Мама космонавта: екатеринбурженка вырастила сына, чтобы он воплотил ее мечту о полете к звездам

Сергей Прокопьев уже больше 50 дней находится на Международной космической станции. Простой парень с окраины Свердловска, как он говорит о себе сам, облетает Землю, по 16 раз в сутки встречает рассвет, играет в футбол и теннис в невесомости, ставит научные эксперименты. А с балкона обычной девятиэтажки на Юго-Западе Екатеринбурга вечерами смотрит в небо его мама. Смотрит и думает о том, как спустя 60 лет сын осуществил её мечту о космосе.

Мы пришли к Нине Евгеньевне в гости, чтобы узнать, как вырастить космонавта. Но всё оказалось интереснее — Прокопьевы вырастили не только космонавта, но ещё вертолётчика, четырежды чемпиона мира по парашютному спорту и инженера-испытателя ракет. Потому что в семье Прокопьевых четверо сыновей и одна дочка, и только она (возможно, пока) не связана с небом или космосом.

— Я очень любопытна с детства, во 2-м классе с театральным биноклем на крыше изучала созвездия, — рассказывает Нина Евгеньевна. — Это ощущение беспредельного космоса, Вселенной, оно было с тех лет. Мне уже тогда ужасно хотелось работать на орбитальной станции. Когда Гагарин полетел, я, помню, рыдала, что не успела дорасти. В 7-м или 8-м классе я записалась в школу юных астрономов, там мы и с мужем познакомились, я специализировалась по переменным звёздам, а он — по спутникам. Через 2 года поняла, что на выдающегося учёного не тяну, а просто астрономом сидеть в обсерватории и считать спутники скучновато. Думаю, ладно, другим путём пойдём. Лётчики-космонавты — ведь они извозчики по существу, возят людей в космос, решила — попробую так.

В 17 лет она пошла в аэроклуб, желающих начать прыгать с парашютом в тот год было 759 человек, через полгода остались пятеро. Свой первый прыжок Нина Евгеньевна помнит до сих пор.

— Когда сидишь в самолёте и вокруг всё рычит, страшно. Я вообще трус по натуре, на лыжах боюсь с горы съезжать. Но перед прыжком было ощущение, что я должна, обязана. Если бы начала выпендриваться, просто меня больше не пустили бы. А потом, после этого рёва — необыкновеннейшие ощущения, когда мгновенная тишина, вокруг тебя ничего нет, а ты, как на качелях, летаешь. Такой балдёж. Ну, первый прыжок нравится абсолютно всем, сколько я наблюдала тех, кто первый раз прыгает, они либо поют, либо матерятся.

За пять лет она сделала 480 прыжков. На втором курсе железнодорожного института вышла замуж, родился первый сын. Мечты о космосе пришлось оставить, да и поняла, говорит Нина Евгеньевна, что женщин к этому делу допускают с большим трудом. Тогда решила — родит детей, и кто-то из них всё-таки станет космонавтом.

— Но я-то думала, как нарожаю, как воспитаю как надо, как они пойдут поступать везде. А получилось — пытаюсь им рассказать про созвездия — нет, что-то не сильно интересно. Вот на самолёте летать — это хорошо, а про повыше что-то даже мысли не возникало, — вспоминает она. — К четвёртому классу старшего поняла, что нельзя навязывать свои мечты кому-то. И только через много лет до меня дошло, что человек на землю приходит уже готовый. Родители могут процентов на 5 подправить, улучшить или ухудшить ситуацию, но дети — уже сложившиеся. И задача — помочь найти то дело, которым они должны заниматься.

Первые трое сыновей у Прокопьевых родились с разницей в полтора-два года. Сергей — младший из них. Характеры, рассказывает мама, у братьев разные. Когда старшие Александр и Валентин выясняли отношения, Сергей брал книжку и уходил читать.

