Архитектура и традиции

Иг. БЕЛОГОРЦЕВ, кандидат архитектурных наук.

Архитектурный очерк Смоленска

ОГИЗ

Смоленское Областное Государственное Издательство 1949

От Автора

Составляя предлагаемую книгу, автор ставил своей целью дать краткое изложение архитектурной истории Смоленска. Материал дан в хронологической последовательности. Это облегчает представление о постепенном усложнении архитектуры города и дает возможность ярче представить Смоленск в отдельные этапы; его развития.

Из глубины времен Смоленск донес до нас самобытные черты русской национальной архитектуры, но только в годы Советской власти город получил достойный размах строительства, создал подлинно народную архитектуру, отразившую революционную героику и пафос социалистического строительства.

При составлении этой книги автор использовал предоставленные ему архивные фонды Смоленского Областного музея, а также паспорта, учетные карточки, обмеры и фотографические снимки памятников архитектуры, хранящиеся в Смоленском Областном, Отделе по делам Архитектуры.

Ценные данные о дореволюционной и советской архитектуре были также представлены архитекторами А. Ф. Зимницким и П. А. Смирягиным. В вопросах истории Смоленска оказала помощь Е. В. Буркина.

Помимо литературных и архивных источников, автор широко использовал собственные натурные исследования архитектурных сооружений.

Для удобства чтения в тексте опущены ссылки на отдельные литературные источники, список которых прилагается в конце книги.

У истоков СМОЛЕНСКОГО ЗОДЧЕСТВА.

Об общественном значении архитектуры трудно сказать более точно, чем это сделал Н. В. Гоголь, В своих Арабесках» (статья «Об архитектуре») великий русский писатель четко определил сущность архитектуры и ее историческую роль:

«Архитектура — тоже летопись мира: она говорит тогда, когда уже молчат и песни и предания и когда уже ничто не говорит о погибшем народе».

Прошли века. Пылью забвения покрылись давние дела предков. Затерялись в позднейших пересказах древние песни и сказки, безвозвратно утрачены летописи Смоленской земли, а памятники величавой архитектуры Смоленска незыблемо стоят, окруженные многочисленными своими потомками.

Вглядитесь в каменные морщины древних смоленских церквей, бросьте взгляд на могучую годуновскую крепостную стену, остановитесь перед горделивым собором, побродите по саду Блонье, где сквозь листву проглядывает белизна колоннады здания медицинского института, загляните в садик Кутузова — и вы без слов, без всяких объяснений прочтете героическую историю Смоленска.

Будучи древним русским городом, Смоленск принял активное участие в образовании общенациональной русской архитектуры.

В неразрывном сплетении стоят древние памятники русской национальной культуры и их поколения — дома-дворцы сталинских пятилеток.

Мы, советские люди, бережно храним эти памятники, ибо в них воплощены наиболее яркие мысли и чувства нашего народа.
У смоленского вокзала выделяется скромный,- но выразительный силуэт невысокой трехглавой церкви, хотя и спаленной немцами, но не утратившей своего художественного обаяния. Это Петропавловская церковь — самый древний памятник архитектуры Смоленска.

Следует отметить, что из всех памятников архитектуры древнего периода сохранились лишь церкви.

Церковь являлась мощным орудием воздействия на народные массы в целях дальнейшего подчинения их господствующим классам. Как оплот княжеской власти, как мощное орудие эксплоатации народа, она была окружена заботой со стороны князей и городских управлений. На строительство церквей употреблялись самые прочные и долговечные материалы, в то время, когда даже княжеские хоромы возводились из дерева.

Кроме того, В ранний период церковь являлась центром просвещения и распространения русской письменности, а также местом, где хранилась городская казна.

С течением времени роль церквей и монастырей, как культурных центров, падает, и все больше и больше возрастает их значение как оплота господствующих эксплоататорских классов.

В половине XII века на месте, где сейчас расположился вокзал, была небольшая слободка для охотников великого князя Ростислава Мстиславовича. «Тетеревники» — так называлась эта слободка. На ней в 1146 году больше для иноземных купцов, проезжавших по Днепру, чем для своих охотников, поставил великий князь церковь Петра и Павла.

Церковка была небольшая, одноглавая. Четыре мощных столба поддерживали ее купол. Изящный двенадцатигранный барабан служил опорою для луковицеобразной главки. Внутренние столбы были расставлены так, что не заслоняли дневного света, проникавшего сквозь небольшие узкие оконца. Расстановкой столбов церковь делилась на три части (нефы), из которых средняя значительно шире боковых. Каждый неф или корабль оканчивался на восточной стороне полуциркульным закруглением (абсидою).

Петропавловская церковь представляет из себя характерный тип, центрально-купольного древне-русского храма. Такие же храмы строили в Киеве (Кирилловская церковь) и во Владимиро-Суздальской земле.

Местами на окнах и хорах были обнаружены остатки древней фресковой живописи. Судя по ним, можно с уверенностью сказать, что внутренние стены церкви имели многоцветную раскраску. Ясность и простота прорисовки,со значительным преобладанием орнаментальных элементов сближают смоленскую монументальную живопись XII века со стенной живописью владимирских и новгородских храмов, находившихся под влиянием древне-киевского искусства. Но, благодаря тому, что в то время в Смоленске уже существовали ювелирное и иконописное ремёсла, живопись Петропавловской церкви имеет известную оригинальность, отличающую ее от других ветвей древне-русской живописи тщательностью прорисовки и натуралистическим изображением.

Материалом для Петропавловской церкви служил плиточный кирпич-плинфа. Производился он на местных заводах и имел прекрасный обжиг. Однако, различные клейма и буквы то кириллицей, то глаголицей говорят о производстве его на нескольких заводах. Кирпичные плитки укладывались на цемянке, т. е. на известковом растворе с мелкой кирпичной крошкой, причем толщина раствора превышала толщину плинф. Фундаменты церкви сложены из бутового камня с заполнением пустот трамбованной глиной. Пол покрывают керамические плитки местного производства. Сочетание квадратных и треугольных плиток от белого и светлозеленого до темно-зеленого и черного полива создавало интересную гамму цветов восточного ковра.

Многообломный портал у западного входа и мелкоарочный декоративный поясок, проходящий по гладкой внешней стороне стен Петропавловской церкви говорят об использовании художественных мотивов, господствовавших тогда в древней Руси.

Подобно другим древне-русским храмам Петропавловская церковь в западной своей части имела обычные церковные хоры,‘опиравшиеся на западную пару опорных столбов. Особый .ход, сделанный в стене у главного входа в церковь, вел на хоры, предназначенные для князя, его свиты и именитых гостей.

Внешний облик церкви был чрезвычайно прост — кроме пояска мелких арочек гладь стены перебивалась вертикальными выступами ввиде лопаток и пилястр, к которым примыкали полуколонны.

Такой декоративный прием встречаем мы также в некоторых древних церквях Чернигова и Полоцка.

На протяжении восьми веков Петропавловская церковь претерпела множество изменений, исказивших ее первоначальный вид. Влияние многих культур и разных религии отложилось в ее каменных формах. В 1611 году поляки обратили церковь в униатский монастырь и пристроили к ее западной стене дом униатского епископа. В 1753—57 годах над домом епископа был возведен новый православный храм. Одновременно с ним над древней церковкой была сделана новая глава, а окна получили новую декоративную обработку. Но все эти переделки и достройки не изменили основной композиции древнего храма и его конструктивных особенностей, благодаря чему мы имеем полную возможность представить себе технический уровень и художественные приемы) древне-смоленского зодчества.

Другим памятником этого же периода, с некоторыми изменениями дошедшим до нашего времени, является Ивано-богословская церковь, сооруженная великим князем Романом Ростиславичем в 1173—76 годах. Церковь «на овражке» —- так именовалась в старину Иванобогословская церковь, являясь контролирующим пунктом проходящих через Смоленск торговых путей. Расположение церкви на склоне к Днепру между городом и княжеским подворьем обеспечивало поломничество к ней всех проезжавших мимо людей. Это давало князю возможность полностью собирать торгово-таможенные пошлины. В русской истории Иванобогословская церковь сыграла роль крупного центра просвещения.

Князь Роман был широко образованным человеком. Все свое состояние он отдал на просвещение, ничего не оставив себе. Когда он умер, похоронить его пришлось на народные сборы. При Иванобогословекой церкви князь создал училище. Из стен этого первого церковного училища распространялась русская письменность. Здесь-же составлялись летописи Смоленской земли.

По своей архитектуре и композиции Иванобогословская церковь является таким же типом небольших древне-русских четырехстолпных храмов, что и Петропавловская церковь. Стены ее возведены из того-же плиточного кирпича — плинфы. Нововведением в композиции церкви является пристройка двух бесстолпных приделов с южной и северной сторон в непосредственной близости от трехчастной алтарной части. Это придавало плану церкви крестообразный вид. Стены церкви обработаны пилястрами: плоскими по углам, с выступающими полуколонками посредине стен.

Незначительные остатки стенной: росписи говорят о древне-русской манере письма. Невидимому к росписи храма привлекались местные мастера.

По словам историков, церковь была богато украшена финифтью и золотом. Это сближало ее с древне-киевскими пышно убранными внутри храмами. Внешний же архитектурный образ церкви Ивана Богослова приближается к Спасскому собору в Полоцке (1161 г.).

За свое многовековое существование Иванобогословская церковь претерпела множество переделок. Особенно она страдала от вражеских нападений. В 1609-11 годах она много раз была обстреляна поляками. Не пощадили ее и французы во время обстрела Смоленска в 1812 году. Надругались над памятником русской национальной культуры и немецко-фашистские оккупанты, превратившие в прах ее западные приделы. Но, несмотря на это, церковь сохранилась до наших дней, пронеся сквозь века ясность композиции древне-русского сооружения и художественную силу облика, нераздельно слитого с резко выраженным рельефом верхне-днепровского пейзажа.

ПО АРХИТЕКТУРНЫМ СЛЕДАМ.

Но не все памятники древней архитектуры Смоленска дожили до наших дней. Если, вооружившись заступом, пройтись по днепровским береговым  холмам, то под слоем позднейших наносов можно встретить множество следов древнеславянских поселений — городищ и селищ. Древние поселения кривичей, населявших Смоленщину, можно найти на Ямщине и Садках, на Шкляной, Собор(ной и Воскресенской горах. Здесь встречаются следы архитектурной и бытовой культуры, относящиеся к VII—VIII и IX—XI векам. Но все эти поселения в IX—X веках значительно уступают Смоленску, выделившемуся, как довольно значительная славянская крепость. О ее существовании становится известно в Византии, Персии и в арабских странах.

В 865 году варяжские князья Аскольд и Дир, спускаясь по Днепру, встретили на своем пути Смоленск. Он представился им настолько значительным и укрепленным городом, что они решили об(ойти его незамеченными: «зане град велик и мног людьми», как сообщает об этом летопись.

Город, по-всей вероятности, располагался на холме, который впоследствии был возглавлен Смоленским собором. Здесь были устроены земляные валы с дубовы Склоны холма были искусственно надсыпаны, чтобы сделать их более неприступными.

С тех пор, когда новгородский князь Олег; принял Смоленск в свое княжество (882 год) город усиливается как политический центр обширной земли кривичей. И. М. Хозеров утверждает, что именно к этому времени относится возведение, второй линии городовых укреплений, вытянувшихся далеко за пределами древнего города. Эти укрепления представляли обычный тип древне-русской крепости — земляной вал, по которому тянется высокий дубовый тын. С внешней стороны вала — оборонительные рвы с подъемными мостами перед въездными воротами.

Но ко времени княжения Ростислава Мстиславовича (1125 —60 г.) укрепления, возведенные Олегом, пришли в ветхость. Поэтому Ростислав заново создает крепость. Укрепления ее проходят, примерно, по. периметру большого, неправильной формы, многоугольника, опоясавшего Смоленск дошедшей до нас каменной стеною; только с юго-восточной стороны крепостной вал проходил севернее (ул. Докучаева).

Ростиславовы укрепления представляли собою более, чем двухметровый вал. По его хребту тянулся палисад из толстых дубовых бревен. Местами палисад прерывался, чтобы уступить место башням-бойницам, рубленным из дубовых брусьев в виде мощных четырехгранных срубов. Внутреннее пространство башен заполнялось трамбованной глиной. Верха перекрывали высокие шатровые кровли из смоленского дора (гонта). Вдоль укреплений шли глубокие рвы, наполнявшиеся водой.

Древняя смоленская крепость производила весьма внушительное впечатление на иностранцев. Их беспокоили укрепления Смоленска, ставшего могущественным форпостом русских земель. Недаром древнее прозвище Смоленска «Ключ-город» — сохранилось до наших дней.

За линией Ростиславовых укреплений на грани XVI—XVII веков во время Годунова возводится новая каменная крепость. Тогда на долю древнего вала выпадает роль линии внутренней обороны, которую он достойно несет во  времена осады 1609 — 11 годов.

До. наших дней сохранились остатки древнего крепостного вала только у Авраамиевского монастыря (монастырь находился за крепостью).

Но и по этим остаткам насыпи можно иметь представление о высокой технике фортификационного искусства первой половины .XII века.

Следы архитектурных сооружений говорят нам, что в течение XII века в Смоленске было выстроено около 30 каменных церквей. Среди них выдающееся место занимал собор Успения Богородицы (Соборная гора), начатый строительством в 1101 году. Древний собор сохранился только в фундаментах. Но и по ним можно судить о грандиозных размерах, храма.

Ширина собора составляла 23 метра. Это был очень большой шестистолпный храм; древнерусского соборного типа с тремя полуциркульными абсидами и хорами в западной части. Столбы делили внутреннее пространство собора на три нефа, средний из которых значительно шире боковых. Основываясь на изображении собора на Сигизмунд<$вой медали, он был многоглавым, скорее всего пятиглавым, наподобие новгородского Софийского храма.

Фундамент собора был сложен из гранитных валунов и кусков известняка. Стены так же, как в позднейших церквях VII века, сложены из кирпичных пластин — плинф на известковом растворе с кирпичной цемянкой, при толщине швов в среднем 3 — 4 сантиметра.

Строитель собора — Владимир Всеволодович Мономах — затеял строительство столь крупного храма с целью прославить свое вотчинное (смоленское) княжество перед иноземными государствами и торговыми людьми. Кроме того, приглашением в Смоленск епископа Владимир Мономах предполагал укрепить свое княжество, как центр духовной власти.

Строительство Мономахова    собора    было окончено

только при князе Ростиславе в 1142 году. Его архитектурное-величие подчеркивалось удачно выбранным месторасположением. Один из наиболее близких к Днепру холмов, умело подсыпанный еще в IX — X веках, оказался внушительным пьедесталом для величественного сооружения. Судя по фундаментам, Мономахов собор явился ярким примером освобождения его строителей от влияния византийской художественной системы. Мономахов собор — это яркий памятник древне-русского зодчества, сочетавший в себе освобождавшуюся от иноземных влияний русскую художественную мысль с местными строительными возможностями.

С приездом в Смоленск епископа, Мономахов холм превращается в его вотчину. Вся возвышенность холма укрепляется каменной стеною с земляным валом и рвами. Следы этих укреплений и фундаменты стен, сменивших самые древние укрепления Смоленского городища, можно видеть в наши дни.

3-го июня 1611 года, после длительной осады города поляками, патриоты-смоляне, запершись в стенах собора вместе с женами и детьми, взорвали храм, защитники города погибли, но не сдались в плен врагу. Вместе с собором были разрушены все укрепления епископии.

Идя по следам исчезнувших архитектурных памятников, нельзя не отметить фундаменты двух монастырских церквей, сохранившиеся на склоне к речке Смядыне.

Здесь, вблизи места гибели князя Глеба, в ХII веке располагался Борисоглебский монастырь. Это был и феодальный замок монахов и боевой форпост на случай вражеского нападения на Смоленск. Вот почему за благополучием монастыря следили смоленские князья, подворье которых рас полагалось рядом с монастырем.

Наиболее хорошо сохранились развалины одной из церквей Борисоглебского монастыря, построенной в 1145 — 46 годах и служившей усыпальницей смоленских князей. Это была очень малая одноглавая церковь, почти квадратная в плане, с четырьмя внутренними столбами, тремя небольшими абсидами и невысокими хорами с западной стороны. По своей архитектурной композиции Борисоглебская церковь близка к Петропавловской церкви Смоленска, а также Кирилловской церкви Киева. Материалом для строительства монастырских церквей служил тот же, что и для Мономахова собора, — кирпич-плинфа, чередовавшийся с толстыми слоями розоватой цемянки.

Разорение монастыря относится к моменту Смоленской обороны 1609 — 11 годов, когда поляки использовали его, как крепость против Смоленска.

Следы других архитектурных памятников приводят нас на Воскресенскую гору, в Чернушки, в Рачевскую слободу и на Спасский холм.

Во всех этих местах сохранились целиком или частично фундаменты и фрагменты стен, относящиеся к храмам XII века. Так, например, на Воскресенской горе сохранилась часть фундамента и нижняя кладка южной стены небольшой церкви. Пилястры стен имели либо обычную форму четырехгранной плоской лопатки с полуколонною, либо лопатки с двумя уменьшающимися четырехгранными обломами, заменившими полуколонну. Сочетание двух подобных типов декоративных пилястр известно только по древним церквям Кавказа, влияние которого могло проникнуть в Смоленск либо через мастеров-строителей, либо путем заимствования декоративных мотивов из коллекций князей, имевших вещи кавказской художественной- работы. Южный портал храма имеет типичную для того времени обработку в виде многообломных откосов, покрытых многокрасочной фресковой росписью. Такая же живопись по преимуществу темно-синей окраски, с искристым набрызгом, покрывала заутренние стены церкви. Сложена церковь была из обычного плиточного кирпича обжига сороковых годов XII века.

