Елизаров Марк Тимофеевич
Вся его жизнь, начиная со студенческих лет, словно бы вращалась вокруг судьбы его великого современника – Владимира Ульянова-Ленина, которому Марк Тимофеевич Елизаров в итоге стал не просто хорошим знакомым, но и близким родственником (рис. 1, 2).
Сокурсник государственного преступника
Марк Тимофеевич Елизаров родился 10 (22) марта 1863 года в деревне Бестужевка Ново-Костычевской волости Самарской губернии в семье волостного старшины, бывшего крепостного крестьянина. После учебы в начальной школы в соседнем селе Обшаровке, Марк поступил в Самарскую мужскую гимназию, которую он окончил в 1882 году. После этого дальнейшая судьба юноши решалась на сельском сходе Бестужевки, который разрешил старосте выписать его из крестьянского сословия, что в результате дало возможность крестьянскому сыну в том же году поступить на физико-математический факультет Петербургского университета.
Именно здесь произошла его судьбоносная встреча с Александром Ульяновым, которая быстро перешла в дружбу. Александр тогда же познакомил Марка со своей сестрой Анной, которая тогда училась на Высших Бестужевских курсах (рис. 3, 4).
После окончания университета, в 1886 году, Марк поступил на службу в Петербургскую казенную палату. В ноябре 1886 года, вместе с Александром и Анной Ульяновыми, он участвовал в политической демонстрации студентов по поводу 25-летия со дня смерти Добролюбова. Именно в это время Александр Ульянов вместе с группой соратников создавал террористическую фракцию «Народной воли». Группа подготовила покушение на императора Александра III, которое должно было состояться 1 марта 1887 года, однако жандармская агентура смогла вовремя предотвратить этот террористический акт. Были арестованы 15 участников «Народной воли», и в их числе Александр Ульянов. Впоследствии он в числе других народовольцев был казнен в Шлиссельбургской крепости через повешение.
Дальнейшие события показали, что Марк Елизаров не был причастен к деятельности этой группы, и даже не знал о ее существовании. Однако при задержании А.И. Ульянова в его записной книжке был обнаружен адрес М.Т. Елизарова, и этого оказалось достаточно для ареста последнего. На допросах и очных ставках и тот и другой держались стойко, и уверяли жандармских следователей, что они просто знакомы еще по студенческой скамье, и больше их ничего не связывало. В итоге Марка за неимением улик по делу о террористическом покушении вскоре выпустили из следственного изолятора. Однако со службы в казенной палаты Елизаров был сразу же уволен по причине политической неблагонадежности, и его плюс к тому еще и выслали из Петербурга. Он был вынужден уехать обратно в Бестужевку под гласный надзор полиции.
Тогда же Марк Тимофеевич узнал, что и Анна Ильинична тоже была арестована по подозрению в участии в заговоре. Впрочем, и против нее у жандармов улик также не нашлось, но тем не менее она как сестра государственного преступника была приговорена к ссылке в Сибирь. От Елизарова потребовалось много усилий по написанию прошений и преодолению бесчисленных бюрократических препон, прежде чем Сибирь для Анны власти заменили на ссылку в одну из поволжских губерний. Правда, ее отправили не в Бестужевку, как просил Марк Тимофеевич, а в деревню Кокушкино Казанской губернии. Здесь в это время уже находился Владимир Ульянов, который был отчислен из Казанского университета за участие в студенческих волнениях (рис. 5).
Тогда же Мария Александровна Ульянова стала хлопотать о том, чтобы ей вместе с детьми разрешили уехать подальше от беспокойной Казани - в Самарскую губернию (рис. 6).
«Самарский уездный исправник доносит самарскому губернатору, что действительный студент Марк Тимофеев Елизаров по доверенности брата и сестры Ульяновых купил участок земли при д. Алакаевке Богдановской волости Самарской губернии».
(ЦГАСО, Ф-3, оп. 104, д. 28, л.д. 31).
