Из истории движения за национальную церковь в Чувашии в XX в.: Чувашская автокефалия

Берман. А. Г.
Из истории движения за национальную церковь в Чувашии в XX в.: Чувашская автокефалия

 

Ссылки

Движение за создание национальных церквей — было одним из главных направлений церковной жизни среди духовенства — выходцев из коренных народов Среднего Поволжья, а так же среди формирующейся национальной интеллигенции региона. Имелось такое движение и среди чувашского духовенства. Настоящая статья посвящена яркому эпизоду из истории православной церкви в Чувашии — деятельности «Православной Автокефальной Чувашской национальной церкви».

В общих чертах чувашская автокефалия описана в монографии известного чувашского этнографа П. В. Денисова «Религия и атеизм чувашского народа» [1]. Автор монографии, изданной в 1972 г., в тот период строго придерживался идеологических позиций воинствующего атеизма, книга изобилует разного рода инвективами, что ставит монографию в разряд не столько научной, сколько идеологической литературы. Тем не менее, в рамках поставленной задачи, описать более-менее значительные вехи истории религии в Чувашии в XX в., автор достаточно квалифицированно осветил основные этапы истории чувашской автокефальной церкви, выявив связи автокефалистов не только с обновленческим движением, но и с оппозиционными церковными группами конца 1920-х гг. Однако для П. В. Денисова такие связи оказываются не более чем курьезом, подтверждающим общий тезис советских атеистов о реакционной сущности религии, задача детально разобраться в сложных перипетиях идейной борьбы в тогдашнем чувашском православии автором не ставилась. Несомненной заслугой П. В. Денисова является введение в научный оборот ряда документов из Центрального государственного архива ЧАССР (ныне Государственный исторический архив ЧР), Партийного архива Чувашского обкома КПСС (ныне Архив современной истории ЧР), однако ряд документов, прежде всего советских репрессивных органов в то время для исследователей был недоступен. Это особенно важно, т. к. во многих случаях документы НКВД являются первичными источниками, на основе которых составлялись информационные сводки для партийных органов, материалы которых отложились в фондах партийного архива. Исследование П. В. Денисова послужило источником для последующих публикаций на церковно-исторические темы, из которых особо отметим справочник известного чувашского исследователя религии Л. Ю. Браславского [2].

Чувашский край оказался в составе России в ходе казанских походов Ивана Грозного в XVI в. Христианизация чувашского народа протекала достаточно сложно, еще в начале XX в. ряд чувашских деревень придерживался традиционного чувашского язычества. Задачи христианизации требовали от руководства Русской Церкви особых подходов в деле просвещения чувашей, для чего в разное время создавались особые учреждения: новокрещенская контора, миссионерские общества и т. д. К концу XIX в. трудами просветителей Н. И. Ильминского, И. Я. Яковлева, Н. В. Никольского сформировалась прослойка чувашской интеллигенции, среди которой немалую часть занимало православное духовенство из чуваш. Духовное сословие в России в XVIII — XIX вв. представляло собой замкнутую касту, доступ в которую выходцев из других сословий был сопряжен с определенными трудностями, в т. ч. и экономического характера, т. к. материальное обеспечение духовенства строилось на средневековом принципе «кормлений» и церковный приход нередко переходил по наследству в многочисленных священнических семействах. Тем более доступ в духовенство был затруднен для кандидатов-чувашей, которым было необходимо еще и освоить русский язык и получить соответствующее образование. Так, обновленческий епископ Даниил (Филимонов) вспоминал: «Когда я поступал в священники, в Казанской духовной консистории, один священник сказал мне: «куда вы, чуваши, лезете? Вы отнимаете хлеб у наших детей» [3]. К 1920-м гг. в чувашском крае численность духовенства коренной национальности составляло около 35 % от общего числа священников [4].