Развалины подобной же церкви были обнаружены на Спасском холме, а также двух церквей вблизи Окопной улицы в Раневской слободе. Хотя полностью планов церквей установить не удалось, но, судя по материалу стен, все эти развалины относятся к XII веку.

При этом интересно отметить, что в развалинах храма на берегу ручья Рачевки найдены следы декоративных форм (восьмиобломная пилястра с узенькой полуколоний), характерные только для романских построек. Повидимому, жившие в немецкой торгово-ремесленной слободе, какою была Рачевка, иноземцы принесли с собою европейские художественные формы. Возможно, что указанные развалины относятся к немецкому храму, возведенному для иноверцев.

Обнаружению и описанию многих архитектурно-археологических находок, раскрывших перед миром самобытные особенности древне-смоленского зодчества, мы обязаны, прежде всего, советским исследователям П. Д. Барановскому, И. М. Хозерову и С. Д. Ширяеву. Благодаря работам этих ученых мы можем установить, что в XII веке в Смоленске, при высокой строительной технике, происходила: глубокая творческая переработка древне-киевских художественных канонов и обще-русских строительных приемов применительно к местным строительным возможностям и вкусам. В результате этого в Смоленске развивается своеобразное направление древне-русского зодчества, приведшее в конце века к созданию башенного храма, ставшего одним из краеугольных камней русского национального зодчества, сложившегося в результате сочетания местных архитектурных школ.

БАШЕННЫЙ ХРАМ.

Значительным шагом вперед в сравнении с Петропавловской, Воскресенской и Борисоглебской церквями, явилась Иванобогословская церковь (1173—76 гг.), получившая благодаря боковым пристроям крестообразный план

Дальнейшее развитие крестовой композиции русского храма можно наблюдать в придворной княжеской церкви на Смядыне, возведенной великим князем Давидом Ростиславовичем в 1179—95 годах. Расположение придворной соборной церкви на высоком берегу речки Смядыни, вблизи ее впадения в Днепр, у места схода военных и торговых путей с Северных (Свирских) земель сделало собор известным под именем Свирской церкви.

Строя придворный великокняжеский храм, князь Давид имел целью затмить его великолепием церкви других княжеств, а заодно и возвеличить власть князя в ущерб укладам Смоленского посада. Слава о пышности и богатстве убранства княжеской церкви быстро разнеслась по свету. По свидетельству историков Свирская церковь была украшена «паче всех церквей».

«Ей-же несть подобной во всей полунощной сир а не, и многие иностранные приходяще для смотрения оной» — так отзывается о славе великокняжеской церкви автор Ипатьевской летописи. Говоря же далее об убранстве церкви летописец восклицает: «Такой церкви несть в полуношной стране, и всем приходящим к ней дивитися зело изрядной красоте ее, иконы златом и серебром и жемчугом, камением драгим украшены, и всею благодатию исполнена».

В архитектурно-строительном отношении Свирская церковь представляет собою пример значительного художественного и технического прогресса. Просторный шестистолпный соборный храм имеет хорошо развитую алтарную часть в три абсиды, средняя ив которых много значительнее боковых. Примыкающие к церкви с трех ‘сторон (южной, северной и западной) притворы образуют крестообразный в плане (центрально-купольный храм.’ Подобная ‘ композиция затем была заимствована для Троицкого собора в Пскове, возведенного в 90-х годах XII века.

Наличие в Свирской церкви высоких боковых притворов, подпирающих основной четверик церкви, создает весьма своеобразное динамическое нарастание архитектурных масс. Изящный столб церкви как бы вырастает из окружающих его пристроек, образуя оригинальную башнеобразную композицию. Башнеобразная ко!мпозиция храма приближается к формам деревянных русских церквей, основной сруб которых окружался со всех сторон различными постройками. Находясь под обаянием деревянного зодчества, строитель Свирской церкви попытался представить его приемы в камне.

Свирская церковь находилась в самом центре княжеского подворья. Хоромы Ростис’лавичей располагались в 150— 200 метрах от храма. К западному углу церкви! вели деревянные переходы, по которым князь и его приближенные имели возможность из княжеских палат выходить непосредственно на церковные хоры, с высоты которых открывалось все внутреннее пространство церкви. Дворец и другие княжеские палаты были сооружены, из дерева, а поэтому до нашего времени не сохранились. Это были, судя по отрывочным историческим данным, затейливой резьбы хоромы, обнесенные по склону Смядынского холма дубовым тыном. Стройная и изящная по своим архитектурным формам, Свирская церковь, будто бедокаменный маяк, окруженный пристроями, устремлялась вверх.

На декоративном оформлении внешних стен лежит печать большой скромности. Пилястры портала со скошенными наличниками и пучкообразные пилястры на углах делают храм художественно оригинальным и законченным архитектурным произведением. Интересно отметить, что применение двухгранной формы алтарных абсид, обработанных угловыми пилястрами, изменяет} киевскую конструктивную схему древне-русского центральнокупольного храма, вытягивая его в форме базилики наподобие античных храмов. Но этот след древней архитектуры явился только средством для оформления церкви, не затронув ее простой и по-русски ясной композиции.

Материалом для Свирской церкви послужил также, как и в более ранних смоленских храмах, плиточный кирпич-плинфа.

Широкие полосы розоватой цемянки с тонкими пластинами кирпича придали церкви конструктивную силу и прочность, благодаря которым Свирская церковь пережила многие тяжкие испытания.

Вместе с Борисоглебским монастырем она использовалась поляками в осаду 1609—11 годов, как крепость против Смоленска.

Свирская церковь, являясь первым и единственным в Смоленске башенным храмом, знаменует собою значительный шаг в сторону образования общенациональной русской архитектурой школы.

ДРЕВНИЙ СМОЛЕНСК.

К концу XII века Смоленск заполнил своими постройками обширное кольцо Ростиславовых укреплений, кое-где перекинувшись за его палисады. Торгово-ремесленная слобода — «Купеческая сотня» — заменила небольшой поселок великокняжеских охотников на Тетеревнике в Заднепровье. Зная вольные нравы смолян, смоленские великие князья, не прекращавшие) украшать и благоустраивать свое подворье, продолжали оставаться за укреплениями города на Смядыни,. За городской насыпью, примыкая к ее восточной стороне, возник Авраамиевский монастырь. Кройме того, княжеские и епископские вотчинные слободки появились на Рачевке и в других близко расположенных к городу местностях.

Центром города попрежнему оставался Моном ахов собор, окруженный епископскими постройками и первой в Смоленске оборонительной стеною на каменном фундаменте. Кроме собора, по городским холмам, а также на Смядыни. в Заднепровье и на Рачевке возвышалось около тридцати одноглавых каменных церковок, сходных по своей архитектуре с Петропавловской и Борисоглебской церквями. Резко выделяясь на сером фоне деревянного города, древние храмы придавали ему своеобразную красоту.

Укрепляя свою безопасность на случай вражеских; нападений, великие князья организуют внутри городской крепости вторую княжескую усадьбу. Вслед за собором она. становится значительным композиционным ядром в городском плане. Княжеская усадьба укрепляется дубовым тыном, превращаясь в деревянный замок, в центре которого сооружается каменная башня — донжон. Архитектура башни, судя по ряду позднейших гравюр, изображавших древний Смоленск, заимствована из Литвы или Польши. Городской замок смоленских князей занимал возвышенность Вознесенской горы (вблизи места, где сейчас педагогический институт), венчая ее грозно поднимающимся вверх донжоном.

Основным типом городского дома была небольшая курная изба с крутой деревянной кровлей. Только немногочисленные боярские дома были возведены на подклетях и имели сенцы.

Окруженный мощными Ростиславовыми укреплениями, Смоленск начала XIII века был надежной опорой центральных русских земель. Находясь в узле важнейших торговых путей и охраняя подступы к русским землям, Смоленск всегда был предметом постоянных споров и войн.

За свою многовековую историю он много раз отстаивал родную Русь от вражеских посягательств. Будучи исконно русским городом, Смоленск никогда не мирился с иноземным пленом. Он не сдался и подступившим к нему татарам, а когда в XV веке был захвачен Литвой, свободолюбивые смоляне ‘восстали (1440 год). Это народное восстание («Великая замятая») было подавлено, но Смоленск продолжал оставаться русским и народ радостно; приветствовал победоносное русское войско Василия III, освободившее город в 1514 году.

110-летнее литовское иго в Смоленске не оставило после себя сколько-нибудь существенных памятников архитектуры.

После освобождения Смоленска из-под литовского владычества в нем бурно развертывается гражданское; и храмовое строительство. Взамен р!азрушенных оккупантами древних каменных церквей в городе строятся десятки новых православных храмов и монастырей.

К 1580 году Смоленск становится одним из крупнейших городов средневековья (20 тысяч жителей). На его территории насчитывается десять монастырей и 200 церквей. В центре города на Блонье (местность от Вознесенской горы до Копытенских ворот) возникает большой государев фруктовый сад, строятся боярские высокие, на подклетях, дома, различные казенные склады и административные здания. Город с каждым днем крепнет и растет, а это не дает покоя корыстолюбивой соседке — панской Польше. В 1534, 1564 и 1579 годах_ поляки пытались .овладеть Смоленском, но город оставался неприступным, продолжая мужественно зашищать подступы к молодой русской столице — Москве.

Однако, древние укрепления преходили в ветхость и не могли противостоять тогдашней военной технике. Поэтому царь Федор Иванович по предложению Годунова направляет в Смоленск своих представителей для возведения новых каменных укреплений.

ГОДУНОВСКАЯ КРЕПОСТЬ

Вполне оправданное беспокойство проявлял Годунов по отношению безопасности западных границ Московского государства.

Агрессивная политика панской Польши все более и более активизировалась а кончавшееся в 1603 году перемирие с Польшей снимало с нее юридические обязательства по невмешательству в русскую жизнь. Всё это заставило правительство повелеть «град делати Наспех, не мешкая, с великим радением», как о том говорится в «Новом летосписце» (1595 год).

Сам Годунов вызвался осмотреть места и заложить крепость. «Царь Федор[ Иванович помысли Смоленской поставити град каменной, посла шурина свояго Б. Ф. Годунова и повеле места осмотрети и град заложить», — читаем мы в том же источнике.

В 1596 году для организации строительных работ в Смоленск были посланы надежные и честные люди: «лета 7104 (1596 — И. Б.) декабря в 15 день государе царь и великий князь Федор Иванович всея Русии велели князю Василию Ондреевичу Звенигородскому да Семену Володимирову Безобразову да дьякам Поснику, Шипилову да Нечаю Перфирьеву, да городовому мастеру Федору Савельеву Коню ехати в Смоленск. Государь царь и великий князь Федор Иванович всея Русии указал делати свою государеву отчизну город Смоленск каменной»

Прибыв в Смоленск для закладки будущей крепости и ознакомившись на месте с проектом Федора Коня, Борис Годунов восхищенно писал царю: «Построим мы такую красоту неизглаголенную, что подобно ей не будет во всей поднебесной: однех башен на стене — 38 и по верху ея свободно поезжай на тройке. Как на важной боярыне красивото лежит многоценное ожерелье, прибавляя ей красоты и горделивости, так Смоленска стена станет теперь ожерельем всей Руси православной на зависть врагам и на гордость Московскаго государства».

Для строительства Смоленской крепости были привлечены мастера и рабочие из ‘всех городов России: «во все-же грады посла, повеле имати каменщиков и кирпичников, да не токмо каменщиков, ино повеле и горшечников поимати, а повеле послать в Смоленск для каменнаго и кирпичнаго дела».

Добыча камня, обжиг извести и производство кирпича было организовано во многих городах, даже далеко отстоящих от Смоленска (Старица, Руза, Белый). Сам Смоленск превратился в грандиозный строительный лагерь: напольные Печи, камнешлифовальные мастерские, камнедробилки, подъемники, строительные дворы густой сетью покрывали территорию горбда. Работа не (приостанавливалась ни днем, ни ночью, ни зимой, ни летом Даже производство кирпича было организовано круглый год. Особенно усиленных темпов, невиданных до того в строительной практике, работы достигают после вступления на московский престол Бориса Федоровича Годунова (1598 г.). Царь спешит окончить строительство до истечения перемирия.

На сооружение крепости отпускаются дополнительные средства, набавляется жалование работающим, организуется свободная вербовка рабочей силы — явление на Руси того времени довольно редкое.

Наконец, осенью 1602 года работы были окончены, но последние участки крепости, завершенные в условиях чрезвычайной спешки И неблагоприятной погоды, оказались неустойчивыми, что впоследствии сыграло свою роковую роль при падении Смоленска в 1611 году.

Годуновская крепость явилась крупнейшим сооружением того времени. На ее возведение было употреблено 100 миллионов штук кирпича, 620 тысяч больших белых облицовочных камней, 320 тысяч бочек извести, 320 тысяч пудов полосового железа и множество других строительных материалов. Смоленская крепость стала гордостью русского народа: «град же Смоленск совершен бысть при царе Борисе, делаши его всеми городами Московскаго государства».

Смоленская крепость была сооружена через несколько лет после возведения московского Белого города. Федор Савельевич Конь, обогащенный опытом на строительстве Белого города, сумел создать в Смоленске грандиозное фортификационное сооружение, обладавшее не только выдающимися военно-инженерными особенностями, но и чрезвычайно выразительной архитектурно-художественной силою. Смоленская крепость приближалась по своим конструктивным и архитектурным особенностям к Московскому кремлю.

В военно-оборонительном отношении Смоленская крепость была в числе немногих первоклассных крепостей и замков Европы.

В состав крепости входило 38 трехъярусных башен — верхнего, среднего и подошвенного боя каждая, и девять въездных ворот, проходивших через башни. Высота башен достигала 15—18 метров надвратные же башни были до 22 метров. Межбашенные звенья крепостной стены поднимались до 9,6 метра, толщина стены равнялась 4,9 метра. Общее протяжение городовой крепости — 6,5 километра. В зависимости от условий рельефа, в целях лучших возможностей обстрела противника башни имели различную форму: четырехугольную (грановитую), шести и восьмигранную, или круглую.

Для основания стен и башен использовался настил из толстых дубовых бревен, поверх которого укладывался булыжник, скрепляемый известковым раствором. В некоторых мостах довольно крупные камни укладывались и в толще стены, возвышаясь до 4 — 5 метров над поверхностью земли. Цоколь стены оформлялся большими белокаменными плитами. На уровне 1—1,5 метров по всему периметру крепости тянулся белокаменный поясок в виде неширокого) валика.

Верхним завершением каменных стен и башен были двурогие зубцы, на которые опиралась деревянная, крытая в два ряда тесом, кровля. На стенах она имела малый подъем, а над башнями, наоборот, поднималась в виде высоких остроконечных шатров.

Внутренняя поверхность стены обработана высокой аркадою, придающей сооружению необходимую устойчивость.

В толще стен устроены ходы сообщения с башнями и кладовые, а под землею шли тайные галлереи-слухи.

Башни крепости снабжены каменными навесными бойницами-машикулями и приспособлены для ведения пищального, мушкетного и пушечного боя, а также имели устройство для сбрасывания камней и выливания кипятка и горячего вара. Ворота были снабжены подъемными мостами, перекинутыми через внешние рвы, устроенные вдоль стен. По словам римского посла Адольфа Лизека сами русские считали Смоленск «непобедимым укреплением своего отечества».

В полном соответствии с военным могуществом смоленской городовой стены Федор’ Конь осуществляет ее архитектурное оформление. Вытянутая форма внутрикрепостных арок, продиктованная соображениями прочности, и двурогие венчающие зубцы удачно сочетаются с превосходным приемом возведения высоких деревянных шатров над башнями, точно таких же, какие широка применялись в русских деревянных крепостях и храмах. Истинно русская форма теремочных амбразур-окон со ступенчатым треугольным завершением; побелка известью и белой краской по кирпичу с выделением мумией всех выступающих архитектурных деталей (наличники, амбразуры, валики) характеризует смоленскую крепость, как выдающееся сооружение русского национального искусства.

А башни? Из тридцати восьми нет двух схожих. Каждая из них венчает только один определенный уголок Смоленска и, в зависимости от его условий, приобретаеп свой архитектурный образ. «Веселуха» стройно поднимается над обширною панорамою Днепра, занимая самое видное место в Смоленске. «Орел» грозно всматривается в местность, готовый принять любую атаку противника. А вот «Белуха» (Золотарная). Формы ее изящны и динамичны. Но есть башни и поскромнее, например, «Маховая». Небольшая грановитая башенка, обращенная в открытое поле вблизи Молоховских ворот. Ее назначение—подавать сигналы («махать») о приближающемся противнике.

Никольские ворота. Крепко стоят они, глядя на восток. Нет на них, как на других башнях, навесных бойниц, зато чувствуется четкая расстановка амбразур трехрядного боя.

Из всех построенных Федором Конем городовых  башен наибольший интерес представляют надвратные башни Моло-ховских и Днепровских ворот. Молоховские ворота находились с южной стороны крепости. Высота надвратной башни, «опричь зубцов» достигала 15 метров. Над высоким тесовым шатром башни возвышался небольшой караульный чердак с укрепленным в нем вечевым колоколом. На башне были приспособления для дальнего, ближнего и подошвенного боя. С высоты караульной «полубашенки» открывался вид на подступы к городу.

Днепровские, или Фроловские,, ворота были главными крепостными воротами со ‘стороны Днепра. В противоположность всем остальным башням, имевшим приспособления для трех, а по малым башням только для двух боев, Днепровские ворота имели пятиярусные бойницы. Последние по своей форме не отличались от амбразур на других башнях; имея вид узкого теремочного оконца с треугольным завершением.

Только по третьему ярусу были сделаны круглые бойницы, встречающиеся также на) Никольской и Копытенской башнях. Верх Днепровских ворот венчался каменной, с открытыми пролетами, «полубашенкой», над которой на невысоком шестигранном барабанчике покоилась луковицеобразная главка, завершенная орлом на шпиле. К воротам’ с их внешней стороны примыкала небольшая надвратная стрельница, крытая трехскатной тесовою кровлей. Гостеприимные для друзей и грозные для врагов’ возвышались Фроловские ворота над берегом седого Днепра.

