Сердце пармы

О чем все это

Московский царь Иван III начинает военный поход против казанского ханства. Присланный в пограничную Чердынь воевода требует от местного князя Михана принять в нем участие, но он категорически отказывается, считает, что это не его война, к тому же его близкий друг — татарский принц. Москва отправляет войска усмирить своевольного вассала. На поддержку к Михану идут все местные языческие племена, возмущенные геноцидом, который творят московиты. И даже вождь кровавого племени вогулов (манси) Асыка на стороне Михана. Асыка когда-то убил отцов князя и его невесты, потом похитил жену Михана — но сопротивление тирании московского царя объединяет непримиримых когда-то врагов. После эпической битвы плененного Михана привозят к Ивану III. Собиратель земель русских толкует ему о едином русском мире и противостоянии с бездуховным Западом, но Михан обвиняет московского царя в кровавых репрессиях и воровстве.

Зачем смотреть

Картина предназначена для поклонников псевдоисторического фэнтези в духе «Игры престолов» или, например, «Трои» Петерсена, но на материале жизни коренных народов Сибири и Урала. Лента изобилует красивыми съемками дикой природы, шаманских обрядов, эффектных и жестоких боевых сцен. Основное место в картине занимает мощная и долгая батальная сцена в духе «Битвы бастардов» — она снята на уровне лучших современных мировых стандартов и прекрасно смонтирована. Сказочная, на первый взгляд, история обладает мощным идеологическим зарядом, проповедует идеи толерантности, веротерпимости, пацифизма, непротивления злу насилием, даже свободной любви. Порадует лента и любителей обнаженки: супруга князя Михана Тиче — ведьма, воплощение языческой богини вогулов, и почти все время бегает голой.

Почему можно не смотреть

Для полноценного фэнтези одного боевого лося и одной ведьмы явно маловато. Для исторического — слишком много идейно ангажированных фантазий. Большая часть фильма — нагромождение недоразвитых сюжетных линий, пафосной музыки и операторского старания снять красиво — в основном, за счет подсвеченных контровым светом пылинок и неумеренного слоу-мо. При этом холодные приборы в павильоне, изображающие лунный свет, не торчат в кадре разве что физически. Исполнитель главной роли, способный изображать ровно две эмоции — умиление и боевую ярость, которого ненарочно переигрывают в кадре даже люди из массовки, превращает эту и без того натужную вампуку в довольно утомительное зрелище. Ощущение такое, что в фильм попытались запихать пару сезонов телесериала в надежде продать один и тот же материал два раза.