— Правда, педант был, всё время пытался порядки наводить, — смеётся она. — В садик едем 35 минут, он меня всю дорогу отчитывает за что-нибудь. Я говорю: «Ну, Серёга, какой ты вредный, ужас, вот вырастешь, женишься, семья от тебя убежит». А он: «Да, мамочка, ты бы всё смеялась».

Все каникулы братья пропадали в Логиново, где был аэродром, — папа Валерий Андреевич всю жизнь работал в аэроклубе — инструктором, лётчиком, парашютистом, судьёй. Его не стало в 2014 году.

— Папа у нас практически обитал на аэродроме, если зимой ещё ночевать приезжал домой, то летом от силы день-два в неделю дома бывал, потому что не наездишься, — рассказывает Нина Евгеньевна. — Они выросли на аэродроме, можно сказать, без конца видели самолёты, парашютистов. Но и шкодили, конечно, — ух. Сейчас удивляюсь, как хватало сил на всё это. Но зато было весело.

Примерными учениками они тоже не были — родителей часто вызывали в школу, но мама, по крайней мере сейчас, относится к этому философски — что это за мальчишки, которые вообще ничего не делают?

— Валя, средний, объясняет: «Да тут две пионерки из школы выйти никак не могли, парнишки их не пускали». Ну, короче, он вступился за этих пионерок, а пока его метелили, пионерки убежали. Для меня опять запись — сын драку устроил. Но он же из благородных соображений, девочек спасал.

Мама учила мальчишек шить, вязать, готовить — говорила: «Вот будете на Северном полюсе в экспедиции, кто вам пуговицу пришьёт?» А как-то они всей семьёй устроились работать дворниками в соседний кинотеатр «Дружба».

— Материальное положение было такое, что постоянно искали халтурку. У нас тут под окнами кинотеатр «Дружба», я в декрете была, и мы дворниками устроились туда. Шуршали с утра, но зато всей кучей бесплатно ходили в кино. Для нас это была большая радость, мы любители кино. Но сначала мы занимались тем, что меняли афиши, в районе было 7 точек, и по понедельникам надо было выставлять новые афиши.

Муж сделал лыжу, и мы на ней их возили, зарабатывали 15 рублей. Серёжка говорил: «Детям своим я буду рассказывать, что работаю я с 9 лет». Надо будет спросить, рассказывал или нет, — смеётся Нина Евгеньевна. — Хорошо опять же было — я работаю, муж работает, дети в садиках и школах — сильно не наобщаешься. А тут, пока ты ездишь по району, есть время поговорить. Я тогда ещё про звёзды пыталась им рассказывать.

Скучать с сыновьями, говорит мама, не приходилось, но в подростковом возрасте они доставили хлопот. Как-то сделали огнестрельное оружие, которое стреляет подшипниковыми шариками.

— И эти три дурачка взялись в окошко стрелять, а рядом телефонная станция. И в рекреацию прилетело. Пошли бы там тётки курить, точно бы «ухлопали» кого-нибудь. Счастье, что никого не было. Хулиганство непростительное. Я потом ходила везде, извинялась. Дома был обыск, соседку брали в понятые, но мне она ничего не сказала. Серёжка это дело взял на себя, он ещё несовершеннолетний был. Я ничего не знала, пока не пришёл инспектор ПДН. Полгода они потом Серёжу наблюдали.

Саша и Сергей, ещё учась в школе, окончили курсы лётчиков при аэроклубе. Саша хотел летать на истребителях, но из-за высокого роста его не взяли, тогда он поступил в Уфу в вертолётное училище. По распределению попал в посёлок Магдагачи Амурской области, но время ему досталось самое сложное — девяностые. В 1993 году полк расформировали, военных разогнали в никуда. Александр вернулся в Екатеринбург, поступил в МВД, дослужил до пенсии и уволился, стал начальником аэроклуба.