Большие проблемы создания высокохудожественного сооружения. в котором бы отразились взлелеянные веками художественные вкусы нации, Федором Конем были разрешены не Менее удачно, чем утилитарно-оборонительные задачи.

Прошли века. Много претерпела за это время Годуновская крепость, До сих пор зияют в ней проломы, сделанные поляками в 1609 — 11 годах. Земляной бастион рассказывает о героическом взрыве Михаила Шеина, пытавшегося освободить город от польского плена в 1633 году. Руины, покрытые пылью времени, напоминают о взорванных по приказу Наполеона в 1812 году башнях. Груды развалин лежат на месте взорванной немцами в 1943 году Евстафиевой башни. Но смоленская городская крепость, созданная высоким самородным гением русского мастера Федора Коня, продолжает жить.

В ПОЛЬСКОМ ПЛЕНУ

Пользуясь ослаблением государственной власти на Руси в 1609 году, войска польского короля Сигизмунда III направились на Москву. Но на пути встал Смоленск, заслонивший каменной грудью годуновской крепости двери к столице. В течение двадцати с половиной месяцев пять тысяч смолян, руководимых воеводою Михайлом Шеиным держали у стен города двадцатидвухтысячную армию Сигизмунда. Но измена и предательство привели к падению Смоленска.

После вторжения поляков первым крупным строительным мероприятием их было сооружение Королевского бастиона на месте пролома городовой стены.

В 1610 году польские саперы взорвали малую грановитую башню и часть стены с Западной стороны крепости. Осажденные смоляне в одну ночь засыпали пролом землею, а затем укрепили его, как оборонительный земляной бастион, с «выводами» для двух батарей.

По приказу Сигизмунда к этим двум «выводам» была подсыпана внешняя оборонительная насыпь в «три вывода». Все земляное укрепление было оборудовано по последнему слову фортификационной техники, снабжено каменными тайниками, башнею и погребами. Сообщение башни и насыпи осуществлялось путем подъемного моста. Все сооружение Королевской крепости представляло собою характерный облик польско-немецких замков XVI — XVII веков, строившихся по схеме оборонительных крепостей в виде пятиугольной звезды.

Общая конфигурация «великого вала» Королевской крепости без существенных изменений дошла до нас.

Второе такое же сооружение — «Малый вал», или Шеиновский бастион, — было создано поляками на месте произведенного Шеиным пролома городовой стены в 1633 году, когда он пытался освободить город. Это было очень небольшое оборонительное укрепление. Земляная насыпь — «Шеиновский холм» — сохранилась до сего времени в районе Сосновского сада.

Общий облик Смоленска в годы польской оккупации хорошо представлен на перспективном плане польского картографа Вильгельма Гондиуса, относящемся к 1636 году. Судя по рисункам Гондиуса, Смоленск продолжает сохранять общий вид русского города. Среди старых русских построек появляется несколько польских костелов и городская ратуша, имевшие характерные черты польской архитектуры, но это были лишь отдельные здания.

Ратуша с типичной для западной архитектуры часовой башней, отделанная стрельчатыми декоративными деталями, была выстроена в 1611 году на углу, где сейчас сходятся Б. Советская и Университетская улицы. Вблизи ратуши были возведены каменные мясные ряды, именовавшиеся галлерей, построенные, как говорит польский привилей, «по образцу других (польских — И. Б.) городов».

В 1639 году был построен иезуитский королевский коллегиум, на месте которого впоследствии был выстроен Вознесенский монастырь. Здание коллегиума, как о том сообщают записки смоленских иезуитов, было возведено «на подобие греческого».

Желая латинизировать население, поляки приспособляют несколько русских церквей под католические соборы: костел иезуитов на Вознесенской горе (1611 г.), костел доминиканцев на Козловской горе (1614 г.), костел бернардинов (десятые годы XVII века) на месте Троицкого монастыря на Кловке, Михайловский костел у Блонье и костел на месте взорванного Мономахова собора (1611 г.), обращенный затем в униатский кафедральный собор. Русские храмы обращаются в монастыри, частично перестраиваются, или только декорируются, на основе модного в то время в Европе раннего барокко. К Петропавловской церкви пристраивается дом униатского епископа (1611 г.), а по подновленной стенной живописи Свирской церкви расписываются католические фрески, сохранившиеся среди русской росписи до наших дней.

Заняв католическими костелами все ответственные высоты, польские оккупанты пытались преобразовать характерный для древнего русского города силуэт Смоленска в башенноготический комплекс, типичный для большинства польских городов. Но, как показывает план Гондиуса, это им не удалось. Русские шатровые кровли над башнями годуновской крепости, уцелевшие русские церкви и высококровельные деревянные дома на подклетях преобладали над одиноко стоявшими польскими соборами.

После воссоединения Смоленска с Москвою в 1654 году католические постройки быстро разрушаются, не оставляя после себя сколько-нибудь заметного следа. Только городская ратуша долго еще (до конца XVIII века) стояла среди новой русской застройки, напоминая о сокрушении иноземной оккупации.

ПОД ОБАЯНИЕМ МОСКВЫ

Сразу же после воссоединения Смоленска с Москвою в освобожденном городе развертывается бурное военногражданское строительство. Для возведения дополнительной линии городовых укреплений, а также для починки «по городу и башням худых и рухомых мест» из Москвы были присланы каменных дел подмастерья Иван Калинин, Алексей Корольков, Осип Старцев и Гур Вахромеев. На долю этих же подмастерьев выпало строительство затеянных по мысли царя Алексея Михайловича новых церквей, должных окончательно утвердить русский художественный облик Смоленска.

Московские мастера принесли с собою широкие национально-русские приемы московского строительства. Однако в Смоленске они столкнулись с еще неискорененными симпатиями к польскому барокко, а также жизнерадостными украинскими и сдержанными белорусскими вкусами.

Самым первым мероприятием после освобождения Смоленска от польского ига было возведение с южной стороны годуновской крепости первой линии укреплений. Это был довольно значительный вал с дубовыми палисадами и оборонительным рвом над ним. Укрепления тянулись перед каменной стеной от Авраамиевских ворот до Королевской крепости.

Общий облик новых дополнительных сооружений напоминал собою обычный тип русских деревянных крепостей, какие во множестве строились вокруг пограничных городов московского государства.

Много конструктивных приемов было заимствовано и от древних Ростиславовых укреплений Смоленска.
С первых же лет возвращения Смоленска в состав Московского государства, в нем приобретает массовый характер деревянное строительство. К сожалению, из всех сооружений, созданных в ту пору из дерева, до войны 1941—45 гг. сохранился. только один дом, построенный в 1674 году для епископского наместника.

На архитектуре этого дома несомненно сказалось московское влияние. Дом был поставлен на высоком кирпичном фундаменте, в котором был устроен общий подвал со сводчатым перекрытием.

Внутренние стены дома, рубленные по образцу смоленских жилых домов, долгое время были лишены какой-либо отделки. Только в одной из комнат был сделан герб епископа Фарсонофия — замечательное произведение местных резчиков по дереву, использовавших в своей работе мотивы старо-смоленского’разного дела. Позднее стены были оштукатурены и обработаны плоскими пилястрами в стиле русского классицизма.

Во время одного из своих посещений Смоленска, Петр I проживал в этом доме. Отсюда он дал указание о проло-жении через двор Троицкого монастыря нового направления Благовещенской (ныне Большой Советской) улицы, более доступного для городского транспорта, чем прежнее направление, проходившее по оврагам и крутым склонам.

В 1943 году немцы сожгли этот дом. Остался только подвал со сводчатым перекрытием, но и он служит живым образцом высокой техники кирпичного дела в середине XVII века в Смоленске.

К семидесятым годам следует отнести составление проектов и, повидимому, начало строительства собора и звонницы Троицкого монастыря, приостановленного из-за запрещения Петром каменного строительства з провинции. Окончание постройки этих зданий относится к 30—40 годам XVIII века.

Монастырский собор представляет собой московский тип бесстолпного соборного храма. Плечистый четверик собора и примыкающие к нему г западной стороны трапезная и с восточной — полуциркульная алтарная абсида лишены каких-либо внешних украшений. Только мягко выступающий карниз опоясывает все здание собора по междуэтажному перекрытию. Обычный для московских сооружений тип сомкнутого свода покрывает как здание церкви, так и трапезную. Непосредственно по своду стелется железная кровля. Над четвериком церкви поднимается восьмерик барабана, над которым сооружен еще один восьмеричек, поддерживающий крест.

Необычным приемом для бесстолпных церквей московского типа является отделение звонницы от трапезной, произведенное в связи с указанием Петра о прокладке между ними новой улицы. Это обстоятельство заставило строителей собора, не уходя от московских принципов устройства крылец на отлете, создать их не у колокольни, а непосредственно у трапезной. Стесненное же положение из-за проведения той-же улицы вынудило применить оригинальную форму крыльца.

От обширной площадки перед входом в верхнюю церковь спокойно спускаются в обе стороны верхние марши лестницы. На половине высоты они резко меняют направление, устремляясь параллельно зданию церкви на восток. Над крыльцом были устроены деревянные, крытые жестью, крыши, придававшие им вид рундуков.

В виду проложения нового направления Благовещенской улицы, колокольня Троицкого монастыря оказалась отделенной от монастырских построек, став монументальным оформлением въезда в верхнюю часть города со стороны Днепра.

Возведенная хотя и в 1738 году (год окончания строительства), но по проекту, составленному в 70-х годах XVII века, колокольня Троицкого монастыря в своих архитектурно-композиционных формах близка к московским беседчатым (по-ярусно уменьшающимся кверху) колокольням, приближаясь в то же время простотою и ясностью общего профиля к древним храмам Смоленска.

Четко прорисованный четверик поддерживает высокий восьмигранный звон, над которым поднимается небольшой восьмеричек барабана. Отдавая дань времени, зодчий заменил русскую шатровую крышу над верхними ярусами колокольни шлемовидными восьмискатными кровлями.

По указу царя Алексея Михайловича униатский кафедральный собор, находившийся на месте Мономахова собора, был обращен в православную церковь. Но так как он не соответствовал «величию совершившихся событий», было решено строить новый соборный храм, который бы явился монументальным памятником победы русского оружия над интервентами, и одновременно служил бы достойным надгробием подорвавшимся в 1611 году в старом Мономаховом соборе смоленским патриотам.

Образцом для будущего храма был предложен Троицкий собор Александровской слободы. Несмотря на то, что натурные обмеры указанного собора были произведены, к моменту закладки (1677 год) в Смоленске их не оказалось, и присланный из Москвы каменных дел подмастерье Алексей Корольков начал строительство собора без какого бы то ни было проекта. В связи с этим смоленский воевода Урусов в 1678 году сообщает царю Федору Алексеевичу: «Каким образом заведена и на скольких столбах своды и какова будет вышина (новой соборной церкви — И. Б.) не знаем».

Руководствуясь только собственными соображениями, Алексей Корольков заложил церковь значительно больших размеров, чем это предполагалось в Москве. Это не вызвало у правительства одобрения, но строительство однако приостановлено не было и продолжалось до 1679 года. К этому времени, кроме фундаментов, были возведены стены до верхних округлых окон, высотою до 25 метров, длиною — 37 метров и толщиною около трех метров, а также алтарная часть в три абсиды. Но строительные работы приостановились ввиду неожиданного отслоения стен от фундамента, которые грозили обвалом.

Алексей Корольков задумал и частично осуществил сооружение собора по типу московских соборных храмов XVI и XVII веков. Следуя московским образцам, Корольков придает собору квадратный план с тремя абсидами, причем средняя значительно шире боковых. Для поддержания обширных световых глав и сводов в соборе устанавливается шесть Мощных столбов. Два из них расположены в алтарной части. Соответственно расстановке столбов, все пространство собора разделяется на три взаимнопересекающихся корабля. Таким образом внешние стены собора получают трое-частное деление лопатками.

Отступлением от Московского типа; соборных храмов является отсутствие в Успенском соборе; восточной стены, обычно отделяющей алтарь от церкви. По всей вероятности, идя на такой прием, Корольков использует в качестве примера Свирскую церковь, которая, как и все древние русские храмы XII и XIII веков, не имеет восточной стены. Подтверждением этому может служить и общая планировочная схема собора, напоминающая собой архитектурную композицию Свирской церкви.

Начиная с освобождения Смоленска! от польского ига (1654 г.) и до конца столетия, проводились работы по капитальному ремонту городовых укреплений. Занятые на этих работах московские мастера использовали свой опыт, полученный ими на таких же работах в столице.

Даже при самых крупных работах ремонтные мастера пытались сохранить неприкосновенным выразительный образ укреплений, созданный их гениальным предшественником. Лучшим примером этому может служить ремонт одной из западных башен, произведенный в 1692 году Гуром Вахромеевым. Во время ремонта башня была разобрана и на ее месте выложена новая. Но Вахромеев постарался сохранить в ее конструктивных и архитектурных формах образ разобранной башни Федора Коня, что ему в совершенстве и удалось. После ремонта башня получила имя мастера и стала именоваться Гуркиной.
Особенно сильно влияние Москвы сказалось в архитектурно-композиционном решении соборной церкви Вознесенского монастыря».

Монастырь был основан московским князем Василием III вскоре после воссоединения Смоленска с Москвою в 1515 году.

Особую заботу о благополучии монастыря проявили царица Наталия Кирилловна, воспитывавшаяся в этом монастыре, а затем ее сын Петр I. До него все постройки монастыря были деревянные. В 1693 году Петр повелел вместо деревянного монастырского собора возвести новую каменную церковь Вознесения. Он дал указание каменных дел подмастерью Гуру Вахромееву, какою Должна быть церковь и собственноручно начертил ее план. Для Смоленска это был новый тип каменных бесстолпных церквей, имеющих чисто московскую архитектурную форму (Составленный ранее проект Троицкого монастыря ещё не был осуществлен в натуре). Соборная церковь Вознесенского монастыря была задумана под сильным московским влиянием, в то же время, она не избежала активного вмешательства местных вкусов, которые, под талантливой рукою московского мастера, получили известную оригинальность. Соборная церковь стала образцом для многих последующих построек Смоленска.

Трехъярусная звонница Вознесенского собора, соединенная с церковью посредством трапезной в одно здание, имеет характерную для московских колоколен беседчатую форму. На кубический четверок колокольни поставили второй — меньший, переходящий к восьмерику звона. Над звоном возвышается небольшой восьмигранный барабанчик, придающий законченность всему сооружению.

Беседчатые колокольни были широко распространены в русской архитектуре XVII и XVIII веков, имея, как правило, шатровое завершение. В смоленском же храме Вознесения шатровые кровли заменены восьмискатными шлемами, а изящный восьмеричен барабана декорирован узкими окнами-бойничками, заимствованными: Вахромеевым из мотивов смоленских городовых башен.

В духе московских вкусов широко по обеим сторонам от колокольни раскинулись крыльца-рундуки.. Особенно интересно северное крыльцо, покоящееся на четырехгранных столбах.
Московское архитектурное влияние было настолько сильно, что многие из построек половины и даже конца XVIII века продолжали сохранять явную печать московской архитектуры. Так, построенный в 1755 году Преображенский собор Авраамиева монастыря продолжает сохранять московскую планировочную схему бесстолпных соборных церквей, а пристроенная в 1753—57 гг. к древней Петропавловской церкви звонница Варваровой церкви повторяет московские беседчатые колокольни.

Как уже было сказано выше, к древней Петропавловской церкви в 1611 году поляки пристроили дом униатского епископа, а в 1753—57 годах над этим домом была возведена новая церковь Варвары, и одновременно с нею построена четырехярусная, крытая шатром, беседчатая колокольня с интересными, откидными в обе стороны крыльцами, ведущими во второй этаж новой церкви.

За церковной звонницей сохранен образ московской бе-седчатой колокольни. Она явилась ярким примером русских шатровых колоколен XVII века. Вблизи Свирской церкви в 1780 году была построена колокольня и каменная ограда. Первая в архитектурностилевом отношении очень близка к беседчатой колокольне Вознесенского монастыря, построенного Гуром Вахромеевым почти за 100 лет до строительства Свирской звонницы на принципах московского барокко, значительно упрощенного в условиях Смоленска.

Уместно отметить, что московское влияние сказывалось не только на архитектуре церквей. Деревянный Смоленск второй половины XVII века, представленный дворянскими и купеческими особняками, шел теми же путями, что и каменное церковное строительство. Сруб или «рубленный четверик», «клеть», поставленная на подклеть, игравшую роль подвала, являлись основою архитектурной композиции дома. В зависимости от величины дома, он состоял из одной-двух-трех клетей, соединявшихся между собою переходами, гульбищами, галлереямй. Иногда простая рубленная1 клеть имела более сложную форму восьмерика. Восприняв влияние московского народного зодчества, смоленские мастера при оформлении зданий резьбою, были значительно сдержаннее, чем это было принято в столице.

Если сравнить деревянные хоромы смоленских дворян, возводившиеся довольно часто на каменных подклетях (как например, дом настоятеля Троицкого монастыря) с каменными формами смоленского Вознесенского собора, то не трудно заметить единство их композиционного начала.

ЗАПАДНО-РУССКОЕ БАРОККО

Восемнадцатый век принес Смоленску яркое искусство барокко. Смоленские соборы конца XVII и начала XVIII веков: Успения, Вознесения, Троицы и Преображения, а также церкви Варвары, Нижнего Николы, Крестовоздвижения и другие покрываются затейливой декорацией то в виде бойких линий наличников, то в форме затейливо-динамичных карнизов, либо собранных в группы колонн и пилястр. Особую пышность барочной резьбы получают церковные иконостасы и стенные росписи гражданских зданий. Под сильным барочным влиянием проходят первые три четверти XVIII столетия.