Такое положение не устраивало представителей чувашского духовенства и в начале XX в. начинают раздаваться голоса за создание особой чувашской церковной структуры. По словам епископа Даниила: «Мысль иметь особую чувашскую епископию с национальным епископом в Приволжском крае первый раз выражена была среди инородческих священников и учителей Самарской епархии еще на инородческом миссионерском съезде, происходящем в селе Шонталы Бугульминского уезда 28 и 29 июля 1909 года. Так как тогдашнее правительство очень боялось развития среди инородцев сепаратизма, шовинизма и всяких других измов, то вопрос это не был допущен к обсуждению на съезде, тем более, что в то время епископы и духовенство русское действовали за одно с мирским правительством. Не только инородца поставить во епископы, но весьма трудно было провести его и в сельские священники» [5]. После Февральской революции создались объективные условия для осуществления этих замыслов. В мае 1917 г., на I-м общем собрании представителей мелких народов Поволжья было предложено учредить особый Казанский митрополичий округ, а митрополитом избрать известного миссионера, епископа Андрея (Ухтомского) [6]. Всеобщий Чувашский съезд представителей от духовенства, мирян, военных, учителей, происходивший в Казани в августе 1917 г. утвердил 2-х кандидатов во епископа чувашского: протоиереев К. П. Прокопьева и Д. Ф. Филимонова [7]. Вопрос о чувашском епископе широко обсуждался и в национальной прессе. Так в январе 1918 г. диакон Т. Коновалов, в статье «Неотложные дела чувашского народа» писал: «если у нас будет свой архиерей, то он будет более заботиться о чувашах и прикажет проводить церковные богослужения на чувашском языке» [8]. На Всероссийском поместном церковном соборе 1917-18 гг., епископ уфимский Андрей (Ухтомский) и кандидат богословия — чуваш Г. И. Комиссаров хлопотали об учреждении чувашской епархии, но встретили отрицательную реакцию со стороны Патриарха Тихона [9]. Принимал активное участие в учреждении национального епископа и чувашский просветитель И. Я. Яковлев. По словам епископа Даниила: «В марте м-це 1919 года известный деятель по просвещению чуваш И. Я. Яковлев представил патриарху Тихону подробный доклад и необходимости назначить для чуваш особого епископа с целью поддержания и укрепления веры и благочестия в народе, при чем он имел ввиду чуваш 5 уездов Казанской губернии и 3-х уездов Симбирской губ., где чуваши живут сплошною однородною массою в 59 волостях в количестве 1725 семей, всего около миллиона душ. В 1919 году ноября 14 дня священный синод и высший церковный совет … оставили ходатайство И. Я. Яковлева без удовлетворения.

Получив отказ, И. Я. Яковлев в марте м-це 1920 г. написал патриарху Тихону другой доклад, в котором, указывая патриарху Тихону толкования 8 прав. 1 Вселенского собора, писал, между прочим, следующее: «Беру на себя смелость и дерзновение утверждать, что осуществление проэкта об образовании чувашской епархии на сколько не заключало бы в себе опасности в смысле нанесения ущерба вековечным принципам церкви, выраженным канонически-юридически, постановлениях и определениях, но напротив оно находилось бы в полном и глубоком согласии с духом божественной правды и любви, с заветом и методом Господа нашего Иисуса Христа. Спаситель наш в деле устроения царства Божия на земле никогда не шел вопреки естественному течению вещей, уничтожая и предавая полному забвению все частное, местное и исключительное, как-то многоразличные особенности и разности страны, рас, наречий и наименований, воспитаний форм и обстоятельств, но всегда опираясь на них, как на богом данные посредства и приготовления и, в них и чрез них пробуждая и развивая присущия людям духовные силы, поднимал и возвышал их до братского единения их в духе веры и любви». Какой ответ последовал на это доклад И. Я. Яковлева нам неизвестно. Но мы удостоверенно знаем, что патриарх Тихон не дал согласия на открытие самостоятельной чувашской епархии с чувашским епископом» [10].

Не удивительно, что, не встретив понимания у Патриарха, многие представители национальной интеллигенции и духовенства поддержали обновленческий синод, образовавшийся в 1922 г. В отличие от «тихоновцев» «обновленцы» благосклонно отнеслись к идее создания самостоятельной чувашской структуры с епископом-чувашом во главе. В 1923 г. обновленческим Высшим Церковным Управлением была учреждена Чувашская епархия во главе с епископом Тимофеем (Зайковым).

