С днем учителя!

Второй раз — в первый класс

Первый раз в первый класс Светочка ходила дважды. Сначала — вместе с братом, который на год ее старше... Почему-то Светин садик в конце августа закрыли — наверное, на карантин. Приближалось 1 сентября, а оставить Свету дома было не с кем. И тогда мама договорилась с учительницей, что дочка поприсутствует на уроках брата-первоклассника.

...Гордый и независимый, брат нес огромный букет цветов. Младшей сестренке он доверил свой ранец. Как же она старалась оправдать доверие! Все уже рассаживались за парты, а Светочка ни в какую не соглашалась повесить ранец на крючок у парты. Учительница еле уговорила, дав честное слово, что никто книжки и тетрадки любимого брата не тронет. Целых три урока Света провела в первом классе. Понравилось! Причем не только ей, но и учительнице. После уроков она уговаривала маму оставить дочку в первом классе вместе с братом: «Это ничего, что Светочка младше остальных. Я сама переговорю с директором!» Но мама дочку пожалела. И — зря.

	Света Любошиц.

Когда ровно через год родители, наконец, повели Свету в первый класс, школа уперлась: «Не примем! На следующий год приходите!» Просто в те времена детей принимали на учебу только с семи лет. Свете же до нужного возраста не хватало... одного месяца!

— Да она уже все учебники у старшего брата прочитала, пишет печатными буквами! Ей в детсаду скучно! — взмолились родители.

— Ладно, посмотрим, — согласились директор и завуч школы. И Светочке устроили экзамен. О чем ее там спрашивали, Света сейчас уже не помнит. Знает только, что с перепугу начала читать наизусть длиннющее стихотворение, чем комиссию и покорила.

— А где право-лево покажешь? Подними правую руку, — прервав юное дарование, попросила комиссия.

От неожиданности Света все перепутала. Подняла вместо правой левую руку. Тут же, правда, и исправилась:

— Это у меня левая, а правая — другая рука.

— Хорошо, пусть учится! — согласилась комиссия.

Вот так Света дважды в своей жизни сходила в первый класс. Чем до сих пор и гордится.

Зеленая тоска

У 7-летней Дины была старшая сестра, второклассница Дарья. Весь прошлый год Дина смотрела на Дашку и завидовала. «Везет же ей, — каждое утро, вытирая слезы, говорила Дина маме. — Даша ходит в школу, а не в этот дурацкий детский садик, где заставляют спать днем. И портфель у нее такой красивый! А ты мне такой же купишь?»

Наконец в августе девочки с мамой и папой пошли в магазин, но такого же портфеля не оказалось. И вообще выбор был не велик: 90-е годы, развал СССР, дефицит. Купили что было: ранец противного зеленого цвета с нарисованными на нем мячиком и кубиком. Дашка, надо сказать, сияла как медный пятак.

От расстройства или из-за простуды Дина заболела прямо за три дня до 1 сентября. Температура была очень высокая, приходил доктор и делал уколы. Будущая первоклашка все дни лежала на диване в зале и с тоской смотрела на новенькую, выглаженную парадную школьную форму. На беленький фартук, к которому мама заботливо пришила красный бантик из атласной ленточки. «Всем первоклассникам будут вешать на грудь маленькие колокольчики, — объясняла, пришивая, мама. — Как красиво, если тебе его повесят на этот бантик!» Дина думала: какая же она несчастная, пропустит такой важный в жизни каждого человека день!..

Вечером, накануне 1 сентября, мама с папой посовещались и решили все же отвести Дину на торжественную линейку. Каким был тот день (из-за простуды или из-за волнения), Дина запомнила не очень хорошо: «Кажется, шел сильный дождь, а я стояла с красивой белой розой в руках и с обожанием смотрела на Галину Владимировну — мою самую первую учительницу».

После холодной дождливой линейки Дина еще месяц лечила ангину. А учительница оказалась очень доброй и умной. Она даже пришла проведать свою больную ученицу и подарила ей букварь.

Учитель с мотором

Тогда он казался таким взрослым-взрослым, а ведь ему было-то всего чуть больше тридцати. Учитель физики школы № 223 Георгий Михайлович Черных поблескивал на всю ребячью «вольницу» строгим взглядом сквозь очки и постоянно «угощал» учеников на уроках всякими «эксклюзивными» опытами. Шестиклашкам надолго запомнилась произведенная прямо в школьной аудитории демонстрация работы двигателя внутреннего сгорания. В качестве натурного образца учитель притащил из дома подвесной лодочный мотор, который погрузил в наполненный водой бак для белья. Рев движка, сизые клубы дыма над партами, веер брызг... Ну полный восторг для детворы! А как весело было при изучении темы «Электричество» по указанию «физика» всем классом браться за руки, образуя модель различных электрических цепей: «Башкирцев — вы будете сопротивлением номер один. Киселев — вы сопротивление номер два. Морозов — конденсатор...»