Одной из ранних построек этого стиля являются митрополичьи палаты — двухэтажный дом, возведенный в 1703 году на Мономаховом холме вблизи Успенского собора. Сохраняя характерный для Смоленска в конце XVII и начала XVIII веков прием членения внешней плоскости стен пилястрами и лопатками, митрополичий дом имеет на оконных и дверных проемах новый тип оформления бойкими линиями наличников и фронтончиков ввиде трехугольных сандриков. Удачно поставленный на краю холма он повёрнут в сторону города. Этот дом  ныне музей, до наших дней привлекает к себе внимание простотою архитектурных форм, скромно украшенных барочными деталями.

Несколько ранее в (1693—98 годах) была; возведена Вознесенская соборная церковь. Повторяющий московский тип бесстолпных церквей, Вознесенский собор является одним из ярких памятников московского бароко, значительно упрощенного в смоленских условиях. К числу ярко барочных форм относятся иконостасы собора, созданные в период 1698—1704 годов.

‘Автором иконостасов соборной церкви был краснинский резчик Марк Бородавкин. Вся стенная живопись Вознесенской церкви принадлежала местным иконописцам — Луке Галицкому и протопопу Игнатию; Достоинством этих художников, как живописцев так и резчиков является умелое сочетание новых барочных и древне-смоленских художественных принципов, результатом чего явились высокохудожественные произведения резного и живописного искусства, которые по стилевым признакам следует отнести к западно-русскому барокко.

Весьма интересным сооружением в стиле барокко является деревянный Богоявленский собор.

Когда постройка Успенского собора была приостановлена, а Смоленск нуждался в кафедральном соборе, было решено возвести деревянный соборный храм (тем более, что Петр, увлеченный созданием Петербурга, запретил для провинции каменные работы). В 1708 году на каменных вратах во «владычен двор» впереди недостроенного Успенского собора был заложен деревянный храм, окончание строительства которого следует отнести к 11712 году. Деревянный Богоявленный собор состоял из четырех пятигранных прирубов, перекрытых высокими шатрами с небольшими главками. Собор опоясывался двухъярусной папертью, обработанной аркатурою. Памятник просуществовал до 1775 года и за ветхостью был разобран. Внешний вид Богоявленского собора хорошо представлен на дошедшей до наших дней иконе Авраамия и Меркурия, бывшей когда-то в числе образов соборного иконостаса. Судя по описанному выше виду собора, это был один из интереснейших памятников деревянного западно-русского барокко.

На той же иконе Авраамия и Меркурия, относящейся к началу XVIII века изображен утолок Смоленска от Днепровских ворот до Троицкого монастыря. На первом плане— городская стена, крытая на два ската гонтовою Кровлей и старые Днепровские ворота с пятиярусными боями. В целом уголок древнего Смоленска представляет собою живописный архитектурный пейзаж, с ярко вырженными чертам западно-русского барокко, в его смоленской деревянной трактовке.

К этому-же времени (1708 год) ‘следует отнести и Петровские укрепления на правом берегу Днепра. Созданы они были для охраны подъездов к Смоленской крепости.

Этот искусано возведенный земляной кронверк, построенный по рисункам самого Петра, имел двое ворот, двое подъемных мостов и три батарейных вывода. По фортификационному устройству и архитектурному оформлению Петровские укрепления были типичными для небольших русских крепостей, строившихся повсеместно со времен Бориса Годунова, однако военно-оборонительное оснащение их было заимствовано Петром Из практики петербургского строительства.
Каменное строительство в Смоленске возобновляется в тридцатых годах восемнадцатого века. Наиболее крупной работой этого периода было окончание строительства Успенского собора, приостановленного, как было сказано выше, в 1679 году. Расцветшее к этому времени русское барокко не могло не сказаться на архитектуре этого сооружения. Проект достройки собора был составлен архитектором А. Шеделем. Сын известного мастера барокко Готфрида Шеделя, творца менышиковских дворцов в Петербурге и Ораниенбауме, Антон Шедель явился активным проводником барочных идей в Смоленске.

Продолжая декоративные приемы отца, Шедель-сын не мог противостоять тому обаянию древне-русского зодчества, которым веяло от недостроенных корольковских стен собора.

Антону Шеделю, находившемуся под влиянием западно-русского барокко, складывавшегося к тому времени в Смоленске, блестяще удалось архитектурно-художественное и конструктивное сочетание барочных верхов с могучей архитектурою древне-русских форм недостроенного собора.

Широкую гладь соборных стен, расчлененных троечастно лопатками, Шедель венчает двухъярусным многообломным карнизом, ставшим затем распространенным для большинства каменных построек XVIII—XIX веков в Смоленске. Не безинтересно отметить, что мотив многообломного карниза перешел и в советскую архитектуру Смоленска, как одно из широких средств архитектурной декорации

Большие окна собора размешены в два яруса. Нижние, окна оформлены наличниками, богатыми рельефными украшениями из мотивов западно-русского барокко: детали многообломного карниза с башенками на русский манер сочетаются с барочными завитками в форме висячих сережек. Верхние окна, представленные в виде больших круглых проемов, оформлены скромными круглыми наличниками без каких-либо декоративных дополнений. Интересны боковые порталы — двухъярусный карниз завершается разорванным фронтоном, в тимпане которого размещены живописные раковины.

Архитектор А. Шедель сохраняет задуманный его предшественником А. Корольковым московский соборный тип шестистолпного храма.

В целях создания во внутреннем пространстве собора глубинно-высотной перспективности и облегченности конструктивных масс, Шедель придает крестовым сводам и под-пружным аркам стрельчатое завершение. Устремлению ввысь способствует также и обработка внутренних стен собора плоскими пилястрами. Своды были декорированы «але-оастровыми и штукатурными фигурами» и окрашены так же, как стены, лазурью, что в сочетании с богатством резьбы и позолотой иконостасов создавало впечатление пышности и величия.

По проекту А. Шеделя Успенский собор должен был иметь традиционное для русских соборов пятиглавие, опирающееся на восьмигранные барабаны. Но, увлеченные пышностью барокко, строители собора увенчали его семью главами на круглых барабанах, три из которых — деревянные. Возвышающаяся в центре глава, видимо, в целях правильного распределения нагрузки, была помещена не над средо-крестием, а ближе к алтарной части собора. Постройка собора была закончена в 1740 году, но уже через несколько лет центральная глава рухнула ввиду скверного качества строительных работ, допущенного подрядчиками. В 1763 году снова возобновились работы по перестройке верхов собора. Часть глав была разобрана и собор получил характерное для московской архитектуры пятиглавие. Большой средний барабан был сделан деревянным, глава покрыта золотыми пластинками, остальные главки были посеребрены. Несмотря на перестройку и облегчение верхов собора, ассиметричное расположение глав было сохранено. В1 это же время были сооружены хоры и простенки между западными столбами и стенами.
Особо следует остановиться на резном деревянном иконостасе Успенского собора, представляющем собою один из ценнейших памятников русского народного творчества.

Проект иконостаса принадлежит талантливому украинскому художнику Силе Михайловичу Трусицкому, который составил его в 1730 году, а затем вместе со своими помощниками Петром Дурницким, Федором Олицким и Андреем Мастицким и «золотым мастером» Силою Яковлевым, соорудил и «поставил на место величественной резной работы иконостас», как о том сообщает современник Н. А Мурзакевич, оставивший после себя записи по истории Смоленска. По свидетельству Мурзакевича, над иконостасом «работали с 1730 года десять лет за тысячу рублей».

Блестящее выполнение сложных деталей, чаще всего из цельного дерева (колонны, пилястры) говорит о чрезвычайно высокой технике резного и багетного дела. Величавоторжественная композиция и художественная пышность иконостаса ставят его в число наиболее ярких произведений западно-русского барокко.

К не менее выдающимся произведениям западно-русского резного искусства следует отнести иконостасы у столбов (1743—46 гг.) и стен (1763—72 гг.). Выполнение

этих работ было произведено Андреем Мастицким и Федором Олицким. Особенно интересны кафедра и архиерейское место под золотым балдахином, располагающиеся у средних соборных столбов.

Живопись Успенского собора,) покрывающая стены и особенно богато представленная в образах иконостаса, несет на) себе печать древне-киевского и белорусского искусства. Авторами живописи были: по предалтарному иконостасу — С. М. Трусицкий (автор и самого иконостаса) и по стенной росписи местные живописцы Алексей Жарковский и Федор Леонов.

Из всей росписи собора в первоначальном виде сохранился только образ «Великого архиерея», помещающийся над царскими воротами. Исполнение его говорит о высокой одаренности живописца, и нет никаких оснований сомневаться в достоверности указаний современников о принадлежности росписи иконостаса Силе Трусицкому.

Западно-русское барокко привлекало) внимание зодчих Смоленска на протяжении ста лет. Многие из гражданских и церковных построек несли на себе следы этого жизнерадостного стиля. Иногда дух барокко только вскользь касался внешнего убранства зданий, иногда же глубоко и властно вмешивался в старомосковские архитектурные приемы, создавая новые формы. До наших дней, к сожалению, почти не уцелело памятников барокко, относящихся к гражданской архитектуре. Поэтому описание этого стиля приходится ограничивать примерами из церковной архитектуры.

Преображенский собор Авраамиевского монастыря является единственной более или менее сохранившейся постройкою некогда богатого монастырского ансамбля. Основанный еще в начале XIII века, монастырь одно время был центром просвещения. Особое значение он имел во время деятельности в нем Авраамия, одного из выдающихся просветителей края (умер в 1220 году). В 1637 году монастырь был разрушен поляками, но с воссоединением Смоленска с Москвою (1654 г.) по приказу царя Алексея Михайловича вновь восстановлен, продолжая играть рю’ль культурного центра (имел свои приходские школы).

По архитектурно-композиционным признакам как было указано выше, Преображенский собор (1755 г.) представляет собою несколько переработанный тип бесстолпной соборной церкви московского образца, с примыкающей к ней трапезной и беседчатой колокольней. Внешне же декоративные формы здания выражены в ярких чертах западно-русского барокко. Большой полуциркульный фронтон, многообломный карниз и оформление наличников рамою из нескольких параллельных линий с выступами по углам являются наиболее характерными элементами для барочной архитектуры в ее смоленской трактовке.

Подобные же черты западно-русского барокко типичны для декора Троицкого собора (1740 г.) и Петропавловской церкви, получившей внешнее художественное оформление во время пристройки к ней Варваровой церкви и колокольни в 1753—57 годах.

Многие декоративные черты смоленской барочной архитектуры неизменно сопутствуют всем каменным постройкам Смоленска с конца XVII до семидесятых годов XVIII века; исключение составляют только вышеописанные сооружения, несущие на себе влияние московского зодчества (Петропавловская, Троицкая и Свирская колокольни и Вознесенская церковь).

В характерных для западно-русского барокко приемах выполнены дошедшие до нас некоторые из церковных зданий, хотя сильно искалеченные во время1 немецкого хозяйничанья, но продолжающие сохранять выразительные черты русской барочной культуры. К таким сооружениям следует отнести Церкви: Нижне-Никольскую (1748 г.), Воскресенскую (1763 г.), Духовскую (1767 г.),  Крестовоздвиженскую 1767 г.), Спасскую (1766    г.) и Аннозачатьевскую (1767 г.).

Аннозачатьевская церковь — крайне неинтересный памятник оставляющего Смоленск барокко. Скромно стоит она рядом с величавым Троицким собором. Казалось бы не стоило и останавливаться на этой церковке. Но, совершенно неожиданно, внимание приковывают медальонные окна верхнего яруса. Витиеватое обрамление овальных проемов так близко напоминает детали великого петербургского зодчего Варфоломея Растрелли! Кем они занесены в Смоленск — это остается тайной истории. Можно только предполагать, что Антон Шедель, близко знавший Растрелли, перенес его формы в Смоленск. Не случайно последний из барочных памятников Смоленска — колокольня Успенского собора Н763 — 72 гг.) строившаяся одновременно с Аннозачатьевской церковью, целиком выполнена в духе растреллиевского барокко. Следует предположить, что проект этой звонницы был составлен автором проекта достройки собора А. Шеделем, ушедшим ко времени ее постройки от скромных приемов своего отца к пышному барокко В. Растрелли.

Величавая простота древних храмов Смоленска, сочетавшаяся в ранних барочных ‘церквях с московским влиянием, оказалась благоприятной почвой для дальнейшего развития архитектурной классики в Смоленске.

РУССКИЙ КЛАССИЦИЗМ

К концу XVIII века Смоленск выглядел очень скромно.

Происшедший в 1747 году пожар почти полностью уничтожил строения, располагавшиеся в Заднепровье. Обычные городские дома строились, как правило;, из готовых деревянных срубов в шесть или девять аршин с небольшими сенцами. В качестве кровли служили тес или дор. Ширина улиц в очень редких случаях превышала пять сажен, из которых три были вымощены. Мощение производилось поперек положенными деревьями.

Так по крайней мере выглядел Смоленск в 1780 году, когда его посетила Екатерина II. Осмотрев город, императрица приказала создать новый городской центр, который бы мог служить парадным местом. Для этого, по указанию Екатерины, все пространство современного сада Блонье было освобождено от обывательских домиков, на их месте устроена квадратная площадь для обучения войск. В присутствии императрицы новая площадь была обсажена березками, а впоследствии обстроена двухэтажными каменными домами.

Всего было выстроено шестнадцать зданий, в которых разместились управления генерал-губернатора вице-губернатора, судебные учреждения, дворянское собрание (здание последнего было деревянное), аптека и банковская контора. Кроме того, вблизи Блонье были построены почтовая контора, инженерный и артиллерийский дома.

Большинство этих зданий было выполнено в очень простых архитектурных формах рядовой застройки того времени, не представляющей особого архитектурного интереса. Три таких дома, расположенные между Блонье и площадью Карла Маркса без переделок сохранились до наших дней. Их совершенно гладкие стены лишены какого либо художественного убранства, кроме скромного венчающего карниза. Только на невысоком парапете среднего из них вкомпанован герб Смоленска,/ учрежденный Екатериной.

В древности этот герб изображал пушку — символ сторожевой службы Смоленска, с сидящей на ее стволе райской птицей — первовестницей приближающейся опасности. Сохранив это же изображение, Екатерина придала ему иную символику: пушка означала боевую славу Смоленска, а спокойно сидящая на ее стволе птица( говорила о торжестве наступившего мира.

Среди екатерининских построек значительно выделялся дом генерал-губернатора (ныне Исполком Горсовета), построенный у сада Блонье в 1781 году. В этом доме останавливался Наполеон во время его пребывания в Смоленске. Теперь над этим домом надстроен третий этаж, изменивший его первоначальный классический облик. Но сохранившиеся крестовосводчатые перекрытия первого этажа и обработка фасада пилястрами сохраняют характерные черты русского классицизма.

В противоположность затейливым формам барокко, русская архитектурная классика принесла спокойную гладь стены и строго продуманную расстановку простых элементов архитектурной декорации. Именно в таких формах было выстроено в 1786 г. на Благовещенской улице двухэтажное здание городского народного училища, поражавшее своим величием и сдержанной красотою: «здание сие в Смоленске как наружной красотой, так и обширностью все другие превосходит», — писали о нем современники. В 1804 году училище было преобразовано в мужскую гимназию, для которой в середине XIX века было возведено новое здание у Блонье (ныне 7-я средняя школа), оформленное уже в запоздалых формах русского классицизма 40 — 50-х годов XIX века.

Одной из ранних построек в духе русского классицизма было здание каменного собора Богоявления, возведенного в 1780 году над въездными воротами на старый Мономахов холм на месте разобранного по ветхости деревянного Богоявленского собора. Основной массив собора представляет собою вытянутый в плане четырехугольник с одной полуциркульной абсидой и одной главою над алтарною частью храма.

К этому же времени относится и строительство вблизи Успенского собора нескольких гражданских зданий, среди них — консистория и жилые дома епископии. Их архитектурная обработка отличается простотою форм и художественной сдержанностью раннего классицизма.

Уход от внешней декорации барокко, при сохранении композиции московских бесстолпных церквей, характерен для ряда церковных зданий, возведенных в конце XVIII и начале XIX веков. Так, Георгиевская церковь (1782 г.) обработана робкими пилястрами и скудным двойным карнизом, сохранившими следы барочных форм, но уже потерявшими их былую пышность. Верхне-Никольская церковь (1796 г.) имела уже более развитые архитектурные формы русского классицизма, парадно оформлявшие полуколоннами ее фасады. Подобные формы имели возведенные вместо разобранных в 1728 году новые Днепровские ворота и надвратная церковка (1793 год). Их архитектурное убранство вылилось в довольно развитые классические приемы колонного оформления. Скромно, но все еще не отрешаясь от многообломных капителей и сложных барочных карнизов, представлены архитектурно-декоративные формы Покровской церкви, возведенной в конце XVIII века. Трехугольный фронтон над нижним четвериком беседчатой колокольни служит показателем новых классических вкусов.

Говоря о постройках Смоленска, выполненных в стиле русского классицизма, нельзя не остановиться на творении великого русского зодчего Матвея Казакова, много работавшего для барских усадеб Смоленской губернии. Ряд замечательных памятников русского классицизма, выполненных Казаковым, сохраняется до наших дней в смоленских селах, поражая величавой простотою замысла и художественной выразительностью.

Но в Смоленске имеются только незначительные произведения этого большого мастера — Северный придел Вознесенской соборной церкви, построенной М. Казаковым в виде небольшой церкви-часовенки, увенчанной изящной луковицеобразной главкою. Но, пристраивая в конце XVIII века новый придел к столетнему собору, Казаков, естественно, постарался в своих архитектурных формах приблизиться к формам соборной церкви XVII века представляющей собою московский тип бесстолпных барочных церквей. Казакову же принадлежит проект ограды и двухэтажной надвратной церкви Вознесенского монастыря дошедшей до нас в виде чрезвычайно простого по внешнему оформлению жилого дома.