5 августа 1924 г. в административный отдел облисполкома Чувашской автономной области обратился обновленческий протоиерей с. Хормалы, Батыревского уезда протоиерей Василий Тимофеевич Краснов с просьбой зарегистрировать правление созданной Автокефальной Чувашской национальной церкви. В состав правления, кроме Краснова, вошли священники Василий Никифорович Никифоров (с. Тойси, Батыревского уезда), Яков Васильевич Турхан (с. Ново-Чурашево, Батыревского уезда), Евграф Павлович Павлов (с. Норусово, Ядринского уезда), псаломщик, Андрей Хрисанфович Хрисанфов (д. Апанасово-Темяши, Батыревского уезда). Кандидатами в члены правления числились священники Роман Иванович Иванов (с. Оринино, Чебоксарского уезда), Иван Афанасьевич Афанасьев, (с. Хаймалы-Касы, Чебоксарского уезда), Емельян Федорович Федоров, (с. Кошки, Чебоксарского уезда), Алексей Иванович Глинский (с. Атиково, Чебоксарского уезда), крестьянин с. Хормалы Батыревского уезда Александр Александрович Доброхотов. В отдел были так же представлены «Основные принципы строительства Чувашской Областной Автокефальной национальной Православной церкви». В документе, в частности, говорилось: «Признавая в свете веры в промысел Божий за национальностями особые условия восприятиячеловечеством Евангельской истины и осуществления Царства Божия Чувашская Автокефальная национальная Православная церковь ставит своей задачей осуществление внутри церковной жизни начал соборности, свободы, равенства и братства — начал, забытых большинством руководителей и иерархиею российской православной церкви.

Ближайшими средствами для осуществления этой задачи Чув. Авток. нац. прав. Церк. считает: 1) Такую постановку богослужебного культа, при котором всякий верующий являлся бы сознательным и активным участником богослужения, как главного источника христианского просвещения и воспитания и средства общения с отцом небесным. Родной язык в богослужении и вообще приближение богослужения к национальным особенностям чувашской психики. 2) Выборные начала для всех священно и церковно-служительских должностей. Указанные служители должны быть избраны из своей национальной среды, ибо для верующих может быть более близок и понятен тот пастырь, который родной ему (верующему) по духу, вере и по естеству. 3) Очищение церкви от чуждых ей элементов, номинально являющихся ее руководителями, а фактически эксплоататорами верующего человека. 4) Укрепление начал христианской общности (братства) через развитие благотворительности и способствование в области хозяйственной жизни всякого рода начинаниям, ведущим к уничтожению эксплоатации одним человеком другого. … 6) Чтобы поставить ближе к пастве пастыря, а так же чтобы рассеять ходячие взгляды на церковь как на особого рода орудие эксплоатации верующих людей Чув. авток нац. прав. церковь будет способствовать развитию и укреплению трудовых начал в жизни духовенства и постепенному освобождению его (духовенства) от материальной зависимости от верующих. 7) В политическом отношении Чув. Авт. нац. Церковь не может быть использована кем бы то не было в качестве орудия политиканства. Вовлечение церкви в политическую борьбу есть плод неверия и незнания духа Христова. Существующая рабочее-крестьянская власть с точки зрения христианской есть не только господство класса раньше экономически и духовно забитого (не без вины и руководителей христианской церкви, часто забывавших заповеди Евангелия), но и выражение воли Божией, существующей власти необходимо подчиняться не только за страх, но и за совесть, а церковь должна за нее возносить молитвы. … 8) Не отделяясь от единой православной Вселенской церкви, Чув. Авток. нац. церк. В целях достижения своих национальных задач, предоставленных октябрьской революцией, стремится к сознательному укреплению самостоятельной экстерриториальной национальной церковной единицы. Всякие попытки к созданию препятствий на этом пути со стороны некоторых представителей Российской иерархии могут считаться только старыми приемами использования церкви не по прямому ее назначению — спасению души человека, а в качестве орудия русификации и эксплоатации чуваш ….» [11]. При анализе этого документа, обращает на себя внимание сходство некоторых положений с мыслями, которые высказывал архиепископ Андрей (Ухтомский), который пользовался большим уважением среди чувашских священников. Так в 1924 г. архиепископ Андрей писал Патриарху Тихону: «Создание Церковного Собора в России, обязательное введение выборного начала и уничтожение в церковной жизни «назначенства», в параллель с гражданской Федерацией деление России на автономные епархии и епископаты, введение в жизнь декрета Наркомюста о нормальном уставе религиозных общин, радикальное уничтожение всяких намеков на глупый русский клерикализм — вот что необходимо для русского народа и лучших представителей Соввласти. Открытая твердая работа в этом направлении очень скоро даст благие последствия. Она — первое — успокоит народную совесть. Второе — организует русский народ в здоровые трудовые кооперативные общины. Третье — заслужит доверие гражданской власти» [12]. Позднее святитель Андрей писал: «Первым делом для восстановления церковной жизни мы считаем необходимость переизбрания приходами своих пастырей там, где эти пастыри ведут себя недостойно, позоря Церковь своими грехами или разрушают дело церковное, будучи по своим взглядам людьми совершенно нецерковными. … Мы считаем, что всякая община есть «малая церковь», часть единой Святой Соборной Апостольской Церкви и имеет обязанность устраивать свою церковную жизнь. Это устройство мы видим в организации самих верующих мирян, в устроении приходских советов с подотделами: хозяйственным, просветительским, дисциплинарным, финансовым, благотворительным, во всемерном появлении жизни самого верующего народа. Мы считаем, что весь церковный клир, не исключая и епископов, должен быть избираем, как это было в лучшие периоды церковной истории (Дн. 1, 26; 5, 2—3). Тем боле должны избираться, а не назначаться, члены приходских советов, председателями которых должны быть миряне. … В виду того, что мы должны стремиться обезопасить себя — жизнь своих общин — от всякого беззаконного вмешательства, откуда бы оно не исходило, мы приветствуем закон об отделении Церкви от государства, как гарантию от всякого вида распутинщины. Мы считаем, так называемый «капитализм» явлением глубоко антикультурным в истории христианских народов и считаем церковно-общинный уклад народной жизни единственно соответствующим духу св. Евангелия (Лк. 18, 25). Желая освободиться от всяких антицерковных и антикультурных влияний, мы считаем, что церковная община — это религиозно-культурно-экономическая единица, обеспечивающая своим членам полное духовное развитие. … Наконец, мы приглашаем всех православных христиан к церковной народной самодеятельности, к изгнанию из жизни всякой духовной лени и к построению жизни по заповеди ал. Павла: все исследуйте, хорошего держитесь (I Сол. 5, 21) [13]. Сравнив тексты можно предположить, что учредители чувашской автокефалии находились под влиянием идей архиепископа Андрея, что в последствии выразилось в участии некоторых автокефалистов в оппозиционных группах, созданных при участии архиепископа Андрея.

