Л.ГУЛЬКО: Как обычно, чтобы наши радиослушатели могли узнать о тебе самое — а может, не самое — сокровенное, мы готовим отдельные характеристики. Ты тоже ее не слышала. «Юстас — Алексу. Характеристика на сотрудника радиостанции «Эхо Москвы» Бычкову Ольгу Евгеньевну. Характер вдумчивый. Агентурную деятельность начала в трудных климатических условиях, на границе Европы и Азии, в городе, который ныне носит название Екатеринбург, где закончила журфак Уральского университета. Жизнь подвергала агента Бычкову суровым испытаниям, что в конце концов привело к стойкой нелюбви к кедровым орехам. По заданию центра занималась подрывной деятельностью в разных средствах массовой информации. Далее перечисляем их: многотиражка Металлургического завода, «Московский комсомолец», «Московские новости». В этих московских изданиях агент Бычкова служила парламентским корреспондентом и оба путча, 1991 и 1993 годов, находилась в Белом доме. На некоторое время была заброшена на радио «Свобода». Затем — телекомпании НТВ, ТВЦ и с декабря 1999 года — радиостанция «Эхо Москвы». Особые приметы: обожает готовить по кулинарным книгам всех народов, которые в большом количестве присутствуют у нее в доме. В связях, порочащих ее, замечена не была. В свободное от работы время увлекается воспитанием дочери и общением с мужем. С упоением водит машину. Любимый цвет и стиль в одежде — черный. Юстас». Много о себе узнала?

О.БЫЧКОВА: Кое-что новое, конечно. Насчет кедровых орехов — это интересно. Я, может быть, пересмотрю свое отношение этому продукту.

Л.ГУЛЬКО: Наконец-то. Почему факультет журналистики? Журналистом надо родиться или как?

О.БЫЧКОВА: Я думаю, что им можно родиться, им можно стать, им можно не становиться никогда. Это совершенно непредсказуемо. Я знаю очень много коллег, которые сроду не учились ни на каких факультетах журналистики.

Л.ГУЛЬКО: Ну да, тут их много.

О.БЫЧКОВА: И везде таких много. Это совершенно правильно. Я думаю, что не обязательно учиться на факультете журналистики.

Л.ГУЛЬКО: Вот те на!

О.БЫЧКОВА: Если бы мне сейчас было снова 17 лет

Л.ГУЛЬКО: Ну, сейчас чуть больше — 18.

О.БЫЧКОВА: 17 с половиной, не преувеличивай я бы, наверное, подумала об этом получше и выбрала что-нибудь другое.

Л.ГУЛЬКО: Почему?

О.БЫЧКОВА: Потому что хочу все знать. Потому что если работаешь журналистом, то, в конце концов, научаешься быть журналистом.

Л.ГУЛЬКО: А по поводу готовки и кулинарных книг, которые в большом количестве присутствуют в доме, причем эти книги на всех языках, насколько я понимаю, — это с детства?

О.БЫЧКОВА: С детства — не с детства, но просто мне кажется, что это один из способов познакомиться с миром и узнать много интересного. Это же интересно. Можно, не выходя из дому и не тратя деньги и время на авиационные билеты, гостиницы и поездки, расширить свой кругозор.

Л.ГУЛЬКО: А любимого блюда нет?

О.БЫЧКОВА: Это то же самое, когда спрашивают про любимый цветок или любимый цвет, любимого писателя. Невозможно ответить на этот вопрос.

Л.ГУЛЬКО: Ну, кто-то больше любит мясо, чем рыбу.

О.БЫЧКОВА: Я могу сказать, что я люблю какую-нибудь кухню больше, и то не одну. Японскую, французскую или китайскую. Но не только.

Л.ГУЛЬКО: Сразу задам вопрос, который, наверное, надо было бы в конце задать. Много было. Была многотиражка Металлургического завода, были телекомпании НТВ и ТВЦ. И все-таки в конце концов — радио. Почему?

О.БЫЧКОВА: То, что было много, объясняется, в том числе, и тем, что я достаточно давно работаю, наверное, уже лет 15 или 16.