Вмешавшись в застройку Смоленска, Екатерина не ограничилась созданием Блоньевского квадрата. По ее распоряжению было приступлено к разработке генерального плана города. При ней же распланировано плац-парадное место у Королевской крепости (парк культуры и отдыха).

Утверждение разработанного генерального плана последовало только после Отечественной войны 1812 грда — в 1818 году. С тех пор, вплоть до Советской власти, Смоленск застраивался по этому плану. В основу генерального плана была положена исторически сложившаяся сеть радиально-полукольцевых улиц со смелым спрямлением их около сада Блонье, ставшего общественным центром города.

Городские окраины, располагавшиеся к югу и востоку от городовой стены и в Заднепровье сохранились в прежнем виде. Только новые кварталы в Солдатской и Офицерской слободах были распланированы по прямоугольной системе.

К моменту Отечественной войны 1812 года Смоленск имел 2 000 каменных и деревянных строений, из них после пожаров и разрушений 1812 года осталось только 500 домов. Смоленск долго не мог залечить нанесенных ему армиями Наполеона тяжелых ран. «Даже в 1830 году, — пишет историк Смоленска С. П. Писарев, — всюду встречались в Смоленске следы пепелищ, никем не застроенных и не занятых, всюду виднелись еще остатки разрушения, которые не могли до сих пор привести в порядок». Но великая победа русского оружия способствовала небывалому возвышению национального самосознания России. Русский классицизм, слишком  скромный для выражения величественных событий, породил новую форму архитектуры, соответствующую силе и мощи  русского народа, горделивому взлету его фантазии. Новое художественное направление, воплотившее символику великой национальной победы, получило название русского ампира.

Сооружением ряда ампирных зданий Смоленск ознаменовал торжество победы над армиями Наполеона. На ампирный лад перестраиваются Днепровские ворота и надвратная церковь.

Новый художественный облик Днепровских ворот весьма выразителен и изящен. Легкий попарно-разъединенный четырехколонный портик опирается на тяжело рустованные ; пилоны проезжей арки. Колоннада венчается характерным для ампира треугольным фронтоном. На небольшом расстоянии от церковки — по обе ее стороны — поднимаются над крепостной стеной стройные башенки-звонницы.

Вторым памятником победы 1812 года явилось ампирное  здание дворянского собрания у сада Блонье. (ныне главный корпус медицинского института)» возведенное в 1825 году известным русским архитектором Мельниковым.

Типичное для русского ампира здание дворянского собрания двумя своими фасадами выходит на две параллельные улицы. Главный фасад развернут вдоль Дворянской (ныне Мало-Пролетарской) улицы, напротив решетки сада Блонье, второй, совершенно аналогичный главному, выходит на Мало-Дворянскую (ныне ул. Маяковского). Средние части фасадов оформлены выразительными портиками изящного ионического ордера, опирающимися на крупно-рустованный нижний этаж. В обе стороны от центральной значительно повышенной части раскинулись флигеля-крылья, обработанные по средней части пилястрами. В доме имеются: обширный вестибюль, широкая парадная лестница, большой конференц-зал и другие помещения.

Здание, выложенное из местного кирпича обычных размеров и довольно хорошего обжига, оштукатурено и имело первоначальную окраску в два цвета — бледножелтый по фону и белый по выступающим’ архитектурным формам.

Одновременно с домом бывшего Дворянского собрания на Покровской горе возникает каменное здание, построенное в стиле позднего русского классицизма (ампир).

Вслед за строительством этих зданий, в особенности; начиная с тридцатых годов прошлого века, когда на должность губернатора вступил поэт Н. И. Хмельницкий, восстановление города приобретает значительный размах. Ампир, одинаково понятный благодаря простоте и величавой выразительности, как дворянству и купечеству, так и любому горожанину, широкой волной заполнил Смоленск. Много и талантливо работал в этом стиле местный архитектор Слепнев, создавший в стиле ампир много каменных и деревянных домов. В Смоленске было построено и исправлено 32 каменных и 246 деревянных зданий. В это же время было приступлено к ремонту древней годуновской крепости. В частности, на месте взорванных по приказу Наполеона Молоховских ворот была возведена новая башня, явившаяся одновременно главными проезжими воротами в город.

На простой, почти кубической формы четверик, украшенный по верху мелкими двурогими зубцами, была поставлена четырехгранная, меньших размеров, башенка, покрытая четырехскатной овальной формы железной кровлею. Декоративные детали наличников и карнизов обеих ярусов Моло-ховской башни очень просты. Это вполне соответствовало архитектуре прилегавших к башне крепостных стен.

Архитектура русского ампира долго владела вкусами смоленских горожан. Небольшие особняки с мезонинами в три окна, домики с ампирными трехугольными сандриками над окнами, крыльца с точеными колонками, ворота со строгим резным орнаментом и треугольные козырьки над парадными входами были излюбленными мотивами архитектурных приемов смоленского деревянного строительства, использовавшего художественные принципы народного ампира.

АРХИТЕКТУРНОЕ БЕЗВРЕМЕНЬЕ

Под влиянием ряда распоряжений Николая I в 30—Ю гг: XIX в. официальным стилем империи становится так называемый «русский стиль», предложенный и широко применявшийся архитекторами Тоном и, в особенности, Ропетом. По существу, это была ложно-русская архитектура, использовавшая мотивы старо-русского народного зодчества для оформления современных зданий. Искусственно собранная из различных мотивов русской архитектуры и органически не увязанная с архитектоникою новых домов, эта декорация ознаменовала собою художественный упадок архитектуры.

Идейный разброд и творческая беспринципность художников и архитекторов, вызванная разнообразными индивидуальными запросами частных заказчиков, породили архитектурную эклектику, сочетающую самые разнообразные стили.

Применение в качестве строительного материала железа, железобетона и стекла вызвало совершенно новые архитектурные формы, вошедшие в противоречие со старыми привычными архитектурными представлениями. Применяя новые конструкции, архитекторы воспринимают их эстетски, декоративно, тем самым совершенно извращают сущность архитектуры. Новое архитектурное направление, получившее наименование модерна, вбирало в себя все прежние стили. Это неизбежно приводило к той же эклектике, иногда пошлой и безидейной. Наиболее характерным для модерна типом архитектурного сооружения был небольшой двухэтажный особняк!, расчлененный на два различные по высоте объема и декорированный причудливо изгибающимися линиями измельченного орнамента.

Смоленск второй половины XIX столетия, и в особенности, 900-х и десятых годов XX века, широко воспринял все эти новые течения, наводнив купеческими особняками и доходными домами центр, главные улицы и площади города. Но, несмотря на довольно продолжительное господство эпохи архитектурного безвременья и резкое снижение архитектурнохудожественной культуры, Смоленск сумел пронести через столетия величавую простоту древне-русского зодчества, выразительность, воплощенную в архитектуре годуновской крепости, виртуозное сочетание простоты древне-русских построек с затейливой декоративностью барокко и, наконец, могучую силу народно-национальных форм русского классицизма, представленного в домах против сада Блонье. Наиболее распространенными декоративными мотивами, к которым обращаются архитекторы модерна, продолжают служить мно-гообломный двойной карниз, раскрепованный на выступающих элементах фасада и полуциркульный, также многооб-ломный, фронтон, заимствованный от барочных построек Смоленска.

Одной из первых построек Смоленска, знаменующей отход от принципов классицизма, было здание епархиального училища на Вознесенской горе, в котором затем размещался университет, а ныне находится педагогический институт. Общий облик фасадов прост и сдержан, однако декоративные элементы у карнизов и на главном фронтоне здания знаменуют приобщение архитектуры дома к модернистическим течениям конца XIX столетия: здесь немного от готики, немного от ренессанса и кое-что от русской старины.

В новом архитектурном убранстве и в новых конструктивных приемах модерна строятся доходные дома смоленских купцов, чиновников, духовенства, расположенные сомкнутыми рядами по улицам Королевской (ныне Карла Маркса:) — северная сторона и Мало-Дворянской (Маяковского) — восточная сторона. Крайний дом по улице Карла Маркса (ныне здание Обкома ВКП(б)), имеет характерную для модерна декорацию из былинно-сказочного орнамента. Три другие дома, занятые ныне Облисполкомом и квартирами, украшены вялыми линиями и измельченными деталями модерна, делящего фасад на отдельные ярусы резко выступающими межэтажными карнизами.

Более просто (ближе к русской классике), решены дома по улице Маяковского, вертикально члененные плоскими пилястрами.

К очень ранним постройкам модернистической архитектуры следует отнести бывший дом Волкова по Большой Благовещенской (Б. Советской) улице. Измельченные детали убранства этого дома ставят его в ряды характерных построек модной архитектуры 80 — 90-х годов.

К следующим по времени постройкам (90-е годы) относятся дом старосты купеческого общества Ланина на углу Большой Благовещенской и Пушкинской (ныне Советской и Ленинской) улиц, жилой дом доктора Певзнера по Почтамтской улице, а также дома спиртозаводчика Мачульского на Рачевке. Скромные в своих архитектурных убранствах здания были образцами для множества аналогичных жилых построек, которые смоленское купечество возводило на главных улицах города в течение девяностых и девятисотых годов. Главным мотивом оформления этих домов было поэтажное деление фасадов по горизонтали и сдержанная отвлеченно-геометризированная декорация путем очень плоских выступов, сделанных особой кладкой кирпича. Раскраска в два цвета, (темная по фону и светлая по выступающим плоскостям) придавала этим зданиям нарядно-праздничный (вернее ярмарочный) вид.

Кроме чистого модерна, примененного в указанных выше домах, множество зданий Смоленска девяностых и девятисотых годов несет в себе яркие черты безудержной фантастики, эклектически сочетающей всевозможные архитектурные стили: от многообломных смоленских карнизов до причудливо расползающихся по фасаду изгибающихся линий, готических башенок, ренессансных полуколонн, многообломных капителей и горельефных женских головок. Такие дома заполняют Большую Благовещенскую (Большую Советскую) улицу, Большую Дворянскую (Большую Пролетарскую), Пушкинскую и Заднепровье.

Интересен в этом отношении дом реального училища по Большой Пролетарской улице (ныне главный корпус строительного техникума).

Через дом от этого здания, выходя на угол улицы Октябрьской революции, раскинулось в форме буквы Г здание бывшей губернской земской управы (ныне коробка энерготехникума), выстроенное знаменитым мастером московского модерна академиком архитектуры Ф. О. Шехтелем. Рука большого художника создала выразительное городское общественное здание. Несмотря на явные черты модерна, выступающие в измельченных геометризованных линиях фасадного орнамента, дом земской управы производит весьма приятное впечатление удачно выбранными соотношениями конструктивных членений и декоративных деталей. Большим успехом модерна явился конференц-зал Управы, одно из самых лучших зальных помещений дореволюционного Смоленска.

Вторым весьма интересным и удачным сооружением модерна является жилой дом, построенный архитектором Усовым в девятисотых годах по улице Карла Маркса (во дворе).

Чрезвычайно интересным сооружением периода архитектурного безвременья был дом купца Павлова (Дом учителя), возведенный на Большой Благовещенской улице. Осложненный множеством фантастически собранных на единую плоскость стены деталей, фасад этого дома выглядит грузным, как бы согбенным под тяжестью архитектурной мишуры и бутафории. Но в противовес этой отягощенности фасада, венчающий дом карниз и легко поставленные на невысокий парапет статуи и скульптурные вазы, наоборот, устремляются вверх над общим строительным профилем улицы, одновременно облегчая тяжесть архитектурно-художественного убранства.

Симпатии к давно отжившим архитектурным стилям прежде всего сказались в архитектуре особняка местного общественного деятеля Энгельгардта на Большой Дворянской улице. Дом решен в весьма культурных приемах барокко. Если бы устранить некоторые незначительные детали (приплюснутые проемы окон, грубое решение карнизов), изобличающие архитектурные приемы конца XIX века, дом Энгельгардта можно было бы отнести к весьма удачным произведениям русского барокко.

Подобные приемы псевдо-барокко характерны для небольшого особнячка на улице Маяковского, ныне восстановленного под контору коммунального банка. В дополнение к весьма бойким линиям барокко, а местами и рококо, заметную роль в оформлении фасада играют скульптурные женские бюсты, расположенные над верхом оконных наличников.

Особняком среди архитектуры модерна стоит бывший дом местного фабриканта керамической промышленности Будникова (до войны—Дом пионеров), расположенный на углу улиц Социалистической и Маяковского. Это здание может служить ярким примером того, как архитектурное сооружение может оказать услугу в наглядной рекламе фабричных изделий (в данном случае керамики). Весь фасад дома, выполненный в красном кирпиче, с характерными для модерна выступающими в кладке декоративными элементами, дополнительно оформлен всевозможными керамическими изделиями в виде пластин, кругов, колонок и даже майоликового герба Смоленска. Столь яркое убранство дома, переливающееся при закате солнца яркими красками, создает сильный цветовой эффект, но, одновременно с этим, делает весь облик здания настолько измельченным и пестрым, что совершенно обесценивает архитектурно-художественное значение дома.

Среди безудержного потока архитектурной эклектики и модерна в архитектуру Смоленска неожиданно врывается здоровая струя вновь возрожденного древне-русского народного зодчества в духе псковской и  новгородской старины. Это художественное направление поддерживалось в Смоленске известной меценаткой М. К. Тенишевой, в имении которой (Талашкино, под Смоленском) были организованы знаменитые мастерские по кустарной промышленности. В Смоленске ею были выстроены здания историко-этнографического музея и рисовальной школы, располагавшиеся рядом на Тенишевской (ныне Крупской) улице. Краеведческий музей (1905 г.) выполнен в весьма чистых, хорошо исполненных приемах древне-русской архитектуры. Обширный куб двухэтажного дома перекрыт красной черепицей. Наличники из белого силикатного кирпича нарядно выделяются на фоне стены, расчлененной богато орнаментированным поясом, образованным выступами кирпичной кладки. Проектирование здания историко-этнографического музея было поручено нескольким. выдающимся московским художникам, работавшим над темами русской старины.

Из разработанных проектов был отобран проект С. В. Малютина. Для окончательной разработки проекта был привлечен также В. М. Васнецов. Ему же принадлежит проект парадного входа и лестничного пристроя. Сама Тенишева, владевшая значительным художественным дарованием и специализировавшаяся в области декоративного орнамента, разработала надвходный картуш из многоцветной керамики на мотивы русской народной тематики и сложный рисунок оконных рам, заполненных разноцветными стеклами.

Скромнее был решен соседний дом рисовальной школы, вверху которого размещалась городская квартира Тенишевой. Нерасчлененная гладь стены была украшена треугольно-завершаемыми наличниками, создавшими искусственный взлет чрезвычайно простого фасада. По распространенному в девятисотых годах строительному приему, второй этаж дома был деревянный и только с внешней стороны обложен в один кирпич, что считалось тогда практичным в смысле гигиены жилья.

Оригинальным приемом оформления общественного здания является дом городской думы (до войны дом’ Горсовета, Мало-Пролетарская улица). Возглавленный простой башенкой-каланчей, этот дом весьма удачно (завязывает тупой угол излома Большой Пролетарской улицы. В качестве оформляющих элементов приняты детали из декоративного арсенала русского ампира: полуколонны с ионическими капителями; сандриковые карнизы над окнами; руст нижних частей портала; треугольные фронтоны над двуколонными боковыми портиками, опирающимися на первый этаж. Но все эти детали применены в эклектической трактовке модерна, благодаря чему не достигается художественная выразительность классицизма.

Под влиянием типичного модерна было построено (ныне разрушенное) здание вокзала.

Значительный вклад в архитектуру Смоленска десятых годов внес главный архитектор города Н. В. Запутряев, оставивший после себя множество городских построек. Наиболее крупной из его работ был комплекс больничных корпусов по улице Крупской («Красный крест»).

Различные по объему здания Запутряев объединяет приемами псевдо-готики, местами используя старо-русские архитектурные мотивы (в особенности в крыльцах). Мелкие декоративные детали, образующие пояски, наличники и фронтоны автор берет, из местной архитектуры XVII—XVIII—XIX веков и первого десятилетия XX века, внося элементы собственного модернистического приема.

В 1911 — 12 гг. в Смоленске развертывается строительство нескольких народных школ. Большинство из школьных зданий архитектор Запутряев решает в древне-русском стиле, ориентируясь на декоративные мотивы годуновской крепости.

Поэтому в его шкблах (на улицах Профинтерна и Краснофлотской) в качестве основного мотива архитектурной обработки принят пристроенный к кубу школьного здания полуцилиндр крепостной башни, возглавленной ложными машикулями.

Наиболее интересной является школа имени Столетия Отечественной войны 1812 года, открытая в день юбилея.

Непосредственно примыкая к крепостной стене у пролома в районе Кутузовского садика, это здание неразрывно сливается с древней городовой крепостью. Русский четверик, школы увенчан несколькими верхами городовых башен, уменьшенных в объеме, но сохраняющих пропорциональные соотношения многогранных башен Федора Коня.

Уход от обычных приемов предреволюционной архитектуры характерен для здания хоральной синагоги (перед войной — кинотеатр «Пятнадцатый»), построенного Н. В. Запутряевым в живописных мотивах мавританской архитектуры,

В своеобразных приемах иноземной архитектуры был выстроен в 1896 году польский костел, остающийся чуждым зданием в величавом ансамбле древнего русского города.

Из русских храмов, возведенных в период архитектурного разброда, следует отметить Всесвятскую церковь, выстроенную вблизи Краснинского шоссе в 1901 году. Формы старо-московской архитектуры, воскрешенные модерном, представлены пышностью измельченных художественных деталей.

Полихромия архитектурных украшений и ярко-пестрая окраска церкви придали ей ярмарочно-бутафорский облик, знаменовавший собою упадок художественных вкусов. В таких же формах модерна построена часовня Нижне-Никольской церкви.