Сложно сказать, что побудило автокефалистов выйти из состава обновленческой епархии архиепископа Тимофея (Зайкова). Возможно, имели место личные амбиции участников событий, не исключены и идейные разногласия. Так глава автокефалии протоиерей Василий Краснов до революции состоял главой хочашевской ячейки Союза Русского Народа [14], и, быть может, имел более консервативные взгляды на церковную жизнь, чем обновленческое руководство Чувашской епархии. Открывшийся вянваре 1924 г. Съезд духовенства и мирян Чувашской епархии называет В. Краснова «тихоновцем» [15].

7 августа 1924 г. Автокефальная Чувашская национальная церковь была зарегистрирована в государственных органах [16]. Незамедлительно последовала реакция архиепископа Тимофея. Указом архиепископа «Чувашобласти и Епархии» от 16 августа 1924 священник Краснов был уволен с должности настоятеля церкви с. Хормалы «за агитацию среди населения с церковного амвона против Священного Синода и правящего Архиепископа, находящегося в каноническом общении с Священным Синодом». Краснов указ архиерея не признал и заявил на собравшемся по этому поводу приходском собрании: «я принадлежу не к Тимофеевской, а совершенно к особой группе православных автокефалистов, поэтому Тимофей, согласно разъяснения центра, не имеет никакого права вмешиваться в отделившуюся от него приходскую общину и прочее. Поэтому Тимофею и не подчиняемся». Церковные распри вызвали разногласия среди населения Хормалинского и соседних приходов. Иногда стали раздаваться угрозы. Этому способствовала и деятельность самого Краснова, который стал агитировать за автокефалию в селах уезда. Так в с. Климове крестьяне прямо заявили: «Если увидим Краснова в Климове, то берегись, если ему надоела жизнь, то пусть идет к нам». В ответ Краснов обозвал климовского священника обновленцем, и заявил, что после архиепископа Тимофея надо освящать церковь, как осквернившуюся.