В другом донесении начальника Самарского губернского жандармского управления департаменту полиции от 23 июня (по новому стилю – 5 июля) указывалось, что «4 мая на хутор при деревне Алакаевке прибыла семья Ульяновых в составе Владимира Ильича, состоявшего под негласным надзором полиции, Марии Александровны, Анны Ильиничны, состоявшей под негласным надзором полиции, Ольги Ильиничны, Марии Ильиничны и Марка Тимофеевича Елизарова, человека сомнительной политической благонадежности. В результате наблюдения за семьей Ульяновых чего-либо предосудительного замечено не было».
(В.И. Ленин. Биографическая хроника, т. 1, с. 42).
А вот как об этом писала в своих воспоминаниях М.И. Ульянова:
«В мае 1889 года мы переехали из Казани в Самару. На деньги, вырученные от продажи симбирского дома, мать надумала купить небольшой хутор. При содействии М.Т. Елизарова, жениха, а позднее мужа старшей сестры, хутор был куплен в 50 верстах от Самары у некоего К.М. Сибирякова. Это был богатый сибирский золотопромышленник, скупивший в середине 70-х годов у обедневших самарских помещиков большое количество земли с целью организации крупного, технического рационального хозяйства…
По вечерам в алакаевском домике раздавалось иногда пение, это Владимир Ильич пел под аккомпанемент Ольги Ильиничны. Он очень любил музыку и пение, охотно пел сам и слушал пение других: М.Т. Елизарова или хоровое пение» (рис. 7-11).
Шурин Владимира Ильича
Тем же летом состоялась долгожданная свадьба М.Т. Елизарова и А.И. Ульяновой. Об этом событии есть лишь сухая запись в три строчки: «28 июля (по новому стилю – 9 августа) 1889 года Владимир Ильич Ульянов присутствует в селе Тростянка в качестве поручителя на бракосочетании сестры Анны Ильиничны с Марком Тимофеевичем Елизаровым».
(В.И. Ленин. Биографическая хроника, т. 1, с. 43).
Осенью встал вопрос о переезде всей семьи в губернский центр, где М.Т. Елизаров имел квартиру (рис. 12).
«В конце августа 1889 года Владимир Ульянов сопровождает в Самару на квартиру М.Т. Елизарова (Дворянская ул., д. Шоринова, ныне ул. Куйбышева, 7) поступивших в гимназию Дмитрия и Марию, а также Ольгу, под чьим присмотром должны были находиться дети, сам же возвращается в Алакаевку».
В том же источнике в записи от 21 сентября (по новому стилю – 9 октября), стр. 237, говорится, что «В.И. Ульянов с М.А. Ульяновой переезжают в Самаре на квартиру в доме Кулагина на Полицейской площади (ныне ул. Степана Разина, д. 10), снятую М.Т. Елизаровым для двух семейств. Сюда же переезжают сам М.Т. Елизаров, его племянник Е.П. Елизаров, Ольга, Дмитрий и Мария Ульяновы».
Из воспоминаний самарской учительницы А.И. Кицинской:
«Никогда не забыть мне первой встречи с Марией Александровной! Помню, я пришла к Марку Тимофеевичу Елизарову (мужу Анны Ильиничны) заниматься по алгебре. Когда кончились занятия, Марк Тимофеевич предложил мне: «Пойдемте пить чай!». Пошли в столовую. Только сели за стол – вошла Мария Александровна. Белые, слегка волнистые волосы выбивались из-под черной шелковой косынки, покрывавшей ее голову… Особое обаяние Марии Александровны сразу сблизило меня с ней и со всей семьей Ульяновых. Такой другой семьи никогда в жизни я больше не встречала».
Весной 1890 года и Ульяновы, и Елизаровы переехали на жительство в дом купцы Рытикова, расположенный на углу улиц Почтовой и Сокольничьей (ныне угол улиц Ленинской и Рабочей, здесь находится дом-музей В.И. Ленина в Самаре) (рис. 13).