Л.ГУЛЬКО: С детства.

О.БЫЧКОВА: А, извини, я путаюсь в показаниях. Если мне 17 с половиной, то практически с яслей. За это время можно поменять несколько работ, это нормально, я считаю. Что касается радио, то дело, наверное, не в радио как таковом, а в радио «Эхо Москвы», конечно.

Л.ГУЛЬКО: А что здесь?

О.БЫЧКОВА: Здесь очень хорошо.

Л.ГУЛЬКО: Атмосфера?

О.БЫЧКОВА: Да. Конечно, здесь конвейер, между нами говоря.

Л.ГУЛЬКО: Ну, технология везде существует.

О.БЫЧКОВА: Но такой конвейер, как на нашем с тобой любимом радио, — это вещь редкая.

Л.ГУЛЬКО: Он засасывает?

О.БЫЧКОВА: Он тяжелый, он совершенно не оставляющий времени и особенно сил ни на что другое. Но это хорошо.

Л.ГУЛЬКО: Как говорят, он засасывает, но мне интересно. То есть, «зарплата у меня хорошая, но маленькая» — это из этой серии. Конвейер тяжелый, но интересный.

О.БЫЧКОВА: Здесь хорошо. Помимо того, что это тяжелая работа, что, может быть, плохо, а может быть, хорошо, здесь просто хорошо, потому что я себя чувствую здесь в хорошей компании. Мне кажется, что я нахожусь в правильном месте.

Л.ГУЛЬКО: Среди своих.

О.БЫЧКОВА: Да.

Л.ГУЛЬКО: Почему новости? Есть же много других программ.

О.БЫЧКОВА: Может быть, за исключением многотиражной газеты в Металлургическом заводе, что было уже совсем давно, все остальное, чем мне приходилось заниматься раньше, так или иначе было связано с политическими новостями. У меня несколько раз за эти годы возникала мысль, что надо все это бросить и заняться какими-нибудь другими темами.

Л.ГУЛЬКО: Женским делом, грубо говоря.

О.БЫЧКОВА: Я не имею в виду сидение на кухне.

Л.ГУЛЬКО: Нет, может, цветочки какие-то.

О.БЫЧКОВА: Да, я имею в виду другие темы на работе. Можно писать о кино Не очень люблю кино.

Л.ГУЛЬКО: О театре, о культуре.

О.БЫЧКОВА: Да, о чем угодно. Так много других вещей кроме политики и кроме того, чему посвящено большинство новостей. Но все-таки каждый раз я понимаю, что это безумно интересно. И хотя уже масса историй повторяется из года в год одними и теми же кругами, и хотя одни и те же персонажи повторяют одни и те же слова, многое происходит на новом витке, но с повтором, но, тем не менее, почему-то расстаться с этим совершенно невозможно.

Л.ГУЛЬКО: Тоже засасывает. Тоже тяжело, но интересно. Мне как-то всегда было непонятно, как можно совмещать красивую женщину и новости. Хотя есть много примеров и на нашем радио, у нас все женщины красивые, в том числе Ольга Бычкова, и на телевидении, где ты работала, телекомпания НТВ. Вопрос на пейджер: «Почему Ольга Бычкова никогда не объявляет курс валюты? Она что, очень не любит эти зеленые бумажки?».

О.БЫЧКОВА: Я не могу сказать, что я не люблю эти зеленые бумажки, а также другие бумажки.

Л.ГУЛЬКО: А кто скажет?

О.БЫЧКОВА: Конечно, никто не скажет. Может, кто-то больше любит зеленые бумажки и меньше другие, но, по-моему, все равно. Я объявляю курс валют.

Л.ГУЛЬКО: Когда Оля на смене, каждые 15 минут — курс валюты.

О.БЫЧКОВА: Да не то слово! Причем, я ужасно путаюсь в цифрах всегда, потому что я совершенно не умею считать в уме, мне нужно считать столбиком, а еще лучше на калькуляторе. И наоборот, я всегда курс валют, чтобы не ошибиться, проверяю десять раз, все время себе обвожу на своих листочках эти цифры большими кругами, чтобы не дай бог не перепутать и не забыть об этом.