25 августа 1924 г. в с. Хормалах состоялось приходское собрание, которое так и не смогло решить за кем идти: за архиепископом Тимофеем или за протоиереем Василием Красновым. Собрание постановило: «Вопрос об увольнении священника Краснова из села Хормалов оставить открытым до выяснения разногласия между Архиепископом Автономной области Тимофеем и местным священником села Хормалов от. Красновым, который называет себя председателем автокефального собрания из Области и не желая подчиняться предписанию Архиепископа Тимофея. Ввиду таких обстоятельств убедительно просить священный Синод дать точное указание нам, как группе верующих кого признавать: Архиепископа Тимофея или Краснова, как председателя автокефального собрания в областном масштабе т. к. мы, группа верующих остались в сомнении и не знаем, кому подчиняться и поэтому ожидать скорейшего Вашего разрешения. 31 августа 1924 г. о. Василий Краснов собрал приходское собрание из своих сторонников, которое приняло нужное решение: «Постановление собрания 25 августа 1924 г. действительным не считать; Тимофей беззаконник и самозванец и не иметь с ним никакого общения; Признать Чувашскую Автокефальную православную церковь и ее уставом руководствоваться» [17].

Однако часть верующих Хормалинского прихода составила оппозицию о. Василию Краснову. К 1925 г. большая часть прихода перешла на консервативные позиции, поддержав т. н. «староцерковников», т. е. последователей линии Патриарха Тихона. На тот момент в составе хормалинской православной общины числилось 4613 человек, из которых 3164 человека, принадлежали к «староцерковникам». Краснов, при поддержке церковного старосты, организовал альтернативный приходской совет из своих сторонников [18]. Какое-то время хормалинский двухпрестольный храм использовался совместно обеими общинами, однако Краснову удалось захватить церковные ключи и отстранить «староцерковных» священников Петрова и Измайлова от службы. «Староцерковники» были вынуждены обратиться в Чувашский ЦИК с просьбой восстановить справедливость: «Вторжением бывшего свящ. Краснова в церковь и по отобрании необходимых церк. Вещей от служителей культа нашей группы, группа наша осталась без внимания и нуждается в религиозных требах. Краснов и его группа церковные ключи, церковьи все церковное имущество получила от уездной власти, в виду чего мы обиженная сторона осмеливаемся обратиться за помощью Высшей Центральной власти; церковь наша двухпрестольная во имя Казанской иконы Б. Матери и Свят. Чуд. Николая, т. к. большинство верующих на нашей стороне вследствие чего церковный совет и обиженная группа верующих покорнейше просит Высшей Центральной Власти не найдет ли она возможным разрешить нашей группе из двух престолов один, для совершения треб и для служения понедельной службы служителей культа нашей группы» [19]. 16 октября 1925 г. приходское собрание выразило недоверие Краснову и обратилось в волостной совет и в уездный исполком с просьбой разрешить «священникам Петрову и Измайлову в одном из Алтарей церкви приступить к совершению религиозных обрядов» [20]. Батыревская усовмилиция предписала волостному исполкому исполнить просьбу «староцерковников», однако провести в жизнь это решение не удалось. Наконец, на шестой неделе Великого поста 1926 г. общее собрание прихожан с. Хормалы постановило изгнать священников Краснова, Петрова и Измайлова из прихода [21]. Таким образом, основатель автокефалии остался без места служения.

Важнейшим для основателей чувашской автокефалии, после регистрации в государственных органах, стал вопрос о епископате. По православным канонам церковь, состоящая из одних священников, является не полноценной. Для нормального существования церковной организации необходима трехчинная иерархия во главе с епископом. Без епископов становится затруднительным воспроизводство клириков. По всей вероятности ни один из действовавших на территории Чувашии в то время епископов не согласился возглавить автокефалию. Для обновленцев Краснов был раздорником и «тихоновцем», для «тихоновцев» сама идея Чувашской автокефалии была неприемлема, «тихоновцы» не желали даже рассматривать вопрос о Чувашской епархии. В декабре 1925 г. в Москве, с одобрения органов ОГПУ, образовался Временный Высший Церковный Совет (ВВЦС) под управлением архиепископа Григория (Яцковского), который стал претендовать на управление всей Русской Церковью. К «григорианам» присоединился епископ Кировский Симеон (Михайлов), чуваш по национальности, который еще в 1923 г. Патриархом Тихоном назначался викарным епископом Чебоксарским. 18 марта 1926 г. правление Православной Автокефальной Чувашской Церкви обратилось к архиепископу Григорию с просьбой назначить епископа Симеона управляющим Чувашской церковью. В апреле 1926 автокефалисты получили положительный ответ из канцелярии председателя ВВЦС: «Временный Высший Церк. Совет, согласно резолюции от 14 апр. с/г за № 39 на заявление Правления православной Автокефальной Чувашской Церкви от 18 марта с/г за № 39, сообщает: «Преосвященный Симеон (Михайлов) согласен вернуться в Чебоксары и управлять православной паствой Чувашской Республики и, как признавший В. В. Ц. Совет будет принят местной властью, предлагается просителям войти с ним в сношение по месту его пребывания в Вятке»[22]. Правление автокефалии немедленно обратилось к епископу Симеону с письмом: «Прилагая при сем копию с отношения ВВЦ Совета от 19 апр. сего 1926 г. за № 131, радостно, с сыновней преданностью припадаем к Вашей деснице и искренно просим Вашего высокоблагословения и, вместе с тем, от имени вверивших нам свои полномочия духовенства и мирян Чувашской АСС Республики, с трепетной надеждой приглашаем Вас на святой, вверенный Вам самим Святейшим Патриархом, престол — будьте архипастырем Промыслителем созданного целого Чувашского народа, воздвигните знамя православия над своим народом, умирите церковные раздоры в Чувашской Республике и примите всех нас в Святое объятие. Будем ожидать Вас в Чебоксары на первом пароходе, с властями мы суждение имели, квартира Вам будет, только заранее (за неделю) известите нас о дне Вашего прибытия в Чебоксары, чтобы нам быть готовым к великой встрече.