Вот как описывает свое первое посещение этого дома А.И. Ерамасов, бестужевский знакомый М.Т. Елизарова:
«Я испытывал какое-то особенное чувство при первом посещении ульяновской семьи, перенесшей такое тяжелое горе… Жили тогда Елизаровы в районе Почтовой и Сокольничьей улиц, т.е. недалеко от района «выселенцев», по выражению одного губернатора, кажется, Брянчанинова, т.е. недалеко от района, где селилась обычно революционная интеллигенция. Помню, пришли мы вечером, и попали прямо к чаю. Вся семья собралась уже в столовой. Здесь я познакомился с Марией Александровной, Анной Ильиничной, Марией Ильиничной и Владимиром Ильичем. Кроме того, за столом был племянник Марка Тимофеевича, который жил у дяди и учился в гимназии… Марк Тимофеевич делился своими постоянными наблюдениями из жизни крестьян в Самарской губернии, где тогда уже резко проявлялась дифференциация крестьянства».
О многочисленных дискуссиях и спорах по разным социальным вопросам, не раз проходивших в доме Ульяновых, в своей книге «Самара и подпольные кружки ленинского периода» написал также их близкий знакомый М.И. Семенов (Блан):
«До какой степени самостоятелен и устойчив в своих взглядах и суждениях был в то время Владимир Ильич, видно из следующего. Раз во время спора по какому-то серьезному вопросу с Водовозовым в квартире последнего (это произошло, сколько помню, после доклада Водовозова о германской социал-демократии) присутствовавший здесь же М.Т. Елизаров, бывший значительно старше Владимира Ильича, захотел его поддержать и начал развивать по-своему высказанное Владимиром Ильичем положение. Последний, нимало не смущаясь, бросил в сторону М.Т., что он с ним не согласен, и спокойно продолжал свою речь. Елизаров сконфуженно замолк» (рис. 14).
После этих бесед с М.Т. Елизаровым о деревенской жизни Владимир Ульянов решил подготовить свою первую серьезную научную работу под названием «Новые хозяйственные движения в крестьянской жизни». Она была опубликована в Петербурге в 1893 году, уже после отъезда В.И. Ульянова из нашего города, однако написал ее он именно в Самаре.
Как писала А.И. Ульянова-Елизарова в своих воспоминаниях, «больше всего материала почерпал он [Владимир Ильич для своей работы] из рассказов Марка Тимофеевича Елизарова, происходящего из крестьян Самарской губернии и сохранившего тесную связь со своими односельчанами. Беседовал он и со старшим братом Марка Тимофеевича, Павлом Тимофеевичем. Это был так называемый «крепкий» крестьянин, разбогатевший арендой близлежащих удельных (то есть принадлежащих царскому дому) земель и пересдачей их крестьянам. Самое популярное лицо в деревне, он бессменно выбирался в земские гласные. Как и все люди его типа, он стремился к округлению своих капиталов, лез в купцы, чего позднее и добился…
Много заимствовал Владимир Ильич из непосредственного общения с крестьянами в Алакаевке, где он провел пять летних сезонов подряд по 3-4 месяца в год, а также в деревне Бестужевке, куда ездил с Марком Тимофеевичем к родным последнего».
Случай с купцом Арефьевым
В мае 1892 года Владимир Ульянов и Марк Елизаров попали в историю, которая в биографической литературе В.И. Ленина называется «Случай с купцом Арефьевым». Об этом рассказал в своих воспоминаниях младший брат Ленина, Дмитрий Ильич Ульянов.
«Летом 1892 г. Владимир Ильич вместе с Елизаровым был в Сызрани. Оттуда они собрались проехать на несколько дней в деревню Бестужевку, где брат Марка Елизарова крестьянствовал. Для этого надо было проехать на левый берег Волги (рис. 15, 16, 17).