Л.ГУЛЬКО: Еще один вопрос на пейджер: когда у тебя день рождения. «Год не обязательно», — пишет Светлана. Она составляет свои гороскопы для нас, для сотрудников «Эха Москвы».

О.БЫЧКОВА: 4 мая. Телец, между прочим.

Л.ГУЛЬКО: Это как-то сказывается на твоей работе на «Эхе»? Тельцы целеустремленные.

О.БЫЧКОВА: Тельцы четырьмя ногами стоят на земле очень крепко. Мне кажется, я совершенно типичный телец.

Л.ГУЛЬКО: То есть не романтик?

О.БЫЧКОВА: Боюсь, что нет.

Л.ГУЛЬКО: Может, ты ошибаешься?

О.БЫЧКОВА: По крайней мере, в меньшей степени.

Л.ГУЛЬКО: «У меня не вопрос, а мнение об Оле. По твоему голосу и манере общения со слушателями чувствуется, что ты бесконечно добрый человек».

О.БЫЧКОВА: Собак боюсь, крыс не люблю. В остальном, наверное, бесконечно добрая. Конечно, конечно, я бесконечно добрый человек!

Л.ГУЛЬКО: Спрашивают, что у тебя асоциируется с синим цветом. Вообще любит черное, как было сказано в характеристике.

О.БЫЧКОВА: Любовь к черному цвету — это одежда. Ты тоже в черном сейчас.

Л.ГУЛЬКО: Я вообще тоже люблю черный цвет.

О.БЫЧКОВА: Но ты же не можешь сказать, что ты любишь только черный цвет, потому что ты носишь черную одежду.

Л.ГУЛЬКО: Нет, конечно.

О.БЫЧКОВА: В принципе, тебе нравятся все остальные. Мне тоже. Синий цвет — наверное, море, где я бы не отказалась сейчас оказаться хотя бы на день, на два. В любой момент жизни я бы не отказалась оказаться на море.

Л.ГУЛЬКО: Ты именно там любишь отдыхать?

О.БЫЧКОВА: Да нет. Отдыхать — это так же, как со всем остальным. Отдыхать интересно там, где интересно. Можно не на море. Я не люблю ездить в одно и то же место. Я всегда стараюсь в каждый новый отпуск поехать в новое место, где я еще не была. Мне кажется, когда я еду куда-нибудь во второй или третий раз, что я делаю что-то не то.

Л.ГУЛЬКО: Вот, кстати, вопрос: «Отдыхает ли Ольга одна или берет с собой родных и близких?».

О.БЫЧКОВА: Я, может быть, и хотела бы отдохнуть одна или, по крайней мере, провести какое-то время в тишине и покое, но у меня еще масса обязанностей помимо работы. У меня есть маленькая дочь, и я много времени провожу с ней. Хотя я не отказалась бы отдыхать с ней, где угодно, потому что от нее я не устаю. Но да, отдых в одиночестве — в этом что-то есть.

Л.ГУЛЬКО: Но не надолго.

О.БЫЧКОВА: Нет, не надолго.

Л.ГУЛЬКО: Я сейчас буду петь тебе дифирамбы. «С приходом Ольги Бычковой на «Эхо Москвы» на радиостанции появился еще один узнаваемый голос. Оля — прекрасный информационник. Желаю всяческих успехов!» — пишет Николай.

О.БЫЧКОВА: Спасибо, Николай!

Л.ГУЛЬКО: А если не новости, что еще тебе интересно?

О.БЫЧКОВА: В жизни?

Л.ГУЛЬКО: Сначала — здесь, а потом — в жизни. Чем бы еще ты хотела заниматься?

О.БЫЧКОВА: Я совершенно не готова ответить на этот вопрос, потому что я здесь работаю всего лишь с декабря прошлого года. Я думаю, у меня есть еще резервы роста и совершенствования в том, чем я сейчас занимаюсь.