Вашего Преосвященства смиренные дети и послушники.

Председатель правления Чув. Авт. Пр. Ц. протоиерей Василий Краснов» [23]. Однако уже в мае 1926 г. епископ Симеон (Михайлов) отошел от ВВЦС и присоединился к заместителю патриаршего местоблюстителя митрополиту Сергию (Страгородскому) и продолжил управлять Кировской епархией [24]. Таким образом, чувашская автокефалия осталась без епископского возглавления.

Судя по всему чувашская автокефалия была довольно локальным явлением, ее распространение зависело исключительно от позиции конкретных приходских священников. Автокефальные приходы получили распространение в центральных и южных районах Чувашии. В конце 1920-х гг. наиболее активными автокефальными приходами были Шоркистринский (Урмарский район), Староянтиковский (Батыревский район), Шимкусский (Малояльчикский район) [25]. В конце 1920-х гг. позиции автокефалистов становятся все более консервативными, они начинают сближаться с представителями оппозиции линии митрополита Сергия (Страгородского). Так в 1926 г. член правления Чувашской Автокефальной церкви, церковный староста Апанасово-Темящевской церкви Андрей Хрисанфович Хрисанфов присоединился к организованному последователями архиепископа Андрея (Ухтомского) движению «Союз православной церкви», стоявшему на строго консервативных позициях [26]. В том же году Хрисанфов был рукоположен в сан священника сызранским епископом Авраамием и стал благочинным движения [27]. Судя по всему остальные автокефальные священники так же присоединились к «Союзу православной церкви». Так секретарь Чувашского обкома КПСС Токсин писал в 1931 г.: «Нелегально существует <в Чувашии — А. Б. > организация чувашской национальной церкви. Во главе борьбы за эту церковь в 1924 — 27 гг. стояла группа быв. членов «Союза Русского Народа». Местным идеологом этой группы является поп Краснов. В настоящее время эта церковь существует под маской некоторых приходов (с. Буртасы Урмарского р-на, с. Шимкусы Мало-Яльчикского р-на) формально выдающих себя за последователей Тихона, но на деле проводящих политику Чувашской национальной церкви. (…) В течение 1930 г. подготовлено 6 попов из крестьян и бывших советских работников» [28]. В начале 1930-х гг. деятельность «Союза православной церкви» была прекращена советскими репрессивными органами. Священник Андрей Хрисанфов получил 3 года лагерей [29].

После выхода из заключения Хрисанфов продолжил свою деятельность, поддерживал отношения с епископом Уфимским, активным «андреевцем» Руфином (Бреховым) и был повторно арестован в 1937 г. за агитацию против выборов. По словам свидетелей Хрисанфов говорил, что тот, кто подписывает обращение чувашского народа к Сталину «предает себя антихристу». О. Андрей Хрисанфов был осужден на 10 лет. В 1956 г. он вышел на свободу, в 1957 г. — реабилитирован. После выхода из заключения проживал в д. Апанасово-Темяши [30].

Другой член правления Автокефальной церкви священник Яков Турхан в середине 1920-х гг. сложил с себя сан и занялся литературной деятельностью. Документы, проливающие свет на судьбу основателя чувашской автокефалии о. Василия Краснова, к сожалению, пока еще обнаружить не удалось.