Валентин ещё до армии занялся парашютным спортом, после вошёл в сборную России, а параллельно подрабатывал, чтобы оплачивать тренировки. Одна из таких подработок — памятник Де Геннину возле Плотинки и «Седой Урал» на площади Обороны, где он был скульптором-исполнителем. Сейчас он четырежды чемпион мира по парашютному спорту, за спиной — больше 10 тысяч прыжков.

У Сергея сомнений не было — он станет лётчиком, вопрос был только в том, гражданским или военным. В итоге поступил в Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков им. М.М. Расковой. На четвёртом курсе женился, после училища семья поехала сначала в Орск, потом на Дальний Восток в Воздвиженку. Всего сменили восемь мест.

— Серёжку никак на командира не посылали учиться, лет шесть прошло, и они с Катей решили, что до первой пенсии долётывает и из армии увольняется. Он в это время как раз пошёл получать второе высшее образование, аудиторское, — вспоминает мама. — Только до диплома доходит, и его, наконец, посылают на эти курсы на полгода. После этого они поехали под Брянск в Шайковку, он стал командиром эскадрильи.

Из Шайковки Сергея перевели в Энгельс, там он летал на «белом лебеде» — Ту-160.

— Это самолёты-красавцы! Серега самый молодой командир был, говорит, что их меньше, чем космонавтов. Шикарный самолёт, может без посадки вокруг Земли облететь. Папа наш, конечно, воображал — один сын на вертолётах, второй — на «белом лебеде», Валька уже распрыгался к тому времени.

А однажды Сергей поехал в Тамбов на встречу однокашников, один из них работал в Звёздном городке и рассказал, что скоро будет набор в отряд космонавтов. Сергей взял отпуск и поехал подавать заявление.

— Втихаря сделал, в мае, помню, позвонил, говорит: «Мам, я прошёл медкомиссию в космонавты». Я, конечно, на уши встала от радости. Он ещё долго не сознавался на работе, ведь был очень перспективный, на него возлагались большие надежды. А в сентябре была мандатная комиссия, его приняли, пришлось сказать. Все друзья остолбенели — разве так можно? Оказалось, можно.

И в 2010 году Сергей вышел в отставку и переехал с семьёй в Звёздный городок. Нина Евгеньевна смеётся — ребёнок пошел на пенсию и решил стать космонавтом.

Не раз за эти годы она думала, что мечтам о космосе не суждено сбыться — часто даже очень хорошо подготовленные космонавты по разным причинам так и не покидают Земли. Но всё-таки это случилось. Провожать Сергея на Байконур поехали всей большой семьёй.

— Алекс Герст (член экипажа из Германии) говорит мне: «Вы с моей мамой похожи по реакции, все боятся за ребёнка, переживают, а вы не такие». А меня прёт от счастья, что не прошло и 60 лет, как моя мечта сбывается! Пусть не я, но мой ребёнок будет работать на этой станции и делать там что-то полезное.

Раз в неделю Сергей звонит маме, часто присылает видеоролики о жизни на МКС.

— Настроение у него хорошее, рассказывал, что однажды забыл пристегнуться на ночь и проснулся где-то под шкафами. Полдня, говорит, шею разгибал. А мы с балкона смотрим, когда над нами МКС пролетает, машем ему платочком, — улыбается Нина Евгеньевна.

Не исключено, что Сергей — не последний космонавт в семье Прокопьевых. Его младший брат Евгений окончил Военно-космическую академию имени Можайского, работает сейчас в корпорации «Энергия» инженером-испытателем, тестировал ракету, на которой полетел Сергей. А в прошлом году, когда Роскосмос объявил открытый набор, он подал заявку в отряд космонавтов. В августе станет известно, станет ли и младший сын Прокопьевых космонавтом.

Сергей Прокопьев отправился на МКС в начале июня, мы в прямом эфире показывали старт «Союза». Перед этим мы взяли большое интервью у космонавта, он рассказал, как готовился к полёту и чем будет заниматься на станции.