В предреволюционные десятилетия безудержный поток модерна и эклектики заполняет улицы и кварталы Смоленска. Но несмотря на упадок архитектурной культуры, большинство из возведенных в это время построек имеет наследственную связь с западно-русским барокко и отчасти с древнейшими храмами города. Благодаря этому декоративная фантастика модерна сдерживается в известных рамках, а пошлые приемы псевдо-русского стиля уступают место здоровому искусству подлинно русского зодчества.

Однако богатая каменная застройка Смоленска размещалась только на пяти парадных улицах города, остальные кварталы и, в особенности, окраины не имели даже основных элементов благоустройства, не говоря уже об их архитектурном лице.

В таком виде Смоленск застала Великая Октябрьская Социалистическая революция.

НА НОВЫХ ПУТЯХ

За годы Советской власти город значительно вырос. По переписи 1939 года его население составляло 156,8 тысяч человек.

Промышленность заняла; ведущее место в системе городского хозяйства. Появление в Смоленске крупных промышленных предприятий, таких, как льнокомбинат им. Андреева, завод им. Калинина, мелькомбинат, фанерная фабрика и другие, вызвало бурный рост жилищно-коммунального строительства. Исчезло классовое разделение кварталов. Работы но благоустройству равномерно распределились как в центре, так и на окраинах города. Мостовые, водопровод, трамвай, электричество и телефон густой паутиной обволакивают территорию города. Выдающийся советский зодчий А. В. Щусев, составляет генеральный план реконструкции города (1926).

Особенно широкий размах принимает городское строительство в годы сталинских пятилеток. Усиленно застраиваются возникшие в Смоленске рабочие кварталы, связанные с размещением про/мышленных предприятий.

Многоэтажное строительство охватывает район Покровской горы (где возникло несколько новых заводов), долину Днепра в районе льнокомбината, склоны Заднепровских холмов, группируясь около завода имени Калинина, и раздвигает дореволюционную застройку в верхней (южной) части города. Если в дореволюционное время его Архитектурный силуэт составляли церкви и буржуазные особняки, то за годы Советской власти в него включаются новые многоэтажные дома.

Совершенно неузнаваемым становится архитектурный облик города. Данная товарищем Сталиным в докладе на 17 съезде партии характеристика изменившихся условий городского строительства полностью распространяется и на Смоленск. «Изменился облик наших крупных городов и промышленных центров. Неизбежным признаком крупных городов буржуазных стран являются трущобы, так называемые рабочие кварталы на окраина^ города, представляющие груду темных, сырых, большей частью подвальных, полуразрушенных помещений, где обычно ютится неимущий люд, копошась в грязи и проклиная судьбу. Революция в СССР привела к тому, что эти трущобы исчезли у нас. Они заменены вновь отстроенными хорошими и светлыми рабочими кварталами, при чем во многих случаях рабочие кварталы выглядят у нас лучше, чем центры города», — так охарактеризовал товарищ Сталин новые условия городского строительства. То же можно сказать и о Смоленске.

Наряду с такими крупными жилыми постройками, как дом партийного актива по Красногвардейской улице, Дом Специалистов и жилые комплексы в Заднепровьи, по улице Дзержинского, на Казанской горе и в Заполни, возникает множество административных и культурно-бытовых зданий. Среди них такие сооружения, как Дом Советов, областной драматический театр, клуб завода имени Калинина, хирургическая клиника, 1-я Советская больница на Покровской горе, Облпотребсоюз, городок медицинского института, Дом государственного банка, сельскохозяйственный институт и другие.

Новые монументальные постройки сталинских пятилеток повсеместно входят в исторически-сложившийся комплекс города, придавая ему новое архитектурное выражение. Размещение жилищно-культурного строительства производится согласно генеральному плану города, составлявшемуся под руководством архитектора Н. Г. Кондратенко в развитие генплана А. В. Щусева. Основою этого проекта было сохранение площади Карла Маркса с Областным драматическим театром и Домом Советов в качестве административного центра города. Архитектурно-планировочным узлом, к которому стягивались важнейшие магистрали города, должна была служить площадь имени Смирнова, проектировавшаяся в форме круга, поэтому были поставлены по окружности гостинница, жилой дом областного Управления МВД и кинотеатр.

В подавляющем большинстве случаев новые постройки освежают старые строительные комплексы, наполняя их новым идейно-художественным содержанием.

Но, к сожалению, были нередки случаи, когда к вопросу нового’ строительства подходили поверхностно. В результате в отдельных местах прежняя застройка города не только не улучшилась, но, наоборот, приобрела нелепые формы. Особенно это относится к произведениям конструктивизма — антинародного архитектурного направления, отрицавшего какую-либо художественную эстетику, за исключением циничного оголения конструктивной схемы и навязчивого показа фактуры новых строительных материалов (железобетона, стекла).

Наиболее ярким примером в этом отношении может служить пестро раскрашенная семиэтажная башня-коммуна, уродливо поднимающаяся над Воскресенской горою. Автор этого формалистического сооружения московский архитектор Вутке был далек от разрешения задач подлинного социалистического искусства. Башня-коммуна не удовлетворяет и бытовых потребностей советского человека. Вот почему справедлив приговор генерального плана, предусматривающего снос одного из худших сооружений конструктивизма.

Только в отдельных случаях- здания, созданные в стиле конструктивизма, приемлемы для советского города. На Социалистической улице в ряду дореволюционной застройки поднялся жилой дом имени героев «Железного потока».

Архитектор А. Ф. Зимницкий умело использовал нейтраль, ное положение дома по красной линии улицы, придав ему простые и четкие формы фасадного оформления. Не удовлетворяясь скупыми возможностями конструктивизма, автор применяет ряд вертикальных раскреповок и округлых форм, благодаря чему достигается игра светотеней и значительно усиливается художественная выразительность фасада. Дом героев «Железного потока» возрождается вновь в прежних архитектурных формах.

Наиболее крупным зданием в стиле конструктивизма был Дом Советов, выстроенный в 1931 — 32 гг. по проекту московского архитектора С. А. Ильинской. Вытянутое вдоль площади Карла Маркса здание Дома Советов грандиозностью своих размеров и простотой, доходящей до аскетизма архитектурных форм, должно было выражать облик главного здания города. По мысли автора достижению подобного восприятия должны были служить чередующиеся между собою широкие пояса стекла и железобетона. Понятно, что конструктивистская нагота дома никак не могла удовлетворить возросших потребностей и вкусов советского человека.

Конструктивистская печать лежала и на ряде других административных и жилых домов, выстроенных в годы первой сталинской пятилетки. К таким домам можно отнести Дом печати, здание государственного банка по Большой Советской улице, дом областного Управления МВД по улице Дзержинского, дом по Почтамтской улице, дом на углу Магнитогорской (ныне Докучаева) и Красногвардейской улиц, дом инженерно-технических работников по Университетской улице, а также жилые дома по улицам Смирнова и Магнитогорской.

Большинство из зданий конструктивизма сооружалось в однообразных приемах сочетания стекла с серыми плоскостями цементной штукатурки по железобетонным стенам. Однако и эти здания имели кое-какие индивидуальные особенности.

Так, в Г-образном Доме печати фасад, выходивший на улицу Смирнова, был оформлен чередующимися между собою широкими полосами стекла с узкими лентами железобетона. Главный же фасад, направленный в сторону улицы Дзержинского, увенчан высоко-поднимающейся угловой частью с четырехугольными часами на верхней плоскости. Чередующиеся со стеклом тяжелые балконы — единственное конструктивное оформление дома.

В значительно худшей трактовке представлено убранство дома государственного банка на углу Большой Советской и Социалистической улиц. Красноватый тон цветной штукатурки перебит длинными пилястрами, производящими чрезвычайно неприятное впечатление нарушением самых элементарных архитектурных пропорций. Уже после окончания строительства дом государственного банка подвергся фасадной переработке, произведенной московским архитектором А. 3. Гринбергом, значительно скрасившим голый конструктивизм, здания.

В более выразительных и приятных для глаза формах инженер Зах. Хайкин построил административный дом Областного Управления МВД по ул. Дзержинского, где перебивкою фасада крупными раскреповками автору удалось придать конструктивистскому зданию некоторую художественную силу.

Такой же приему но в более сильной раскреповке, создающей динамичность отдельных частей фасада, был применен в оформлении дома по Почтамтской улице.

Особняком среди зданий конструктивизма стоит дом, прстроенный на углу Магнитогорской и Красногвардейской улиц. Широко раскинувшиеся боковые крылья сходятся у скошенного угла, где тяжелые треугольные балконы,, образующие тип примитивных лоджий, разрываются посредине широкой стеклянной плоскостью, поднимающейся от парадного входа к венчающему карнизу.

Причудливо раскинулось на улице Смирнова формалистическое здание жилого дома «Пятилетка в четыре года», распланированное в форме цифры «5». Более убедительно выглядит жилой дом, полукругом обтекающий угол Магнитогорской и Интернациональной улиц. В этом доме бесформенные плоскости стен заменены по полукруглому центру сдвоенными пилястрами.

Этот дом так же, как и жилые дома по улице Дзержинского (№№ 10 — 14), возведенные инж. Зах. Хайкиным, знаменуют собою отход от принципов конструктивизма в сторону поисков новых архитектурных приемов.

Если конструктивизм в области гражданского строительства применялся весьма непродолжительное время, то в области фабрично-заводской архитектуры он удерживался до начала Великой Отечественной — войны. Особенно яркими примерами промышленных сооружений, выполненных по принципу конструктивизма, следует считать фабричные корпуса льнокомбината с поднимающейся над ними четырехгранной башнею и комплекс построек электростанции. В оголенных формах конструктивизма построен и главный корпус банно-прачечного комбината.

Как отклик на постановление, июньского Пленума ЦК ВКП(б), состоявшегося в 1931 году, происходит перелом в области художественных исканий среди архитекторов Смоленска, решительно становящихся на путь социалистического реализма. Построенное в 1935 — 36 г г. здание областного драматического театра (автор проекта С. А. Ильинская) является примером ухода от формалистических приемов конструктивизма) в сторону использования мотивов архитектурной классики. Величественен сделанный из красного гранита колонный портик театра, могуча линия монументального карниза, но в то же вр|емя примитивны боковые фасады, убранные непропорционально вытянутыми столбообразными колоннами. Слишком грубы декоративные детали внешнего оформления. Областной театр в Смоленске явился переходной ступенью к новому направлению советской архитектуры — идейно-художественной переработке наследия русской классики на основе метода социалистического реализма.

Над поисками новых путей советского реалистического искусства работал целый ряд смоленских архитекторов. П. А. Смирягин проектировал несколько жилых домов (по улице Крупской, дом на Покровской горе и другие). Он пытался оттолкнуться от традиций того самого «смоленского» архитектурного направления, которое сложилось в результате умелого сочетания смоленских форм западно-русского барокко с модернистскими приемами архитектуры девяностых и девятисотых годов. Так, например, дом № 6 по ул. Крупской (1939 год) при относительной скупости внешнего оформления производит довольно сильное впечатление общим абрисом своего фасада и культурной проработкой деталей.

Используя приемы русской архитектурной классики, работает главный архитектор города А. М. Феофанов (1936 — 41 гг.). В жилом доме партийного актива по Красногвардейской улице (1939г.), который по мысли автора должен был охватить замкнутый периметр большого квартала, ко оказался осуществленным только наполовину, Феофанов удачно создает удлиненный фасад, принимая в качестве ведущего художественного оформления облицовку его силикатным кирпичем.

В другом своем произведении — жилом доме Областного Управления МВД на площади Смирнова—А. М. Феофанов в соавторстве с Зин. Хайкиным (1938 — 39 гг.) значительно смелее использует класическое оформление ордером.

Продолжая поиски новых архитектурных форм, начатые еще С. А. Ильинской при создании проекта областного театра драмы, московский архитектор И. А. Голосов дает оригинальное решение здания городской гостиницы (1939 г.). Это не только новая организация архитектурных масс большого общественного здания, это — смелая попытка отыскивания совершенно новых форм для основных архитектурных деталей: портиков, лоджий, капителей, карнизов, кронштейнов. Если общая композиционная задача архитектуры гостиницы разрешена довольно удачно, то архитектура деталей, претендующая на новаторство, выполнена значительно слабее, формалистично, благодаря чему снижается архитектурная ценность всего здания. Но это не умаляет композиционной роли гостиницы в ряду других; новых сооружений города.

Хорошо задуман тяжелый низ и могучие колоннады у входа и на боковых фасадах. Но для гостиницы вид дома слишком официален и сух.

К выдающимся сооружениям предвоенного времени следует отнести учебный корпус и общежитие медицинского института, дом Облпотребсоюза, дом ’ специалистов, здания сберегательной кассы, «Красноармейской Правды», универсального магазина и клуба завода имени Калинина, над которыми работал ряд местных и московских архитекторов. В каждом из этих домов заметны поиски новых архитектурных форм. В здании общежития медицинского института по Рославльскому шоссе могучая аркатура, охватывающая средние этажи, придает внушительную и художественную выразительность главному фасаду здания. В угловом решении дома сберегательной кассы сводчатая ниша входа, оформленная колоннами, открывает новые художественные возможности в проектировании советских общественных зданий.

Могучие колонны, как средство архитектурного оформления, в предвоенные годы, получают широкое распространение. Замечателен шестиколонный портик на главном фасаде клуба при заводе имени Калинина. Колонное оформление имеет дом «Красноармейской правды», хирургический корпус второй совбольницы, дом №5 по Запольному переулку (ныне 3-й Дом Советов) и другие здания.

В предвоенные годы в Смоленске возникает также группа зданий 1-й советской больницы. В то же время возводится несколько средних школ, для которых используются типовые проекты архитектора Джуса, ряд детских садов и других детских учреждений.

Все монументальные здания, построенные в духе социалистического реализма, резко изменяют и определяют архитектурный о!блик новрго Смоленска.

Но бурный рост городского строительства шел не только за счет многоэтажных домов. Большой размах приняло индивидуальное жилищное строительство. На склонах всех Заднепровских холмов, в кварталах Красноармейской слободы и на Рачевке возникли сотни новых маленьких особнячков.

Все это многообразное городское строительство регулировалось генеральным планом. Последний еще не был окончен, но основные пути развития Смоленска были ясно очерчены.

Основным достижением архитектуры Смоленска во второй и третьей сталинских пятилетках является разрешение комплексных задач городского строительства. Не отдельные здания, а город в целом стал объектом внимания архитекторов. В своих творческих исканиях смоленские зодчие опиралась на богатейшее архитектурное наследие прошлого. Они критически перерабатывали все ценное, что можно было взять из сокровищницы древнего Смоленска, из отечественного и мирового зодчества. В этом отношении архитекторы Смоленска следовали указаниям великого Ленина, который учил, что культура социалистического общества должна наследовать и критически перерабатывать’ все высокое и ценное, что было создано на протяжении человеческой истории.

Для плодотворного развития смоленской архитектуры сыграло решающую роль учение товарища Сталина о культуре национальной по форме, социалистической по содержанию. Смоленск поднимался к вершинам советской социалистической архитектуры.

ВОЗРОЖДЕНИЕ

В первые же дни после освобождения Смоленска, осенью 1943 года, в город приезжает академик архитектуры Георгий Павлович Гольц. Начались проектные работы по составлению генерального плана восстановления и развития Смоленска.

Восстановление города начинается с первых дней его освобождения. 1 ноября 1945 года по инициативе товарища Сталина, Советское Правительство приняло постановление о восстанрвлении пятнадцати старейших городов, в, том числе Смоленска. С этого времени восстановительные работы в городе принимают наиболее широкий размах.

Над проектами восстановления смоленских домов работают не только местные архитекторы. Зодчие Москвы, Ленинграда, Горького и Казани берут на себя известную долю проектирования. К летнему строительному сезону 1946 года проекты на все важнейшие здания, подлежащие восстановлению, были окончены. К. этому же времени (18 мая 1946 года) Правительство Российской Федерации утвердило генеральный план города, разработанный группой московских архитекторов под руководством академика архитектуры Г. П. Гольца.

А затем, когда была получена проектная документация, в Смоленске широко развернулось массовое жилищное строительство.

В 1946 году в порядке реализации генерального плана и разработанного на его основе проекта планировки городского центра широко развернулись восстановительные работы, причем строительство велось довольно большими комплексами. Значительное архитектурное оформление получили улицы Карла ‘Маркса, Маяковского, Социалистическая (южная сторона) и Дзержинского (северная сторона). Кроме того, как уже указывалось выше, были застроены индивидуальными домами районы Поповки, Чернушек и склоны Заднепровских холмов..

На три обширных района (Поповка, Чернушки и Демидовский) в мае 1946 года были составлены проекты планировок, а в июне район Поповки (автор проекта И. Д. Белогорцев) был уже полностью заселен. Районы Чернушек (автор проекта Т. Н. Лозинская) и Демидовского. большака (автор проекта А. П. Зубов) были освоены к лету 1947 года.

Город стал оживать. К концу 1947 года можно было увидеть много восстановленных и вновь построенных жилых домов, школ, здание областного театра. Построен временный деревянный ж. д. вокзал, отделаны детские сады и ясли. Нормально работали больницы было открыто множество магазинов, пущен городской трамвай.

Пятилетний план восстановления города предусмотрел большие работы по жилому и Культурно-бытовому строительству.

Ансамбль центральных улиц будет полностью восстановлен. Улицы Большая Советская, Социалистическая, Большая Пролетарская, Ленинская и Дзержинского предстанут в новом архитектурном оформлении. Центр города украсят трех-четырех этажные жилые дома, а также дом Советов, медицинский и педагогический институты, энергетический и строительный техникумы, двухзальный городской кинотеатр, больничный комплекс на Покровской горе, амбулатории, детские сады и ясли, клубы железнодорожников и завода имени Калинина. Таков далеко не полный перечень объектов гражданского строительства, предусмотренный в пятилетке города.