Чувашская интеллигенция, во многом сформировавшаяся благодаря миссионерским и просветительским усилиям православной церкви в первые послереволюционные годы пыталась продолжать начатое еще до революции движение за создание национальной церкви. Плодом таких попыток и стала Чувашская автокефальная церковь. По мере усиления позиций советской власти национальное духовенство, немало потрудившееся в свое время на ниве христианского просвещения, стало ощущать свою невостребованность в изменившихся социальных условиях, чем и объясняется постепенный переход автокефалистов на все более консервативные позиции. В 1930-х гг. автокефальные приходы вливаются в истинно-православное движение, связанное с оппозицией курсу митрополита Сергия. К концу 1930-х гг. Чувашская автокефальная церковь прекратила свое существование.

Примечания

[1] Денисов П. В. Религия и атеизм чувашского народа. — Чебоксары: Чувашское кн. изд-во, 1972. — 477 с.

[2] Браславский Л. Ю. Православные храмы Чувашии. — Чебоксары: Чувашское кн. изд-во, 1995. — С. 129 — 178; Он же.

[3] Берман А. Г. Некоторые материалы по истории движения за национальную церковь в Чувашии в XX в. Доклад обновленческого епископа Даниила (Филимонова) «Патриарх или Синод»// Ученые записки Межнационального гуманитарно-технического института Поволжья. — Чебоксары: МГТИП, 2006. — Т. 11. — С. 155; ГИА ЧР, Ф. 784, Оп. 1, Д. 92, Л. 116 — 136.

[4] Там же.

[5] Там же. — С. 154.

[6] Денисов П. В. Указ. соч. — С. 103.

[7] Берман А. Г. Указ. соч. — С. 154.

[8] Денисов П. В. Указ. соч. — С. 241.

[9] Берман А. Г. Указ. соч. — С. 156.

[10] Там же.

[11] ГИА ЧР, Ф. 22, Оп. 1, Д. 365.

[12] Нежный А. И. Допрос патриарха. — М., 1997. Цитата по Интернет-версии-http://www. krotov. info/spravki/persons/20person/1872uhto. html

[13] Зеленогорский М. Жизнь и деятельность архиепископа Андрея (князя Ухтомского). — М.: Терра, 1991. — С. 208 — 209.

[14] Красная Чувашия — № 15. — 18 января 1930 г. — С. 3.

[15] Там же.

[16] ГИА ЧР, Ф. 22, Оп. 1, Д. 365, Л. 1.

[17]ГИА ЧР Ф. 22, Оп. 1, Д. 153, Л. 154 — 156.

[18] ГИА ЧР, Ф. 784, Оп. 1, Д. 92, Л. 64.

[19] ГИА ЧР, Ф. 784, Оп. 1, Д. 92, Л. 50.

[20] ГИА ЧР, Ф. 784, Оп. 1, Д. 92, Л. 61

[21] ГИА ЧР, Ф. 784, Оп. 1, Д. 92, Л. 64 — 64об.

[22] Красная Чувашия — № 15. — 18 января 1930 г. — С. 3.

[23] Там же.

[24] Иоанн (Снычев), митрополит. Церковные расколы в Русской церкви. — Самара: Из-во «Самарский дом печати», 1997. — С. 74; Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти. 1917 — 1943 гг. / Сост. М. Е. Губонин. — М.: Из-во Православного Свято-Тихоновского Богословского Института. — С. 993

[25] Денисов П. В. Указ. соч. — С. 312

[26] Подробнее о Союзе православной церкви см. мою статью: Церковная оппозиция в Чувашии в конце 1920-х гг.: «Союз православной церкви» // Русская Православная Церковь в мировой и отечественной истории: Материалы научно-практической конференции 17 — 19 мая 2006 г. — Нижний Новгород: Нижегородский гос. пед. университет им. Н. И. Лобачевского, 2006. — С. 182 — 189

[27] ГИА ЧР, Ф. 2669, Оп. 3, Д. 3098, Л. 171 об.

[28] Состояние антирелигиозной работы в Чувашии. — Чебоксары: Чувашское книжное издательство, 1931. — С. 15 — 16.

[29] ГИА ЧР, Ф. 2669, Оп. 3, Д. 3098, Л. 302.

[30] ГИА ЧР, Ф. 2669, Оп. 3, Д. 331.

 

Разделы:
  • 2889 просмотров