Л.ГУЛЬКО: «Оль, Вы знаете, тельцы даже в большей степени романтики, чем все остальные знаки зодиака. Просто иногда у них нет возможности это проявить. Желаю Вам, чтобы все Ваши качества проявились», — пишет Надя. «Держите ли Вы каких-нибудь животных или птиц?» — спрашивает Константин.

О.БЫЧКОВА: Нет, я не держу никаких животных, птиц, рыб, земноводных, насекомых. Растения у меня растут очень плохо, в основном только те, которые не требуют никакого ухода. Я люблю пустынные растения, которые нужно поливать редко.

Л.ГУЛЬКО: Репейник. Перекати-поле.

О.БЫЧКОВА: Что-то такое. Перекати-поле — это прекрасно, кстати! Его можно куда-нибудь перекатить и забыть, что он перекатился.

Л.ГУЛЬКО: Потом, не надо поливать, кормить.

О.БЫЧКОВА: Вот поливать — это большая проблема. Когда имеешь такой график работы, как у меня здесь, то есть сегодня ты работаешь утром, завтра вечером, послезавтра отдыхаешь, а потом днем, а потом снова поздно вечером, то, конечно, ни на какую размеренную жизнь, в которую может войти поливание растений и кормление животных, естественно, рассчитывать не приходится. Поэтому растения я выращиваю исключительно те, в очень ограниченном количестве, которые могут жить в пустыне, на Марсе или в вечной мерзлоте. Наверное, они могут жить со мной. Животных у меня нет, потому что я боюсь, что это такая ответственность, которой я не выдержу.

Л.ГУЛЬКО: Я как раз хотел сказать, что раз приручил, значит, надо как-то дальше с этим

О.БЫЧКОВА: Да, это же то же самое, что член семьи. О нем тоже нужно заботиться.

Л.ГУЛЬКО: Причем, самый беззащитный после детей.

О.БЫЧКОВА: Да. А что касается детей, то моя дочь уже начинает разговаривать о том, что она хотела бы завести крыску, хомячка, крокодильчика, собачку, кролика, лисенка, медвежонка

Л.ГУЛЬКО: В зависимости от просмотренных книжек и мультфильмов.

О.БЫЧКОВА: Мне кажется, что рано или поздно мне все-таки придется ответить на этот вопрос. Но я ей говорю, что «когда ты вырастешь, ты заведешь себе все, что ты хочешь».

Л.ГУЛЬКО: Ты говоришь ребенку «нет»?

О.БЫЧКОВА: Говорю.

Л.ГУЛЬКО: В каких случаях? Потому что, как говорят все психологи, ребенку говорить «нет» нельзя.

О.БЫЧКОВА: Я говорю ребенку «нет» всегда с запятой. Я говорю «Нет, потому что то-то и то-то». Я думаю, всегда нужно говорить «Нет, но так-то и так-то» или «Да, если что-то».

Л.ГУЛЬКО: Ты не только информационный ведущий, но и, как у нас говорят, «болтун», то есть человек, который встречает гостей днем. Наши гости — не хочу и не собираюсь никого обидеть — чем-то похожи на детей?

О.БЫЧКОВА: Гости похожи на людей. Просто вылитые люди! С ними ровно так же — ну, ты знаешь это сам, — как со всеми остальными в жизни. С некоторыми сразу очень легко и просто, и ты сразу задаешь вопросы, получаешь ответы, еще вопросы, еще ответы, можешь разговаривать долго, и все это приятно и содержательно. А с другими бывает, хотя гораздо реже, что никак, тяжело. Ну, никак, конечно, не бывает, потому что все равно нужно работать и получать ответы на свои вопросы, и ты их получаешь. Но какая-то стена, может быть, в 10 случаях из 100 возникает.

Л.ГУЛЬКО: В этом случае ты чувствуешь себя неким психологом: надо раскрутить на что-то человека? Кем ты себя чувствуешь в это время?

О.БЫЧКОВА: Я чувствую себя, как, наверное, все мы, профессиональным контактером, который все время должен быстро-быстро договориться и получить что-то взамен.