В то время в Сызрани переправу через Волгу монопольно арендовал богатый купец Арефьев. У него был небольшой пароходик с баржей, на которых перевозились и люди, и лошади, и повозки. Купец запрещал лодочникам заниматься переправой, ревниво оберегая свои монопольные права. Поэтому каждый раз, когда лодочник набирал пассажиров, его лодку, по распоряжению Арефьева, нагонял пароходик и отвозил всех обратно.
Владимиру Ильичу не хотелось ждать перевоза, и он уговорил Марка Елизарова ехать на лодке. Лодочники не соглашались везти, боясь купца и заявляя, что все равно он воротит их обратно. Однако Владимиру Ильичу удалось-таки уговорить одного из них поехать, причем он энергично доказывал, что если Арефьев вернет лодку, то будет предан суду за самоуправство.
Сели в лодку и двинулись на перевал. Арефьев, увидев с пристани, где он сидел за самоваром на балконе, крикнул Марку, с которым был знаком как земляк:
- Бросьте, Марк Тимофеевич, эту затею. Ведь вы знаете, что я за переправу аренду плачу и не позволяю лодочникам перевозить на ту сторону. Идите лучше со мной чай пить и знакомого вашего ведите. Все равно поедете на пароходе, велю вас воротить.
Владимир Ильич стал настаивать, теперь еще более решительно, продолжать путь и не слушать самодура. Лодочник уныло говорил:
- Все равно воротит, зря едем, сейчас пароход нагонит, баграми нас к борту и вас ссадят на пароход.
«Да поймите вы, — сказал Владимир Ильич, — что он не имеет права этого делать. Если он лодку задержит и силой заставит нас вернуться, будет сидеть в тюрьме за самоуправство».
- Сколько раз он так проделывал, и никакого суда не бывало. Да и кто станет с ним судиться, очень большую силу забрал в Сызрани, и судьи-то у него, должно быть, все свои...
Лодка, по настоянию Владимира Ильича, продолжала свой путь на левый берег, хотя было совершенно ясно, что Арефьев приведет свою угрозу в исполнение. Едва лодка достигла середины реки, послышался свисток пароходика, который, отцепив баржу, быстро погнался за лодкой.
- Ну, вот вам и переехали, — произнес лодочник. — Сейчас обратно поедете. И никакой суд ничего сделать не может, он всегда правый будет.
Пароход, догнав лодку, остановил машину. Два-три матроса, привычно работая баграми, подтянули лодку к борту и предложили пассажирам перебраться на пароход.
Владимир Ильич стал разъяснять служащим, что они не имеют права задерживать их и будут преданы суду за самоуправство, за что грозит тюрьма.
- Никакого значения, — доказывал он, — не имеет то обстоятельство, что Арефьев арендовал переправу через реку, это его дело, а не наше, и это ни в каком случае не дает права ни ему, ни вам бесчинствовать на Волге и силой задерживать людей.
На это капитан возразил:
- Ничего мы не знаем, нам приказал хозяин парохода, и мы обязаны слушаться и исполнять его распоряжения. Пожалуйста, пересаживайтесь, мы не дадим вам ехать дальше.
Пришлось подчиниться. Но Владимир Ильич сейчас же записал имена и фамилии всех служащих, принимавших участие в задержке лодки, а также лодочника и других свидетелей…
По возвращении через несколько дней в Самару Владимир Ильич подал жалобу на Арефьева, обвиняя его в самоуправстве… Однако добиться (осуждения купца — В.Е.) Владимиру Ильичу стоило еще немало хлопот… Арефьев, зная о безнадежности своего положения и грозившей ему каре, пустил в ход все свои связи, чтобы оттянуть по возможности дело. Ему и его защитникам казалось, что бросит же, наконец, этот беспокойный человек ездить за сотню верст без всякой для себя выгоды, без всякой пользы, с их точки зрения… На третий разбор дела Владимир Ильич получил повестку уже зимой, в конце 1892 года. Он стал собираться в путь. Поезд отходил что-то очень рано утром или даже ночью, предстояла бессонная ночь, скучнейшие ожидания в камере земского начальника, на вокзалах и т. д. Хорошо помню, как мать всячески уговаривала брата не ехать.
