Поздней осенью 1937 года в Мисхорский санаторий «Горное солнце» приехал тяжело больной народный комиссар социального обеспечения РСФСР, старый большевик Иосиф Алексеевич Наговицын. Врачи прилагали все усилия, чтобы вылечить наркома, но их старания оставались безуспешными.
В дни болезни Иосиф Алексеевич узнал, что враги оклеветали его, и он отстранён от работы. 21 ноября 1937 года его не стало…
… Его похоронили на Долгоруковском кладбище в Мисхоре, а в 1977 году было произведено перезахоронение останков И.А. Наговицына на Ялтинском городском кладбище.
Написано пером
О жизни и деятельности Иосифа Алексеевича Наговицына написано много статей и книг. Большим подарком для республики явились книги « Комиссар Иосиф Наговицын: избранные речи и статьи в 2-х томах» и книга « Три комиссара», изданные внучатой племянницей Валентиной Серафимовной Хазиахметовой.
В Национальном музее Удмуртской Республики имеются более 200 единиц хранения письменных источников, личная библиотека Иосифа Алексеевича, документы, фотографии. Читая его письма, видишь сложную историю становления государственности удмуртского народа, узнаёшь людей, участников становления государственности и другое. Все эти предметы поступили в музей в 1986 году от его дочери Анны Иосифовны, которая жила в Москве.
Особый интерес представляют письма (их более 50), написанные в разные годы на удмуртском, русском и европейских языках. За пять лет жизни в Европе Иосиф Наговицын сумел в совершенстве овладеть немецким, французским и английским языками. Из них мы узнаём о его эмиграции, жизни и деятельности на посту первого председателя Удмуртского облисполкома и Народного комиссара социального обеспечения РСФСР. Здесь много любопытных страниц, рисующих образ стойкого революционера-большевика, имя которого в дореволюционные годы было известно в Вятской губернии, на заводах Урала и Сибири, у металлистов Льежа и электриков Парижа, машиностроителей и докеров Лондона. Из его личных писем и документов мы узнаём, что за распространение идей марксизма он почти 7 лет находился в ссылке.
Побег в Европу и возвращение в Россию
В 1913 году Наговицын предпринял побег за границу. В пути Иосиф знакомится с будущей женой, Розой Михайловной Рихтер, бежавшей из тюрьмы. Переезжая из одной страны в другую, молодая семья находилась на положении политэмигрантов.
Тюрьмы, ссылки, скитания в изгнании отразились на здоровье Наговицына. В конце 1916 года он тяжело заболел. Шла эвакуация русских эмигрантов на родину, но по состоянию здоровья он не смог выехать со всеми. О революции в России он узнаёт в Швейцарии. 14 декабря 1917 года в письме к родителям Наговицын напишет: «Я надеялся, что вернусь зимой, но состояние моего здоровья не позволяет мне выехать. Но все-таки, надеюсь, весной я буду дома. Судя по газетам, в России революция. Одно хорошо, что старое не вернётся. Лишь бы война закончилась. Уже одно то, что разрушено и затрачено в эту войну, хватит на несколько поколений исправлять. А те миллионы жизней, что она унесла с собой, уже не вернуть, они останутся на совести тех, что вызвали эту войну».
Из писем мы узнаём, что в Россию он возвращается лишь в феврале 1919 года. А жена Роза Михайловна с маленькой дочерью остаются временно в Швейцарии.
По возвращении из эмиграции Иосиф Алексеевич был направлен на работу в Центральную школу советского и партийного строительства, позднее преобразованную в коммунистический университет имени Якова Михайловича Свердлова.
Удмуртская автономия
Осенью 1919 года Иосиф Наговицын возглавил комиссариат по делам удмуртов в городе Сарапуле и развернул большую работу по претворению в жизнь национальной политики. Комиссариат организовал типографию, наладил издательское дело на удмуртском языке, начал издавать газету «Гудыри», открыл партийную школу по подготовке партийно-советских работников для удмуртской автономии.
По приезду в Ижевск Наговицыну выделили комнату 12 квадратных метров в деревянном доме по улице Церковной, ныне улице имени Сивкова. В этом доме жили партийные работники Грозных, С.А. Медведев, В.Н. Русинов, а также работники печати К.П. Чайников (Кузебай Герд) и его жена Н.С. Чайникова и другие. Это был дом с печным отоплением. Комната Наговицына находилась на втором этаже.
В его комнате было очень мало вещей. Этажерка с книгами, кровать и письменный стол. После отьезда из Ижевска в Москву эти вещи разместились на его даче в селе Мамонтовка Московской области. В 1973 году в Мамонтовке был открыт музей, посвящённый Наговицыну. Но в 1974 году музей был расформирован и все музейные предметы, кроме письменных источников, были переданы Удмуртскому республиканскому краеведческому музею, ныне Национальному музею Удмуртской Республики имени Кузебая Герда.
В 1920 году он напишет жене в Швейцарию: «Приехав в Россию, я, ни на минуту не задумываясь, встал в ряды своих товарищей и думаю, что с честью выполняю свой долг…».