Л.ГУЛЬКО: Что интересно, договаривается. Света, которая спрашивала дату рождения, прислала мне на пейджер: «Я много раз говорила: я не составляю гороскопы. А дата нужна, чтобы поздравить в день рожденья».

О.БЫЧКОВА: Света, спасибо!

Л.ГУЛЬКО: «Поражаюсь Олиному терпению, когда к ней приходят неспокойные гости. Большого ей счастья!» — желает Светлана.

О.БЫЧКОВА: Спасибо.

Л.ГУЛЬКО: Вообще практически все гости спокойные. Когда приходят сюда, все становятся спокойными.

О.БЫЧКОВА: Некоторые становятся нервными, но это можно понять. В гостях меня удивляет иногда, это бывает совсем редко, но есть это такие примеры, которые не хочется приводить, но раз уж мы об этом говорим Это бывает крайне редко. Это даже не десять из ста, а гораздо реже. Я иногда удивляюсь, когда некоторые люди не умеют разговаривать о том, чем они занимаются каждый день.

Л.ГУЛЬКО: Может, они хорошо это делают, а разговаривать не умеют.

О.БЫЧКОВА: Может быть. Но всегда ведь хочется узнать. Иногда бывает очень трудно, когда не можешь из человека вытащить какую-то информацию или рассуждения о том единственном, что, может быть, он вообще знает в этой жизни. Это большая проблема, чем нервные гости, Светлана.

Л.ГУЛЬКО: В этом случае приходится все объяснять за гостя?

О.БЫЧКОВА: В этом случае приходится задавать в четыре раза больше вопросов.

Л.ГУЛЬКО: Существует, наверное — может, не существует, может, это я сам придумал, — такое выражение, как «вести по-журналистски» и «не по-журналистски». Можешь мне объяснить разницу?

О.БЫЧКОВА: Нет, не могу. Наверное, какая-то разница есть. Мы всегда настроены на то, чтобы извлекать новости из наших гостей, извините за выражение. И они приходят к нам потому, что хотят что-то сообщить. Обычно же люди не приходят потому, что не хотят прийти. Раз он уже здесь, значит, он не против и ему есть что сказать сегодня. И когда из него начинаешь вытаскивать новости, то это, наверное, журналистский разговор. А когда с ним разговариваешь за жизнь

Л.ГУЛЬКО: Как мы сейчас с тобой.

О.БЫЧКОВА: Да. то это не журналистский разговор, а треп, чем мы с тобой сейчас и занимаемся. Другое дело, что такой нежурналистский разговор (я не имею в виду сейчас наш с тобой, я имею в виду все остальные) иногда оказывается интереснее, чем журналистский, потому что иногда человек, который не ставит перед собой задачу спросить только об этом и об этом и вытащить непременно то-то и то-то, в результате иногда вытаскивает гораздо больше, и это сильнее запоминается.

Л.ГУЛЬКО: Тебе приходили сюда какие-нибудь письма? Я о фанатах сейчас.

О.БЫЧКОВА: Да, мне приходили письма, приходили открытки. Был Новый год, еще какие-то письма. Кто-то спрашивал, не являюсь ли я родственником кому-то из его родственников. Но это, как всегда. Я помню, когда я работала в газете, это было еще сильно при советской власти, тогда почему-то в газеты приходило очень много писем молодым сотрудницам от молодых людей, находившихся в местах заключения. Было такое поветрие. Может быть, сейчас тоже есть, но не думаю, что это так.

Л.ГУЛЬКО: И как ты отвечала?

О.БЫЧКОВА: Я не отвечала, каюсь. Мне нечего было ответить.

Л.ГУЛЬКО: «Уважаемая Ольга! У Вас удивительно мягкий голос. Вы не пробовали себя в детской передаче?» — спрашивает Галина. Если бы тебе сейчас предложили, мы же записываем детские передачи, поучаствуешь?