В 1947 году продолжалось большое восстановительное строительство на центральных улицах города и в рабочих районах — у завода имени Калинина и льнокомбината. Не ослабевает массовая индивидуальная застройка. Все восстановительное строительство ведется в соответствии с четкой программой, предусмотренной генеральным планом восстановления города и разработанными архитектурно-техническими проектами для жилых и культурно-бытовых зданий.

Что же представляют из себя эти проекты и как выглядят с архитектурной точки зрения уже восстановленные дома?

Улица Карла Маркса. Восстановлен комплекс четырех зданий — Облисполкома, жилого дома, Облплана и Обкома ВКП(б). Дома представляют из себя типичные для модерна 90 — 900-х годов здания с вялыми линиями фасадных узоров, с четкими горизонтальными членениями и монотонными) вырезами оконных проемов. После пожара фасады этих домов сохранились и во время восстановительных работ не подверглись какой бы то ни было переработке. Ансамбль улицы восстановлен в прежнем довоенном виде. Такое же положение и с домами по улице Маяковского. В прежнем барочном стиле восстановлен дом коммунального банка. Черты модерна сохранены в остальных домах этой улицы. Попрежнему горделиво выглядит ампирное здание Медицинского института, выступающее на улицу Маяковского четким ионическим портиком восточного фасада.

По улице Дзержинского восстановлено несколько административных и жилых домов, строившихся в тридцатых годах. Также восстановлен дом героев «Железного потока» по Социалистической улице. Проект восстановления этого дома составлен его прежним автором — архитектором А. Ф. Зимницким.

Восстановлена группа зданий, возведение которых относится к предвоенным годам, когда отыскивались новые пути социалистической архитектуры. К этой группе относится ряд домов на Запольной улице, у завода имени Калинина, на площади Смирнова, а также некоторые из административных и культурных зданий (клуб завода имени Калинина, сберегательная касса, гостиница и другие). Во всех случаях, когда фасады этих домов не потеряли прежнего внешнего облика, архитектура их сохраняется и здания реставрируются в прежнем виде.

Почти во всех зданиях прежняя внутренняя планировка претерпела существенные изменения. Основное направление ее заключалось в стремлении создать малометражные квартиры, применительно к типовым схемам, разработанным после войны для восстановительного строительства. Там же, где габариты зданий не позволили создать достаточно удобных малометражных квартир, пришлось допустить многокомнатные квартиры с кухней общего пользования.

Из памятников архитектуры в 1946—47 годах был полностью восстановлен утепленный Богоявленский собор (1781) г.) и приступлено к капитальному ремонту Успенского собора — ценнейшего памятника русской архитектуры XVII—XVIII веков.

В числе больших работ 1946—47 года было составление проектов, обеспечивающих строительный титул восстановления города в течение пятилетки.

Одним из наиболее крупных явился проект жилого дома с часами на углу Большой Советской и Ленинской улиц, составленный горьковским архитектором А. А. Яковлевым. На месте разрушенного жилого дома с традиционными городскими часами будет построен новый трехэтажньй жилой дом. Дальнейшей разработкой проекта этого дома занимается архитектор Д. П. Коваленко.

Удачен проект соседнего дома по Б. Советской улице, разработанный главным архитектором города Смоленска ныне покойным А. П. Зубовым. Автор объединяет одним фасадом три выгоревшие коробки. Места соприкосновения домов оформляются эркерами. Несмотря на разнообразие художественных деталей, фасад довольно удачно передает теплоту и скромность внешнего облика жилого дома, приближающегося по архитектурной отделке ко многим другим постройкам довоенного Смоленска.

Объединение в едином фасаде нескольких выгоревших коробок—не единичный случай в Смоленске Довольно удачной попыткой в этом отношении может служить проект техникума гражданского строительства (бывшего здания реального училища и губернской земской управы).

После творческих исканий архитектору Д. П. Коваленко удалось найти довольно удачное решение четкого архитектурного членения всего комплекса на три обособленных фасада, объединяемых между собою спокойными нейтральными плоскостями стен. Дом строительного техникума восстановлен в 1948 году.

Заканчивается достройка городского^ двухзального кинотеатра по проекту московского архитектора В. П. Калмыкова. Это одно из крупнейших зданий Смоленска. Оформление фасада кинотеатра Калмыков представил в крупных членениях архитектурного ордера.

Удачно решен фасад клуба имени Андреева, предложенный архитектором А. С. Фоминым. Автор проекта во власти ясных принципов русского классического зодчества. Крупные архитектурные формы колонного по|ркгика хорошо видны с дальнего расстояния — от южной части города. Здание клуба выделяется в качестве главного! композиционного сооружения обширного района жилой застройки Заднепровья.

Проект восстановления клуба имени Андреева служит примером удачного обогащения конструктивистского здания полноценными формами русской архитектуры.

По такому же пути попытался пойти архитектор И. Т. Егоров, создавая проект дома Облпотребсоюза. Но его ионический портик, добросовестно вычерченный в классических формах, остался чуждым элементом плохо продуманных архитектурных деталей главного фасада. Понадобились значительные усилия архитектора И. Е. Воронова, чтобы найти лучшее решение этого дома, требующего больших спокойных плоскостей фасада.

Наиболее крупным объектом строительства 1947—48 гг. является восстанавливаемый Дом Советов. По мысли Г. П. Гольца оформление этого важнейшего здания города должно воплотить в себе наиболее характерные для Смоленска особенности русской национальной архитектуры. Попытки архитекторов Т. Н. Лозинской, С. В. Васильковского и В. А. Ярошевского выразить эту идею в тяжелых формах крупного роста и в некоторых приемах допетровской архитектуры, не обеспечили нужного для современного административного здания выражения приподнятости и величия художественного облика. Только после того, как Ленинградские архитекторы М. П. Савкевич, Л. Л. Шретер и В. А.Ярошевский после многочисленных исканий обратили свой взор на всегда вдохновлявшую русских строителей Москву и внимательно изучили особенности зодчества Смоленска, им удалось найти оригинальные художественные формы, удовлетворяющие требованиям главного архитектурного ансамбля Смоленска. Безразличная плоскость конструктивистского здания обогащается новой масштабной разбивкой оконных проемов. Боковые башни удачно фланкируют пятиэтажный фасад, придавая ему художественную возвышенность.

Портал из белого камня вокруг главного входа эффектно выделяется на общем бордовом фоне дома. Решение заднего фасада, выходящего на Днепр и видимого! с дальнего расстояния, дано в крупных и интересных формах. Архитектура Дома Советов развивает ряд новых тем: она свежа и нарядна, художественно самобытна и идейно выразительна. Вбирая в себя некоторые из источников московского и смоленского зодчества,, она глубоко перерабатывает их, исходя из высоких требований социалистической архитектуры.

Над разработкой проектов для восстановительного строительства плодотворно работают все члены Смоленского отделения Союза Советских архитекторов.

Большие работы проведены за пять лет после освобождения Смоленска по благоустройству и малым архитектурным формам. Особенно много в этой отрасли работает смоленский архитектор Я. М. Орун. По его проектам реконструируется парк культуры и отдыха, Сосновский садик и сквер около кинотеатра.

Ход восстановительных работ 1946—48 годов показывает, что Смоленск довольно быстро встает из руин. Залогом успешного восстановления города является участие в восстановительных р|’аботах населения Смоленска и неустанное руководство этими работами партийной организации области.

Основное. направление восстановительных работ Смоленска заключается в том, чтобы превратить его в крупный социалистический город, архитектура которого будет нести й себе традиции русского национального зодчества, его лучшие общественные черты, теплоту и человечность форм, лаконичную законченность образов. Подтверждением этому служит принятый генеральным, планом четкий силуэт города. С востока он опирается на крайнюю башню старой городской крепости — Веселуху, с запада — на древнюю башню-маяк Свирской церкви и заканчивается на вершине днепровских холмов величественным комплексом Дома Советов. Венцом городской панорамы будет стройная башня Советов, возвышающаяся над площадью Карла Маркса.

В эскизном проекте, приложенном к генеральному плану, академик архитектуры Г. П. Гольц дает богатое оформление этой новой вертикали города. Радужная расцветка фасада и оригинальное применение нескольких рядов кокошников должны создать достойное завершение архитектурного облика древнего Смоленска.

Вставая из руин, Смоленск вновь обретает жизнь и смелой поступью двигается вперед, к светлому времени коммунизма.

АРХИТЕКТУРНОЕ ЗАВТРА

Генеральный план, составленный покойным академиком архитектуры Г. П. Гольцем предусматривает широкое развитие Смоленска, как крупного административного и культурного центра.

Основой этого развития является значительное усиление его промышленности и железнодорожного транспорта. Наряду с увеличением мощности существующих предприятий предусматривается размещение в Смоленске новых заводов и фабрик, относящихся, главным образом, к лесообрабатывающей, строительной и льно-текстильной промышленности. Кроме существующих промышленных площадок, на которых сейчас размещается завод имени Калинина и льнокомбинат имени Андреева, предполагается создание крупной промышленной зоны в районе Поповки и Рачевки в восточной части городской территории.

На основе развития промышленности пышно расцветает все городское хозяйство Смоленска. Генеральный план предусматривает создание девяти институтов и десяти техникумов, строительство нескольких кинотеатров и клубов. Значительно расширяется больничный комплекс на Покровке. Запланировано, создание густой сети школ, детсадов, яслей, столовых, всевозможных магазинов, двух гостиниц, нескольких бань, прачечных, двух стадионов и множество других культурных И коммунальных зданий.

Население города за 10—15 лет, на которые по генеральному плану рассчитана строительная программа Смоленска, увеличится в сравнении с 1948 годом вдвое.

Юродская территория значительно расширяется. К северу Смоленска она будет расти до района Королевки и речки Вязовеньки; к югу возникнут новые городские кварталы вдоль Рославльского и Киевского шоссе до берега речки Ясенной. С юго-запада городская черта прорежет земли совхоза Кловка, а на юго-востоке крайние городские улицы лягут на поля деревни Поповки.

Выдающийся мастер советской архитектуры, автор проекта академик архитектуры Г. П. Гольц бережно подходит к сохранению исторически сложившегося общегородского центра Смоленска. Однако он не ставит своей задачей консервацию архитектурно-планировочных приемов, установившихся в Смоленске, а наоборот, опираясь на лучшие архитектурные традиции города, принимает ряд решительных планировочных мер, которые обогащают зодчество Смоленска новым идейным содержанием.

Представим себе архитектурный облик Смоленска через полтора-два десятка лет.

Над  полноводным Днепром склоны городских холмов усыпаны домами-коттеджами и многочисленными фруктовыми садами. А над ними простирается величественный архитектурный венец города. На его крайних точках — памятники древней архитектуры; сменяющиеся в центре рядом новых домов-дворцов. В самой середине города Над обновленным после войны домом Областного Совета депутатов трудящихся устремится вверх высокая башня Советов.

Простой и по-русски яркий бордовый наряд Дома Советов резко выделит его среди других зданий. Он будет величественен и Прост, ярок и живописен. Башня же по мысли Гольца будет богато убрана цветистыми русскими кокошниками. В этой простой художественной форме и богатстве цветовой гаммы Гольц развивает приемы смоленского направления русской национальной архитектуры.

К востоку от Дома Советов, высоко над Днепром, на том месте, где сейчас возвышается неуклюжая башня-коммуна, будет установлена статуя великрго Ленина. За ней разбивается новая площадь. Здесь начнется будущий пр’оспект Отечественной войны, уходящий расширяющимся лучом в сторону Киевского шоссе.

С другой стороны Дома Советов, перед уходящим вглубь города парком культуры и отдыха, сооружается музей Великой Отечественной войны. Это будет небольшое, но достаточно заметное в панораме города здание.

Так, сочетаясь между собою на вершинах днепровских холмов, переплетутся в едином ансамбле архитектурные памятники разных веков. В их единении раскроется замечательная сила социалистического градостроительства.

На правом берегу Днепра раскинулось Заднепровье. По склонам его холмов — на Шкляной горе, на Покровке, в Садках и на Ямщине уже сейчас рассыпалась малоэтажная индивидуальная застройка. Постепенно она обрастет кущами фруктовых садов и заднепровские холмы станут живописнейшим районом Смоленска!.

Многоэтажная застройка сохраняется на Покровке. Спускаясь в долину Днепра, она выйдет к его набережной. На восток, вокруг льнокомбината, расположатся жилые кварталы текстильщиков. Мощной классической колоннадой выделится обновленный фасад клуба имени А. А. Андреева. К западу отводятся места для общежитий железнодорожников. Ведущим типом жилых домов будут двух-трехэтажные.

Крупнейшим зданием Заднепровья явится новый пассажирский вокзал. От него к Днепру раскинется привокзальная площадь с речным вокзалом у берега. К западу от площади поднимется жилая застройка мясокомбината, к востоку — жилые дома транспортников.

Над обширной рыночною площадью, оставляемой на прежнем месте, будет построено второе крупное здание Заднепровья,— Дом колхозника. В нем — гостиница, театр, кинозал и обширный двор для машин и подвод. От Днепра в сторону Дома колхозника будет устроен небольшой канал, по которому груженые товаром речные суда смогут непосредственно приближаться к рынку. На нем будут зимовать буксиры, барки, лодки.

Расположенная между рынком и вокзалом Петропавловская церковь реставрируется в прежнем виде. Вблизи церкви сохраняются корпуса электростанции, но их внешняя архитектура значительно обогащается, сливаясь в едином художественном ансамбле Заднепровской застройки.

Переведем взгляд на Большую Советскую, сохраняющую значение главной тр(анспортной улицы города. Несмотря на то, что неузнаваемо изменится ее облик, среди новых зданий послевоенного строительства можно будет легко узнать восстановленные дома. Их архитектурный вид по возможности сохраняется. Таков бывший Дом Красной Армии, реконструируемый под жилье, и ряд других жилых зданий. Между ними будут выстроены новые многоэтажные дома.

На углу Советской и Социалистической улиц восстанавливается здание государственного банка. Внешняя архитектура его значительно изменяется, приобретая теплые и величественные формы русской классической архитектуры.

У пролома городовой стены сооружается триумфальная арка в честь Советской Армии-Победительницы. От нее расходятся, перекрещиваясь выше собора в двух уровнях, два направления Советской улицы. Ряд новых и восстановленных; домов непрерывной чередою поднимается от Троицком монастыря к площади имени Смирнова.

Здесь у седых камней крепостной стены пространство Большой Советской улицы растекается в переплете нескольких улиц. А уцелевший кусок крепости приобретает новое историческое значение — он превращается в памятник жертвам фашистского террора.

К востоку от бывших Молоховских ворот протянется широкая лента зелени. С обеих сторон стены восстанавливается Сосновский парк. На вершине Шейновского бастиона будет сооружен легкий павильон-читальня. Дальше по улице Герцена, к  Чёртову рву, к Заполью уйдет широкая парковая аллея. Северная же (сторона улицы обстроится трехэтажными жилыми домами.

У нового здания кинотеатра начнется детский парк. В его зелени сохраняется маленький домик-музей, в котором в годы гражданской войны останавливался И. В. Сталин. По соседству в полной неприкосновенности остается здание, построенное по проекту известных  русских художников С. В. Малютина и В. М. Васнецова. От музея детский парк повернет в сторону Никольских ворот и, проходя по обе стороны крепостной стены, выйдет у башни Веселухи к Днепру. На всем протяжении парка сооружаются различные спортивные площадки и увеселительные атракционы.

Площадь Смирнова значительно сокращается. От существующих Ныне домов по ул. Крупской до здания бывшей редакции газеты «Красноармейская Правда» будут выстроены новые многоэтажные дома. Под аркою одного из этих зданий будет пропущена улица Смирнова, превращаемая! в частный внутриквартальной проезд.

Академик архитектуры Г. П. Гольц сохраняет в своем проекте прежние направления важнейших магистралей города: Краснинского, Киевского, Рославльского и Московско-Витебского шоссе; улиц Большой Советской, Дзержинского, Фрунзе, Ленинской и Докучаева.

Административно-планировочный центр города сохраняется за площадью Карла Маркса. Главным зданием площади является Дом Советов. Новое архитектурное оформление ставит это здание в ряд лучших произведений советской архитектуры.

Рядом с ним в прежних формах сохраняется областной театр драмы, только его грубоватый портик несколько из-меняется, приобретай более мягкие формы русской классики. Бордовый фон Дома Советов удачно сочетается с розовыми тонами колоннады театра.

Вдоль выходящей на площадь стены театра, против городского сада Блонье, располагаются гостевые трибуны, а перед ними — поднятый на высокий постамент бюст Карла Маркса, имя которого носит площадь.

Три двухэтажные дома, расположенные вдоль Блонье, подлежат сносу. Пространство у Дома Советов значительно расширится, приобретет размеры и значение главной площади большого города. Выступающая при этом непосредственно на площадь зелень сада Блонье получит роль декоративного средства.

На месте, где сейчас глухой торец дома, в котором временно размещается Облисполком (в западной стороне площади) будет возведена вышеописанная башня Советов.

Ансамбль площади Карла Маркса даст городу художественную выразительность и новую идейную завершенность всей архитектурной композиции Смоленска.

Г. П. Гольц принимает ряд решительных мер, благодаря которым создаются предпосылки перехода от прежней структуры города к большим комплексам социалистического Смоленска. Именно такой мерою является создание нового проспекта.

Сжатая городовой стеною территория древнего города получит выход.

Начало проспекта Отечественной войны пробивается сквозь зелень сквера, устраиваемого на Воскресенской горе у монумента Ленина. Пройдя дальше, мимо Блонье, проспект выйдет к выгоревшей коробке дома городского Совета с уцелевшей на ней каланчею. Этот дом либо должен будет уступить место широкому проезжему полотну, либо пропустить его в устраиваемую под зданием арку./ Над проектом, предусматривающим восстановление дома городского Совета, работает главный архитектор города И. Д. Софинский. Против этого дома на месте взорванной школы между улицами Малой Пролетарской и Маяковского будет сооружен памятник фельдмаршалу М. И. Кутузову, получившему за победоносные битвы на Смоленщине титул князя Смоленского.