В 1920 году Наговицын стал первым руководителем удмуртской автономии. На посту председателя облисполкома Иосиф Алексеевич работал до августа 1925 года. За это время в области была проведена труднейшая работа по восстановлению разрушенного войной и интервенцией народного хозяйства, борьба с голодом и болезнями. Успешно решался и национальный вопрос. Во всём этом была немалая заслуга Иосифа Алексеевича. От души трогательные слова напишут ему его соратники и коллеги по работе и рабочие Ижстальзавода, провожая его в Москву.
Народный комиссар
Осенью 1925 года Иосиф Алексеевич Наговицын назначен членом коллегии Наркомпроса РСФСР и председателем по просвещению нацменьшинств, а в мае 1926 года – наркомом социального обеспечения РСФСР. На посту народного комиссара прослужил Иосиф Алексеевич 11 лет. Делом рук Наговицына было оздоровление и укрепление кооперативных объединений инвалидов. Поощрялась активность, инициатива и самодеятельность артелей.
В Ленинграде и Москве открываются учебно-производственные комбинаты для инвалидов. Наговицын добивался выделения в вузах и техникумах определённого процента студенческих мест для инвалидов.
2 октября 1936 года нарком социального обеспечения РСФСР Иосиф Наговицын напишет письмо в ЦК ВКП(б) и президиум ЦИК СССР о праве колхозников и кустарей на материальное обеспечение по старости и нетрудоспособности, и эта просьба была закреплена в проекте Конституции СССР.
По инициативе Наговицына при поддержке ВЦИК впервые в стране и мире был создан НИИ по изучению проблем организации труда, повышения трудоспособности, обучения и протезирования инвалидов.
Под его руководством в 1930-е годы открывались детские дома, лечебницы, санатории.
Санаторий имени Наговицына, открытый более 80 лет тому назад в Крыму, является одной из лучших здравниц в России.
В феврале 1931 года Удмуртия праздновала своё десятилетие. От советского правительства на юбилейных торжествах приветствовал своих земляков Иосиф Алексеевич Наговицын. Это был последний приезд Наговицына на родину.
Удмуртский народ помнит и свято хранит имя Наговицына. Его именем названы улицы и школы Удмуртии. Его имя носит одна из самых красивых улиц города Ижевска.
Раиса Мартынова, заведующая научно-экспозиционным отделом Национального музея Удмуртской Республики имени Кузебая Герда
Однако…
Несмотря на успешную карьеру, известность и почёт, судьбу народного комиссара тоже опалило время… То непростое время… Как и судьбы многих из тех, кто был рядом с ним.
Историки считают, что Иосиф Алексеевич вполне мог разделить судьбу Герда, расстрелянного в 1937 году, и Трофима Борисова, умершего в лагерях в 1943 году, если бы не умер от туберкулёза в крымском Мисхоре. Именно там он получил письмо о том, что исключён из партии и освобождён от должности наркома. Известно, что при исключении из партии Трофима Борисова на пятой областной партконференции Наговицын единственный вступился за товарища. За что получил выговор.
Среди письменных документов, хранящихся в фондах Национального музея Удмуртии, сохранилось письмо Кузебая Герда, написанное им в 1934 году по дороге на Соловки. Адресовано оно Иосифу Наговицыну. Земляки нередко обращались к Иосифу Алексеевичу за советом, помощью, поддержкой. Его авторитет был очень высок. Вот и Кузебай Герд, отправляясь в неизвестность по имени ГУЛАГ, просит Наговицына о помощи. Просит сохранить его наследие… (Орфография и пунктуация текста сохранены).
Расшифровка письма Кузебая Герда
23:X. 34 г.
о. Соловки
Глубокоуважаемый Иосиф Алексеевич!
Надеюсь, Вы это письмо не сочтете актом, унижающим Вас. Пишу, чтобы напомнить Вам о своём существовании. Здоровье моё довольно ухудшилось и я крайне обеспокоен тем, что мой рукописный архив громадных собраний удмуртских песен, загадок, сказок, моих ненапечатанных произведений и т.д.. погибнет безполезно, т.к. возможно моя жена в силу от’езда из Ижевска, весь мой архив, обременяющий её, оставила где-нибудь на произвол судьбы. Я обращаюсь к вам с просьбой: не сможете ли Вы принять какие либо меры, чтобы этот архив и ценная библиотека о вотяках каким либо образом были спасены и хотя бы переданы куда нибудь в научные учреждения. Кроме того у меня у московских знакомых остался архив фонографических записей удмуртских песен, мелодий на 300-ах валиках. Всем этим я просил бы Вас содействовать сохранению собранного мной материала, т.к. он ценен. Заниматься творческой литерат. работой – я лишен возможности из-за здоровья. Считал бы величайшим счастьем, если бы смог увидеться лично с Вами и об’ясниться по ряду вопросов, хотя бы в течении нескольких минут.
Надеюсь вы не откажете в моих просьбах. До боли жаль, что я оторван от своей любимой педагогической и литерат. работы.
С уваж. к вам К. Герд.
Адрес: г. Кемь: Мурманской ж/д. Карельской АССР. О. Соловки. Кремль. III труд/колонна. Козьма Павлович Герд.
Добавить комментарий