О.БЫЧКОВА: Я участвую в детской передаче каждый вечер по 20-30 минут. Каждый вечер по 20-30 минут я читаю очередной кусок из детского художественного произведения. Я могу сказать, что на моем счету прочитаны от начала и до конца вечером перед сном «Алиса в стране чудес», «Мумий Тролль» со всеми продолжениями, «Карлсон» со всеми продолжениями, «Винни Пух» в больших количествах. «Мумий Тролль», кстати, раза три, по-моему. Сейчас мы читаем сказки братьев Гримм. Ужас кромешный! Там всех режут, убивают.

Л.ГУЛЬКО: Да, фильмы ужасов по сравнению со сказками братьев Гримм просто отдыхают.

О.БЫЧКОВА: Я все время думаю о том, что детская психология другая какая-то. Я смотрю на дитя и вижу, что все это проходит просто на ура. Какие-то истории про то, как кому-нибудь отрезали голову, сварили и съели — вот это супер.

Л.ГУЛЬКО: Короче говоря, ты не будешь участвовать в спектаклях?

О.БЫЧКОВА: Это было бы интересно. Но я хочу сказать, что у меня уже есть такой опыт, я умею читать детские книжки. Поэтому этим вопросом меня не удивишь.

Л.ГУЛЬКО: «Почему у Ольги Бычковой колоссальная нагрузка? Редко кто из журналистов работает так много».

О.БЫЧКОВА: Да неправда!

Л.ГУЛЬКО: «Причина: трудоголик, необходимость дополнительного заработка? Если можно, коснитесь этой стороны». Жалко, вы не написали: «Сообщите главному редактору, чтобы повысил зарплату».

О.БЫЧКОВА: Причины, которые можно перечислить в таком списке (я не говорю о своих причинах, а вообще): трудоголик, зарплата, главный редактор как таковой, проблемы в личной жизни. Что еще бывает? Но этого всего у меня нет, к счастью. Я работаю, как мне кажется, не больше, чем остальные мои коллеги. Еще раз говорю, конвейер, на котором мы все здесь находимся, в частности, информационная служба, достаточно интенсивный. Действительно, всем приходится много работать, так тут устроено.

Л.ГУЛЬКО: У нас так заведено на радиостанции, что барышни ночью новости не читают. Просто мы любим своих барышень, поэтому они новости не читают.

О.БЫЧКОВА: Это очень благородно.

Л.ГУЛЬКО: А если бы было наоборот? Все равно продолжала бы читать?

О.БЫЧКОВА: Конечно. Правило заключается здесь в том, что барышни новости по ночам не читают, но если нужно, если не хватает ночных чтецов, то, естественно, все барышни готовы ночью выйти и заниматься новостями. В этом нет ничего ужасного, потому что, в конце концов, вся работа заключается в том, что она не с девяти до шести. Она такая, какая она есть.

Л.ГУЛЬКО: «Удивительно, что только с декабря. Кажется, мы ее очень давно знаем и любим».

О.БЫЧКОВА: Мне тоже кажется, что я здесь давно. Спасибо.

Л.ГУЛЬКО: Просят рассказать о муже, дочке и родителях. Ну, этого вопроса мы коснемся попозже. А вот еще о новостях. Нет новостей вообще. Что делать?

О.БЫЧКОВА: Ничего удивительного в этом нет. Новостей, действительно, регулярно не бывает. Причем, например, в какой-нибудь субботний вечер не бывает не просто стоящих новостей, а физически мало идет новостей, и совершенно не понятно, что сообщать. Или не бывает новостей, которые заслуживают нашего внимания. Это бывает редко, но это случается. Да ничего ужасного в этом нет. В нашем распоряжении такое количество источников! Это все российские агентства, это иностранные агентства, это Интернет. В конце концов, найти что-то, что было бы интересно в первую очередь тебе, а значит, и другим тоже, можно.

Л.ГУЛЬКО: Наше время подходит к концу. Я прочитаю заключительное сообщение: «Люблю, Оля! Дмитрий».

О.БЫЧКОВА: Дмитрий А мы знакомы с Вами?

Л.ГУЛЬКО: Просто человек любит твой голос.