Пройдя дальше, в южном направлении по проспекту, можно будет увидеть памятник с орлами, передвинутый из Кутузовского садика на центральную ось проспекта Отечественной войны.

По обе стороны проспекта будут возвышаться самые высокие дома города — в четыре и пять этажей. В них будут размещаться как) общественные учреждения, так и жилые квартиры. У места слияния нового проспекта с Краснинским и Киевским шоссе образуется обширная площадь имени Сталина.

На открытом пространстве этой площади сооружается монумент Победы с величественной статуей генералиссимуса Сталина.

С западной и восточной стороны площади симметрично располагаются два больших общественных здания. По эскизам, представленным Г. П. Гольцем, это должны быть очень интересные по архитектуре дома, сочетающие в оформлении фасадов архитектуру, скульптуру и живопись.

От площади имени Сталина, продолжая постепенно расширяться, проспект Отечественной войны направляется по Киевскому шоссе. Западная застройка шоссе сохраняется в существующем габарите, восточная же сторона значительно расширяется.

Идущий по оси проспекта широкий бульвар должен стать лучшим местом для гуляний.

Завершается проспект Отечественной войны ансамблем городского стадиона.

Осуществление такого обширного лучевого проспекта, каким должен явиться проспект Отечественной войны, является весьма долговременным мероприятием, выполняемым постепенно, между тем ряд попадающих в пространство луча коробок сохранились после войны в довольно хорошем состоянии. Поэтому Облисполком решил допустить, как временную меру, восстановление некоторых из подлежащих к сносу домов, в том числе здание городского Совета.

Таким образом, в течение ряда! ближайших лет уголок около Блонье будет представлен в его довоенном виде. Только памятник М. И. Кутузову внесет новое содержание в этот сложившийся строительный комплекс.

Вдумываясь в разработанную Гольцем структуру проспекта Отечественной войны, нетрудно раскрыть его идейнополитическое содержание. В начале проспекта — статуя Ленина, создателя нового типа государственной власти — власти Советов, создателя партии большевиков. В центре проспекта, смотря вперед в сторону Ленина, будет возвышаться статуя его великого продолжателя — Сталина, а между ними несколько монументов, поставленных в честь событий двух Отечественных войн (памятник летчикам у входа в Кутузовский садик, памятник с орлами, символизирующий защиту России от Наполеона, памятник Кутузову и другие более мелкие монументы).

Смоленск всегда славился своими садами. Генеральный план предусматривает большие работы по озеленению города. Кроме детского парка, идущего вдоль крепостной стены от Никольских ворот к Днепру, восстанавливаются все существовавшие до войны парки, сады, скверы и бульвары. На базе Блонье и бывшего Лопатинского сада создается городской парк культуры и отдыха. В каждом районе города будут устроены районные парки, а вдоль крепостной стены и на Соборной горе вокруг Успенского собора будет организована заповедная зеленая зона. Набережные Днепра оденутся в зелень бульваров.

Как и в довоенные годы, Смоленск будет утопать в зелени, общая площадь которой в местах общественного пользования достигнет 400 гектаров.

Архитектурно-транспортная выразительность плана достигается проложением Концентрических полукрльцевых • магистралей, объединяющих в единый городской организм все районы Смоленска.

Одна из них будет опоясывать городские окраины, другая (улицы Дзержинского, Краснознаменная, Студенческая, Соболева, Красногвардейская) пройдет вокруг центральных районов города.

Значительно укрепляется транспортная связь верхнего города с Заднепровьем. Кроме двух существующих мостов через Днепр будет построено еще два.

Осуществление генерального плана Смоленска сделает древний русский город одним из красивейших социалистических городов.

МЕМОРИАЛЬНЫЕ ПАМЯТНИКИ

Говоря об архитектуре Смоленска, нельзя умолчать о его многочисленных мемориальных памятниках.

Наибольшее количество мемориальных памятников посвящено Отечественной войне 1812 года.

На бывшем плац-парадном месте (ныне парк культуры и отдыха) в 1841 году был открыт чугунный памятник русским войскам, воевавшим под Смоленском против армии Наполеона. Автор его, итальянский архитектор Антонио Агостино Адамини, работавший в России, представил памятник в русских архитектурных формах. Составленный из чугунных плйт в виде вытянутой вверх шатровой часовни, отделанной золотом по выступающим деталям, памятник горделиво поднимается ввысь над зеленью парка. Основную часть монумента составляет массивный чугунный цилиндр. 16 декоративных колонок, живописно окружающих его, попарно поддерживают образные главки с парящими над ними золотыми орлами — символом боевой славы России. Словно богатое ожерелье прикрывают золотые птицы переход от цилиндра к восьмискатному шатру, увенчанному большой луковицеобразной главою с простым русским крестом. На цоколе памятника высечены план боевых действий под Смоленском, карта движения русских и неприятельских войск, имена главнокомандующих и генералов, защищавших Смоленск, количество действовавших орудий, численности войск и потерь с обеих сторон.

По обеим сторонам памятника на белых мраморных пьедесталах в 1856 г. были установлены парадные французские пушки, привезенные войсками Наполеона для установки их в завоеванном городе. Лафеты изготовлялись на Брянском заводе специально для этих пушек. Эти наполеоновские орудия являются свидетелями поражения Наполеона.

У величавого памятника за оградой находятся могилы славных героев гражданской, войны; среди них — Василия Смирнова, одного из выдающихся организаторов Советской власти на Смоленщине.

В нескольких десятках шагов от памятника 1812 года, у Королевского вала, под сенью белых берез поднимается невысокий серого гранита обелиск — это надгробие отважному патриоту России генерал-майору А. А. Скалону. Генерал Скалой, командир трех драгунских полков — Сибирского, Иркутского и Оренбургского — пал смертью храбрых 5-го августа 1812 года, защищая подступы к Смоленску. Пораженный доблестью русского генерала, Наполеон приказал похоронить Скалона с подобающими воинскими почестями и сам лично принял участие в похоронах.

В день столетия со дня гибели генерала Скалона — 5-го августа 1912 года — ему был поставлен надгробный памятник в виде скромного гранитного обелиска высотою в 4,5 метра, обнесенного простой чугунной решеткой.

На высоком валу Королевской крепости возвышается памятник Софийскому полку, открытый также 5-го августа 1912 года в честь павших софийцев, геройски сражавшихся с! армиями Наполеона. Памятник очень прост: на круглом ступенчатом постаменте поднимается скромный обелиск. На одной из боковых чугунных досок было выбито: «4 и 5 августа 1812 года под стенами Смоленска Софийский пехотный полк отбивал атаки великой армии Наполеона», Памятник был сооружен солдатами Софийского полка под руководством штабс-капитана Заболоцкого по проекту рядового бойца 7-й роты того же полка смолянина Бориса Цапенко.

Так рядом с древними крепостными стенами в местах ожесточенных боев поднялись монументы, возведенные в память событий Отечественной войны русского народа против армий Наполеона, в разгроме которого Смоленщина сыграла выдающуюся роль.

Вторая группа мемориальных памятников сосредоточена в Кутузовском садике. Всеобщее внимание привлекает скала (Россия), на вершине которой покоится орлиное гнездо (Москва).

Наглый потомок галлов (Наполеон), закованный в боевые латы, добравшись по уступам скалы до гнезда, занес над ним обнаженный клинок. Но две бесстрашные птицы — орел и орлица (армии Барклая де Толли и Багратиона) грудью встали на защиту гнезда. Орлица распростерла’могучие крылья, прикрыв ими доступ к заветному гнезду. Орел в грозном и решительном порыве поднял полную боевой силы лапу, готовясь опустить ее на вооруженную руку зарвавшегося галла. Такова символика исключительно! сильного) по художественному выполнению монумента.

Проект памятника разработан военным инженером подполковником Н. С. Шуцманом при участии рядового солдата, впоследствии известного скульптора Надольского. Проект был выбран из 30 поступивших на конкурс проектов. Закладка памятника состоялась 6-го августа 1912 года. Во время немецкой оккупации памятник значительно пострадал: утеряны бывшие у основания скалы бронзовые гербы России и Смоленска, а также медная доска с изображением карты России, на которой золотыми буквами были написаны имена героев, защищавших Смоленск, а крупная рельефная надпись гласила: «Благодарная Россия героям 12 года».

Недалеко от памятника с орлами на аллейке того же Кутузовского садика в Столетнюю годовщину Бор(одинского боя — 26 августа 1912 года — был сооружен небольшой памятник М.\ И. Кутузову, представляющий из себя невысокий постамент с бронзовым бюстом фельдмаршала.

Проект памятника принадлежит скульптору Марии Стаховской. Немцы увезли бюст Кутузова из Смоленска, но по дороге в Германию бросили его в одном из белорусских болот. Ныне бюст полководца возвращен в Смоленск и водружен на прежнем месте.

В’ том же Кутузовском садике, на крепостной стене от башни Донец в сторону улицы Октябрьской революции, в 1912 году были укреплены девятнадцать чугунных досок, полученных от полков — участников боев под Смоленском. В обрамлении простого русского орнамента потомки героев-однополчан сообщали о подвигах своих полков, и о понесенных ими потерях. Если бы прочесть тексты всех девятнадцати досок, то *с предельной ясностью можно было бы установить участие в сражении под Смоленском всего русского войска, пришедшего от далекого Байкала, Черного моря, Прибалтики и из центральных русских губерний. К сожалению, доски утеряны и только три из них продолжают свидетельствовать о героическом прошлом русского войска. Историко-архитектурное значение их настолько велико, что Правительство ‘Российской Федерации постановило восстановить в прежнем виде все девятнадцать досок.

У подошвы той же крепостной стены, под ее белокаменным пояском, на три-четыре метра ниже мемориальных досок 1912 года расположился ровный ряд установленных в 1947 году чугунных досок с именами советских офицеров и полководцев, павших смертью храбрых под Смоленском. Под ними — ровный ряд выложенных камнем и свежим дерном надмогильных холмиков. Среди покоящихся под сенью древней годуновской крепости воинов — Мария Васильевна Октябрьская, славный водитель танка, удостоенная звания Героя Советского Союза. Тут же Анастасия Алексеева, бесстрашный сержант милиции, отдавшая за Родину свою молодую жизнь. Здесь же могилы неизвестных советских офицеров, павших у, стен Смоленска.

Недалеко от входа в Кутузовский садик находится свежий могильный холм. Это могила юного Героя Советского Союза, смоленского партизана Владимира Куриленко, прах которого осенью 1947 года был перевезен в Смоленск.

В годовщину окончания Великой Отечественной войны Советский Союз отмечал двухсотлетие со дня рождения великого русского полководца М. И. Кутузова, чья боевая слава неразрывно связана со Смоленском. По ходатайству смоленской общественности Правительство Российской Федерации разрешило соорудить в Смоленске памятник великому полководцу. Московские скульпторы В. Д. Королев и Г. И. Мотовилов разработали макеты памятника. Кутузов-Смоленский изображается в полный рост с накинутой на плечи шубой. Фельдмаршал глубоко задумался — здесь, на Смоленщине, он должен решить судьбу вверенной ему России. Памятник будет поставлен у сада Блонье, на выходе к нему Социалистической улицы.

Скромными монументами Великой Отечественной войны 1941-45 гг. являются невысокие обелиски, поставленные в первые дни освобождения Смоленска в местах массовой гибели жертв фашистского террора. В Сосновском саду, у крепостной стены, скромно стоит один из таких монументов. Памятник сложен из кирпича и оштукатурен. Второй обелиск находится за коробкой бывшего Дома Красной Армии: многогранный столб из дерева поддерживает красноармейскую звезду. Недалеко то время, когда на месте этих временных памятников возникнут величественные монументы, полные художественной силы и народной скорби о гибели советских патриотов. Над проектами этих монументов работает смоленский архитектор С. В. Шестопал.

На Смоленщине родился, рос и творил великий русский композитор1 М. И. Глинка. По инициативе смолян в семидесятых годах XIX века по всей России происходил сбор пожертвований на сооружение памятника великому русскому композитору. В 1883 году была произведена закладка памятника в самом центре Смоленска — в саду Блонье. Глинка изображен в характерной для него позе — с заложенной за борт сюртука левой рукой, с дирижерской палочкой в правой. Величественна и художественна статуя Глинки, созданная профессором А. Г. Фон-Бок. Кажется, будто всего на несколько минут великий музыкант застыл в вдохновенной позе, очарованный только что рожденной мелодией…

Статуя композитора поставлена на высокий, из красного киевского лабрадора, пьедестал, покоящийся на ступенчатом цоколе из местного черного гранита. В центре памятника лаконичная надпись: «Глинке — Россия».

Вокруг памятника в 1887 году по идее одного из крупнейших русских искусствоведов В. В. Стасова, была поставлена металлическая, чеканной работы решетка, составленная из нот глинковской музыки. На медных вставках — названия лучших симфоний Глинки: «Иван Сусанин», «Камаринская», «Руслан и Людмила», «Князь Холмский» и другие, наиболее распространенные, романсы и песни композитора. Решетка исполнена мастером слесарного дела К- Винклером по рисункам архитектора И. С. Богомолова. На решетке размещено в нотах 24 отрывка из произведений Глинки.

Расположенный среди густых насаждений садика Блонье, памятник Глинки является одним из лучших украшений Смоленска.

До Великой Отечественной войны у входа в здание 7-й средней школы (бывшая городская мужская гимназия) была укреплена мемориальная доска; сообщавшая о том, что в этом здании учился великий русский путешественник Н. М. Пржевальский. Память об этом замечательном ученом-смолянине дорога для Смоленска. Мемориальная доска на стенах школы будет снова восстановлена.

Мемориальные памятники Смоленска, связанные с величайшими событиями русской истории, разыгрывавшимися на Смоленщине, украшают город, неразрывно сливаются с архитектурными сооружениями, составляя единый архитектурный ансамбль.

Пройдут годы — город обогатится новыми монументами и меморальными досками. На домике детского сада № 1, находящегося во дворе историко-этнографического музея, установлена доска, на которой рассказано о пребывании в Смоленске в годы гражданской войны великого Сталина. Кроме того, доски устанавливаются на всех зданиях, связанных с жизнью и деятельностью великих русских людей, которые родились и жили в Смоленске.

Площадь имени Карла Маркса украсится бюстом великого мыслителя, основоположника научного коммунизма, имя которого носит площадь. В скверике по Ленинской улице вблизи дома с часами будет установлен бронзовый бюст знатного земляка Дважды Героя Советского Союза В. Д. Лавриненкова (такой же бюст установлен на родине Героя в городе Починок). В зелени восстанавливаемого Сосновского сада предполагается соорудить статую большевика Василия Смирнова, одного из организаторов Советской власти в Смоленске.

Величественными монументами, сооружение которых предусматривается генеральным планом Смоленска, будут скульптуры великих вождей, создателей большевистской партии; и Советского государства Ленина и Сталина.

Недалеко то время, когда Смоленск, возрожденный усилиями народа, восстанет над Днепром еще более красивый и величественный, чем он был до войны.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ, использованной автором при работе над данной книгой:

К. МАРКС и Ф. ЭНГЕЛЬС—Традиционная политика России, соч, т. IX. К МАРКС — Хронологические выписки. Архив К- Маркса и Ф. Энгельса, т. V.

Ф. ЭНГЕЛЬС — Происхождение семьи, частной собственности и государства. Соч. т. XVI.

В. И. ЛЕНИН — Развитие капитализма в России. Соч. т. III.

В. И. ЛЕНИН—О культуре и искусстве. Сб. статей и отрывков, 1938 г. И. В. СТАЛИН — Краткий курс истории ВКП(б), 1938 г.

И. В. СТАЛИН—Марксизм и национально-колониальный вопрос. 1939 г. И. В. СТАЛИН — Доклад на XVII съезде ВКП(б).

ИСТОРИЯ СССР под ред. Грекова’, Бахрушина и Лебедева, т. I. 1947 г. БОЛЬШАЯ СОВЕТСКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ — «Союз Советских Социалистических Республик» 1948 год.

A.    В. ЛУНАЧАРСКИЙ — Статьи об искусстве, 1941 г.

Б. Д. ГРЕКОВ — Киевская Русь, 1944 г.

B.    Н. ТАТИЩЕВ — История Российская, т. I—V.

Игорь ГРАБАРЬ — История русского искусства, том I и II.

B.  А. ШКВАРИКОВ — Плайиров’ка городов России XVIII и начала XIX веков. 1939 г.

И. И. ОРЛОВСКИЙ — Смоленская стена, 1902 г.

C.    П. ПИСАРЕВ—Княжеская местность и храм князей в> Смоленске, 1894 г. Н. Д. МУРЗАКЕВИЧ — История губернского .города Смоленска от древнейших времен до 1804 года, изд. 1804 г.

П. НИКИТИН — История города Смоленска, 1908 г.

И. М. ХОЗЕРОВ—Новые данные о смоленской крепостной стене, 1937 г. И. М. ХОЗЕРОВ—Археологическое : изучение памятников зодчества древньего Смоленска. Краткие сообщения института истории материальной культуры. 1945 г.

С. Д. ШИРЯЕВ — Этюды по истории архитектуры Слюде иска и белорусской Смоленщины, 1924 г,

С. Д. ШИРЯЕВ — Смоленск и его социальный ландшафт в XVI— XVII веках. 1931( г.

Краткое историческое описание смоленского кафедрального собора 1912 г,

Е. В. БУРКИНА — Памятники архитектуры города Смоленска (руко-л|ИсУ), 1946 г.

Е. В. БУРКИНА—Памятники 1812 года в Смоленске (рукопись), 1946 г.

В. СТОЛЯРОВ — Памятники Смоленской старины, «Смоленский Альманах» № 2, 1947 г.

Д. П. МАКОВСКИЙ — Смоленское княжество, 1948 г.