- Брось ты этого купца, они опять отложат дело, и ты напрасно проездишь, только мучить себя будешь. Кроме того, имей в виду, они там злы на тебя.
- Нет, раз уж я начал дело, должен довести его до конца. На этот раз им не удастся еще оттягивать.
И он стал успокаивать мать…»
В итоге Владимир Ильич добился своего. Лишь с третьего раза, уже осенью, когда все возможные зацепки для откладывания дела были использованы, сызранский судья все же был вынужден начать рассмотрение дела купца-самодура. Выслушав всех свидетелей и изучив прилагавшиеся материалы, суд вынес приговор: заключение в арестный дом на один месяц. Опозоренный Арефьев был вынужден отсидеть свой срок «от звонка до звонка».
После Самары
В августе 1893 года Елизаровы и Ульяновы переехали в Москву, где Марк Тимофеевич поступил на службу в управление железных дорог. Однако в 1901 году за помощь Московскому комитету РСДРП он был арестован и выслан на два года в Сызрань (рис. 18).
Впоследствии М.Т. Елизаров принимал активное участие в событиях Первой русской революции 1905-1907 годов, когда он был одним из организаторов Всероссийской забастовки железнодорожников в ноябре 1905 года. За это он был вновь арестован и выслан в Сызрань на три года. Под псевдонимом «Скорпион» Елизаров все это время сотрудничал в газетах «Сызрань» и «Сызранское утро». В 1906 году он переехал в Самару, где он снимал квартиры по Садовой улице, 140 (ныне дом № 142) и № 73 (ныне дом № 87/89). М.Т. Елизаров сотрудничал с редакцией большевистской газеты «Самарская Лука», а также активно участвовал в работе Самарского комитета РСДРП (б).
В 1909-1916 годах М.Т. Елизаров служил в страховом обществе «Саламандра» и Российском транспортном страховом обществе «Волга». С марта 1916 года он был назначен директором-распорядителем пароходного общества «По Волге». При этом он принимал участие в деятельности большевистских организаций, поскольку разъездной характер его работа давал ему возможность поддерживать связи с партийными организациями на местах.
Октябрьский переворот 1917 года М.Т. Елизаров встретил в Петрограде, и почти сразу по протекции В.И. Ленина он был назначен наркомом путей сообщения (рис. 19, 20).
На похороны своего шурина в Петроград приехал председатель Совнаркома В.И. Ленин. Вот как об этом написала в своих воспоминаниях профессиональная революционерка М.П. Голубева, член РСДРП с 1901 года:
«Перехожу теперь к последней своей встрече с Владимиром Ильичем. Он тогда приезжал в Питер, на похороны М.Т. Елизарова. Я уже стояла у гроба, когда вошел Владимир Ильич. Первым моим порывом было подойти к нему (мы несколько лет не виделись), но я не знала, как отнесутся к этому окружающие, и осталась на месте. Владимир Ильич увидал меня, сам пошел ко мне, и мы отправились с ним в больничный сад… Он вспоминал прежде всего Самару».
М.Т. Елизаров был похоронен в Петрограде, в семейном некрополе Ульяновых, которые находятся на «Литераторских мостках» Волкова кладбища (рис. 21).
В нашем городе увековечена память этого знаменитого человека. Решением Куйбышевского горисполкома от 29 июля 1967 года улица Тихоокеанская в Кировском районе города была переименована в улицу Елизарова (рис. 22, 23).
Валерий ЕРОФЕЕВ.
Просмотров: 2797
Авторизация через социальные сервисы:
Вы должны авторизоваться, чтобы оставлять комментарии.
Комментарии ()