются. Соответственно, здания передаются только 4 религиозным организациям, а не входящим в них православным, мусульманам, буддистам и иудаистам ничего не передается. Это противоречит закону, но закон исполняется не по букве, а «по понятиям». Статистика, конечно, такова, что даже так называемым «традиционным» мусульманам, буддистам и иудаистам, вместе взятым, переданы лишь единичные объекты — в десятки раз меньше, чем РПЦ МП. Похоже, этот закон принимался только «под нее».