Летом учитель водил группы, собранные из учеников средних и старших классов, в туристские походы — на лодке, на байдарках, на велосипедах. А в течение учебного периода едва ли не каждое воскресенье несколько увлеченных туризмом благодаря Георгию Михайловичу ребят-энтузиастов отправлялись с ним пешком или на лыжах по заповедным уголкам Подмосковья — увидеть старинные храмы, усадьбы, красивые водопады... Однако такое совместное времяпрепровождение отнюдь не давало каких-либо преференций по части выполнения очередных домашних заданий. Не раз бывало: накануне вернулись из похода уже в сумерках, уставшие, в пору только до постели добраться, а ближайшим утром на уроке физики Георгий Михайлович, как ни в чем не бывало, вызывает к доске подряд участников вчерашнего «рейда» и, уличив их в неподготовленности, своим прославившимся на всю школу каллиграфическим почерком выводит в журнале «двойку»... Которую с удовольствием исправляет на «пять» или «четыре» спустя пару дней, когда проштрафившийся «турист» с успехом ответит на следующем занятии по физике на все каверзные вопросы учителя.

Благодаря школьным походам, организованным Черных, не один из его подопечных надолго «заболел» страстью к путешествиям, полюбил отечественную историю, увлекся памятниками архитектуры. Со многими из давних своих «сопоходников» Георгий Михайлович поддерживает отношения и по сию пору — стаж некоторых из этих знакомств «зашкаливает» уже за сорок лет! Он помнит имена и фамилии, годы выпуска, даже дни рождения... Ну а давно «оперившиеся», «заматеревшие» экс-ученики, не забывая своего любимого «физика», дружно поздравляют его с каждыми очередными именинами. И называют при этом все так же, как раньше: по имени-отчеству. Впрочем, для «внутреннего пользования» есть другое обозначение: общаясь между собой, давным-давно уже бывшие школьники величают его Учитель.

Заглавная буква в этом слове, конечно же, подразумевается «по умолчанию».

Секрет профессии

О том, что Настя станет журналистом, ей сказала ее учительница русского языка и литературы Ирина Николаевна Щербакова. Настя возмутилась. Ее представление о журналистике было основано на западном кино: там обугленный человек вылезает из дымящихся обломков, к нему тут же подбегает оператор с камерой, а молодая бесцеремонная женщина тычет в нос микрофон и настойчиво спрашивает: «Что вы почувствовали, когда ваш самолет загорелся?» Но оказалось, что в журналистике не все так однозначно, и бесцеремонность — не обязательная ее черта.

	Настя Кузина.

...Наверное, чудесная Ирина Николаевна понимала своих 12-летних учеников лучше, чем они сами. Ей было тогда лет 25, она только пришла в школу, и сначала показалась им очень строгой — шестиклассникам она говорила «вы». Но как они потом завидовали этим противным «дэшкам» (ребятам из параллельного класса «Д»), у которых Ирина Николаевна стала классной руководительницей! И как не могли смириться с новыми учителями, когда их Щербакова через два года перешла в другую школу! Дети «отрывались» на преподавателях, изливая свое горе, и те в отчаянии спрашивали: «Да что ж она такое делала?!» Они думали, что Ирина Николаевна применяла какие-то методики. А она просто уважала своих учеников и любила. Все было очень просто.

Космос знаний

Светка не горела желанием идти в первый класс. Какие могут быть иллюзии, когда всю жизнь перед глазами нелегкая судьба брата, который старше на десять лет! И который почти каждый божий день ни свет ни заря поднимается в школу, мучается с ненавистным немецким вместо того, чтобы погулять с родной сестрой, а иногда родителей вызывают в школу, и тогда вечером любимого братца ругают непонятно за что.

	Света Плешакова.

В общем, Светка шла в школу без особого энтузиазма. Радовало только непривычное отражение в зеркале — в белом фартуке с крылышками, с огромными бантами и синим ранцем с ярким мухомором. Светка казалась себе очень взрослой (почти как брат) и неотразимой. Но когда Светка увидела учительницу, к которой ее подвели родители, то забыла и про свой новый ранец, и про то, что школа — место не очень хорошее. Учительница ей как-то сразу о-о-очень понравилась. Она была молодой («первый год после института», — сказала мама), красивой и вообще похожей на их с бабушкой любимую фигуристку Ирину Роднину.

— Меня зовут Алла Николаевна, я буду вашей учительницей, — представилась она в классе, и все вокруг показалось Светке очень даже симпатичным. И незнакомые еще лица ребят и девчонок вокруг, и плакаты на стенах, и сама старая пятиэтажная школа с тяжелыми деревянными партами, которые весной с грохотом будут выкидывать из окон и сжигать во дворе.

Алла Николаевна так интересно рассказывала о том, как много нового они узнают в школе, что Светке как-то сразу захотелось учиться. Вообще ей так нравилась спокойная, доброжелательная и справедливая Алла Николаевна, что неожиданно для себя Светка полюбила ходить в школу и даже стала отличницей. Потом было много замечательных учителей, предметов, университетов и даже два красных диплома. Но Алла Николаевна Трушкина осталась для Светки первой и незабываемой. Примерно такой же, как Юрий Гагарин. Только он открыл дорогу в космос для всего человечества. А Алла Николаевна — для одной Светки (так, по крайней мере, она считала). Зато тоже в космос — в бесконечный и интересный космос знаний.